скачать книгу бесплатно
– Не могу дать однозначный ответ, – признался я. – Мне трудно представить себя в подобной ситуации.
Артем стукнул кулаком по подлокотнику.
– Сначала мне захотелось послать жену далеко и надолго. Кем она себя возомнила? Ишь, великая бизнесвумен! Ритке дело готовым от отца досталось, катится сейчас по инерции на хорошо смазанных колесах. В общем, я пошел в гардеробную, стал вещи в чемодан кидать – и замер. Идти-то некуда! Двушка, которую я купил в Москве, сдается. Кроме того, моя фирма переживает не лучшие времена, доходы падают, мне Марго помогает инвестициями… Одним словом, разум победил гордость. И я ведь люблю жену, хочу от нее детей, мы просто поругались, наговорили друг другу ерунды. Мужчине надо быть умнее. И еще момент. Год назад у одной моей сотрудницы родился ребенок с неизлечимой генетической болезнью. Врачи сообщили, что недуг передался по родственной линии, заразиться им нельзя, это не грипп. Рита тогда очень испугалась, сказала мне: «Дети как подарки, которые из мешка не глядя вынимаешь. Непонятно, что вытащишь, красивую куклу или пустой фантик». Жена очень тревожный, эмоциональный человек, мне следовало помнить об этой черте ее характера и не врать так глупо.
Брагин опять полез в сумку, но на сей раз добыл блистер с таблетками и быстро проглотил лекарство.
– И как ты выкрутился из непростой ситуации? – заинтересовался Макс.
Артем показал пальцем на ноутбук.
– Порылся в интернете и нашел Елизавету Фочкину, доктора исторических наук, профессора. Она зарабатывает составлением фальшивых родословных. Ученая дама не подвела, быстро составила классные бумаги, придраться к ним невозможно.
– Ну и ну! – пробормотал Воронов. – Мне ты о данной акции, когда помочь просил, ничего не рассказывал.
– Так нечем тут хвастаться, – поморщился его приятель.
– Наверное, обзавестись благородной родней – недешевое удовольствие, – предположил я.
– Фочкина запросила прилично, – согласился Брагин, – и в моем случае сумма оказалась выше, чем обычно, из-за спешности. Мне ведь готовые документы требовались к возвращению жены. Но не в деньгах проблема.
– А в чем? – одновременно спросили мы с Максом.
– Фочкина сразу попросила сведения о моих родителях. Ну, те, что я знал, – дата, год рождения… – после короткой паузы заговорил Артем. – Она всегда так поступает, потому что некоторым клиентам и не нужно бывает придумывать прошлое, заказчики на самом деле оказываются дворянами, просто не знают об этом. А у меня вылезла на свет гадость. Выяснилось, что моего родного отца звали не Глеб Сергеевич Брагин, а Федор Анатольевич Пискунов и он погиб вовсе не под колесами, а умер в заключении, где отбывал срок за несколько убийств. Мать не хотела, чтобы я знал правду, поэтому переехала из Тюменской области, где я родился, в Плавск. Я был маленьким, отца совсем не помнил. Во втором классе нам задали написать сочинение на тему «Мои родители», и я начал расспрашивать маму, просить фотографии, чтобы украсить свою работу. Вот тогда она и сообщила: «Твой папа трагически погиб. Мы раньше жили на Урале, а когда переезжали, у нас украли часть багажа, семейные снимки пропали».
– Подождите, Урал – это не Тюменская область, – перебил я Артема.
– Верно, – согласился тот, – мать мне наврала, я был восьмилеткой, никаких сомнений в правдивости ее слов у меня не возникло. И в моей метрике указано: отец – Глеб Сергеевич Брагин, место рождения – городок Первомайск. Населенных пунктов с таким названием в России много. Начав работать по моему заказу, Фочкина обнаружила, что Глеб Сергеевич Брагин – родной брат Анны Сергеевны. Ну а затем пошел разматываться клубок… Я на самом деле появился на свет в Первомайске, но это не город в районе Уральских гор, как мне насвистела мать, а небольшой поселок в Тюменской области. Фочкина подумала, что без особой причины женщина родного брата отцом своего сына не запишет, и предположила два варианта: либо Анна не знала, от кого произвела на свет мальчика вне брака, либо биологический отец малыша совершил нечто плохое. Фочкина, запросив архив газеты того Первомайска, где я родился, наткнулась на репортажи об убитых женщинах, о поисках милицией преступника, о поимке некоего Федора Пискунова, о суде над ним. Там был и рассказ о том, как местное население побило окна в доме, где жила семья насильника, требуя, чтобы жена Пискунова и его крошечный сын покинули городок. «Волчонок вырастет, пойдет учиться в школу с детьми убитых его отцом жертв! – кричала толпа. – Это издевательство!» То есть мать буквально выгнали из Первомайска. Хотя небось она сама поняла, что надо уносить ноги. Как ей удалось поменять мою метрику, вписать туда вместо Пискунова своего брата, Фочкина понятия не имеет. Мне ученая дама сказала: «Скорей всего, кто-то в загсе сделал это за взятку. Странно, что место вашего рождения заодно не изменили, оно осталось подлинным, а могли ведь указать какой угодно город, и я бы ничего не разведала. Я точно знаю, что Брагина сначала перебралась на Дальний Восток, оттуда в Мурманск, затем в Астрахань. Нигде дольше года женщина не задерживалась, путала следы. Когда сынишке исполнилось четыре года, Анна Сергеевна осела в Плавске».
Артем, тяжело вздохнув, обвел нас с Вороновым грустным взглядом.
– Отличная у меня оказалась генетика, не правда ли? С одной стороны – папенька, на руках которого кровь почти тридцати изнасилованных и убитых им женщин, с другой – маменька, пристрелившая Юрия Николаевича Плотникова. И какая женщина согласится рожать детей от человека из семьи преступников?
Глава 7
– Сын за отца не отвечает, – вспомнил я историческую фразу[4 - Слова И. В. Сталина (1878–1953), сказанные им 1 декабря 1935 г. на совещании комбайнеров. Выступавший А. Тильба заявил: «Хоть я сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян». – «Сын за отца не отвечает», – перебил его И. В. Сталин. Увы, последовавшие позже репрессии продемонстрировали иное. (Примеч. авт.)].
– Пафосная демагогия! – вскипел Брагин. – Скажите-ка людишкам, что ваш отец серийный маньяк, да посмотрите на их реакцию… и Маргарита никогда бы не поверила, что я не знал правды о Пискунове, бросила бы меня, не пожелав жить с отпрыском убийцы. В общем, я купил у Фочкиной красивую родословную, показал ее Рите, она бросилась мне на шею, и мы помирились. Понимаете?
Я кивнул.
– Вы похоронили правду, а та вылезла из-под надгробья – пришла флешка с мультфильмом.
Кивнув, клиент опять начал рыться в сумке.
– Когда я устроил мать в пансион, с деньгами у меня стало трудно. У нас с женой так повелось, что совместный отдых оплачиваю я. Живем мы на средства, заработанные супругой, а расслабляемся на мои. Я стараюсь накопить, чтобы слетать в интересные места, мы побывали в Кении, на Маврикии, на Галапагосских островах. Но в этом году интернат опять поднял цену, у меня на счетах маленькая сумма, а Рита планирует на зимние каникулы посетить Австралию, куда на одних билетах разоришься, жена ведь летает только бизнес-классом. Придется брать в долг. Ясно, в каком я настроении?
Артем снова пшикнул себе в рот из баллончика. Макс воспользовался тем, что он замолчал:
– Некто знает правду про убийство Плотникова, и сейчас этот человек издевается над тобой.
– Изощренным образом, – подхватил Брагин. – Слушайте, что дальше было…
Через неделю после получения письма я пошел в супермаркет. Брожу по залу, складирую продукты в тележку. Время позднее, магазин пустой, играет музыка. Вдруг мелодия стихает, и нежный женский голос произносит: «Артем Брагин, я знаю, что сделала Анна Сергеевна. Скоро всем это расскажу. Чтобы избежать позора, вам лучше повеситься». У меня по спине пот потек, я уронил пакет, который в руке держал. Забыв про тележку, поспешил к кассе, спросил: «Где вход в радиорубку? Хочу объявление заказать». У микрофона сидел парень. Я на него накинулся с вопросами, потребовал сказать, что за женщина недавно выступала. А тот удивился: «Вам показалось. Я тут один, последний человек ко мне заходил в двадцать ноль семь. У нас все строго, если хотите, чтобы информация прозвучала в эфире, сначала оплатите ее, я занесу ваши данные в журнал, прикреплю чек. Это в случае, если граждане, например, просят ребенка найти. А когда кто-то хочет свой товар прорекламировать, надо обращаться в пиар-отдел. Никаких баб сегодня вообще не было, одни мужики приходили, трое. И объявления я делаю сам, заказчики к микрофону не допускаются».
Больше никакой информации я от парня не добился. Вышел из радиорубки и поинтересовался у кассирши, слышала ли она женский голос, делавший странное объявление. Девушка отмахнулась: «Целый день то музыка, то реклама крутится, я на это внимания не обращаю, иначе с ума сойдешь».
Спустя еще неделю меня тормознул гаишник. Поймал на МКАДе, потребовал права предъявить, багажник открыть. Никаких нарушений не обнаружил, вернул документы и козырнул: «Артем Глебович, следуйте по своему маршруту. Я знаю, что сделала Анна Сергеевна, скоро об этом всем расскажу. Чтобы избежать позора, вам лучше повеситься».
Я растерялся, онемел-остолбенел. А гаец тем временем сел в служебную машину, сирену включил и унесся. Придя в себя, я добрался до поста ГИБДД, зашел в будку, где сидели двое полицейских. Сказал: «Парни, меня пять минут назад один из ваших тормознул и хрень понес. Похож на пьяного, вытащил из моих прав фотку жены с ребенком, забрал ее себе. Можно найти этого патрульного?» Они мне стали вопросы задавать: как фамилия сотрудника, номер его машины, есть ли свидетели происшествия, потребовали внешность описать.
А я стою дурак дураком. Мужик тот представился скороговоркой, тачка у него была с «люстрой», на номер я не посмотрел. И морду его не разглядел, помню только, что фуражка на башке была. Про свидетелей вообще смешно, поток машин мимо несся.
Прошла пара дней. Я из кафе, где обедаю, вышел, ко мне на улице девочка подбежала лет тринадцати, пропищала: «Скажите, пожалуйста, где переулок Звонкова?» Я, кретин, давай объяснять. Она внимательно выслушала, поблагодарила, отошла на пару шагов и вдруг крикнула: «Дяденька, я знаю, что сделала Анна Сергеевна. Всем об этом расскажу. Чтобы избежать позора, вам лучше повеситься». А затем шасть в метро. Я опять обомлел. Но вскоре в себя пришел, бросился за ней в подземку, надеясь догнать, да куда там…
Артем махнул рукой и замолчал.
– Девочка своего имени не назвала, никаких особых примет мой друг не помнит, одежду и внешность описать затрудняется, – добавил Воронов. – Но это еще не все. Тема, расскажи про Емелькину.
Брагин потянулся к сумке.
– Хватит таблетки жрать, – остановил его Макс, – это же не конфеты. От того, что химии наглотаешься, лучше не станет, наоборот, совсем голова варить перестанет.
– Кто такая Емелькина? – спросил я.
– Оксана Федоровна, мой главбух, – мрачно объяснил Артем. – Я после встречи с той девчонкой покой потерял, от каждого телефонного звонка дергался, спать перестал, купил таблетки от нервов. В пятницу пришла ко мне в кабинет Емелькина, начали мы дела обсуждать. Часа полтора потратили, потом она документы собрала, к двери потопала. А на пороге обернулась и выдала: «Артем Глебович, я знаю, что сделала ваша…» Договорить Емелькина не успела, я на нее бросился, принялся за плечи трясти, закричал: «Говори, сука, кто тебя нанял меня доводить? Имя назови!» Она вырываться стала, завизжала, бумаги выронила. Лена, моя секретарша, без разрешения в кабинет внеслась, затем юрист Сергей примчался, меня от главбуха оторвал и увел ее. Лена, не посоветовавшись ни с кем, вызвала «Скорую». Хорошо хоть ума хватило не в муниципальную службу обратиться, а в ту, где у нас с женой полис куплен. Уж не знаю, чего мои подчиненные доктору наболтали, но тот сразу завел: «Вам нужно обратиться к невропатологу…»
Брагин вновь выхватил из сумки баллончик и судорожно запшикал себе в рот.
– Идиот в халате укол мне вкатил, я лег на диван и заснул, примерно на час. Потом очухался, умылся, поспешил к Емелькиной. Она, как меня увидела, ногой под столом задергала. Я сразу понял: охрану хочет вызвать, тревожную кнопку нашаривает. Сказал ей тихо: «Прости, Оксана, не знаю, что случилось. Можешь сказать, что ты после совещания в кабинете сказать собиралась?» И что выяснилось? У нас работает Галя Макарова, одинокая мать, сынишку без алиментов воспитывает, я ей симпатизирую. Нет, нет, никакого секса, простое человеческое сочувствие. Я сам из неполной семьи, знаю, как женщины жилы рвут, чтобы ребенка прокормить-одеть-выучить. Макарова не лучший сотрудник, не очень внимательна, но я, если ее ошибку увижу, вызову Галю к себе, пропесочу по-тихому, и все. Остальные-то служащие за огрехи на собрании по полной получают, их штрафуют, а у нее деньги не срезают. Не поднимается у меня рука и так от не очень большой зарплаты кусок отхватить. До главбуха неведомыми путями дошло известие об очередном косяке Галины, вот она и решила мне в глаза правду сказать: «Я знаю, что сделала ваша любимица – перепутала стройплощадки, взяла пробы грунта не там, где следовало».
– М-да, конфуз получился, – подытожил я.
Артем показал на пульт, лежащий на письменном столе.
– От кондиционера? Можете включить? Жарко очень.
– Лучше форточку приоткрою, – сказал Макс и направился к окну.
Брагин поежился.
– Я в тот же день обратился к врачу, тот навыписывал таблеток, а от них у меня сонливость появилась. Отправился к гомеопату, получил этот спрей, вроде ненадолго помогает. Еще пилюли из трав глотаю. Но мне все равно нехорошо, я постоянно жду встречи с кем-то вроде того гаишника или девчонки, в магазин хожу с опаской, радио в машине не включаю, телевизор смотреть перестал. Повсюду мерещатся люди, которые ухмыляются, перемигиваются, шепчут: «Я все знаю…» Сегодня вышел из ванной, слышу – мобильный трезвонит. На дисплее номер странный, много нулей. Но ко мне ведь заказчики со всей страны обращаются. Беру трубку, а там шепот: «Артем Глебович, я знаю, что сделала Анна Сергеевна. Всем скоро расскажу. Лучший для вас способ избежать позора – повеситься». У меня аж в глазах потемнело. Рита кричит: «Тема, иди завтракать!» А у меня ноги к полу приросли. Еле в себя пришел, есть-пить не стал, на работу полетел. Велел службе безопасности выяснить, кто звонил. Секьюрити сообщили: «С вами связались из телефона-автомата на вокзале, ничего об абоненте сказать невозможно». Я отключил трубку, поменяю номер сотового. Максим по понятным причинам помочь мне не может. Он посоветовал обратиться к вам. Иван Павлович, необходимо отыскать сволочь. Возьметесь?
Следующие пятнадцать минут мы утрясали финансовые и другие вопросы, потом Артем спросил:
– Как действовать станете?
– Четкого плана пока нет, – ответил я, – надо подумать. Гаишника и девочку я навряд ли найду, а вот официанта из кафе и радиста супермаркета хорошенько расспрошу. Скажите адреса кафе и магазина.
– Ресторан находится на Третьей Полянской, прямо у многоэтажного бизнес-центра, гастроном на улице Краснова называется то ли «Незабудка», то ли «Тюльпан». Можно воспользоваться вашим туалетом? – на едином дыхании выпалил клиент.
– Третья дверь налево от кабинета, – пояснил я.
Артем вскочил и, не забыв прихватить сумку, испарился.
– И как тебе Брагин? – полюбопытствовал Макс.
Я вынул из стола печать.
– Или у него мания преследования, или кто-то правда хочет довести мужика до суицида.
– Артем никогда не был психом, – поспешил возразить друг. – Мы раньше много общались, я бы заметил отклонения.
– Душевный недуг не всегда врожденный, он может проявиться спустя много лет после того, как ребенка принесли из роддома, – вздохнул я.
– Звучит обнадеживающе, – хмыкнул Воронов. – Ты уж постарайся, Брагин хороший мужик.
– Странно, что ты раньше меня с ним не знакомил, – запоздало удивился я. – Ни разу Артема на твоих днях рождения не видел.
Воронов встал.
– Жизнь нас развела, в последние годы мы с ним лишь созванивались.
Я шлепнул на договор с клиентом печать.
– И ты никогда о Брагине не упоминал. Вот, например, Геннадий Полубояринов. Мы с ним тоже за одним столом не сидели, но я в курсе, что он недавно машину новую купил, что у него родился сын. Или Степан Кривицкий. Тоже ни разу в лицо его не видел, однако слышал от тебя про его развод с женой, знаю, как ты ему адвоката искал, не хотел, чтобы супруга Степана на улицу выперла. А в отношении Брагина тишина.
– Ваня, вокруг меня полно людей, о которых ты понятия не имеешь, – улыбнулся Макс. – Зато я всегда тебе о своих бабах докладываю, и если новая появляется, сразу ее демонстрирую. А как поступаешь ты? Шифруешь почище Штирлица! Сколько раз я тебе звонил вечером, спрашивал: «Чего поделываешь?» И слышал: «Спать лег». А фоном к разговору слышал тихий женский смех.
– Просто я не считаю нужным сводить тебя с дамами, которые являются малозначимым эпизодом в моей жизни, – начал оправдываться я. – С некоторыми женщинами у меня романы больше трех месяцев не длились.
– Девяносто дней. Это же почти брак! – засмеялся Воронов. – Интересно получается: ты не желаешь меня с подружками знакомить, а я забыл тебе доложить про приятеля, с которым сто лет не встречался… Короче, не хватает в наших отношениях доверия. Хочешь поговорить об этом? Или лучше пойдем на совместный прием к психотерапевту?
Глава 8
Прежде чем сесть в машину, чтобы ехать на встречу с Николеттой и риелтором, я зашел в аптеку и обратился к прехорошенькой блондиночке, тосковавшей за прилавком:
– У вас есть бахилы?
– Лично у меня нет, – съехидничала девушка, отчего сразу перестала мне нравиться, – а в аптеке есть. Сорок рублей десять штук, по одной паре не продаем.
– Отлично, дайте упаковку, – попросил я. – Но сначала разрешите посмотреть на товар.
– Хотите познакомиться с бахилой? – хихикнула блондинка. – Невесту себе подыскиваете? Между прочим, я не замужем.
– Такая красивая девушка, как вы, долго одинокой не останется, – галантно заметил я. – Просто меня просили приобрести вариант для туфель с каблуками, обычный не нужен.
– А бывает такой? – удивилась провизор. – Виктор Анатольевич!
Из-за двери позади прилавка высунулся пожилой мужчина в круглых очках.
– В чем дело, Наталья?
– Вот он хочет бахилы на каблуке, – заявила девушка.
Виктор Анатольевич подошел к кассе.
– Наталья, ступайте в мой кабинет и вежливо отвечайте на звонки по телефону, я сам займусь покупателем.
– Да пожалуйста, мне забот меньше! – фыркнула подчиненная и умчалась.
– Извините, молодой человек, – тоном шпрехшталмейстера[5 - Шпрехшталмейстер – мужчина, ведущий цирковое представление, объявляющий номера.] произнес старик, – современное юное поколение бесцеремонно, к тому же дурно воспитано. Учу, учу Наташу не произносить фраз вроде «вот он хочет», старательно объясняю, что это невежливо, нужно сказать, ну, например, «мужчина желает приобрести» или «посетителю нужно». Но, как говорится, не в козу корм. Вы пришли за бахилами?
– Да, но не за простыми, а за такими, которые надевают на женскую обувь с каблуком, – объяснил я.
Виктор Анатольевич отвернулся к стенному шкафу, в котором было множество ячеек.
– М-м-м… А кто вам о них рассказал?
Я быстро передал фармацевту свой недавний разговор с Николеттой. Он выложил на прилавок голубые, хорошо знакомые мне мешочки, потом взял ножницы, вскрыл какие-то упаковки и вытащил десять маленьких прозрачных пакетиков.
– С матушкой спорить бесполезно, женщину переубедить невозможно. Не принесете ей то, что нужно, она станет всю жизнь вспоминать, как вы проигнорировали ее просьбу. Вот вам бахилы для каблуков. Они состоят из двух частей, сначала ваша мама всунет ногу вот в эти, голубенькие. Вы аккуратно проделаете под шпилькой небольшую дырочку, а затем натянете на изобретение мадам Помпадур изделие номер два. Последняя операция: отрываете кусок двустороннего пластыря и приматываете его к каблуку. По-моему, гениально.
– Великолепно! – обрадовался я. – И не предполагал, что подобное существует.
Старичок кашлянул.
– Моя покойная матушка обижалась насмерть, если я не выполнял ее просьбу. Очень хорошо вас понимаю, поэтому постарался решить возникшую проблему. Карточкой желаете расплатиться или наличными?
Поблагодарив милого старика, я сел в машину и проверил адрес, куда надо прибыть через полчаса. Улица Солянка. Что ж, неплохой район. Хотя тот, где сейчас живет Николетта, нравится мне больше. Но это, скорей всего, потому, что я провел там детство, юность и часть зрелости. По какой причине маменька решила переехать в другое место?
Несколько лет назад Николетта вышла замуж за Владимира Ивановича[6 - О замужестве Николетты рассказывается в книге Дарьи Донцовой «Пикник на острове сокровищ», издательство «Эксмо».]. Мне он понравился сразу – немногословный, не франт, не охотник за обеспеченными вдовами, нормальный человек, с которым приятно общаться. А вот Кока, Зюка, Люка и другие заклятые подружки Николетты сначала осудили мою маменьку.
– Дорогая, он же крестьянин, – скорчила мину Кока.
– Чем занимается женишок? – поинтересовалась Зюка.
– Консервы из овощей производит, – ехидно сообщила Люка.
Зюка закатила глаза.
– Николетта! Ужас! Человек не нашего круга!
Но маменька, для которой вообще-то неодобрение светских сплетниц самое страшное наказание, все-таки пошла с Владимиром Ивановичем в загс. И лишь на свадьбе Кока, Зюка, Люка и иже с ними выяснили, что у «крестьянина» миллиардное состояние и что он до дрожи обожает Николетту, готов выполнить любой ее каприз. Теперь маменька катается на «Бентли» с шофером, одевается в Лондоне, скупает драгоценности и закатывает вечеринки, о роскоши коих гудит вся Москва. А полгода назад Николетта возжелала, чтобы у них с мужем была новая квартира, и вот уже несколько месяцев я вынужден таскаться по выставленным на торги апартаментам.
Притормозив около большого, слегка облупившегося серого дома, я перевел дух. Слава богу, успел прибыть раньше Николетты и нового риелтора, девицы по имени Настя.
Маменька меняет уже не первое по счету агентство по продаже жилья. Сначала с ней работала тетка лет пятидесяти. Она показала одни вполне приличные, на мой взгляд, апартаменты. Но Николетта быстренько пробежалась по комнатам и, процедив сквозь зубы: «Мило, очень мило», – села в мою машину.
