скачать книгу бесплатно
Женщин вообще трудно понять. За самым обычным поведением женщины может крыться очень многое, а ее замешательство иногда зависит от шпильки или щипцов для завивки волос.
Жизнь несравненно причудливее, чем все, что способно создать человеческое воображение.
Заставлять мозг работать, когда для этой работы нет достаточного материала, – все равно, что перегревать мотор. Он разлетится вдребезги.
Знаемое меньше терзает нас ужасом, чем недомолвки и домыслы.
Истинный мыслитель, увидев один-единственный факт во всей полноте, может вынести из него не только всю цепь событий, приведшим к нему, но также и все последствия, истекающие из него.
Какими ничтожными кажемся мы с нашими жалкими амбициями и желаниями по сравнению с силами, управляющими мирозданием!
Любовь – это вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному разуму.
Месть не принесет удовлетворения, если твой враг не знает, кто сразил его.
Мы не вольны в нашей любви, но управлять своими поступками в нашей власти.
Не важно, сколько вы сделали. Главное – суметь убедить людей, что вы сделали много.
Незаметно для себя человек подгонять факты к своей теории, вместо того, чтобы строить теорию на фактах.
– Я теперь лучше уйду?
– Я тебя отсюда ни в коем случае не выпущу, доктор. Ты мне нужен. Да и кроме того, дело само по себе, по-видимому, очень интересное. Я не понимаю, зачем ты хочешь уйти.
– Но твой клиент…
– О нем не беспокойся. Быть может, нам обоим пригодится твоя помощь. Он идет. Садись в кресло и наблюдай внимательно за всем.
На лестнице послышались тяжелые, размеренные шаги, а затем раздался громкий стук в дверь.
– Войдите! – проговорил Холмс.
В комнату вошел господин более шести футов ростом, сложением настоящий Геркулес. Одет он был очень богато, но ни один англичанин не сказал бы, что он одет изящно и со вкусом. Отвороты его рукавов и воротник пальто были барашковые, и сверху пальто на плечи его был наброшен плащ на ярко-красной подкладке, захваченный у шеи аграфом из драгоценного камня. Он был в высоких сапогах, отделанных богатым мехом, и они дополняли впечатление экзотической роскоши, производимой всей личностью этого человека. В руках у него была шляпа с широкими полями; он, видимо, при входе только что надел черную полумаску, покрывавшую верхнюю часть его лица. Толстая, немного выдававшаяся вперед нижняя губа и длинный, прямой подбородок указывали на решительность, или, вернее, упрямство.
– Вы получили мое письмо? – спросил он звучным, резким голосом. – Я уведомил вас о моем посещении. – Он не знал, к кому обратиться, и поэтому взор его переходил от меня к Холмсу.
– Пожалуйста, садитесь – проговорил Холмс. – Это мой друг и коллега, доктор Ватсон, который иногда из любезности помогает мне в розыске. С кем я имею честь?
– Называйте меня графом фон Крамм, – проговорил незнакомец, произношение которого выдавало немца. – Я полагаю, что ваш друг, – вполне честный и благородный человек, которому можно доверить тайну высшей важности? В противном случае, я предпочел бы вести дело с вами наедине.
Я тотчас же поднялся, чтобы выйти из комнаты, но Холмс схватил меня за руку и усадил на место.
– Нет, – объявил он с твердостью, – этот господин отсюда не уйдет. Он может и должен слышать то, что вы намерены мне объявить.
Граф пожал плечами.
– В таком случае, я потребую от вас обоих, чтобы вы обязались хранить молчание в течение двух лет. Через два года все это происшествие не будет иметь никакого значения. Я нисколько не преувеличиваю, если заявлю вам, что в настоящее время дело, по которому я пришел к вам, может иметь историческое значение.
– Я обязуюсь молчать, – проговорил Холмс.
– И я тоже.
– Вы простите, что я пришел к вам в маске, – продолжал наш странный посетитель, – но таково желание высокопоставленного лица, по поручению которого я взял на себя ведение всего дела. Вместе с тем я должен вам объявить, что я назвался вымышленным именем.
– Я это знал, – ответил сухо Холмс.
– Обстоятельства требуют величайшей осторожности. Нужно во что бы то ни стало избавить одну царствующую династию от скандала, который мог бы ее серьезно скомпрометировать. Признаюсь откровенно, что речь идет династии, царствующей в княжестве О…
Холмс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Я это тоже знал, – пробормотал он.
По-видимому, пораженный этими словами, незнакомец с удивлением взглянул на довольно небрежно сидевшего перед ним самого знаменитого и искусного сыщика Европы. Холмс медленно открыл глаза и бросил нетерпеливый взгляд на своего клиента.
– Если вашему высочеству будет угодно рассказать мне все в подробностях, – заметил он, – я попробую дать надлежащий совет.
Незнакомец вскочил с кресла и начал шагать взад и вперед по комнате. Затем он с жестом отчаяния сорвал маску со своего лица и бросил ее на пол.
– Вы правы, – воскликнул он, – я – князь! К чему это скрывать?
– Не понимаю, к чему? – пробормотал Холмс. – Прежде чем ваше высочество еще слово сказали, мне было известно, с кем я имею счастье вести дело.
Наш странный посетитель снова сел и провел рукой по своему высокому белому лбу.
– Но вы поймете, вы должны понять, что я не привык лично вести подобные дела! И все-таки я в этом щекотливом деле не мог довериться третьему лицу, так как я этим самым всецело отдавал бы себя в его руки. Я приехал инкогнито в Лондон в надежде получить от вас надлежащий совет.
– В таком случае, я слушаю, ваше высочество, – проговорил Холмс, снова закрывая глаза.
– Вот в чем дело. Пять лет тому назад я познакомился во время моего продолжительного пребывания в Варшаве с известной авантюристкой Ирэн Адлер. Вам это имя, вероятно, не совсем незнакомо?
– Будь так любезен, доктор, взгляни в моем списке, – проговорил Холмс, не открывая глаз.
Несколько лет тому назад он начал систематически записывать все то, что казалось ему важным, так что почти нельзя было найти человека, о котором у него не было бы каких-нибудь сведений. На этот раз я нашел касающиеся ее сведения между биографиями еврейского раввина и одного контр-адмирала, автора труда о морских рыбах.
– Ну, посмотрим-ка, – проговорил Холмс. – Хм! Родилась в Нью-Джерси в 1858 году. Альт, хм… Ла Скала, хм… Примадонна Варшавской императорской оперы, да! Бросила сцену. Ага! Живет в Лондоне… Совершенно верно! Ваше высочество завязали знакомство с этой молодой особой и написали ей несколько компрометирующих вас писем, обратное получение которых в настоящее время было крайне бы желательно. Так ли это?
– Совершенно верно. Но каким образом вы?..
– Тайного брака нет?
– Нет.
– Никаких письменных обещаний жениться на ней не существует?
– Нет.
– В таком случае, я не понимаю, ваше высочество. Если бы эта молодая особа воспользовалась для своих целей письмами вашего высочества, каким образом она могла бы доказать, что они исходят от вашего высочества?
– Но почерк!
– Подделан.
– Моя почтовая бумага.
– Украдена.
– Моя печать.
– Подделана.
– Моя фотографическая карточка.
– Куплена.
– Но ведь мы на ней вместе сняты!
– О-о, это очень плохо! Подобной неосторожности ваше высочество не должны были допустить. Ваше высочество себя серьезно скомпрометировали.
– Я тогда был еще очень молод и не занимал престола. Мне теперь только тридцать лет.
– Нужно во что бы то ни стало добыть карточку.
– До сих пор все мои попытки были напрасны.
– Предлагали вы ей деньги?
– Она не идет ни на какие уступки.
– В таком случае, эти письма нужно украсть.
– Я уже пробовал это сделать, целых пять раз, и все напрасно. Два раза я велел обыскать всю ее квартиру. Один раз в дороге весь ее багаж был перерыт, и два раза ее саму обыскали.
– И писем не нашли?
– Ни одного.
Холмс расхохотался.
– История эта становится очень забавной.
– Я ее забавной ничуть не нахожу! – заметил с упреком князь.
– Отлично. Что она намерена сделать с этой фотографией?
– Она хочет причинить мне неприятности.
– Каким образом?
– Я намереваюсь скоро вступить в брак.
– Я об этом слышал.
– С принцессой Клотильдой, второй дочерью ***ского короля. Вам, конечно, известны строгие принципы этой династии. Сама принцесса – воплощенная чистота. Если бы на меня упало хоть малейшее подозрение, она тотчас же отказала бы мне.
– А Ирэн Адлер?
– Она грозит послать им карточку. Она так и сделает, я знаю. Она способна на это. Вы ее не знаете. У нее железная воля. Она готова на все, чтобы помешать моему браку, решительно на все!
– Вы уверены, что карточка еще у нее?
– Уверен.
– Откуда вам это известно?
– Она дала клятву отослать ее туда в тот день, когда будет объявлено о моей свадьбе. А это последует в будущий понедельник.
– О, в таком случае, у нас целых три дня! – проговорил Холмс, видимо, очень обрадованный. – Ваше высочество остаетесь в Лондоне?
– Конечно. Вы найдете меня в гостинице Лангхам под именем графа фон Крамма.
– Я извещу вас о результатах моего предприятия.
– Пожалуйста! Вы можете себе представить, как я волнуюсь!
– Теперь остается только покончить с вопросом о гонораре.
– Я вам даю карт-бланш. Я готов отдать за эту фотографию один из моих замков!
– А текущие расходы?
Князь вынул толстый бумажник и положил его на стол.
– Здесь триста фунтов золотом и семьсот кредитными билетами, – проговорил он.
Холмс нацарапал расписку на листке своей записной книжки и передал ее князю.
– Адрес дамы?
– Бриони-Лодж, Серпентин-Авеню, Сент-Джонс-Вуд.
Холмс записал адрес.
– Еще один вопрос. У нее кабинетная карточка?
– Да.
– Отлично. Покойной ночи, ваше высочество. Я надеюсь вполне, что скоро пришлю вам благоприятные известия…