скачать книгу бесплатно
После морга я заехал домой и со своего телефона, половинную стоимость контракта которого оплачивала мне редакция, позвонил в Сыскное отделение, в кабинет сыщика Захара Борисовича Архипова, моего старого знакомого. Но ответа так и не дождался, поэтому пришлось звонить на коммутатор Сыскного и спрашивать, где я могу найти Архипова. Сотрудник коммутатора после долгих отнекиваний все же связался с кем-то из оперативников и наконец сообщил, что господин Архипов выехал на место преступления. Мне пришлось назвать себя, для того чтобы получить адрес – Большая Ордынка. Снова надеваю пальто, папаху на голову и – на улицу, где ждет мой верный Иван Водовоз. Едем на Большую Ордынку, там, в недавно построенном доходном доме купца Чеснокова, у дверей дежурит городовой. Я показываю ему свой корреспондентский билет и поднимаюсь на третий этаж по большой мраморной лестнице.
Дверь нужной мне квартиры была приоткрыта, и на лестничной клетке были едва слышны голоса следственной группы. Я тихо вошел и сразу увидел Архипова. Он сидел в прихожей на стуле и что-то записывал в блокнот.
– Здравствуйте, Захар Борисович, – сказал я.
Архипов взглянул на меня и поморщился – он не любил, когда я вдруг переходил ему дорогу. Такое случалось уже пару раз, хотя для расследований, которые вел Архипов, мое вмешательство было благотворным, и он сам не отрицал этого.
– Вот уж не ожидал вас здесь увидеть, – сказал Архипов, вставая и закрывая блокнот. – Или вас разжаловали в криминальные репортеры?
– Пока нет, вашими молитвами, – ответил я, пожимая протянутую мне сухую узкую кисть руки. – А что здесь случилось?
– Дело совершенно простое. Убийство на почве ревности. Не пойму, с какой стати оно вас заинтересовало? Поверьте, здесь нет ничего, что могло бы дать пищу либеральному литератору – никаких народных страданий, никакого угнетения, ничего! История самая обыкновенная: муж поссорился с женой и в сердцах наговорил глупостей. Она, не разобрав, схватила кухонный нож и зарезала супруга. Сейчас сидит в спальне, рыдает и клянет себя. И ведь правильно клянет, потому как муж ее ни в чем не виновен, а уж тем более в том, чем хвастал.
– Чем же он хвастал? – спросил я.
– Будто взял в любовницы певицу из русского хора в ресторане «Яр». Некая… – он заглянул в свой блокнот, – Глафира Козорезова. Не слыхали?
– Нет, – пожал я плечами. – Хороша?
– Ну, раз из-за нее уже убивают, наверное, хороша, – серьезно ответил Архипов.
– И что, действительно она стала его любовницей? – спросил я.
– Нет. Выдумал он все. Мы уже проверили – весь вечер сидел допоздна с друзьями в трактире по соседству и пил.
– Я здесь совсем по другому делу, Захар Борисович. Звонил вам в Малый Гнездниковский, но не застал. Так что пришлось сюда. Интересует меня отравление в Купеческом клубе, по которому вы допрашивали повара из трактира Тестова.
– А, это, – ответил Архипов. – Но повара пришлось отпустить, потому что доказать его вину мы пока что не можем. Но преступление и правда интересное. Знаете, чем отравили этого купца?
– Морфином, – ответил я.
– Откуда это вам известно? – заинтересовался Архипов.
Я подумал, что доктору Зиновьеву попадет, если я расскажу кому-то о его откровенных разговорах со мной, и просто многозначительно пожал плечами, будто информацию о морфине мне нашептали некие ангелы небесные.
– Так-так-так. – Сыщик пристально посмотрел мне в глаза. – Хорошенькое дело! Вы узнаете важные подробности чуть ли не раньше меня! Впрочем, погодите-ка!
Он вдруг схватил меня за кисть руки и поднес ее к своему лицу, как будто хотел поцеловать. Я отдернул руку, но было поздно.
– Понятно! – кивнул Архипов. – Вы только что из морга! Этот запах так просто не выветривается! Я же помню, что Павел Семенович Зиновьев – ваш старый приятель! Так вот кто ваш информатор!
– И вовсе он не мой информатор! – сердито сказал я, прикидывая, сильно ли попадет теперь доктору. – Далеко не весь мир устроен по полицейским правилам, Захар Борисович, есть еще и чисто человеческие отношения.
– Только не во время расследования, – отрезал Архипов и собрался мне что-то сказать еще, но тут в гостиной раздались крики, шум и кто-то позвал сыщика.
Архипов рванул через гостиную. Я, не снимая папахи, как был в пальто и галошах, – за ним. Оглянулся только, чтобы взглянуть на кожаный диван, на котором лежало тело, прикрытое снятой с окна гардиной.
– Сюда! – закричали из открытой двери слева.
В спальне, оклеенной бежевыми обоями с крупными золотыми цветами, поблекшими от времени, на расстеленной кровати лежала полная женщина лет тридцати в коричневом домашнем платье. Кровь из раны на горле заливала ее серую шею и белоснежную накрахмаленную подушку. Правая рука, так же вся в крови, свесилась вниз, и на полосатом прикроватном коврике блестел осколок стекла, которым она, видимо, и перерезала себе горло.
Кроме нас в спальне был еще усатый дородный городовой без шинели, который и позвал Архипова, а также дворник, вероятно приглашенный в качестве понятого.
– Ну что застыли? – рявкнул на них Захар Борисович, потом наставил указательный палец на служивого: – Ты! Рви простыню!
Он повернулся ко мне:
– Надо остановить кровь и закрыть рану.
Архипов схватил кончик моего шарфа и, быстро помяв его пальцами, отпустил.
– Не то.
– Галстук! – подсказал я.
Сыщик быстро сорвал с себя галстук и склонился над женщиной.
– Подержите ей голову.
Я обогнул сыщика, оттеснил любопытствующего дворника и просунул руку под затылок несчастной.
– Аккуратно! – скомандовал Архипов.
Я поднял голову повыше, и сыщик быстро обмотал шею. Серый галстук тут же набух кровью.
– Артерия, – сказал я.
– Вижу, – кивнул сыщик. – Плохо. Не спасем.
Женщина вдруг открыла глаза. Взгляд ее был пуст и сер. Она с трудом подняла пухлую вялую руку и поднесла ее к шее.
– Не двигайтесь, – сказал ей Архипов, пытаясь промокнуть кровь уголком кружевной салфетки, которую хозяйки обычно днем кладут на подушки.
Я повернулся к дворнику:
– Врач поблизости есть? Срочно зови! Или беги в часть, вызывай карету «Скорой помощи»!
В этот момент женщина вдруг вцепилась рукой в галстук и попыталась его сорвать. Я перехватил ее руку и прижал к кровати. В горле самоубийцы забулькало, побелевшие губы шевельнулись, но женщина тут же захрипела и, закатив глаза до белков, закашляла кровью.
– Это агония, – пробормотал Архипов, удерживая бесполезный галстук на ране. Потом он отпустил руки и устало повернулся ко мне.
Дворник привел доктора, когда все уже кончилось. Мы с Архиповым мыли руки в ванной комнате и слушали объяснения городового.
– Воды попросила! Я пошел, принес. Она же тихая такая лежала.
– Так, – сухо прервал его Архипов, подворачивая окровавленные манжеты.
– Выпила и говорит, открой, мол, форточку, душно…
– Дальше.
– Пошел открывать, значит. Слышу – звон. Я повернулся – а она уже себя режет. Ну, я и закричал «караул».
– Здравствуйте, господа, – кивнул доктор – высокий человек с усталым лицом и темными кругами под глазами. – Как я понимаю, уже слишком поздно?
Архипов кивнул.
– Мне… можно взглянуть? – спросил доктор. – Понадобится мое заключение?
– Прошу вас, – ответил Захар Борисович и снова повернулся к городовому: – А что ж ты сам кровь не остановил, балда? Или вас этому не учат?
– Растерялся, – развел руками тот.
Я пошел в спальню. Доктор с усталым лицом пытался нащупать пульс. Покачав головой, он расстегнул пальто и достал из кармана пиджака стетоскоп. Приставил его к неподвижной груди, выбрав место, где не было крови.
– Знали ее? – спросил я.
– Едва. Обычная семья. Имен не помню. Был тут только раз, с консультацией по поводу бесплодия мужа.
– Понятно.
В дверном проеме показался Архипов.
– Гиляровский, – позвал он.
Я вышел в гостиную и снова посмотрел на тело, укрытое на диване гардиной.
– С утра крошки во рту не было, – сказал устало сыщик. – Пойдете со мной? Перекусим поблизости.
– Пойду.
Мы спустились по лестнице. Внизу уже стояла группка жильцов, обсуждавших происшествие. Архипов ускорил шаг, мы быстро прошли мимо жильцов и оказались на улице. Было всего четыре или полпятого, но уже начало темнеть. Городовой у входной двери вытянулся во фрунт. Архипов махнул ему рукой, поднял воротник и натянул перчатки.
Мы прошли недалеко, свернули за угол и спустились на несколько ступеней вниз. Архипов толкнул тяжелую дверь, и на меня пахнуло табачным дымом, кислым запахом и крепким пивным духом. Мы попали в небольшую комнату с водочным буфетом, за стойкой которого виднелся вход в трактир. Сыщик дальше не пошел, а встал у буфета и заказал себе водки.
– Я выпью, – сообщил он мне. – Будете?
– Да.
Мне действительно захотелось выпить после того, что произошло. Буфетчик, рыжий мужичонка с неровно подстриженной бородой, поставил передо мной рюмку и налил из бутылки с казенной белой этикеткой. Мы молча выпили и закусили из стоявших тут же глубоких тарелок с квашеной капустой, солеными огурцами и мочеными яблоками. Закуски выставлялись бесплатно.
Архипов кивнул в сторону трактирного зала:
– Тут он и сидел.
– Кто?
– Ее муж.
– Пойдем туда? – спросил я.
– Хотите?
Я пожал плечами. Что мне там смотреть? Трактир как трактир. Тем более что меня интересовало совсем другое.
– Не очень.
– Тогда постоим здесь. Не против? – сказал Архипов.
– Нет.
Мы заказали еще по одной рюмке. После нее тело наконец расслабилось и напряжение немного отступило.
– Захар Борисович, – сказал я. – Вы сейчас можете отвлечься и поговорить про то дело в Купеческом клубе?
Сыщик вздохнул и, кивнув, заказал третью рюмку. Я же отказался от предложения буфетчика налить снова.
– Повар сказал что-то интересное? – спросил я.
Архипов пожал плечами:
– Ну, сейчас пока рано делать выводы. На первый взгляд он совершенно ни при чем. Но так бывает: первоначальные данные – как кусочки мозаики, их еще надо сложить. Не знаю, может, все его показания – в корзину. А может, там есть действительно что-то важное. Мы же только в начале расследования, надо набрать материала, сопоставить, проанализировать, нарисовать схемы. Как правило, работа чисто механическая, конечно.
– Он был знаком с жертвой?
– Знаком? О да! И это не странно – Тестов часто присылает в Купеческий клуб своих поваров, вы знаете? – сказал Архипов.
– Ну…
– Там же культ еды! А значит, все повара известны. Их обсуждают, вызывают к столу, говорят с ними. Конечно, он был знаком. Не близко, но так…
– Никаких ссор или обид у повара с этим купцом не было?
– Нет.
– Мог он накапать морфин на рыбу?
– Почему на рыбу? – удивился Архипов.
– Но ведь последнее, что ел Столяров, была рыба? – сказал я.
– Ну и что? Нет, отрава была в настойке, которую Столяров пил. Знаете, такая – на грецких орехах с медом.
– Да.
– Ну, в общем, в ней, – сказал Архипов, расстегивая пальто. Он указал на лавку вдоль стены: – Сядем?
Мы сели на лавку.
