скачать книгу бесплатно
– Может, кто под маму подделался?
Водовозова помотала головой:
– Боюсь, вам будет трудно понять… Как правило, близкие люди неверно оценивают личность, около которой живут. На первый взгляд в книгах Милады нет ничего особенного: очень простой текст, никаких философских заумей, в общем, отнюдь не Достоевский. Но романы Смоляковой притягивают, в них ясно просвечивает харизма автора – светлая, положительная. Милада наивна, словно ребенок, у нее чистая душа, и она отражается в книгах. Понимаете, как писатель ни старается, а себя не спрятать. Вот почему одни произведения отлично продаются, а другие, даже порой более талантливые, оказываются в остатках. Как человек приобретает книгу? Идет в магазин и листает томик за томиком, пробегает текст и понимает: это мое, а это – не мое. Я твердо уверена: писатель энергетически заряжает произведение. Если он добр и хочет вам помочь, то получается положительная книга, коли зол, жаден, гадок – рождается отрицательная. Людей обмануть трудно, они тянутся к хорошему. Все зависит, повторюсь, от личности автора. Можно нанять бригаду, скопировать стиль Смоляковой, завертеть сюжет так, что ей и не снилось, избежать всех нелепиц и ошибок, кои порой проскакивают у Милады, и… получится пустышка. В ней не будет Смоляковой, ее ауры, доброты и любви. Подделать Смолякову невозможно, это ее текст. А еще там было…
Внезапно Рита замолчала.
– Что? Говорите! – потребовал Кит.
– Ну, неважно.
– Вы не имеете права скрывать от нас информацию! – топнула ножкой Зизи.
– При рукописи имелись распоряжения от Милады, – тихо ответила Рита. – Семья будет по-прежнему получать деньги.
– Вы обязаны ее найти! – закричал Кит.
Настя с некоторым удивлением глянула на него. Она-то думала, после упоминания о том, что поток денег не прекратится, Кит успокоится, но брат отчего-то разволновался еще больше.
– Да, – кивнула Рита, – естественно. Но нельзя поднимать шум. У Милады имидж простой российской женщины, хорошей матери, хозяйки семьи, бесконфликтного автора «Марко». Она привлекает читателей еще и своей репутацией. Теперь представьте, если вдруг пойдет вой: «Смолякова бросила детей! Писательница удрала от домашнего уюта! Милада больше не желает быть дойной коровой издательства!» Подобные заявления в СМИ ударят по имиджу автора, снизят продажи. Это не надо ни нам, ни вам. Поэтому повторяю: держите рот на замке.
– Но «Желтуха» уже написала какую-то дрянь! – воскликнула Зизи. – Хотя я люблю читать эту газетку, много смешного пишет.
– Ага, обхохотаться можно… – мрачно заметил Кит.
– Знаю, – кивнула Рита, – поэтому и пришла. Скажите, бабушки в курсе дела?
– Нет, – помотал головой Кит.
– Они не интересовались, куда подевалась Ми? – слегка удивилась Водовозова.
– Она часто поздно возвращалась, – скривилась Зизи. – Телевидение, радио, всякие интервью, еще «Марко» обязывает на мероприятиях мелькать…
– Бабки порой ее неделями не встречали, – подхватил Кит. – Мать встает в шесть утра. Нальет себе кофе – и садится работать. Фаина с Никой дрыхнут до полудня, потом гуляют, в три обедают и расползаются по своим комнатам, до ужина, слава богу, не вылезают, телик смотрят.
– Ника дневник пишет, – встряла Настя.
– Ты откуда знаешь? – удивился брат.
– Один раз в библиотеке на столе увидела тетрадь, хотела открыть, но тут пришла Ника и сказала, что это ее дневник, там много чего интересного. Она хочет его издать, и тогда…
– Похоже, в нашей семье сплошняком одни писатели, – заржал Кит. – В общем, после трех мать вылетала из кабинета, живо собиралась и отправлялась звездить. Бабки выползут в гостиную, а невестушки их бывшей и след простыл. Нет, они не волнуются.
– Очень хорошо, – закивала Рита, – в крайнем случае, если начнут любопытство проявлять, скажите: в Германию уехала.
– Старухам по фигу, – махнула рукой Зизи, – им на Ми плевать.
– Но люди все равно поймут, в чем дело, – не успокаивался Кит. – Читатели привыкли часто видеть Смолякову: по телику, в магазинах, где она книги подписывала.
– Милада поедет в «Москву», – заявила Рита. – На сегодня назначена встреча.
– Это как? – аж подскочил на месте Кит. – Вы нашли мать? Чего ж тогда тут дурочку валяете?
– Сейчас объясню, – сказала Водовозова, – я поэтому и приехала к вам. Потребуется помощь Насти…
Глава 5
– Твоя мама целый день работала? – удивилась я. – Всегда считала, что писатели счастливые люди. Встают к обеду, потом гуляют по парку, ждут вдохновения…
Настя засмеялась:
– Ну, это не про маму. Она заводила будильник на пять сорок пять, а в шесть уже сидела за компьютером. И не вставала до трех дня. Затем мгновенно собиралась и укатывала. У нее ведь еще своя программа на телевидении, про животных. Не на центральном канале, но все равно времени много отнимает. Неужели никогда не видели?
– Нет.
– Называется «Наши любимцы». К маме вроде бы приходят гости – кто с кем: собакой, кошкой, хомячком – ну, и разговаривают. В основном известные личности, звезды, но и обычных людей приглашают. Снимают пакетом – сразу по двенадцать передач. А еще мама на радио работает. И других встреч, по мелочи, с теми же журналистами, немало. Раньше представители прессы к нам сами ездили, но потом Зизи разоралась. «Жить невозможно, – кричала, – постоянно не пойми кто по дому шляется, в халате не выйти!» Теперь мама в издательство катается, там интервью дает. Надо ведь не только написать книгу, но и на людях показываться.
– Господи, как же она выдерживает такую нагрузку?
Настя пожала плечами.
– Ми вечно повторяет: я в долгу перед своими домашними, они из-за меня долго жили в нищете, теперь я обязана обеспечить всем надлежащий уровень. Понимаете?
– А где работает твой брат?
– Он… э… в общем, сейчас нигде. Временно… ищет службу.
– А Зизи?
– В журнале.
– В каком и кем?
Настя почесала затылок.
– Глянцевое издание для женщин. Кажется, называется «Кэт». Зизи журналистка.
– Много пишет?
– Ну… не знаю, не читала.
Я отвернулась к окну. Понятно. На самом деле станешь вскакивать в шесть, если на плечах сидят две бабушки-пенсионерки, лоботряс-сынок, лентяйка-невестка и дочь-школьница. Всем небось охота кушать, одеваться, ездить на машине, ходить в парикмахерскую. Очень хорошо знаю, какую сумму наша семья тратит на хозяйство. Причем маленькая деталь: у нас работают все – Кеша, Зайка, Дегтярев, и даже Машка не лоботрясничает на каникулах. Дармоедка в доме одна – я, поэтому и не имею никакого морального права сейчас осуждать Кита и Зизи.
– И что нам делать? – прерывающимся голосом спросила Настя.
– Знаешь, – вздохнула я, – похоже, Милада решила уйти из семьи по собственной воле, желая уберечь вас от какой-то беды. Она ведь прямо написала тебе это.
– Да. Только что за беда-то?
– Понятия не имею. А ты?
– Я тоже, – грустно ответила Настя. – Видела просто, что в последнее время мама нервничала.
– И не спросила, в чем дело, – упрекнула, не удержалась я.
– Нет. Только не подумайте, что мне все равно! – затараторила Настя. – Решила, к ней снова Дуридзе пришел.
– Кто?
Настя поежилась.
– Мама считает меня своей лучшей подругой, она со мной откровенна. Понимаете, доход литератора зависит от тиража. А он колеблется: то больше напечатают, то меньше. Мамуся иногда впадала в панику, прибегала ко мне со слезами. «Настюша, – говорит, – смотри, тираж упал! Все, катастрофа, меня больше не станут издавать, не будут читать, вновь превратимся в нищих…» Понимаете? Она очень боялась опять превратиться в журналистку без постоянного оклада. Бесполезно было в такой момент взывать к разуму, Ми превращалась в невменяемую. Я сначала ругала ее, а потом стала шутить – начнет она плакать, говорю ей: «О! Твой милый Дуридзе заявился в гости, гони его вон грязной тряпкой!» Ми начинала улыбаться, ей делалось легче. Вот я и думала, что снова Дуридзе с нами, поэтому особо не занервничала. Ох, я виновата! Если бы подкатилась к ней с разговором, пристала, начала трясти… А я… я поступила, как Кит… занялась своими делами…
И Настя заплакала.
– Перестань! – велела девочке я. – Надо найти Ми непременно и задать ей вопросы. Что за беда грозит семье? Почему в отсутствие Милады беды не будет? То есть как твоя мама связана с мм… неприятностями? Хотела ли она на самом деле спрятаться? Может, письма фальшивые…
– Нет, то, что получила я, точно написано мамой.
– Если тебе к голове приставят пистолет, еще не то сделаешь.
– Ой! – вскрикнула Настя. О подобном варианте она явно не думала.
Чуня принялась мелко-мелко трястись. Я машинально погладила йорка, собачка прижалась ко мне и лизнула в щеку. Несколько секунд мы все втроем сидели молча.
– Помогите мне… – вдруг тихо попросила Настя. – Вы хороший человек, я вижу. Вы понравились Чуне, а собака никогда не ошибается. Вдруг маму мучают, а все бездействуют!
– Думаю, разгадка кроется у вас дома, – вздохнула я. – Мне бы к вам в гости напроситься, но как? Прикинуться дальней, никогда не посещавшей Москву родственницей?
– Нет, не пройдет. Была бы мама – вопросов нет, Ми всех привечала, а сейчас Кит и Зизи вас взашей вытолкают.
– К тебе какая-нибудь преподавательница не ходит? Я могу сыграть роль нового репетитора.
– Летом? И потом, у меня даже четверок нет, – пояснила Настя, – иду на золотую медаль.
– Бабушки не нуждаются в сиделке?
– Что вы, они у нас здоровее всех, – бормотнула Настя. – Вау, придумала!
– Что?
– У нас хозяйством занимается Раиса, но она не справляется – дом большой, еще готовить, стирать, гладить надо. Ми решила нанять ей помощницу, и завтра утром должна прийти тетка. Кит и Зизи в курсе. Так вот, я позвоню в агентство и дам отбой, а вместо горничной приедете вы. Ну, как? Только ведь придется полы мыть!
– Это ерунда, главное – посмотреть на вашу семью изнутри. Думаю, я быстро смогу понять… где плачет лягушка.
– Что? – удивилась Настя, услышав непривычный оборот речи.
– Мы говорим: «где собака зарыта», а французская поговорка звучит именно так: «где плачет лягушка», – улыбнулась я.
– Ясно, – кивнула Настя.
– Смотри, никому не проговорись. Мы должны сначала сами разобраться во всей произошедшей истории и не навредить при этом Ми.
– Конечно.
– Значит, завтра в десять я у вас. Говори адрес.
– Поселок Воронье озеро.
– По Новорижской дороге?
– Верно.
– Это же в двух минутах от Ложкина, где я живу! Можно пешком пройти, через лесок, – обрадовалась я.
– Здорово!
Лежащий на столике перед Настей мобильный начал вдруг издавать лай. Я даже вздрогнула.
– Это у меня звонок такой, – засмеялась девочка. – Алло! Толик, не волнуйся, я пирожные ем, скоро выйду.
Отложив сотовый, Настя пояснила:
– Шофер беспокоится, Толик. Из поселка-то никак без машины не выехать. Ладно, мы с Чуней пойдем, а то еще водитель сюда заявится и нас с вами вместе увидит.
– Ступай, – кивнула я. – Только имей в виду: завтра я приду загримированной, так что ты уж не удивляйся.
– Хорошо, – согласилась Настя. – А вы сережки снимите и часики. У Зизи в голове калькулятор, мигом вычислит, сколько ваши брюлики стоят.
После того как Настя ушла, я пару минут посидела, размышляя, затем вытащила телефон. Естественно, завтра я не стану обвешиваться золотыми украшениями, отправляясь на работу в качестве поломойки, но ведь и о другом подумать надо, чтобы изменить свой внешний вид. Ладно, поеду в круглосуточный супермаркет, пороюсь там в корзинках у касс, где навалена дешевая одежда. Если эта Зизи столь внимательна, она сообразит, что все мои простые с виду джинсы, футболки и мокасины стоят довольно дорого. Про любимые французские духи тоже придется временно забыть. Но главное сейчас – заняться прической.
Вообще говоря, я давно крашу волосы, хоть и не люблю в этом признаваться. Натуральные блондинки, увы, тоже седеют, правда, в их шевелюре предательские «серебряные» пряди не столь заметны, как у брюнеток.
Впервые я разглядела у себя несколько седых волосков лет пять тому назад и в полном отчаянии позвонила Оксане.
– И чего такого случилось? – совершенно не испугалась подруга. – Эка беда!
– Ты не понимаешь! – чуть не зарыдала я. – Седые волосы – это ужасно! Значит, стою одной ногой в могиле!
– Ну не дура ли ты? – спокойно ответила Ксюта. – Поседеть можно и в восемнадцать лет.
– Знаю, от горя! Но у меня-то все в порядке!
– О господи… – вздохнула Оксанка. – Все эти глупости про горе распространяют писатели. Медицине не известно ни одного случая спонтанного поседения. Пойми, седина – просто следствие потери волосами пигмента, это не происходит мгновенно. Один романист когда-то накропал глупость, остальные подхватили. Иногда писатели такое пишут! Врачи потом ухохатываются!
– Так от чего можно поседеть в юном возрасте?
– Например, от генетики, – начала терпеливо пояснять Ксюша, – или от неправильного питания. Да сто причин есть! Согласна, волосы белеют с годами, но уверяю тебя: седина вовсе не означает приход старости. Я, между прочим, крашусь с тридцати пяти. Нашла о чем рыдать! Пойди в магазин, подбери себе нужный цвет, и вперед.
