Проза

– Ты что лыбишься? Да ты, ты, не оглядывайся. Я для кого здесь распинаюсь? По струнам этим дурацким блацаю? Все пальцы, блин, стер.

В зале раздался недовольный ропот.

– О, да ты еще и не одна? С утра до вечера стараешься для них. Приходишь, нате вам, слушайте. И где благодарность?

Из зала раздался крик:

– Пить надо меньше!

– Эх, вы!

Илья всплакнул и поспешно покинул сцену.

Юра наблюдал происходящее изза кулис, слегка посмеиваясь.

– Что это с ним? спросила подошедшая Настя.

– Перепил парень.

– Он не в себе.

– Очухается.

– Юра, это ты сделал?

– Нет, Настя, это сделала водка.

– Посмотри мне в глаза… Это ты.

– Ну что ты заладила – ты да ты. Пошутил просто.

– Играть чужой жизнью для тебя шутка?

– К чему этот пафос? Какой жизнью? С ним ничего страшного не случится.

– Зачем?! Ах да, тебе же победа нужнее, а что будет с ним, неважно.

– Настя, ты что? Успокойся…

– Ты не понимаешь, что творишь? Юра, а если я встану у тебя на пути? Тоже пошутишь?

– Настя, не говори глупостей. Я люблю тебя.

– Нет, ты любишь только себя. Кажется, я понимаю теперь, почему ты боишься красоты. Она не нужна тебе. Ты давишь ее, как давят виноград. Только у тебя, Юра, получается уксус. Смотри не обожгись сам.

Настя развернулась и побежала прочь.

– Настя, подожди!

Неожиданно словно из стены возник Владимир Аркадьевич.

– Здравствуйте… растерянно поздоровался Юра.

– После выступления зайдешь ко мне в кабинет, коротко сказал ректор.

Выступил Юра отлично, не оставляя конкурентам шансов. Однако бурной радости не испытывал, предчувствуя тяжелый разговор в кабинете у Владимира Аркадьевича. Беседа действительно оказалась малоприятной.

Юра постучал и вошел. Хмурое лицо ректора не предвещало поздравлений.

– Я вижу ты большой оригинал.

– Не понимаю, о чем вы?

– Ты что за цирк на сцене устроил?

– Владимир Аркадьевич, я, правда, не понимаю…

– А если я тебя отчислю, поймешь?

– Владимир Аркадьевич, за что? взмолился Юра.

– Чем напоил его?

– Владимир Аркадьевич, он сам пьет – дай бог.

– Ты башкой соображаешь? Если об этом узнают? Позор для института.

– Никто не узнает. Владимир Аркадьевич, больше такого не повторится…

– Конечно, не повторится. Вылетишь пробкой, и все дела.

– Владимир Аркадьевич, у меня мать одна… Нельзя мне…

– Знаешь, ты меня не жалоби. Тоже мне благородный рыцарь нашелся. Иди пока. Решим, что с тобой делать.

– Владимир Аркадьевич…

– Свободен.

Это был серьезный удар. Нокдаун, бросивший на спину. Самой пугающей была неясность. Его намеренно поставили в положение тяжелого ожидания своей участи. Убийственный ход, каждую минуту вынуждающий испытывать напряжение развязки с туманным исходом. В подавленном состоянии, стоящим у окна, Юру и нашла девушка, отправившаяся на его поиски.

– Здравствуйте.

– Привет, невесело ответил он.

– Красиво вы пели. Мне очень понравилось.

– Спасибо.

– Отец вас, наверное, поздравлял, да?

Юра заинтересованно взглянул на нее.

– Да уж поздравил.

– А я, вообщето, за вами. Вы первое место заняли. Награждение вот уже должно начаться.

– Тогда вперед.

Внезапное головокружение перевернуло пол под ногами у Юры. Он покачнулся, теряя равновесие.

– Что с вами? встревожилась девушка.

– Голова разболелась…

Порывшись в сумочке, девушка протянула ему пару таблеток:

– Выпейте. Должно помочь.

– Благодарю. Как зовут мою спасительницу?

– Маша.

– Очень приятно. А меня – Юра.

– Я знаю. Юра, а у тебя девушка есть?

Юра удивленно взглянул на нее.

– Прости, глупо так…

– Прогуляемся вечером? предложил он.

– С тобой легко. Как голова?

– На месте, – улыбнулся Юра.

Под шумные овации награждали победителя ежегодного конкурса «Студенческая весна». Как это обычно принято в таких случаях, было сказано много слов в адрес талантливого студента. Юре пожелали и впредь радовать общественность своим творчеством и добавили, что он навсегда останется в культурных летописях города. Вкусив лавры славы, студент принял из рук ректора материальное подтверждение сценического успеха.

После официальной церемонии еще около часа пришлось побыть в центре внимания, выслушать немалое количество всяческих пожеланий и поздравлений и ответить на сотни ослепительных улыбок. Ведь обратную сторону триумфальной медали никто не отменял.

Наконец, парню удалось ускользнуть, и на улице он встретился с очаровательной Машей. Они долго бродили по городу, разговаривали на разные темы. Юра предложил зайти в кафе и отметить его воздвижение на пьедестал. Молодые люди засиделись до ночи, но не торопились расставаться. Когда они вышли из кафе, город глубоко погрузился в темную тишину ночной прохлады.

Маша взглянула в черное небо, усеянное яркими, пульсирующими бусинками:

– Красота, звезд столько.

– Это еще что. В городе свет и дома мешают. Вот у нас в поселке небо от горизонта до горизонта. «Жемчужный пульс Вселенной».

– Поэтично.

– Видишь, Большая Медведица?

– Где?

– Вон, большущий ковш.

– Угу.

– Вторая звезда от края, как бы на сгибе, это Мицар двойная звезда.

– Почему двойная?

– Рядом, тусклее, еще одна, видишь?

– Нет.

– Внимательнее присмотрись.

– А, да, она чуть заметная.

– Это Алькор. Они с Мицаром вращаются вокруг общего центра масс, поэтому и двойная. Поарабски, Мицар – конь, Алькор – всадник. Вот и скачут вместе.

– Интересно.

– А выше – Малая Медведица.

– Покажи.

– Две крайние звезды ковша Большой Медведицы, там. От них проведи мысленно прямую линию вверх. Наткнешься на Полярную звезду – это хвост Малой Медведицы. От хвоста влево – ковш. Большая и Малая Медведицы напоминают цифру 69.

– Да.

– Эх, зачерпнуть бы ковшом из Млечного Пути, сколько кефира можно было бы сделать.

– Любишь кефир?

– Это мы в детстве смеялись. Ктото сказал, что лучше бы самогона. А я ответил, что так и рождается галактический алкоголизм.

– Здорово.

– Спасибо за внимание.

– Тебе спасибо. Целую лекцию о звездах прочел. Уже пришли. Мне туда.

– Маш, что ты послезавтра делаешь?

– Не думала еще.

– Приходи к нам в общагу, у Петьки, соседа по комнате, день рождения. Посидим.

– Во сколько?

– Вообще в семь собираемся, но если опоздаешь, ничего страшного.

– Хорошо, я приду.

– триста вторая комната.

– Договорились. До встречи.

– Пока.

***

Гусиный гогот, крики и смех полуголых мальчуганов, бегущих по вытоптанной тропинке, шепот зеленых исполинов, важно раскачивающихся из стороны в сторону, вся это желтоголубая музыка свежевыжатой деревенской свободы очаровательно прекрасна в своей незамысловатости. И живут там люди, не знающие неутомимости городской скачки по черным жилам автострад и тротуаров.

Сложность существования отделяет человека от самого себя, запутывает его и уносит от земли, природы, одним словом, от родного дома, где так просто и нужно жить. Всевозможные блага и удобства липкими сетями связывают тело и душу, становясь своеобразным наркотиком, при долгом отсутствии которого начинается ломка дискомфортом, и человек, извиваясь угрем в стремлении добыть очередную дозу, все больше забывает свою суть, обращаясь в нечто другое. И если даже и понимает он гибель свою, то все равно не может отказаться от сладкой отравы.

Еще не пожилая, но и не молодая женщина, уладив домашние дела, отправилась в сельский магазин купить коечто из продуктов. Ее некогда красивую фигуру изменили заботы, и непроходящая усталость во всем облике добавляла несколько непрожитых лет. Она шла неторопливо, глядя прямо перед собой, словно глубоко задумавшись. Темнорусые с частой сединой волосы ласково трепал легкий ветерок, прохладными ладонями разглаживая морщинки на лице.

– Здравствуй, Николаевна. Юркато пишет? Домой не собирается? Совсем мать забыл, атаковала вопросами идущая навстречу соседка Тамара Петровна.

– Что ты, Петровна. Учится он. Дело серьезное. На каникулы обещал приехать, если получится.

– Четвертый год уже едет. Ох уж эти детки. Растишь их, а они потом и не вспоминают родителей.

– Ничего. Сама, даст бог, соберусь.

– А хозяйство на кого оставишь?

– Ой, не знаю…

– Вот что, Николаевна. Надумала езжай, а мы пососедски поможем.

– Спасибо. Дай Бог здоровья.

– Если он и впрямь такой занятой, что ж сделаешь. У тебя сахара не найдется взаймы? А то в магазине нет, только в четверг привезут.

– Конечно, есть. Я сейчас, вернусь и занесу тебе.

– Золотой ты человек, Николавна. Не переживай, проследим за твоими проглотами дворовыми. Езжай спокойно.

– Я сейчас.

Вера Николаевна заспешила в магазин, чтобы поскорее выручить добрую знакомую.

***

Владимир Аркадьевич Кравцов – ректор юридического университета – в свой выходной день чувствовал себя великолепно. Предстояла поездка на охоту с давним другом Аркадием. Как говорится, тезки по отчеству они познакомились много лет назад при малоприятных, но сразу же связавших их обстоятельствах. Владимир Аркадьевич тогда был просто преподавателем. Однажды, когда он возвращался после работы домой, у подъезда на него напали подростки. Юные отморозки ударили железной трубой по голове. Вытащили документы, деньги. Владимир Аркадьевич в полубессознательном состоянии, лежа на асфальте, видел, как подонки пытались поспешно скрыться, но на их беду какойто мужчина, случайно оказавшийся поблизости, не дал им уйти. Ловко, почти не напрягаясь, он расправился с грабителями, отнял похищенное и помог Владимиру Аркадьевичу подняться домой, где перепуганная дочь обработала отцовскую рану.