Пиковая дама побережья

– Да хватит – ответила Рита. Мне всё понятно.

– А не хочешь ли ты поработать на мясе, королева? – Спросил насмешливо Вольдемар. – Как видишь, дело прибыльное, заработаешь больше чем на семечках.

– Спасибо, учитель. Только я топор не подниму, да и ножи у них тоже большие, а особенно гири.

– Ха, ха, ха – браво, королева, ответ достойный. Да и чувством юмора тебя Бог не обидел.

Вперёд, славное дитя, нас ждут большие дела. А сейчас обедать в кафе. Там и закончим наш урок.

– С удовольствием, мой повелитель. – Весело ответила Рита.

Они, как всегда сели за столик и заказали официанту обед.

– Ну, продолжим урок. Ты ешь и слушай. То, что я тебе показал и рассказал, Марго, только капля в море нашего мира. Всё сразу постигнуть невозможно, но основное, я надеюсь, ты уловила. Твоя задача – учиться, поэтому смотри, слушай и запоминай всё, что творится вокруг, особенно здесь на базаре. Ну, что самое главное, скажи?

– Никому, ни о чём не рассказывать.

– Правильно. Молчание-золото, особенно в отношении милиции. Ты слышала о такой организации ОБХСС?

– Нет, не слыхала, а что это?

– Это «Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности». Для нас, работающих в экономической сфере почти что «уголовка». Их надо опасаться в первую очередь. А как опасаться скажи?

– Не попадаться.

– Правильно, избегать с ними встречи при любом шухере. «Стукачей» на базаре много, почти каждая торговка. Ну и ты видела Ивана Грозного-участкового капитана. Они ему жалуются, а он собирает информацию, а потом докладывает в отдел, а те – облаву сюда.

– Поняла!

– Поняла, да не всё. Я смотрящий всего этого хозяйства, – базара, назначенный братвой. Моя задача, чтобы всё здесь функционировало чётко, без сбоев и «общак» пополнялся постоянно как минимум на 10% со всего, что продаётся здесь за каждый отчётный период. Небольшой процент перепадает и мне, жаловаться не могу. В общем, понятно?

– Да, я поняла, Вольдемар.

– Хорошо, Марго. Меня две недели на базаре не будет, но порядок здесь должен быть и в моё отсутствие. Поэтому за меня остаётся Грек.

ГЛАВА 4. ПРОРОЧЕСТВО

Август-конец лета. Самая благодатная пора. Базар как скатерть-самобранка наполняется всеми дарами природы, которые даёт южная земля. Изобилие не только фруктов и ягод: яблок, груш, персиков, абрикосов, дынь, арбузов. Но и всего, что даёт крестьянское хозяйство: молоко, сыры, мясо, яйца и тому подобное. О голодовке стали забывать. И как сказал великий Сталин: «Жить стало лучше – жить стало веселей»!

Время летит незаметно. Из нескладной, угловатой девочки Рита стала превращаться в молодую привлекательную девушку со стройной утончённой фигуркой. Стройные ножки и грудь подчёркивали её уже не как подростка. Теперь она обрела девичью привлекательность, формирующейся женственностью. Девушка сама стала замечать в себе эти перемены не только в зеркале, а особенно, когда шла по базару под руку с Гариком, таким же красавцем среди молодых мужчин, как и она среди женщин. Они часто прохаживались по рынку, так как Грек теперь периодически замещал Вольдемара на время его отсутствия. Но они не просто прохлаждались. Гарик держал слово данное смотрящему просвещать Риту, делая это с большим удовольствием. Хотя жизненного опыта у него было меньше, чем у Вольдемара, но в своей специальности он был мастером золотые руки. Грек мог совершенно незаметно вытащить любой предмет из потайного внутреннего кармана «клиента», подрезать наглухо закрытую сумочку и завладеть дамским кошельком. Это называлось «взять на пятак», так как «щипачи» всегда берегли свои руки как пианисты. Чтобы они не теряли чувствительности, они никогда не пользовались такими грубыми предметами, как нож или бритва. Лучшим инструментом в этом деле была остро заточенная с одной стороны и острая как бритва, пятикопеечная монета-пятак, которую удобно было держать между пальцев и легко выкинуть при «шухере».

Рите было интересно погружаться в этот мир воровской романтики, как в обратную сторону её пресной и серой жизни. И хотя ей всякий раз напоминали, что эта романтическая жизнь полна опасностей, а расплатой может быть тюрьма, она не могла это воспринять на полном серьёзе и потихоньку становилась «пацанкой».

Вольдемар теперь всё больше был занят с москвичами. Грек замещал его, справляясь с этим как надо: касса пополнялась исправно, так что на рынке был порядок.

Проходило время. Всё было буднично. Это спокойствие, как казалось Рите, ничем нельзя было нарушить. В воскресенье, они, как всегда, прогуливались с Гариком по базару, заглядывая в самые затаённые его уголки. Но однажды, внезапно послышался громкий разноголосый хор, и на базар стала втягиваться пёстрая толпа цыган, которые пели и пританцовывали под свои цыганские песни. Преобладали в нём женщины, но были и мужчины, которые играли на гитарах, аккомпанируя солистке и всему хору. Цыганята лет десяти держались по бокам этой процессии, а юноши постарше замыкали её. Сразу было незаметно, но в середине на цепи вели молодого медведя в наморднике.

– Так, представление начинается – объявил Гарик, – теперь смотри в оба. Почти весь цыганский табор,– даже малых детей прихватили.

Тем временем цыгане остановились на самой середине базарной площади. Некоторые торговки, которые торговали штучным товаром, с испугом стали сворачиваться, а остальные с весёлым смехом стали наблюдать за происходящим.

– У тебя деньги где, Марго? – Спросил Грек.

– В кошельке – ответила Рита.

– Мелочь пересыпь в свою котомку, а кошелёк передай мне, так будет надёжнее.

– Хорошо, Гарик. И Рита сделала, как он ей сказал. – А что они могут обворовать?

– Ещё как, Марго. Видишь их сколько. Сегодня их день, возьмут немало.

– Так это же получается, что они базар обворовывают, то есть нас?

– Да, но такова жизнь, надо делиться. У нас с цыганами договор: мы помогаем им, а они помогают нам. Обрати внимание, сколько лохов соберётся вокруг этого балагана. Щипачам прямо Клондайк. Знаешь, что такое Клондайк?

– Да знаю, Вольдемар рассказывал.

– Ну вот, этих ротозеев теперь начнут стричь и наши, и залётные, из других районов, и сами цыгане. Потом по рынку разбредутся цыганки и тоже начнут доить доверчивых всех подряд, кто поддастся на их уговоры. Они могут начать здесь и закончить на квартире дуралеев, подобрав там всё подчистую, потому что некоторые из них обладают гипнозом. Пару раз они скрыли наших парней от «уголовки». А ещё концерты дают в ресторане для солидных людей из общества. Так, что лучше с ними дружить, а не враждовать.

Пока Гарик это говорил, в центре круга медведя поставили на задние лапы, и он заревел.

– Ну что, Потапыч, – обратился к нему бородатый цыган в красной рубахе в петухах и жилетке – сегодня праздник, а не выпить ли нам пива?

Медведь закивал головой и замахал лапой.

– Да где же взять-то, у меня нет.

– Медведь вприпрыжку, вытянув лапу, пошёл по кругу, как бы обращаясь к собравшимся зрителям за подаянием.

– А что, есть ли у кого бокальчик пива или может бутылка, а то у Потапыча голова болит с похмелья? – Спросил цыган.

С одной стороны, протянули недопитую бутылку пива, а с другой – бокал пива.

– Ну спасибо, добрые люди.

Медведь стал кланяться во все стороны, потом схватил бутылку двумя лапами, поднёс её ко рту через намордник, втягивая содержимое из горлышка. Бокал цыган поставил на бочку из-под огурцов. Опорожнив бутылку, Потапыч быстро подошёл к бочке и стал лакать языком из бокала.

Смех, веселье и шутливые комментарии неслись со всех сторон.

– Ну, Потапыч, а теперь пляши.

Медведь стал переминаться с лапы на лапу, поворачиваясь вокруг оси. Веселье вокруг достигло апогея. Зрителей заметно прибавилось. Казалось, весь базар собрался на этот концерт.

– А не стыдно тебе, Миша, пить за чужой счёт.

Медведь закрыл глаза двумя лапам.

– А ещё хочешь?

Он закивал головой.

Рита с Гариком, смеясь, стояли чуть поодаль. Неожиданно к ним подошли две цыганки: одна молодая, а другая в годах.

– А ну, красавица, давай погадаю, всё расскажу, в себе ничего не удержу. Расскажу, что было, что есть, что будет. Позолоти ручку, от тебя не убудет. – Обратилась к ней старшая уже седая цыганка. Давай, давай, положи в руку денежку, а теперь подай руку мне. Грек, видя неподдельный интерес в глазах Марго, отошёл на пять шагов, зная, что у неё только мелочь, и много она не потеряет.

– Посмотри мне в глаза – чистая слеза.

Рите в этот момент показалось, что цыганка не только на картах собирается гадать, но и обладает даром чтения мыслей. Уж очень властно она стала распоряжаться её сознанием. Почувствовав это, Рита подсознательно пыталась сопротивляться, но у неё это не очень получилось.

– Она протянула цыганке руку, разжав кулачок с монетой в пятьдесят копеек.

– О! Линия жизни такая длинная, но ломанная. Она говорит, что жить долго будешь и страдать будешь. Э, яхонтовая, давай лучше на картах. Карты правду говорят, ничего не утаят. Давай отойдём к прилавку, чтобы разложить их по порядку.

Она подстелила платок и стала тасовать карты, приговаривая: «Что где? Что где? Что где? Приготовлено в судьбе». Потом она дунула на колоду и плюнула через левое плечо.

– Сними, красавица, на себя.

И подала колоду Рите. Рита сдвинула карты.

– Итак, что было. Цыганка довольно точно истолковала прошлое Риты. Хотя пристальному человеку нетрудно было бы догадаться, так как по виду и возрасту таких девиц было много с общей для них послевоенной судьбой.

– Что есть.  Хлопоты. Потеряешь близкого человека. Надежды, планы и мечты. О! Любовь. Сильная привязанность. Скоро будет любовная встреча. Короткая беседа. Валет червовый – разлука, слёзы. Рядом будет король бубновый, опять разлука и близкая дорога.

– Что будет. О, красавица, это будет нескоро, но тебе лучше этого не знать.

– Нет уж, воскликнула Рита, раз уж начала, то продолжай.

– Золоти руку, хорошо золоти, да не прогадай. Рубалёк поперёк, троячок и молчок. Пятерик на конец гадания или скоро до свидания.

Рита поняла, что теперь та не продолжит, пока она не «позолотит» ей руку. Она достала три рубля, протягивая их цыганке.

– Будешь ты богата и иметь будешь много злата. Равных тебе не будет,– царицей будешь. Рядом тузы разных мастей.

– А кто они? – спросила Рита.

– Э, милая, карты имён их не скажут. А ты станешь Гретой. Богатой будешь, очень богатой. Но берегись, богатство тебя погубит. Много пик не к добру. Сама будешь дамой пиковой – царицей. Но в судьбе твоей случится резкий поворот. Ты сама навлечёшь на себя злость. Через короля и туза пикового получишь сильный удар, позднюю дальнюю дорогу, слёзы и казённый дом. Но жить будешь долго, а успокоишься в Боге. Теперь давай четвертак, я гадала не за так.

Рита высыпала всю мелочь, что была у неё в сумке. Цыганке это не понравилось.

– Ну гляди, девка, ещё наплачешься – злобно выкрикнула она, заглядывая ей прямо в глаза. И, развернувшись, она быстро пошла прочь.

– Что с тобой, Марго, ты как будто заболела? Пойдём, я покажу тебе ещё одну потеху, как нахлобучивают самих цыган.

– Прости, Гарик, мне как-то нехорошо. Я пойду домой, полежу, может, станет лучше.

– Ладно, Марго, но я тебя провожу, одну такую не отпущу.

Он подозвал старшего шкета и сказал, что скоро будет, и взяв Риту под руку, они направились на выход из рынка.

Целую неделю Рита не показывалась на базаре.

Тем временем от ран в госпитале скончался Степан, где он лежал последний месяц. Дома он сильно мучился от невыносимой боли. Его похоронило общество инвалидов. Рита попрощалась на похоронах с уже ставшим ей близким другом. Ей передали два ордена, четыре медали, гармошку, свидетельство о смерти, а также завещание на Риту, на всё движимое и недвижимое имущество Степана. Она этому очень удивилась, так как он ничего ей об этом не говорил. Теперь ей стало спокойней. Отмучился человек: «Да будет земля ему пухом».

На базар она ходила теперь одна по привычке. А там был Вольдемар, а главное, Гарик Грек, в которого она влюбилась всем своим существом и мучилась, когда разлука с ним затягивалась на день или два.

Рите стало страшно. Предсказания цыганки стали сбываться. Хотя обречённый Степан всё равно долго бы не протянул с осколком в голове, но невесёлые мысли после гадания не давали покоя.

Как она обрадовалась, когда к ней пришёл сам Гарик. Увидев его, невесёлые мысли тут же исчезли.  Она готова была броситься на шею любимому и заплакать теперь уже от счастья.

– Рита, где же ты была? Он впервые назвал её Ритой, а не Марго. – Я заходил сюда два раза, но дом был закрыт – тебя не было. Где ты была? Я очень волновался.

– Да я была в госпитале. Степан умирал и через соседку попросил, чтобы я пришла попрощаться. Четыре дня я была с ним. Он плакал и говорил, что ближе, чем я у него нет никого на свете. Потом похороны.

– Понятно. А ты сама как себя чувcтвуешь?

– Ничего, нормально. Только грустно как-то. Ночью плохо сплю.

– А давай-ка, Рита, пойдём на пляж. Лето скоро кончится. Давай?

– Хорошо, я только надену купальник.

Середина августа на Юге самый пляжный сезон. Нет того палящего зноя. Вода в море стала чуть свежее, не то, что в июле тёплой как сам воздух.

На базар она ходила теперь одна по привычке. А там был Вольдемар, а главное, Гарик Грек, в которого она влюбилась всем своим существом и мучилась, когда разлука с ним затягивалась на день или два.

В один из таких дней, когда на базаре людей стало совсем мало, Гарик вместе с Ритой отправились на море. От рынка до Центрального пляжа было совсем близко,– пройти лишь пару кварталов. По пути Гарик рассказывал интересные истории его жизни в Одессе, и о том, как он оказался в Новороссийске.

С тех пор прошло ни много ни мало, а уже десять лет. Родителей Гарик потерял во время войны, которые не успели эвакуироваться из Одессы. Они погибли при бомбёжке. После освобождения Одессы в 1944 году ему было 11 лет. Тогда-то его и ещё четверых таких же беспризорных подобрал колченогий блатной карманник Павлик Свистун. Сам на дело ходить он уже не мог, но мог талантливо обучать профессии. В банде числилось двенадцать человек – девять мальчиков от девяти до пятнадцати лет и три девочки: девяти, десяти и тринадцати годков. Жили они в одной из многочисленных катакомб тихо. Воровскому делу их обучал сам «пахан» и старшие пацаны. Они же и стажировали поросль в деле. А девочки были наводчицами, помощницами напёрсточников, привлекая лохов и отвлекая внимание при «шухере», а также принимая «обломленные лопатники», опустошая их по ходу. А по вечерам они готовили еду из всего того, что добыли пацаны и украли сами на рынке. За четыре года такой жизни он обучился нескольким специальностям, от «напёрсточника» до «кидалы» в очко, буру, три листа и тому  подобное, то есть во все азартные игры. В этом он был ассом. Никто не мог передёргивать карты, как он, чтобы быть незамеченным и не уличённым в мухлевании. Самым безопасным делом было «потрошить» пьяных матросов в порту,– особенно иностранцев.

Однажды он с одним «босяком» промышляя в порту и наткнулись на одного пьяного, спящего матроса. Только они взялись «помыть его», как раздались милицейские свистки, свидетельствовавшие, что в порту началась облава. Босяк сорвался, и бежать, а у Гарика рука застряла в кармане пьяницы. Бежать было поздно. Тогда Гарик нырнул под руку моряка и потащил его к ближайшей шхуне, благо она была в двадцати шагах, а пьяный оказался худым и не таким уж тяжёлым. Увидев их, вахтенный замахал руками и что-то затараторил по-гречески. В порту Гарик научился отличать иностранные языки и знал пару десятков греческих слов. Тот говорил, чтобы они быстрее поднимались на борт, и опустил трап. Вдвоём они быстро затащили пьяного, а вахтенный быстро поднял трап. Сразу же после этого «затараторил» дизель, были отданы концы, и шхуна, набирая ход, пошла на выход в открытое море. Такой оборот мало устраивал Гарика, ещё меньше его устраивал расклад оказаться в руках «ментов». «Ну, будь что будет» – подумал он и, сидя за столом в каюте пьяного матроса, заснул.

Шхуна безостановочно шла на восток, а нового матроса приобщали к работе на судне, которая заключалась в надраивании палубы шваброй и работе на камбузе. Куда идёт шхуна, Гарик не имел никакого понятия, но точно решил, что сбежит в ближайшем порту. На третьи сутки таким портом оказался Новороссийск. И тут Гарик обнаружил, что заперт в каюте. До него дошло, что его хотят похитить и сделать из него бесправного раба. Без документов он нигде не мог сойти на берег. О таких случаях он слышал. Но эти лохи не знали, что связались с профессионалом высшей квалификации. На раз он открыл замок двери и был на свободе. На прощание он хотел «ломануть» судовой сейф, но передумал, так как квартирные замки он вскрывал легко, а вот до медвежатника он ещё не дорос, могли поймать и связать, а тогда ближайшим портом мог оказаться Стамбул.

Подойдя к вахтенному у трапа, выпучившему на него глаза, он кивнул кому-то за его спиной. Вахтенный отвернулся и тут же рухнул от удара по шее. Такие приёмы они проходили у Павлика Свистуна, а обращаться с ножом и прочим премудростям у воров Одессы. Спокойно сойдя на берег, он оказался в городе Новороссийске, где стал искать «своих».

На пляже, который они облюбовали и когда разделись, Рита была заворожена фигурой статного красавца, коим являлся стройный, выше среднего роста молодой мужчина. Мышцы рук, груди плавно перетекали под кожей при каждом движении. На животе кубики. Широкая спина, узкие бёдра и крепкие ноги напоминали в нём древнегреческого атлета, но не мощного с горой мышц, а гибкого Апполона. Рита то и дело на него заглядывалась.

Ну а какова была сама Рита, нам уже известно. Поэтому эта пара: Он и Она была на редкость гармоничной и выгодно отличалась от лежащих на пляже отдыхающих. Гарик отлично плавал, и Рита старалась от него не отставать. Иногда они заплывали далеко за буйки. Тогда, видя, что она устала, он подставлял ей спину, и, плывя брасом, буксировал её к берегу. При этом он ощущал её прерывистое дыхание в ушко, её грудь, обнимавшие его за плечи, нежные руки и ноги. Волнами по нему прокатывалось какое-то непонятное, волнующее и трепетное ощущение, мурашками доходящее до солнечного сплетения и перехватывающее дыхание.

Щекотание под ложечкой ощущала и Рита. Она вдруг стала серьёзной и замолчала. А когда они доплыли до берега, он долго не хотел выходить из воды, подавляя нахлынувшее волнение и стараясь не показывать его. Тогда Рита забежала в воду и стала брызгать в него обеими руками. Он принял эту игру. Между ними от брызг образовалась радуга, а они смеялись от души и радовались.

Потом Гарик пошёл провожать Риту. Он первый раз вошёл к Рите в её хибарку. Снаружи  она была неказиста с виду, зато внутри чисто прибрана и уютна. Рита приготовила чай, положила на стол баранки и сахар. С тех пор как она стала подрабатывать на базаре, она могла себе это позволить.

Смеркалось. Солнце стало закатываться за сопки. Рита зажгла керосиновую лампу, и в комнате стало таинственно от неяркого света и теней по углам комнаты. С Гариком Рите было весело. Он рассказывал анекдоты об одесситах и одесских евреях. Рита смеялась до слёз. Потом он показывал ей интересные фокусы на картах, которые всегда носил с собой для тренировки пальцев. Увидев карты, Рита загрустила, вспомнив гадание цыганки. Гарик заметил эту перемену в ней, извинился и собрался уходить, как у самой двери услышал:

– Гарик, не уходи, останься.

Не успел он повернуться, как Рита обняла его сзади, почти так же, как они плыли в море. Он почувствовал прикосновение её рук, груди и ощутил запах свежего молодого девичьего тела. По всему его телу пробежала дрожь, которую он никак не мог унять. Так и стояли они, боясь пошевелиться и нарушить это целомудренное таинство объятий. Потом он взял её ладони и поцеловал их. Развернулся, и они слились в едином поцелуе. Рита тоже задрожала, а её дыхание стало прерывистым. Она, не помня себя, стала целовать Гарика в лоб, глаза, щёки, губы. Он наклонился и взял её на руки. Как они оказались на кровати, Рита не помнила, погружаясь в полное забытьё, как в обморок, а потом ощутила падение в невероятно глубокую пропасть. Это падение было одновременно пугающим, но удивительно захватывающим. Ощущения Риты обострились до предела. Они переплелись и дополняли друг друга. То жар, то холод прокатывались по её дрожащему телу, хотелось смеяться и рыдать одновременно. Вдруг резкая боль пронзила её внизу. Она вскрикнула и стала возвращаться к действительности, ощутив крепкие объятия Гарика, который хотел их ослабить, но Рита удержала его, чтобы снова продолжился этот полёт. Полёт продолжился, но теперь ненадолго. Уставшие от таких острых переживаний они отвалились на постели и долго молча лежали рядом.

– Я люблю тебя, Рита – первым нарушил тишину он.

– Я тебя тоже очень люблю – ответила Рита. Она опять вспомнила пророчество цыганки, о скором, но недолгом счастье и стала серьёзной.

С этой поры они стали неразлучны. Каждый день с базара они ходили на пляж. Два раза Гарик брал лодку, и они под парусом уходили далеко в море, а потом купались. Затем он провожал её домой. Рита была счастлива, пока не грянул гром.

ГЛАВА 5. КРЫСА

Штат сотрудников базара был небольшой, состоящий из администрации: номинального директора, приёмщика, контролёра, санитарного врача и бухгалтера. Это была законная администрация, зарегистрированная по всем правилам советской торговли, чтобы отчётность о работе рынка была в полном порядке. Это был как бы фасад большого торгового предприятия, отражающий законность товарно-денежных отношений происходящих внутри него. В задачу администрации кроме всего прочего входило уплата налогов от товарооборота в соответствии с законодательством РСФСР и устранение замечаний в ходе проверок и аудитов со стороны надзорных органов, в частности ОБХСС, но не только. Свою бухгалтерию вела братва Новороссийска, которая контролировала все торговые точки легендарного города и, соответственно присматривала за центральным рынком. Присматривать надо было за всем, что продавалось на самом базаре и вокруг него: магазине скобяных товаров, торговых рядах, мясном павильоне, скорняжном приёмном пункте, магазином конской упряжи, кафе-ресторане «Жемчужина», магазине «Золотая рыбка». А также сапожной мастерской, пошивочном ателье «Люкс» Мони Левинсона, парикмахерской его племянника Сени. Эту «работу» выполняла братва Центрального района Новороссийска под руководством Вити Корсара – одноглазого вора в законе. А на пост «смотрящего» этого доходного места был назначен Вольдемар. По масштабам района базар занимал довольно большую территорию. В общак уголовного общества c него вносилась достойная лепта, а значит, и порядок там должен был поддерживать человек достойный. На протяжении трёх лет поступления от рынка шли постоянно, без сбоев, и братва к смотрящему претензий не имела. Ну а принять «общество» на разные мероприятия в ресторане Вольдемар умел на высшем уровне. Да и просто так, любой из «людей» мог забежать вечерком один или в компании. Ресторан работал во все дни недели с 18.00 часов после закрытия кафе. Витя Корсар понимал: «мал золотник, да дорог». Поэтому чужих здесь не жаловали. Два раза  к ним пытались подсадить сотрудников ОБХСС, но долго они там не задержались. Одного подрезали ночью по пути домой, а другому подожгли дом в частном секторе. И вроде бы у ОБХСС не находилось больше добровольцев на нелегальную работу, но Вольдемар своим воровским чутьём улавливал, «желтуху», что он где-то есть. Подозрение вызывал влившийся в их ряды один «баклан», как раз в то время, когда смотрящим стал Вольдемар. Этот «барыга» проявил себя как проныра и доставала дефицитных строительных материалов при строительстве ресторана. А когда справляли новоселье, то всё воровское сообщество оценило заведение по высшему разряду. На этой волне он и был принят братвой в их ряды с испытательным сроком. Потом его повязали кровью, когда с группой налётчиков брали одну хорошо «упакованную хату». Но «шнырь» – наводчик немного просчитался, и хозяева квартиры вернулись ночью на день раньше, в самом разгаре шмона. Трудно сейчас говорить ошибка ли это была или проверка новичка, но только он не растерялся и вонзил финку в бок хозяину.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.