скачать книгу бесплатно
И он не выдержал и рассмеялся.
– Не смешно, – услышал он позади себя и остановился.
– Поворкуйте! – сделала неожиданный вывод Джемма, поворачиваясь к ним и умильно улыбаясь. – А я пока посмотрю, всё ли в доме в порядке. Гостей-то сегодня никто не ждал.
И она проворно устремилась вверх по лестнице.
Когда синьора скрылась за дверью квартиры, Катрина схватила молодого человека за руку и предложила:
– Сбежим?
Он глянул на ее пылающее лицо, блестящие глаза и отрицательно покачал головой.
– Учти, мама тебя моментально сосватает, и опомниться не успеешь, – заявила девушка.
– Не страшно, – весело ответил Даниэль. – И я вообще за спонтанность в жизни. А вдруг это судьба? К тому же ты настоящая красавица!
И он схватил девушку в объятия и начал целовать.
– Мои вы птенчики! – услышали они громкий голос сверху и отскочили друг от друга, чуть не упав с крутой ступени.
Джемма стояла у раскрытых дверей, сложив руки на животе и глядя на них с обожанием. Катрина быстро пошла к ней, Даниэль последовал за девушкой, улыбаясь. Ситуация забавляла и восхищала его, юность, красота и непосредственность новой знакомой не могли оставить его равнодушным, и Даниэль упивался наплывом щекочущих нервы эмоций. Он расценивал происходящее как приключение, но дальнейших планов не строил, хотя не исключал возможности серьезных отношений с красавицей-итальянкой.
Даниэль постоянно жил в Мадриде, но часто ездил во Францию к родным и гостил столько, сколько позволяло время и работа. После окончания университета он около года подвизался внештатным сотрудником одного печатного мадридского издания. Это был региональный журнал для женщин со стандартным целевым наполнением: советами, как ухаживать за собой, держать дом в порядке, баловать домашних животных, составлять гардероб и, конечно, как правильно строить отношения с мужчинами. Даниэля привлекла в этом издании рубрика кулинарных рецептов, и он так ответственно и с таким огоньком начал писать в нее статьи, что через полгода главный редактор предложила ему перейти в штат и вести свою колонку. Даниэль охотно согласился, заявил, что назовет ее «Страсть и еда», и развил идею до своего рода fusion. Этот термин в кулинарии означает слияние разных кухонь мира, таким способом создаются традиционные блюда с нетрадиционными ингредиентами. И Даниэль решил поэкспериментировать и соединить в статьях не только истории найденных им рецептов, но и рассказы о своих похождениях. Ему показалось, что этим он выделится и стопроцентно заинтересует читателей.
Главный редактор, ее звали Натэла, после прочтения первого предложенного им материала о тосканской девственнице и тосканском же печенье вызвала молодого сотрудника «на ковер». Когда Даниэль приехал в редакцию и появился у начальницы в кабинете, она была уже на взводе и с порога начала выговаривать сотруднику.
– Ты что, вообразил себя мужской версией Кэрри Брэдшоу?! – раздраженно заметила Натэла.
Даниэль оглянулся и плотно закрыл двери в кабинет. Он не хотел, чтобы об устроенном ему «разносе» узнала секретарша.
– У нас тема колонки вовсе не «секс в большом городе», – тише продолжила Натэла. – К чему ты ввернул историю девушки, якобы твоей знакомой?
– Но ведь это так оригинально, – попытался он защитить свою идею. – Печенье-то называется Brutti ma Buoni, в переводе с итальянского это значит: «страшное, но хорошее». Пробовали? Вкус весьма интересный из-за обилия орехов в тесте, а вот вид совсем непрезентабельный. Просто какие-то коричневые неровные комки из теста, орехов и фруктов.
– Не морочь мне голову! – бросила Натэла, но начала улыбаться. – И что, эта самая тосканка на самом деле страшна, как смертный грех? Вернее, как это самое печенье, – с любопытством добавила она и жестом предложила парню присаживаться.
Даниэль улыбнулся в ответ и сел за стол напротив начальницы. Она любезно спросила: «чай или кофе». Но он отказался, решив не прерывать важный разговор, хотя в горле уже пересохло от волнения.
– Нет, Мариучча была довольно симпатичной, но на любителя, – охотно ответил он. – Ширококостная, высокая, черноволосая и… черноусая, и какая пылкая!
– Фу! Избавь меня от подробностей, – оборвала его Натэла.
– И вы поверили? – со смехом спросил он, встал и приблизился к сидящей женщине. – Так это ж все выдумка от начала и до конца… кроме, конечно, рецепта печенья. Но его я… просто взял из кулинарной книги.
– Ах ты плутишка! – отчего-то обрадовалась начальница. – А я и правда поверила. У тебя талант! Надо же так все правдиво описать. И так эротично!
– И что? Опубликуете? – с надеждой уточнил Даниэль.
– При условии, что ты сократишь все подробности твоего якобы романа с тосканкой и сделаешь акцент на рецепте, – другим тоном сказала она.
– Хорошо, – легко согласился он и внимательно посмотрел в ее глаза.
Ему было двадцать два, ей – тридцать один, но внешне разницы не чувствовалось. В редакции все знали о тяжелом разводе начальницы, произошедшем полгода назад, хотя она ни с кем особо не откровенничала, держа дистанцию. Но шила в мешке, как говорится, не утаишь. К тому же Натэла за это время сбросила около десяти килограммов, но это лишь улучшило ее и без того прекрасный внешний вид. Смесь испанской и шотландской кровей дала интересный эффект: при смуглой коже рыжевато-русые волосы и светло-карие глаза с янтарным оттенком. Узкий нос, правда, был длинноват, а губы – слишком тонкими, но когда женщина дулась и складывала их в «сердечко», это выглядело пикантно и моментально добавляло ей сексуальности.
– Договорились, – произнесла она нарочито деловым тоном и протянула ему руку. – Жду материал через два дня.
Даниэль ответил крепким рукопожатием, затем коснулся губами кончиков пальцев. Натэла вздрогнула, а он, поддавшись порыву, склонился и поцеловал ее приоткрытые губы.
– Что ты делаешь? – охнув, спросила она.
– Сам не знаю, – прошептал парень, приподнял ее за талию и опустил спиной на стол, прямо на его распечатанную и разложенную статью.
– Это так пошло, – пробормотала она, но не двинулась с места. – Молоденький начинающий журналист и его взрослая редак…
– Молчи, глупышка, – оборвал он ее, не дав договорить и прижав ее раскинутые руки своими ладонями.
– Молчу, – неожиданно согласилась она и закрыла глаза.
Даниэль навалился на нее и начал целовать лицо, губы, медленно спустился поцелуями по шее, попутно расстегнул мелкие пуговички блузки и забрался в вырез. Когда его ловкие пальцы высвободили ее грудь из бюстгальтера и нежно сжали соски, Натэла запрокинула голову и тихо застонала. Не мешкая, он поднял ее короткую юбку на живот, погладил кружевную резинку бежевых чулок, ощутил, как задрожали ее ноги, и отодвинул серединку трусиков. Девушка не возражала, обессиленная резко возникшим сильнейшим желанием, но о мерах предосторожности все же не забыла и прерывающимся шепотом попросила взять из нижнего ящичка стола презерватив. Секс оказался бурным, но коротким. Оба были на таком пике возбуждения, что через пару минут практически одновременно достигли разрядки.
Когда они привели себя в порядок и немного успокоились, Даниэль, не комментируя произошедшее из-за накатившего невыносимого смущения, быстро направился к двери.
– Это всего лишь секс и ничего более, – услышал он вслед и резко обернулся.
Натэла стояла у стола с напряженным видом. И он понял, что она растеряна и смущена не меньше его.
– Конечно, конечно, – торопливо согласился он. – Я ни на что и не рассчитываю. И уже все забыл.
– Ты умный мальчик, – заметила она и начала расслабляться. – И уверена, что сохранишь наш маленький секрет.
– Еще бы! Мне проблемы на работе не нужны, – ответил он и вышел за дверь.
Но одним разом это не кончилось. Они испытывали друг к другу непреодолимое физическое влечение, но дальше коротких встреч в ее кабинете дело не шло. К тому же Натэла сразу «отформатировала» их отношения и дала понять, что не рассматривает Даниэля в качестве серьезного партнера. Ему это даже нравилось. Роман со взрослой женщиной, к тому же его начальницей, придавал парню веса в собственных глазах, помогал избавиться от мучающего весь пубертатный период комплекса неполноценности, позволял набраться опыта и в сексе, и в личностных отношениях. А Натэле нравился легкий характер друга, ей было с ним всегда весело, его энтузиазм в «занятиях любовью» заряжал энергией, связь без каких-либо обязательств казалась очень удобной. И когда через год девушка встретила подходящего кандидата – это был респектабельный директор одного из мадридских издательств, старше ее на три года, тоже разведенный, обеспеченный и надежный, – она без колебаний все рассказала Даниэлю и попросила забыть навсегда их «развлечения». Он согласился и пожелал ей счастья. Но укротить свое мужское эго и смириться с тем, что ему предпочли другого, так и не смог, и через пару месяцев неожиданно уволился, придумав, будто нашел более интересное для себя место в кулинарном журнале. Натэла ничего выяснять не стала и отпустила ценного сотрудника, выплатив ему щедрое выходное пособие.
Потом у Даниэля завязывались еще романы, уже с ровесницами. Но все как-то быстро «рассасывалось». Пару недель назад он расстался с Магдаленой, юной и симпатичной гимнасткой, гибкой, как каучук. Секс с ней был ярким, но вот ее истерики по поводу и без совершенно вымотали Даниэля. Он выдержал полгода отношений и решил закончить их. Магдалена плакала, просила не бросать ее, говорила, что ее нервная система на грани и что профессиональный спорт это зло для здоровья, обещала быть мягче и спокойнее, но Даниэль стоял на своем. В конце концов, она расцарапала ему лицо, перебила посуду, облила только что приготовленным тыквенным супом, приправив действие потоком обидных прозвищ, собрала вещи и съехала из его квартиры. Даниэль тщательно вымылся, прижег ранки спиртом, занес ее номер в «черный список», заблокировал в соцсетях и вздохнул с облегчением. Он решил забыть о Магдалене и дал себе слово больше никогда не связываться с истеричками.
В Венецию он приехал по своему желанию, решив использовать двухнедельный отпуск для «перезагрузки» после разрыва и заодно собрать материалы о местной кухне. И конечно, главной целью являлось посещение знаменитого на весь мир Harry’s Bar, любимого венецианского прибежища Эрнеста Хемингуэя, Синклера Льюиса, Орсона Уэллса, Хамфри Богарта и других представителей артистической богемы. Но даже не громкие имена посетителей привлекали Даниэля, главная его страсть – кухня – заставляла выискивать интересные блюда и исторические места, связанные с их изобретением. Таким образом он собирал материалы для статей и рецепты для себя. А этот венецианский ресторан с давней историей славился тем, что его владелец Джузеппе Чиприани был поклонником и знатоком живописи и изобрел не только коктейль «Беллини», но и блюдо-бренд из сырого мяса. Оно было названо в честь Витторе Карпаччо – живописца эпохи Возрождения, чьи картины изобиловали оттенками красного и белого цветов. Оригинальный рецепт Чиприани до сих пор используется в Harry’s Bar, и карпаччо является визитной карточкой заведения.
Даниэль находился здесь всего второй день и уже познакомился с симпатичной девушкой, хотя завязывать в Венеции мимолетные романы в его планы не входило. Но он всегда «плыл по течению» и с удовольствием принимал предлагаемые судьбой обстоятельства. И уж, конечно, никогда не упускал свой шанс. Молодой человек с наслаждением ощущал, как его застывшие от разрыва с Магдаленой эмоции вновь возрождаются, боль окончательно уходит, память будто стирает все картинки прошлых отношений и он охотно смотрит вперед и уже не боится вновь влюбиться. И Катрина, хотя они были знакомы не больше часа, уже волновала его, он ощущал, как нежность и страсть завладевают всем его существом, как очарование девушки кружит голову и заставляет забыть обо всем, и не сопротивлялся этим пленительным процессам.
Чаепитие в доме родителей Катрины прошло легко и весело. Правда, отец отсутствовал – он уехал в банк по делам и задерживался там, но синьора Джемма с лихвой восполнила этот пробел, ее было так много, что казалось, она занимала все пространство. Гостя усадили во главе стола, положили на колени вышитую Катриной салфетку из тончайшей бязи, поставили перед ним чайную пару. Когда Джемма внесла пирог, он первым делом оценил его внешний вид.
– О, как оригинально! – оживленно заметил Даниэль, изучая пышные шапки запеченного взбитого белкового крема, разделенные полосками песочного теста. Верхушки были украшены ягодками красной смородины, из-за этого воздушный желтоватый белок очень напоминал женскую грудь.
– Привлекательно для мужчин, – лукаво произнесла синьора и хихикнула. – Среди своих этот пирог так и называется…
– Мама! – одернула ее Катрина. – Это неприлично!
– Ах да, простите, милый Даниэлино, мы же видим вас в первый раз, – спохватилась Джемма. – А вот когда войдете в нашу семью, тогда и узнаете название.
– А я и так уже знаю! – задорно проговорил он. – Вернее, догадываюсь. Не иначе, это… meloni.
(Поясню для русского читателя, что это слово на итальянском означает «дыни», но так же используется как жаргонное обозначение женской груди: дойки, буфера.)
– Ах, какой проказник! – со смехом произнесла Джемма и покраснела, погрозив ему пальцем.
– Я угадал? – все же уточнил он.
– Закроем тему, – сухо сказала Катрина и начала разрезать пирог.
Она положила внушительный кусок на тарелку Даниэля, и он первым делом посмотрел на слои.
– Все в порядке? – озабоченно поинтересовалась Джемма, глядя на серьезное лицо гостя. – Кажется, начинка не вытекла.
– Мама, не обращай внимания, – с ехидцей заметила девушка. – Это профессиональная привычка нашего нового друга. Он всю еду изучает чуть ли не под микроскопом.
– Повар?! О! – обрадовалась Джемма и захлопала в ладоши. – Выгодная профессия, скажу я вам! И… есть отличная поговорка: «Только повар может безнаказанно насолить любому». Она заливисто рассмеялась.
– Как интересно, – сказал Даниэль. – Надо будет записать. Я собираю такие изречения.
– Запиши, милок! – ответила синьора. – А если серьезно, то с такой работой всегда при пище, а значит, семья будет накормлена даже в самые трудные времена. Но избавь нас, святой Марк, покровитель нашего города, от черного дня! – торопливо добавила она.
Даниэль улыбнулся и отправил в рот кусочек пирога. Он посмаковал сдобу и поднял вверх большой палец правой руки.
– Восхитительно! – вынес он свой вердикт. – И какой интересный вкус у ягод. Красная смородина все ж с кислинкой… но тут явно какой-то сладкий алкогольный оттенок.
– Синьор знаток! – одобрительно проговорила Джемма. – Но секрет раскрывать не буду.
– А я все равно выведаю! – с азартом ответил он и рассмеялся.
Они мило болтали все время чаепития, Даниэль больше не возвращался к обсуждению десертов, разговор шел на отвлеченные темы. Джемма окончательно расслабилась и засыпала гостя вопросами о семье, занятиях, друзьях и, конечно, девушках.
– Пока я без пары, – откровенно ответил он на прямой вопрос синьоры и глянул на Катрину, сидящую напротив него и рядом с матерью. – Расстался с подругой около двух недель назад и вот прихожу в себя.
– Ох-хо-хо, как же тяжело такому видному парню без пары! – посочувствовала Джемма и толкнула дочь локтем в бок.
Катрина поморщилась и отодвинулась, но промолчала.
– Да уж, неприятно, – согласился Даниэль. – Но хочется именно настоящей любви, а где ж ее найдешь? Девушки сейчас слишком самостоятельны, многие меркантильны и ищут своего рода спонсоров. И чем они красивей, тем хотят дороже продать себя.
– Как грубо! – скривив губы, заметила Катрина. – Типичные рассуждения мужчины. А ведь и мы хотим любви!
– О, простите, милые красавицы, я не имел в виду присутствующих! – быстро произнес он и виновато посмотрел на покрасневшую девушку.
– Конечно, синьор прав! – вдруг встала на его сторону Джемма. – Примеров предостаточно. Вот хоть взять нашу соседку, молоденькую Лизетту, дочку владельца табачной лавочки синьора Фабио… ну тут напротив нас, чуть наискосок… ну Катрина знает… И что вы думаете? Стала жить со стариком, чуть ли не втрое старше ее. Он богач, владелец роскошного отеля на Лидо, но ведь уже дряхлый… даже не знаю, способен ли хоть на что-то… А плоть-то требует, тем более молодая и здоровая. А Лизетте всего восемнадцать! Фабио, наш хороший приятель, в горе от неравного брака, но повлиять на дочку не может… Да сколько еще таких историй в округе. Моя родная тетка Паула живет неподалеку от квартиры Катрин, в Джудекке, уж что она рассказывает…
– Мама, может, хватит? Нашему гостю все это не очень интересно, я думаю, – оборвала ее девушка и глянула на Даниэля.
И он понял ее немой призыв, встал, горячо поблагодарил за столь вкусное и изысканное угощение и начал прощаться. Джемма искренне огорчилась и начала приглашать «нашего дорогого и золотого» навещать их в любое время.
– Я провожу, – сказала Катрина.
– Проводи, проводи! – явно обрадовалась синьора и широко заулыбалась, похлопав молодого человека по плечу с такой силой, что он слегка пригнулся.
Из записной книжки Даниэля:
Смородиновый пирог семьи Катрины.
Песочное тесто готовится по стандартному рецепту, но используется исключительно натуральное сливочное масло. Ягоды красной смородины заливаются сливочным ликером – это и есть секретный ингредиент – примерно на час. Песочное тесто раскатывается по дну круглой формы, делаются бортики, ложкой смесь ягод и ликера, не отжимая, выкладывается на дно пирога довольно толстым слоем. Из песочного теста изготовляют полоски, жгуты или косички и кладут на ягоды крест-накрест, разделив пирог на четыре части. Заготовка ставится в духовку при температуре 180 °C минут на тридцать. Когда края зарумянятся, заготовка вынимается. Температура убавляется до 100 °C. На ягоды, не закрывая полоски теста, выкладываются высокими кучками круто взбитые с сахаром белки. Пирог вновь убирается в духовку до тех пор, пока верхний слой белков не приобретет бежевый цвет. Для украшения на верхушки «кучек» кладут ягодки смородины.
Остров Giudecca, отделенный каналом от южного квартала Dorsoduro и набережной delle Zattere, ничем не отличается от Венеции. Это естественное продолжение города, тем более на вапоретто пересечь канал della Giudecca можно за десять минут. На второй день знакомства Даниэль назначил свидание девушке на романтичном, как он считал, Мосту Вздохов. Она ответила на его предложение без особого энтузиазма, заметив, что там всегда полно туристов из-за популярности этого места.
– Все хотят романтики, – сказал Даниэль, – ведь Венеция считается городом влюбленных, – со значением добавил он.
– Ты хоть бы путеводитель почитал, – раздраженно посоветовала Катрина.
– Зачем? Мне казалось, что название говорит само за себя. Разве не влюбленные вздыхают на этом мосту, глядя на канал и мечтая? – удивился молодой человек.
– Вообще-то мост соединяет между собой Дворец дожей и городскую тюрьму, – пояснила Катрина. – Его построили еще в пятнадцатом веке. В те времена во Дворце проводились судебные заседания. После вердикта преступника сопровождали в тюрьму, и переход совершался как раз по этому мосту. Догадываешься, какое было настроение у осужденных? Раньше он назывался «Мост последних вздохов». Так что аура там, скажу я тебе, не такая романтичная, как ты думаешь.
– О-ля-ля! Как я облажался! – огорчился Даниэль. – Прости мне мое невежество!
Катрина улыбнулась и предложила просто погулять вдали от туристических маршрутов.
Но молодой человек все же хотел проникнуться именно венецианской атмосферой и заказал поездку по Град-каналу на гондоле. Катрине ничего не оставалось, как согласиться. Они сидели рядом в качающейся лодке, он ощущал аромат ее волос, тепло прижимающегося плеча, держал девушку за руку, восхищался проплывающими мимо архитектурными красотами и был необычайно доволен всем происходящим. И в какой-то момент поймал себя на мысли, что напрочь забыл о бывшей возлюбленной. Истеричная Магдалена казалась ему уже каким-то вымышленным персонажем, плодом его воображения, а не существующей в реальности девушкой. И он вздохнул с облегчением и притянул к себе Катрину. Она глянула на его счастливое лицо удивленно, но позволила обнять себя.
– Ты даже не представляешь, что сделала для меня, – прошептал он ей на ухо.
– Покаталась по каналу, – со смехом ответила девушка. – Но это так тривиально! Ты предсказуем… впрочем, как и все приезжие! – добавила она. – Кстати, неприятный запашок грязной воды тебя не смущает? У тебя же должен быть обостренный… кулинарный нюх!
– Я чую только волшебный аромат твоих духов, – ответил Даниэль. – И много туристов снимало для тебя гондолу? – другим тоном уточнил он и отстранился.
Его настроение немного померкло. Он удивился уколам ревности, они были сильны и неприятны.
– Ну началось! – недовольно проговорила Катрина и отсела от него на край лодки.
Суденышко закачалось, гондольер глянул на пассажиров с укором, но ловкими взмахами весла выправил ход.
– Ты не ответила на мой вопрос, – настойчиво проговорил Даниэль.
– Да тебе-то что за дело! – раздраженно бросила она и отвернулась, опустив голову и глядя на воду.
– А может, у меня самые серьезные намерения! – сказал он и в этот момент сам поверил в свои слова. – Я уже и с мамой твоей знаком. Мало ли! Чувства вспыхивают мгновенно. Разве ты не веришь в любовь с первого взгляда?
– Ага, как же! – ядовито заметила Катрина. – И до последнего вздоха…
Гондольер глянул на девушку, но от комментариев воздержался. Даниэля начал угнетать этот невольный свидетель разговора, и он попросил высадить их на ближайшей остановке, решив прервать прогулку по каналу, не достигнув конечной точки заказанного маршрута.
