скачать книгу бесплатно
– Она убьет тебя в конце концов! – встревоженно сказал голос.
– Что вы творите! – возмутился доктор. – Я уверен, что Крылов решал эту загадку иначе – вряд ли он сумел бы так вскочить на спину статуи!
– Почему? – спросила Луиза.
– Потому что он был толстый и неповоротливый! Хотя…
Доктор подумал, что неповоротливым был только старый Крылов, умирающий в своем кресле, когда диктовал ему свою историю. Но так ли уж неповоротлив был молодой Иван Андреевич, не раз упоминавший о своей недюжинной силе и об участии в кулачных боях? Тем временем Луиза тянулась, пытаясь башмачком достать выставленную вперед ногу кентавра. Галер затаил дыхание, время от времени косясь в сторону барельефа с отверстием, опасаясь каждое мгновение, что вот сейчас с гулким стуком оттуда вылетит огромная стрела – выдержит ли торс Хирона удар этой стрелы?
– Черт с ней, – буркнул голос.
– Нет, – возразил Галер тихо. – Остаться тут одному? Ты сошел с ума.
Наконец Луизе удалось толкнуть ногу статуи. Она слегка повернулась в облаке пыли.
– Попробуйте еще! – крикнул доктор.
Девушка старалась – била башмачком, почти свесившись со статуи. Наконец рычаг был повернут до конца. Снизу снова послышался рокот, и пол мелко затрясся.
– Что мне делать? – крикнула Луиза весело, обнаружив, что статуя поворачивается.
– Не знаю!
– Прекрасно! Урок езды на кентаврах!
Она засмеялась – весело и заливисто.
Федор Никитич сморщился – ему не нравился этот смех. Злость снова возвращалась. Инстинктивно он коснулся кончиками пальцев кармана, в котором лежал флакон с настойкой.
Статуя повернулась и замерла, открыв проход в следующий зал. От поднявшейся пыли начал чихать и доктор Галер. Но он успел заметить, что Луиза собирается слезать с крупа кентавра, и закричал:
– Нет! Оставайтесь там!
– Почему? – удивилась девушка.
Доктор указал в открывшийся проход.
– Смотрите! Там, у стены!
В проходе лежала большая, позеленевшая от времени медная стрела.
– Ловушка не перед статуей! Она где-то на пути к проходу, возможно прямо в нем. Погодите!
Он взял мешок и сумку девушки, примерился и мягко бросил их на пол перед собой. Ничего не произошло. Девушка внимательно следила за ним сверху. Галер засмотрелся на ее открывшуюся тонкую щиколотку и изящный ботинок с высокой шнуровкой.
– Куда вы смотрите? – спросила Луиза.
Доктор спохватился, шагнул к мешкам и снова бросил их на пол, стараясь оставаться сбоку. Снова – ничего. Так он добрался почти до прохода. Прижавшись к стене у самого угла, он переместил мешки на первую плитку коридора. И тут же раздался глухой звук – Галер оглянулся, но не успел заметить момент, когда большая медная стрела выметнулась из отверстия в барельефе. Пролетев у самого носа доктора, она со звоном ударилась в стену, запиравшую проход, и упала на пол. Снова послышался рокот, и преграда отошла в сторону.
– Ага! – крикнул доктор. – Вот как это действует! Стрела должна ударить в стену. Но если на ее пути окажется человек…
– Все понятно, – сказала девушка, соскальзывая со статуи и не переставая смеяться.
Они перепрыгнули через плитку-западню и посмотрели в следующий зал.
– Ого! – сказала Луиза. – Неожиданно.
Девушка посторонилась, и доктор увидел новый зал. У противоположной стены также стояла статуя – вернее, скульптурная группа. Да и не стояла, а скорее лежала. Она изображала любовное соитие огромного коренастого человека с молодой обнаженной женщиной.
– Я ждала Скорпиона, – хихикая, сказала Луиза и тут же согнулась в приступе хохота.
– Что? – спросил Галер.
– Ни… Ничего! Просто… я каталась на кентавре! На кентавре!
Она зажала себе рот и выпученными глазами уставилась на доктора. Потом сквозь пальцы прорвалось неудержимое фырканье, Луиза отняла пальцы и прохрипела, икая:
– Правда смешно?
1842 г. Санкт-Петербург. Дом графа Скопина
Федя застыл, чувствуя себя вором в чужом доме. Так оно и было – дом оставался для него чужим навечно, пусть даже отец здесь и жил когда-то.
– Саша? – растерянно повторил старый граф Иван Петрович. – Или… Кто ты?
Он подошел ближе и поднял свечу почти к лицу юноши. Немного наклонив голову, граф пристально смотрел из-под всклокоченных седых бровей.
– Кто ты? – спросил он уже строго. – На призрак не похож. Не смотри, малец, что я стар, однако по комнатам лазать не позволю. Ты из дворни? Отвечай.
Федя кивнул.
– И что ты тут забыл, а? Или батогов захотел?
Юноша обиженно заморгал. И это произвело на графа сильное действие – мимика была так похожа на сыновнюю в минуту, когда тот в детстве готовился заплакать! Он схватил Федю за плечо.
– Отвечай мне по правде! Кто ты таков? – спросил он задрожавшим голосом.
Юноша сглотнул комок в горле и сдавленно ответил:
– Я сын Александра Ивановича. Из Читы.
Рука старика упала.
– Из Читы? – повторил он тихо. – У Александра в Чите родился сын?
Федор кивнул.
– А сам он? – прошелестел голос графа.
– Умер.
– Давно?
– Два года как.
Старик отошел и сел на кровать. Свеча в его безвольной руке свесилась так, что, казалось, сейчас выпадет.
– Хотите, чтобы я ушел?
Граф покачал головой.
– Нет.
Теперь Федя не знал, что делать. Старый граф молчал, погруженный в прострацию. Свеча в его руке продолжала оплывать на тонкие пальцы, лицо сделалось болезненным, глаза увлажнились внезапными крупными слезами. Феде сделалось жаль старика.
Наконец Иван Петрович поднял голову.
– Мать твоя – кто? – спросил он. – Из крепостных? Венчана была или так…
– Мать моя, – с вызовом ответил юноша, – купца Залипушина младшая дочь. – Он не стал уточнять, что купец выгнал дочку, узнав о ее связи с ссыльным. – Венчались они.
Граф долго обдумывал ответ. Потом поднялся и положил Феде руку на плечо.
– Какую фамилию тебе дал отец?
– Свою. Записан Скопиным Федором Александровичем.
Старик вздохнул.
– Знаешь ли ты, что государь лишил моего сына всех чинов и званий, а также дворянского достоинства?
– Знаю.
– За что – знаешь?
– Да, – покорно кивнул Федя.
– Но! – граф поднял палец. – Мой Саша… он уже пострадал за свое преступление. Ты же в нем не повинен.
Он запнулся, губы его задрожали. Старик минуту боролся с внезапной слабостью, однако остался стоять на ногах.
– Утром, – продолжил он наконец, – я пошлю человека в Читу, чтобы он выписал из приходской книги и заверил у священника факт твоего рождения.
Он обнял одной рукой Федю, прижав его к себе. Юноша чувствовал, как содрогается тело старика.
– Ложись спать здесь, – прошептал он. – Все остальное – завтра.
Он отстранился, снова посмотрел прямо в лицо внуку, развернулся и вышел.
Федя остался стоять в темной комнате, оглушенный гулким биением сердца. Потом детские слезы поползли из глаз – не горя и не радости, – это были слезы страшного нервного напряжения, которое хлынуло в душу и затопило ее. Он не помнил, как добрался до кровати и рухнул на нее не раздеваясь. Федя думал, что не уснет от избытка чувств, он все время вспоминал о своем разговоре с графом, но постепенно образ старика стал расплывчатым, его слова начали путаться, и Федор уснул.
Обитель
– Дайте мне воды, – потребовала Луиза. Они сидели в коротком коридоре, ведущем в третий зал – с парой, переплетенной в любовных объятиях. Доктор передал девушке фляжку, предупредив, что воду надо экономить. Луиза сделала три глотка и вернула флягу Галеру. Тот отпил один глоток. Приступ неестественного веселья прошел.
– Но это глупо! – сказала Луиза.
– Что?
– Чтобы пробраться внутрь, надо пройти лабиринт, так?
Доктор кивнул.
– Но если внутри находился пленник, то как они носили ему еду? Каждый раз проходили весь лабиринт?
Галер замер. Такая простая мысль не приходила ему в голову.
– Конечно! – пробормотал он. – Конечно! Есть короткий путь по берегу! Боже, какой я идиот! Все так просто! Однако… Понять это можно, только оказавшись внутри лабиринта. Обитель – это ловушка, ничего более!
– По берегу?
– А что приводит в действие все эти статуи? Что может служить силой для каменных механизмов? Только течение воды! Я уверен, что на месте Обители была быстрая небольшая речка, которая вливается, например, в Яузу! Ее заключили в каменное русло, возможно сузив – чтобы убыстрить поток. А уже сверху построили само здание. Если бы мы наняли лодку и прошли по местным речкам, то могли бы отыскать то место, где это течение выходит наружу – там и будет ход внутрь Обители! Но знаете, что самое страшное?
– Что?
Галер болезненно скривил губы.
– Возможно, из этого лабиринта и вовсе нет хода наружу. Зачем? Если это – не путь внутрь, значит, выхода может не оказаться вовсе.
Девушка задумчиво потерла свой грязный подбородок.
– Но, как я понимаю, – сказала она тихо, – кто-то уже прошел Обитель и выбрался наружу…
– Крылов! – кивнул доктор. – Если это правда. Мне он рассказывал, что Обитель была разрушена пожарами. Но та первая стрела доказывает, что он все же прошел здесь! Неопровержимо доказывает.
Луиза пнула ботинком первый медный кол.
– Я хочу понять, зачем… – она запнулась, но потом продолжила, – зачем бабка мучила меня всю жизнь этими книгами. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что узнали от нее. Слышите? Иначе я больше никуда не пойду!
– Хорошо. Но рассказ будет долгим, – предупредил доктор, – а нам надо спешить.
– Ничего. Начните. А потом мы пройдем и этот зал.
Галер скользнул по стене и сел прямо на камни пола, не обращая внимания на пыль.
– В ту ночь она начала рассказ с вызова к Екатерине. Императрица поведала ей про «Нептуново общество».
1794 г. Зимний дворец
