скачать книгу бесплатно
– Не иначе постирала? – со смехом уточнил он. – А можно было и выбросить!
– Что ты! – испуганно ответила она. – Дорогая вещь… во всех смыслах.
– Это почему? – удивился Даниэль. – У меня таких платков дюжина. Не люблю бумажные и всегда покупаю сатиновые.
– А кто вышивает монограмму? – спросила Катрина. – Жена? Я заметила в уголке инициалы.
– Бог мой! Я не женат и никогда не был. Это моя мама развлекается, – с улыбкой ответил он. – Кстати, она наполовину итальянка.
– И я наполовину… – сообщила девушка и начала улыбаться. – А мой отец – испанец. Из-за этого мое имя Катарина произносят в семье на испанский манер. И я уже привыкла.
– А у нас много общего! – оживленно заявил Даниэль. – Я постоянно живу в Мадриде, мой дедушка по материнской линии тоже испанец. Не находишь, что это знаки судьбы? – понизив голос, добавил он.
– Не нахожу! – быстро ответила она, но улыбка не сходила с ее смущенного лица.
В этот момент подошел официант. Он составил заказ на столик, пожелал приятного аппетита и удалился. Катрина начала помешивать ложечкой шарик мороженого, плавающий в густом кофе и присыпанный шоколадной крошкой. Ее лицо приняло задумчивое выражение. Даниэль решил взять паузу в разговоре и заняться десертом. Он изучил, как выложен кусок торта, его размер, пышность бисквита, понюхал корочку, сбрызнутую лимонным ликером, аккуратно отрезал уголок пирога и внимательно оглядел выпечку внутри. Даниэль вот уже полгода работал в одном кулинарном интернет-издании, писал обзорные статьи с беспристрастными рекомендациями блюд и напитков пробуемого им фастфуда, публиковался и в престижном мадридском ресторанном путеводителе. Он мечтал стать известным, таким как Хосе Карлос Капел – ведущий ресторанный критик Испании и основатель гастрономического фестиваля Madrid Fusion.
Катрина с веселым изумлением наблюдала за действиями молодого человека, затем «отзеркалила» и подняла бокал с аффогато, чтобы посмотреть его на просвет. Даниэль оторвался от созерцания разреза пирога и глянул на девушку. Она подмигнула ему и рассмеялась.
– Что ты делаешь? – уточнил он.
– А ты? – ответила она вопросом на вопрос и прыснула.
– И что по-твоему? – спросил Даниэль, начиная улыбаться.
– Так ты ж выискиваешь муху или волос в тортике! – предположила она.
– Чего?! – изумился он и расхохотался.
– Не хочешь платить! – уверенно заявила девушка.
– Ты ошиблась, – ответил Даниэль. – Извини, что уделил больше внимания блюду, чем тебе. Это уже профессиональная деформация.
Катрина молча приподняла брови, глядя на собеседника.
– Работаю ресторанным обозревателем, – сообщил Даниэль.
– О! – только и сказала девушка.
– Мечтаю стать настоящим критиком, мнению которого доверяют, – с жаром продолжил Даниэль. – Хосе Карлос Капел, это имя тебе о чем-нибудь говорит? Или, к примеру, знаменитейший британец Эгон Рони… Какое-то время он работал управляющим ресторана, затем открыл собственное дело. Начал писать о еде для Daily Telegraph, позже создал свой путеводитель по ресторанам Лондона, а затем и всего мира… Ой, прости, тебе это не очень интересно! А ты чем по жизни занимаешься? – мгновенно переключился Даниэль, глядя на девушку.
– Я? – растерянно спросила она и сильно смутилась. – Я обычная и вовсе не такая знаменитая… Сейчас учусь в колледже, буду дипломированным бухгалтером, чтобы со временем сменить отца в семейном бизнесе. Еще окончила швейные курсы, хотя занимаюсь этим чуть ли не с пеленок, моя мама всю жизнь шьет, так я по ее стопам. У нас есть маленький магазинчик товаров для новорожденных, мы сами все производим… Ничего общего с кулинарным делом! – закончила она другим тоном.
– Белошвейка? Это прелестно… словно ты персонаж какого-нибудь старинного романа! – возбужденно сказал Даниэль. – Представляю все эти милые вещички для младенцев. Это так романтично.
– Не знаю, – с сомнением ответила Катрина, но улыбнулась. – Многие мои друзья считают это занятие несовременным.
– Боже, какие глупости! – с жаром проговорил он и вынул смартфон.
– Что ты ищешь? – заинтересованно спросила девушка, вытягивая шею и пытаясь разглядеть дисплей.
– Сейчас, сейчас… – пробормотал он. – Подожди, я занесу в блокнот только что услышанное высказывание о диете…
Катрина с недоумением смотрела на молодого человека, пока он что-то набирал на клавиатуре. Он казался ей все более странным.
– Ага, вот! – после паузы сказал Даниэль. – Нашел, что хотел. Каталонский знаменитый на весь мир шеф-повар Ферран Адриа… Ты, наверное, не знаешь, но у нас в Испании его любят не меньше, чем Гауди, Дали или Пикассо. И он не только талантлив, но и умен. Обожаю его! Вообще у меня есть свой цитатник, куда я заношу зацепившие меня изречения. Только что наш официант подкинул мне совершенно прелестное высказывание. Но я сейчас не об этом. Вот послушай, что пишет Адриа! – И Даниэль вслух зачитал:
– Адриа считает, и я с ним согласен, что быть интеллектуалом, иметь способности к чему-то может любой. Но не это главное. Необходимо вкладывать душу, эмоции и личные переживания в свое дело, даже если у тебя самая обычная профессия, например такая, как у тебя. Когда человек делает что-то с душой, он становится творцом, а результат его работы – произведением искусства. Так и в архитектуре, и в виноделье, и в кулинарии, да и в твоей профессии тоже.
Он глянул на замершую девушку и поднял указательный палец вверх.
– Понимаешь теперь? – после паузы спросил он. – Любое дело значимо! И если ты вкладываешь в него душу, оно становится и современным и востребованным.
– Но Марчелло всегда смеется надо мной… – с горечью сказала Катрина.
– Ему-то что? – начиная раздражаться, спросил Даниэль. – Ты же вышивальщица! А это, можно сказать, эксклюзив!
– Но не модно, так он считает, – ответила она. – Марчелло работает моделью, да еще и снимается в сериалах, правда, в эпизодах. И как он красив! – со вздохом добавила она.
– Ты куда красивей! – заметил Даниэль, но поморщился.
Упоминание о «сопернике» – а он уже именно так воспринимал «ухажера» девушки – вызвало не самые приятные эмоции. Это были и ревность, и раздражение, и вновь всплывающий комплекс неполноценности из-за своей внешности, якобы далекой от стандартов альфа-самца.
– Спасибо за комплимент, мне приятно, – тихо проговорила Катрина и сильно покраснела. – Но какие изумительные платьица для крестин в нашем магазине! – перевела она разговор на другую тему.
– Могу себе представить! – охотно согласился Даниэль. – И с удовольствием бы посмотрел и, может, что-нибудь купил.
– У тебя есть младенец? – спросила девушка и округлила глаза.
– Кузина Мадлен вот-вот должна родить, – сообщил он. – Но она суеверна и ничего заранее не покупает для будущего ребеночка, ждет, когда он появится на свет.
– И это правильно! – одобрила Катрина. – Зачем искушать дьявола? Дева Мария, святая заступница, спаси и защити! – еле слышно пробормотала она и перекрестилась.
Даниэль с удовольствием смотрел на ее хорошенькое лицо, ставшее на миг серьезным. Но вот девушка вновь заулыбалась, глядя на собеседника. И он окончательно поддался ее непосредственности и юному обаянию.
– И где магазинчик? – спросил Даниэль, решив непременно продолжить знакомство.
– Тут неподалеку, – сообщила Катрина. – Через мост Академия и пешком минут двадцать… в районе Сан-Марко.
Она вынула из сумочки смартфон, открыла карту и показала найденное и отмеченное галочкой место.
– Вот это да! – чему-то обрадовался Даниэль. – Это же в двух кварталах от Harry’s Bar! Знаешь это заведение?
– А кто ж его не знает из местных! – задорно ответила она. – Известное у нас кафе, там и Хемингуэй бывал, и еще какие-то знаменитости. Туристы валом валят. Но дорого! Мы как-то с Марчелло…
– Приглашаю тебя в этот ресторан! – оборвал ее Даниэль, решив ничего не выслушивать больше о сопернике. – На самом деле я и приехал в Венецию только ради того, чтобы посетить его и написать обзорную статью о кухне. И конечно, сделаю акцент на фирменном карпаччо. Кстати, а что ты делала в Галерее?
– Я люблю живопись, она меня успокаивает и умиротворяет, – быстро заговорила девушка, – а вот Марчелло помешан на походах в кино. Он обожает триллеры, боевики и все такое. Жаждет сняться в каком-нибудь голливудском фильме, ну просто спит и видит себя в роли следующего Джеймса Бонда. А я хотела… ну… расширить его кругозор, мы пошли вместе… я ему пыталась рассказать о шедеврах наших венецианских мастеров. Но он лишь зевал да скучал, а потом и вообще ушел, пока я любовалась полотнами Беллини. Ну ты помнишь… там-то мы и встретились. А потом на улице… он так орал и ругался, пенял мне за то, что я навязываю свои увлечения, а он «в гробу видел всю эту занудную классику». Именно так он и выразился. И когда я спросила, не видит ли он и меня в гробу вместе с картинами, мой Марчелло злобно расхохотался, прыгнул в машину и захлопнул дверцу.
– Идиот! – бросил Даниэль и взял девушку за руку. – Счет, пожалуйста! – сказал он проходящему мимо официанту.
– Нет, он просто… зациклен на себе и своей карьере, – продолжила Катрина, но руку не отняла.
– Самовлюбленный эгоист, – констатировал Даниэль. – И давно ты с ним?
– Три с половиной месяца, – тихо произнесла девушка и встала.
– Ну хоть не девять с половиной недель, – неловко пошутил Даниэль.
Катрина глянула на него с непониманием, пожала плечами, кинула: «Момент!» и скрылась в дамской комнате, Даниэль расплатился и вышел на улицу.
Солнце вновь заливало окрестности, лужи сверкали, пахло влагой, молодой листвой, цветами и свежей выпечкой. Различив яркие нотки классического сочетания печеных яблок и корицы, Даниэль начал невольно улыбаться. Видимо, в кафе готовили булочки, и он ощутил прилив аппетита. Недоеденный генуэзский торт его не насытил, к тому же давно наступило время обеда.
Из-за угла вывернула велосипедистка, и он залюбовался сверканием быстро вращающихся спиц, хрустальными брызгами из-под колес, развевающимся от движения распахнутым прозрачным дождевиком, похожим на слюдяные крылья, бьющимися за плечами «наездницы» каштановыми длинными прядями, стройными ногами, быстро крутящими педали и едва прикрытыми широкими короткими шортами. Девушка проехала мимо него и широко улыбнулась, и Даниэль улыбнулся в ответ, невольно помахав рукой.
– Знакомая? – услышал он позади себя и обернулся.
Катрина стояла у двери кафе и смотрела на него недовольно.
– Впервые вижу, – ответил он.
– Все вы одинаковы, – сделала она неожиданный вывод и нахмурилась.
– Ты чего, малышка? – мягко спросил он и взял ее под руку.
– Какая я тебе малышка! – продолжила она злиться. – Тоже… впервые тебя вижу!
Даниэль с трудом скрыл радость, он был уверен, что нравится новой знакомой, раз она уже заявляет на него права собственности и не хочет, чтобы он уделял внимание другим девушкам. Это льстило его мужскому самолюбию и поднимало самооценку.
– Но у нас же взаимная симпатия с первого взгляда, – с чувством произнес он, повернулся к ней и глубоко заглянул в глаза.
Катрина моргнула, но взгляда не отвела. И он засмотрелся в медово-коричневое мерцание радужки, ощущая прилив желания и борясь с ним. Девушка стояла неподвижно, их руки соединились, пальцы сплелись. Ее длинные ресницы без следов туши блестели на солнце и трепетали, и Даниэль в порыве восхищения назвал их про себя черным шелком. Он невольно потянулся губами к приоткрытым губам девушки, не в силах сопротивляться накатившему возбуждению.
– Эй, голубки, чего на проходе-то застыли? А ну разлетелись! – услышали они раздраженное замечание и расступились, пропустив в кафе полного запыхавшегося мужчину.
За ним захлопнулась дверь, молодые люди переглянулись и рассмеялись.
– Ну очень ему есть хочется! – заметил Даниэль.
– Еще бы! – со смехом ответила она. – Такие объемы питать нужно.
– Уходим! А то толстяк вернется и нас съест, – весело сказал он и потащил девушку за руку по улице.
Но Катрина остановилась и заметила, что им совсем в другую сторону и нужно перейти через Гранд-канал по мосту, который находится справа от кафе.
– Веди меня, мой очаровательный гид! – предложил Даниэль и вдруг быстро поцеловал ее в щеку.
Катрина вздрогнула и побледнела, но глянув на его смущенное лицо, заулыбалась.
Они пришли в магазинчик минут через сорок. Он располагался внизу старинного трехэтажного здания, большие окна витрин заполняли товары, в основном искусно расшитые вещички для младенцев, надетые на детские манекены. Непременные аисты зависали над ними и дополняли картину. Возле дверей на тротуаре стояла ростовая кукла в виде молодой мамы с ребенком на руках. А на пороге лавки, загородив проход мощной фигурой, возвышалась пышущая здоровьем матрона «в возрасте элегантности». Обычно именно так классифицировал Даниэль всех женщин после пятидесяти. Синьора Джемма, заметив в окно дочь под руку с незнакомым молодым человеком, вышла на улицу, чтобы встретить их. Она окинула нежданного гостя цепким взглядом, одобрительно поцокала языком, охотно позволила расцеловать себя в обе щеки, широко заулыбалась, сделала для себя выводы из ситуации и жарко поприветствовала «жениха».
– О, мне тоже очень приятно! Вы обе такие ослепительные красавицы! Сейчас я понимаю, в кого удалась дочурка, – сыпал комплиментами Даниэль, пропустив мимо ушей определение его статуса.
– Милый прекрасный синьор, вы так любезны. И я так рада, что у моей дочки такой славный жених! Это так вовремя и так многообещающе! – тараторила Джемма, все более очаровываясь собственными домыслами.
– Мама, ты ошибаешься! – попробовала встрять Катрина. – Мы едва знакомы…
– А этого бездельника, то бишь актеришку, Марчелло ты отправила наконец-то куда подальше? Туда ему и дорога! – не слушая дочь, продолжила синьора. – О, дорогой Даниэлино, вы должны отведать пирог с красной смородиной, который готовит из поколения в поколение вся наша семья. Как раз сегодня утром его и испекли мы… вместе.
– Красная смородина? – заинтересованно уточнил он. – А ведь не сезон.
– Используем замороженную, – пояснила Джемма. – Прошу в дом! Наши апартаменты на втором этаже, мы живем там с мужем вот уже… ох, страшно и сказать сколько! А на первом – наша лавочка.
Синьора подскочила к двери в магазин, открыла ее и громко крикнула:
– Луиса, Николетта, Лучана, бездельницы, за работу! Нечего подглядывать и подслушивать. А я отлучусь.
Она захлопнула дверь и быстро пошла за угол здания.
– Но, мама, – попробовала остановить ее Катрина, – зачем со двора? Есть же вход через магазин!
– Ты меня еще поучи! – на ходу ответила Джемма. – Чтобы наши девушки изучали синьора Даниэля? Чтобы потом обсуждали до конца года твоего жениха? Ну уж нет! Не получат они такой лакомый кусочек для сплетен!
– Но я не собирался к вам в гости, – растерянно проговорил Даниэль, едва поспевая за быстро идущей синьорой. – Я без цветов… без подарка… Простите! Я всего лишь хотел кое-что купить для будущего ребеночка своей кузины.
Джемма так резко остановилась и развернулась, что молодой человек налетел на нее. Она схватила его за щеки, притянула к себе и звонко чмокнула в лоб, приговаривая:
– Ты мой марципановый! Да ты ж какой заботливый! Не нужны нам подарки… Мы и без них рады тебя видеть. И конечно, конечно, подберем для твоей родни все самое лучшее… О, какие прелестнейшие вышитые распашонки имеются у нас, какие чепчики и пеленки. Твоя уважаемая кузина будет в восторге. Кого они ждут? Это важно! Розовая канва или голубая? Есть и нейтральная, серебряная… И как изумительно моя девочка, мой цветочек выводит узоры золотой гладью по тончайшему батисту! И это не вышивка, а произведение искусства… О, святая Дева Мария и светлые ангелы! Это вы поцеловали мою дочурку в лобик, как только она родилась, это вы благословили ее искусные пальчики…
– Мама! – остановила ее Катрина. – Ты слишком много говоришь.
– Не порти впечатление, цветочек, и не перебивай мать! – строго проговорила Джемма и погрозила дочери пальцем. – Иначе никогда не выйдешь замуж. Мужчины любят не только красивых, но и хорошо воспитанных, покладистых девушек, ссоры в доме никому не нужны… О, дорогой синьор, уж простите наши разговоры, но святая обязанность матери неустанно наставлять свое чадо. А моя девочка вот уже два года живет отдельно, ей досталась шикарная квартира от бабушки, это тут рядом, в Джудекке… Ох и рано мы отпустили нашу дочку. Ей всего-то двадцать два, могла бы еще под нашим крылышком… а так совсем без присмотра! А вам сколько, милый Даниэлино?
Джемма остановилась перед массивной дверью входа в дом и пристально посмотрела на молодого человека.
– Двадцать пять, – охотно ответил он, глядя на красную от едва сдерживаемого возмущения девушку.
Она стояла позади женщины, сжав губы и нахмурив брови. Ее карие глаза выглядели черными из-за сильно расширившихся зрачков. Даниэль улыбнулся ей, но девушка глянула на него затравленно. Когда же он подмигнул и состроил забавную гримасу, она тоже начала улыбаться, поняв, что натиск ее матери он воспринимает с юмором.
– Самый лучший возраст для создания семьи! И у вас отличная разница, – одобрила Джемма и пропустила его вперед.
– О, только после вас! – сказал Даниэль и придержал открытую дверь.
– Мой ты золотой! Как отлично воспитали тебя твои уважаемые родители! – восхищенно произнесла синьора. – Надеюсь, скоро мы с ними познакомимся. И я их уже люблю.
Она зашла в дом.
«Вот так загляни в итальянскую лавочку, – думал он, поднимаясь по лестнице вслед за Джеммой, – попутно и женишься!»
