Ипотека на Марсе

– Да, – подтвердит врун.

Александр Михайлович печально вздохнет.

– И ведь не придраться. Существует такой маршрут. И поезд приезжает в столицу за час до полуночи. Убить человека в Москве днем, если приезжаешь туда в двадцать три часа, невозможно, тут согласен полностью. Есть лишь небольшая такая ерундишка. Вас на перроне встречала Анна Ивановна Петрова, сестра вашей матушки. Вы никогда не соглашаетесь везти в Москву посылки для своей тети, а мама хотела родственнице мед передать. Вот и попросила проводницу провезти сумку, заплатила ей, Анну Петровну предупредила: «Не стой у вагона, подожди, пока мой несговорчивый сынок уйдет, и обратись тогда к сопровождающей. А то обозлится твой племянник». Но Анна Петровна вас не дождалась. Когда вагон совсем опустел, она заглянула в служебное купе, получила посылку и услышала: «Пятое место пустовало всю дорогу! Ваш родственник, похоже, опоздал, без него состав укатил!»

И что выяснилось? Купил парень билет на поезд, но прилетел в Москву авиарейсом рано утром. А полицейским, которые его задержали, билет на поезд показал. И отправился преступник за решетку.

Полковнику солгать почти невозможно, мне это редко удается. А вот сам он врать членам семьи не умеет. И признаться в желании слопать мороженое не способен. Почему холодильник сломался? Да потому что кое-кто тайком, часов эдак в одиннадцать вечера, когда все обитатели дома расползлись по комнатам, спустился в кухню и до упора повернул ручку регулятора температуры в сторону холода. Полагаю, в какой-то момент раздался тихий звук: «Крак!» – но «таинственный незнакомец» не обратил на него внимания. Любитель грызть пломбир, замороженный до состояния камня, вернулся на кухню около часа ночи, надеясь, что эскимо достигло нужной кондиции, но вместо любимого лакомства обнаружил кашу.

Понятно, что извиняться Дегтярев не стал. Но во вторник около полудня он пробурчал:

– На днях привезут новый холодильник. Старый погиб. Да и некачественный он оказался, кто-то, как всегда, дешевку взял. Он пару месяцев потарахтел и умер. Я приобрел качественный вариант!

Следовало ли напоминать Александру Михайловичу, что наш холодильник служил много лет без поломок и мог бы продолжать это делать еще долго? Объяснять ли полковнику, что техника скончалась не из-за плохого качества, а ее убили шаловливые ручонки человека, который впервые за десятилетие не закричал со второго этажа: «Кто-нибудь! Поставьте морозильную камеру в режим Антарктиды!», – а лично отправился в кухню и собственноручно все сломал? Ну и последний вопросик: почему я не высказала Александру Михайловичу правду в глаза? Да потому, что полковник потом долго станет бубнить: «У Дарьи тяжелый характер. Я сам поехал в магазин, выбрал прекрасный вариант, оплатил, его доставили, а она опять недовольна! Кстати, то, что я перекрутил ручку, надо доказать. Где свидетели? Кто видел, как я копался в агрегате? Давайте проведем следственный эксперимент, проверим, возможно ли совершить такую поломку!» Ну уж нет!

И вот, его покупка прибыла в Ложкино, осталось ее установить на месте погибшего собрата. Мы с Ниной замерли возле приобретения полковника.

– Это холодильник? – уточнила помощница по хозяйству.

Я молча кивнула.

Послышались шаги, в кухне появились Сеня, Кузя и Марина. Они хором спросили:

– Это холодильник?

Я опять молча кивнула.

– Маловат, однако, – сказал Феликс, тоже появляясь рядом, – прежний больше был.

– Угу, – согласилась Нина.

– Ага! – весело защебетал Александр Михайлович, вплывая в кухню. – Привезли голубчика! Как вам приобретение?

В кухню вошел Леня и уставился на покупку Дегтярева.

– Хорошее, – протянула Нина.

– Определенно нужное, – сдавленным голосом произнесла Мариша.

– Красивое, – прибавила я.

Полковник открыл дверцу и удивился:

– А почему внутри только одна полка? И в магазине он казался намного выше!

– Там холодильники на тумбах стоят, – пояснила Нина, – чтобы покупатели не наклонялись и хорошо все рассмотрели.

Александр Михайлович повернулся ко мне.

– Прежний доходяга, которого ты покупала, вроде на полу стоял.

Я в очередной раз кивнула.

– Я не дешевку приобрел, – забубнил Александр Михайлович. – Чем вы все недовольны?

– Мы в восторге! – пропищала Марина. – У нас никогда не было подобного чуда!

– Ага, – хором подтвердили Кузя и Сеня.

– Замечательная кухонная техника, современная, прекрасный дизайн, – начал нахваливать покупку мой муж. – Если только не смотреть на то, что…

Маневин начал кашлять.

– Великолепная техника, – сказала я.

– Эй, ребята, вы сейчас всерьез нахваливаете то, что купил полковник? – спросил Леня.

– Да, да, да! – снова начала кивать я, изо всех сил пытаясь не расхохотаться. – Леня, поверь, это холодильник!

– Не знаю, какая муха вас всех тяпнула, – продолжил эксперт, – но…

– Нет-нет, Леня, не говори, не надо, – попросил Собачкин.

– Если все сошли с ума, то кто-то должен сохранить разум, – фыркнул эксперт. – Если это холодильник, то я кенгуру!

– Да, ты кенгуру! – подпрыгнула я. – А они не умеют болтать по-человечески! Ленечка, хочешь перекусить?

– У меня на данном этапе одно желание – вылечить всех, – вздохнул эксперт. – Неужели вы не видите? Перед вами плита с духовкой!

Глава пятая

– Плита с духовкой! – заморгал толстяк. – А где лично мною купленный холодильник?.. Так! Понятно! Сейчас приехала машина – небось в кузове у нее полно всякого-разного! Не только нам доставляют приобретения. Дарья перепутала, показала не ту коробку.

– Саша, прости, но доставщик всегда просит квитанцию, потом грузчик вытаскивает то, что указано в бумаге, – попытался поспорить с ним Маневин.

– К тому же Дашутка была с нами в офисе, – встала на мою защиту Марина. – Ей Нина позвонила с сообщением об уже стоящей на кухне твоей покупке.

– Александр Михайлович, ты перепутал, – улыбнулся Сеня, – хотел купить холодильник, а приобрел очень хорошую плиту.

– Роскошную, – прибавил Сеня.

– Красоты неописуемой! – закатила глаза Нина.

– Давно мечтала о такой, – затараторила супруга Дегтярева. – Мне ее в кухне, в том доме, где офис, ну очень не хватает. Саша, нельзя отказываться от роскошной техники! Люди на подобную за год записываются!

– Один раз мы всю ночь простояли, чтобы диванчик на кухню приобрести, – вспомнила Нина. – Тысяча девятьсот девяносто какой-то год. И не достался он нам.

– Так! – объявил полковник. – Сейчас лично, своими ногами отправлюсь в магазин! Потребую ответа! Где купленный мной холодильник?!

Все переглянулись.

– Мы с тобой, – сказал Маневин.

– Без вас лучше, – воспротивился Дегтярев.

– Хоть Дашу возьми, – попросил Сеня.

– Какой от нее толк? – поморщился полковник. – Ну… ладно.

– Квитанцию не забудь, – посоветовала Нина, – к ней чек пришпилен.

Александр Михайлович молча пошел в прихожую, я поспешила за ним.

– Не оставляй его ни на минуту! – прошептала мне в спину Марина.

Через полчаса мы с Дегтяревым вошли в многоэтажное здание с вывеской «Лучшие товары». Полковник бодро пошагал вперед, я побежала за ним. Толстяк уверенно двигался по коридору, в конце концов остановился у дверей и скомандовал:

– Не отставай! Стой молча! Это здесь.

Я глянула на вывеску «Обувь для всей семьи» и уточнила:

– Ты уверен?

– У меня стопроцентное зрение и феноменальная память, – объявил мой спутник и пнул дверь.

Я посеменила следом. Александр Михайлович бойко подрулил к стойке, за которой стоял молодой человек, вынул из своей барсетки удостоверение и сообщил:

– Частное детективное агентство.

– Форменная одежда и обувь – на третьем этаже, – вежливо сообщил парень.

– Я купил у вас вещь, – процедил сквозь зубы Дегтярев, – дорогую.

– Не я цены устанавливаю, – вздохнул сотрудник магазина «Обувь для всей семьи».

– Но мне привезли не то, что я выбрал! – покраснел полковник.

– Обменять товар можно в течение нескольких дней после приобретения, – затараторил торговец, – при условии, что вы его не носили.

– Мы только сейчас открыли ящик!

– Значит, у вас цела коробка! – обрадовался продавец. – Отлично! Давайте все сюда! И чек тоже!

Дегтярев исподлобья глянул на меня, я протянула юноше кассовый документ, глянула на бейджик, который украшал его пиджак, и решила вмешаться в ситуацию:

– Уважаемый Олег, полковник сейчас пере…

– Простите, но это оплата плиты, – перебил меня продавец. – А мы торгуем обувью.

Александр Михайлович свел брови в одну линию.

– Чем?

– Ботинками, сапогами, босоножками, кроссовками, – начал объяснять Олег. – Еще есть сопутствующие товары: чулочно-носочные изделия, крема…

– Я купил у вас в понедельник холодильник! – рассердился Дегтярев.

Юноша, терпению которого могут позавидовать буддистские монахи, не стал спорить. Он улыбнулся еще шире.

– Судя по чеку, вы приобрели электроплиту. На данном этапе вы находитесь в магазине «Обувь для всей семьи», у нас другой ассортимент.

– Нет! – заспорил полковник. – Я отлично помню! Я вошел внутрь, спросил у администратора, где продают холодильники, она показала налево. Я сейчас туда же направился!

– А-а-а! – рассмеялся юноша. – В нашем торговом центре много дверей. Возможно, в понедельник вы воспользовались южным входом. А сейчас вошли через северный. Вот, держите!

Олег взял со стойки ресепшена открытку.

– Смотрите, здесь план. Видите красную галочку?

Полковник молча кивнул.

– Мы с вами тут стоим, – тоном психолога, который общается с трехлетним ребенком, продолжил продавец. – Сейчас объясню вам, как попасть туда, где представлена бытовая техника.

– Безобразие! – вспылил Дегтярев. – Я не способен понять, по какой причине торговые центры постоянно меняют расположение магазинов! Только покупателей в заблуждение вводят! Пошли!

Александр Михайлович развернулся и почти побежал к двери.

– Спасибо за ваше терпение, – тихо сказала я.

– У нас регулярно проводятся занятия с психологом, – улыбнулся продавец. – Есть прекрасный метод, который помогает сохранить спокойствие в любой ситуации. Когда понимаете, что сейчас вас разорвет от злости, начинайте улыбаться и говорить про себя: «Булды, булды, разбулды; булды, булды – бумс!» Следите за порядком слов, думайте о нем, вспоминайте, если забыли, – сразу успокоитесь. Проверено, работает. Только не говорите вслух, ясно? Вы в телефон эту мантру запишите, потом мне спасибо скажете.

– Уже сейчас спасибо, – улыбнулась я, убирая в сумку телефон.

Я вышла в коридор, огляделась по сторонам, поняла, что полковника нигде нет, начала звонить ему и услышала: «Абонент – вне зоны действия сети». Надеясь, что Александр Михайлович резво помчался в противоположный конец галереи, я поспешила туда же, но полковника и там не было. И куда он подевался? Что мне делать? Ждать его в магазине? Идти на парковку, встать у машины?

И тут зазвенел телефон. Я схватила его и услышала сердитое:

– Куда подевалась?

– Стою там, где продают бытовую технику, – отрапортовала я.

– Не вижу тебя, – долетело в ответ. – Иди в самовары!

Я начала оглядываться по сторонам, увидела продавца и кинулась к нему.

– Где у вас самовары?

– Самовары не продаем, – отозвался юноша. – Вам надо пойти в восточную галерею, в самый конец.

Ага, Дегтярев снова перепутал коридоры. Я быстро вынула опять «запевший» телефон, услышала сердитое «сколько тебя ждать?» и ответила:

– Сделай одолжение, не уходи никуда, стой, где стоишь. Иду к тебе.

– Весьма странное заявление! – фыркнул полковник. – Но если так, то ладно. Поторопись. Я не в восторге от пейзажа.

Понимая, что сейчас потеряю способность владеть собой, я открыла записи и начала читать: «Булды, булды, разбулды; булды, булды – бумс!» На пятый раз ко мне вернулось хорошее настроение, мантра сработала. Со скоростью молодой кошки я ринулась вперед, добежала до перекрестка, свернула в восточный коридор и вскоре добралась до больших дверей, которые украшала надпись «Самовары на любой вкус».

В торговом зале меня встретил мужчина, одетый в косоворотку, широкие штаны и сапоги. На голове у него сидел картуз, за ухом торчал цветок.

– Здрассти, барыня-сударыня-дворянка! – завел он. – Красавица, самоварчик подберем любой!

– Простите, – остановила я продавца, – тут где-то ходит мужчина, он хочет сдать плиту и купить холодильник.

Парень хихикнул.

– Ну ваще! У нас пусто, вы одна здесь.

– Может, вы просто не заметили посетителя? – уцепилась я за последнюю надежду.

– Если к нам один человек за неделю придет, то, считай, жизнь удалась. Но никого сегодня, кроме вас, пока не было.

У меня закружилась голова, и тут раздался звонок.

– Да чтоб я еще раз с тобой куда-то поехал! – загудел полковник. – Сколько тебя ждать?! Одноногая черепаха и то быстрее приползет!

– В самоварах тебя нет! – начала отбиваться я.

– Как? Я сижу у окна! – завопил Дегтярев.

Я глянула на торговца.

– Где у вас окно?

– А нет его, – сказал парень. – Хозяин помещение арендовал подешевле. Сэкономить решил. Ага, сберег деньги! Зато теперь за электричество фигову тучу пиастров отсыпает! Дешевая рыбка – поганая жрачка!

– Объясни, что вокруг видишь? – попросила я полковника и начала бормотать: «Булды, булды…»

– Людей, – объявил Дегтярев.

– Можешь выйти в коридор?

– Нет.

– Почему?

– Жду заказ. Никак не принесут.

– Ты купил холодильник? – изумилась я.

– Нет! Решил съесть котлет с жареной картошкой!

– Ты в ресторане! – осенило меня.

– Твоя сообразительность изумительна! – фыркнул Дегтярев. – Интересно, где еще можно сидеть у окна и есть котлеты?.. Не забудь, что тебя в пять вечера ждут в гимназии, из которой удрала Вера!

– Сейчас приду к тебе, – пообещала я. – Все помню.

Бормоча: «Булды, булды…» – я побежала к стенду с информацией, нашла там точку кафе «Самовар» и выдохнула.

Глава шестая

Ровно в семнадцать часов я остановилась у глухих высоких железных ворот интерната, куда в свое время Юркин поместил дочь. Заведение располагается в Подмосковье, вблизи нет ни городов, ни деревень, ни коттеджных поселков, которые сейчас расплодились, словно кролики. Добиралась я сюда два часа. Сначала ехала по шоссе, потом углубилась в лес. Пробравшись по дороге из бетонных плит, доехала до поля и в конце концов очутилась возле бесконечного забора с воротами.

Судьба-злодейка забрасывала меня в разные места. Но то, что интернат для непослушных детей окажется с охраной из до зубов вооруженных парней, я никак не ожидала.

– На вас выписан пропуск, но въезд на территорию закрыт для всех, – сказал высокий крепкий мужчина, подойдя к моей «букашке». – Просим оставить автомобиль на парковке. Вас проводят к Алле Николаевне Кавериной. Пожалуйста, припаркуйтесь чуть левее, там, где разметка.

Я выполнила указание, и меня впустили в небольшой кирпичный домик у ворот. Там, за окошком, прикрытом решеткой, сидела женщина. Она пролистала мой паспорт и тихо объяснила:

– На время вашего пребывания документ останется здесь. Сумка есть?

– Осталась в машине, – ответила я.

Служащая кивнула и, похоже, нажала под столом на кнопку, потому что открылась другая дверь, не та, через которую я попала в проходную. Передо мной предстала женщина, как две капли воды похожая на ту, которая проверяла документы. Она вежливо поздоровалась, поводила вокруг меня черной плоской палкой с мигающим красным огоньком и распахнула дверь со словами:

– Вас встречают.

Во дворе стояла женщина в камуфляже. Она велела:

– Следуйте со мной. Алла Николаевна предупреждена о приезде посетительницы.

Мы двинулись вперед. Прямо по курсу громоздилось серое четырехэтажное здание. Окна у него начинались очень высоко от земли, все они были спрятаны за частыми решетками. Слева виднелся милый коттедж, похожий на жилище доброй бабушки. Резное крыльцо, вязаный половик у входа, вокруг какие-то неизвестные мне мелкие цветочки, из трубы идет дым. Вот только решетки на окнах портят сказочное впечатление.

– У вас строгие порядки, – пробормотала я.

– Контингент такой, склонный к побегам, – пояснила сопровождающая. – Телесные наказания тут запрещены, моральных унижений нет. Кормят очень хорошо, библиотека прекрасная. Никто из воспитанниц свои правила не устанавливает, нет «королев», которые травят тех, кто им не нравится. Если уж кто-то совсем слушаться не желает, тогда каждый день проводится воспитательная беседа с психологом. Девочки хозяйством занимаются сами, по очереди моют полы и санузлы. Телевизора нет, интернета тоже. Есть мастерские, там работает Алевтина Николаевна, она учит вязать, вышивать и готовить. Знаете, что первое новенькой объясняют? Если встретила кого-то утром, скажи: «Здравствуйте»… А вот и Алла Николаевна, директор учреждения!

– Спасибо, Инна Михайловна, – произнесла женщина, которая вышла из «сказочного» коттеджа, и повернулась ко мне. – Заходите, пожалуйста. Кофе?

Я вошла в прихожую.

– Спасибо, не откажусь от чашечки чая.

– Еще булочки есть, к полднику их напекли, – рассмеялась Алла.

Мы прошли в просторную столовую, сели за стол, и хозяйка сразу приступила к делу.

– Мы не сумели сообразить, каким образом Вера смогла убежать. Вы, наверное, поняли, меры по охране территории у нас серьезные.

– Да уж, – согласилась я.

– Прямо головы сломали, – призналась Каверина. – Телефонные разговоры с родными у девочек случаются редко, и они прослушиваются. Кроме того…

Алла на секунду замолчала, потом тихо уточнила:

– Многие отцы и матери не хотят с чадами общаться. Если уж совсем честно, то взрослые все такие. Но давайте посмотрим в корень вопроса. Как этих девочек воспитывали? В основном, баловали безмерно. Вот и получили результат. Но мы в большинстве случаев добиваемся хороших результатов.

Алла открыла свой айпад.

– Что касается Юркиной. Наш психолог работал с ней долго, но Вера стала профессиональным провалом специалиста. Вот, послушайте, какую характеристику Виктория Павловна дала подростку. Имейте в виду, Звонарева – прекрасный психотерапевт. Что она написала?

Алла открыла планшетник.

– «На данном этапе можно отметить: Вера осознала, что вела себя не так, как надо. У нее наметились улучшения в поведении. Активна на уроках, выполняет задания, много читает. Вежлива, аккуратна, не грубит, не пытается затеять драку. Матушка Фотиния сообщает: Юркина начала задавать вопросы по православию, интересовалась, как поститься, впервые пришла в наш домовой храм».

Алла отодвинула планшетник.

– Как вам такое?

– Подросток, наверное, повзрослела, – предположила я, – решила взяться за ум.

– Да, мы все тоже так подумали, – со вздохом сказала директор. – Но через два дня после того, как психолог сообщила, что Юркина становится на правильную дорогу, Вера удрала. Сумела обмануть всех, прикинулась паинькой, ввела в заблуждение взрослых. Она очень хитрая.

Алла побарабанила пальцами по столу.

– Мы с мужем живем или здесь, или в городе. Очень хорошо платим всем сотрудникам, многие из них работают со дня основания заведения. Добраться до нас можно двумя способами: на личном транспорте (тогда проблем нет) или на маршрутке до села Молокино и далее пешком. Путь неблизкий, идти несколько километров, поэтому в семь утра у деревни ждет наш микроавтобус. Вроде, хорошо, да?

Я кивнула.

– Но чтобы успеть к началу рабочего дня, многим нашим людям следует встать в пять, а кое-кому даже в четыре! – продолжила Алла. – Поэтому мы поставили на территории дом. Там отдельные однокомнатные квартиры с кухней и санузлом. Сотрудник может остаться ночевать в своей закрепленной за ним «хатке». Кроме того, что он высыпается, это ему очень выгодно экономически. Кормим всех в столовой бесплатно, за посещение тренажерного зала ни копейки не берем. Многие здесь пять дней живут, на выходные только уезжают, не тратят каждый день деньги на еду и бензин… Зачем я так подробно объясняю? А иначе вы не поймете, по какой причине мы не сразу всполошились, не вмиг поняли, что ученица совершила побег. Удрать отсюда – это… ну… нечто из области фантастики. Ну, вроде как взять ипотеку на Марсе.

Алла покачала головой.

– Но оказалось, что, думая про ипотеку на Марсе, я ошибалась. Как все развивалось? Вера решила закончить начатое вязанье – она шарф делала. Предупредила воспитательницу Ирину, что хочет свободное время провести в мастерской. Девочку отвели к учительнице труда, та ее посадила за работу. Все было спокойно, ничего удивительного. В мастерской можно заниматься после уроков в любое время, хоть до отбоя там сиди. В девятнадцать тридцать Ирина пришла за Верой. Она не волновалась, девочка была под присмотром педагога. Воспитательница дернула дверь, та оказалась заперта. Но наша сотрудница не заволновалась. Алевтина Николаевна Воробьева, учительница труда и домоводства, всегда угощает учениц печеньем и конфетами. Ирина подумала: наверное, девочка и педагог чаевничают. А согласно режиму, дверь в мастерскую следует запирать, не может она быть открытой. Ну, не стану долго описывать, как наша сотрудница пыталась войти. Свои смартфоны служащие сдают на проходной, ими можно пользоваться, но только там. Дневальная сообщила: «Педагог пришла поговорить по телефону, я вышла в коридор, чтобы не слушать чужой разговор. Алевтина Николаевна – педагог, контролировать, с кем и о чем она беседует, не имею права». Через минуту Аля выбегает, кричит: «Мамочке плохо, похоже, инсульт! Сегодня не останусь на ночь!» – и бегом на территорию, потом сразу почти назад с сумкой. Промчалась мимо меня со словами: «Завтра не приду! И маршрутка наша только вечером будет, побегу до остановки на своих двоих! Может, повезет, такси на шоссе поймаю!» В лес галопом помчалась. Я пожалела ее очень – за мамочку всегда страшно.

Алла взяла бумажную салфетку и принялась ее складывать.

– Светлана, дежурная, вне подозрений, она не знала про пребывание в мастерской Веры. Ее работа – следить за входом и выдавать телефоны сотрудникам. И что вышло? Где Юркина?

Алла протяжно вздохнула.

– Мы, конечно, проявили себя не с лучшей стороны, поступили глупо. Я виновата, подумала, что весть об инсульте матери выбила Алевтину из колеи. Да и кто останется с холодной головой, узнав, что с матерью беда, а тебя рядом нет? Вот я и решила: наверное, Аля нарушила все правила, не вызвала, как положено, воспитателя, чтобы ученицу отвели в корпус. Схватила свою сумку и умчалась, а Вера решила использовать шанс и удрала. Но как ей это удалось? А? Каким образом она покинула территорию? У нас везде охрана!

– Хороший вопрос, – кивнула я.

– Мимо тех, кто на проходной, мышь не пробежит! – повысила голос Алла. – Кузнечик не проскочит, комар не пролетит! Камеры повсюду, территория полностью под их контролем! Просмотрели «кино». Сейчас и вам его покажу.

Глава седьмая

Хозяйка щелкнула пультом, телевизор на стене ожил, и Алла начала комментировать происходящее на экране.

– Смотрите! Ирина приводит Веру, звонит в дверь, открывает Алевтина. Девочка входит в дом, Ира удаляется. Пятнадцать – пятьдесят. Что видите?

Я заговорила:

– Из дома выбегает женщина. Она быстрым шагом идет к проходной.

Хозяйка дома кивнула и щелкнула пультом.

– Смотрите внимательно запись далее. Учительница покинула мастерскую. Время идет, в углу экрана идет время, а картина все та же. Дверь в дом закрыта, никто туда не входит и не выходит. Значит, Вера внутри. Логично?

Я молча кивнула.

– Внимание! – воскликнула владелица исправительного учреждения.

Перед моим взором снова возникла Алевтина. Учительница поднялась на крыльцо, набрала код на замке, вошла внутрь. Потом Воробьева снова выбежала из двери, на сей раз на ней была куртка, в руке – сумка, на голове – шелковый шарф. Женщина спустилась с крыльца, повернула налево и исчезла из зоны видимости.

Алла в очередной раз нажала на кнопку на пульте, и передо мной возникла картина: парковка у ворот заведения, женская фигура с сумкой через плечо почти бежит в сторону леса.

– Воробьева ушла, – констатировала Алла. – Наши камеры берут только периметр забора, проходную и еще немного вперед. Учительница без труда могла метров на сто углубиться в лес, свернуть на любую тропинку и оказаться где угодно. Если пойти налево, там будет шоссе, до него минут двадцать быстрым шагом. Направо двинешься – окажешься в селе, до него три километра. В селе Алевтина не появлялась, это проверено. На магистрали камеры есть, но они только регистрируют нарушения правил дорожного движения, лес не видят… Как развивались события далее? Вечером Ира пошла забирать Веру. Позвонила в дверь, потом постучала, подергала за ручку – дверь заперта. Началась суета, пришла охрана. Если вам нужны записи, предоставим в полном объеме.