скачать книгу бесплатно
Треснула ветка, Брыль повел носом, равнодушно фыркнул. В здешних лесах опасность для мирного животного представляли медведи, озабоченные поиском беролги для зимовки. Драконы водились южнее, в горной части острова. Если и забредет такой скиталец, взрослый мул ускользнет от хищника. Огромные неповоротливые ящеры охотились на старых животных, а лузганам было нечего делать в лесу. Они парили на своих широких крыльях над землей, высматривая добычу. Взрослый лузган ударом клюва разбивал череп быку. Про драконов Алексей слышал много историй, и лузгана видел лишь однажды. Гигантская птица была похожа на птеродактиля, словно прилетевшего из старого фильма Спилберга.
Где-то вдалеке завыло животное, Щипач тотчас сел, сверкнули золотые глаза полукровки.
– Шняки?
– Шняки не станут ветки ломать.
– Ведуны молвят, от шняк беды случаются!
– Не все правда, что рассказывают ведуны!
– Ты шняку видел?
– Нет…
Обломился сук, кто-то продирался через сухой валежник.
– Нелюди?! – голос горбуна предательски дрогнул.
– Нет. Это точно не нелюди.
Он опять провел пальцами по лбу. Как он вернется домой с этим художеством, что скажет друзьям, Насте? Почему то вспомнилось его первое появление в Верви. Во взгляде старейшины Велигора, которым он смерил чужака, читалась симпатия и сожаление. А потом появился Ждан, мрачный субъект, с опущенным на лоб темным капюшоном.
– Где нашли чужака? – спросил Ждан. Голос у ведуна был тихим, вкрадчивым, он словно нашептывал, а не говорил вслух.
– Встретили в лесу. На востоке. Одежда чужая… – Велиогор кивнул в сторону комбинезона с лейбом «адидас» на нагрудном кармане. Как показалось Алексею, вид он имел озадаченный и недовольный.
– Следует допросить. – прошелестел ведун. Он внимательно изучал разложенные на скамье зажигалку, паспорт гражданина Российской федерации, в пластиковой обложке, и связку ключей. Смотрел, но руками не трогал.
Велигор нахмурился.
– Пытать нет надобности!
– В самом деле? – удивленно прошептал Ждан. – Пусть старейшина решает вопросы, связанные с войной и пропитанием общины, а нам, ведунам, позволь заниматься духовной жизнью общины. Семь святых дев Миргарды покровительствуют сатам, это каждый знает, но до той поры, пока мы выполняем их заветы!
– Не помню, чтобы святые девы завещали пытать первого встречного! – заметил Велигор.
Губы ведуна сложились в ироническую ухмылку.
– Мне следует напомнить верховному старейшину заветы святых дев?
– Не следует! – отрезал старейшина вышел из терема, где происходил допрос связанного чужака.
Далее собрались пятеро ведунов, их головы также покрывала коричневая материя. Они обсуждали судьбу пришельца с таким видом, будто его не было рядом. Суд был кратким и беспощадным. Чужак. Требовались доказательства, но как известно, на дыбе молчунов нет! Чужаков нигде не любят! Ждан склонил голову на бок, созерцая татуировку на его плече. Четыре латинские буквы. S.P.Q.R Набил, когда посмотрел фильм «Гладиатор» с Расселом Кроу в главной роли. Потом его, голого, повели в пыточную…
Ветви шелохнулись, на поляне объявился олень. Щипач одним прыжком вскочил на ноги, усталости как не бывало! Золотые глаза горели жадным огнем. Последний раз они ели прошлой ночью – жевали старые коренья, найденные в заброшенной избе. При виде легкой добычи у беглых заурчало в животах. Брыль настойчиво фыркнул.
«Мозглы близко…»
Голод – плохой советчик! Левша схватил лук, до умелых воинов ему было далеко, но попасть в большую мишень, – дело нехитрое! Яростно зарычал лис, взвился на месте, будто его ужалила оса.
«Мозглы здесь!!!»
В голове Алексея словно разорвался огненный шар.
«Мозглы!!!
Промеж сучковатых стволов, наваленных в бесформенную кучу, вероятно, образовавшихся в результате грозы, проскользнула тень, и тотчас взлетела на спину оленя. Вторая особь повисла на плече жертвы, ярко-красный рот впился в яремную вену, длинные липкие пальцы оплели шею. Левша поймал в прицел замешкавшегося мозгла, в призрачном свете отразились огромные глаза. Угольные точки зрачков уставились на человека. Стрела просвистела в ночном воздухе, глаза померкли, чтобы спустя мгновение вспыхнуть с удвоенной силой. А вот это плохо! Твари, по ходу, бессмертные! Щипач размахивал топором.
– Кость вам в глотку! Кость в глотку! – горбун рычал.
Мозгл остановил немигающий взор на этерийце. Щипач безвольно опустил топор.
– Не смотри на него, Щипач! – заорал Алексей. – Не смотри!
Горбун виновато пожал широченными плечами, дескать, прости, родное сердце, ничего не поделаешь! Ему под ноги нырнула тварь, широкая пасть, усеянная мелкими зубами, нацелилась в икру. Стрелять небезопасно. Твари сгрудились подле этерийца. Алексей схватил топор оброненный Щипачом, нежный запах весеннего цветения ударил в ноздри, чудесные синие глаз уставились на него в упор. Мысль потекла вязко, как ложка в засахаренном варенье. Захотелось улечься на траву и заснуть.
Однажды, он крепко нахватал джебов на ринге. Рефери медлил открывать счет, от верного нокаута его спас гонг. Дома его тошнило, и глаза слипались от усталости. Он лежал на коленях у Насти, и нежные пальцы натирали скулы бадягой. Много бы он отдал ради того, чтобы вернуться в Москву, в съемную «однушку», в спальном районе Бутово, уткнуться лицом в женские бедра, и лежать так долго, долго….
Воспаленно-алый зев мозгла возник рядом, цветочный аромат дурманил голову. Брыль вонзил острые зубы в бедро Алексея, боль вернула его в реальность, он взмахнул топором, лезвие обрушился точно в промежуток, между чудесных прозрачно-синих очей мозгла. Брызнула клейкая, оранжевая кашица, на липкой белой нити повис светящийся глаз. Очередной удар топора отбросил тварь. Мозгл был повержен, но все еще оставался жив.
Пока Левша расправлялся с мозглами, окружившими Щипача, остальные монстры стелились по траве, быстрые и бесшумные. Тонкие ноги оленя подломились, животное издало мучительный хрип. При виде легкой добычы мозглы отвлеклись, подарив беглым шанс на спасение. Теперь все решала скорость.
– Валим отсюда, Щипач!
Горбун очнулся, будто пробудившись от транса. Мозглы роились подле его ног, темные спины были едва различимы на фоне черной травы. Щипач совершил головокружительный прыжок, и помчался, не выбирая дороги. Над верхушками сосен маячила круглая луна, лик планеты был похож на демоническую ухмылку оборотня. Спустя тридцать минут бешеной гонки, Брыль вывел друзей на окраину. Дальше начинался крутой обрыв, поросший кое- где зеленеющей травой, синели пятна озер. Здесь заканчивались леса сатов, именуемые Сестринским Хрящом.
– Молвят, там рыщут нелюди… – сказал Щипач, тяжело дыша. Он настороженно всматривался в залитую предрассветной сиреневой дымкой, долину.
– Врут!
– Ведуны говорят, с приходом зимы, нелюди повсюду!
– Твои ведуны отмороженные маньяки!
– Ты так брешешь потому, что они заклеймили тебя?
Алексей с трудом подавил вспышку гнева.
– Всем беглым наводят знаки!
– Вот и нет! Клеймят словами. А у тебя пауки!
– Это великая честь! – отшутился Левша.
– У меня такого нет! – Щипач торжествующе улыбнулся. Он поднес шестипалую руку ко лбу, демонстрируя глубокие морщины. – Я – ловок как те мозглы! Убег с судилища, вот я каков!
– Это я тебя освободил с позорного столба. Забыл?
– Сам бы выбрался! Распутал путы и убег!
– Почему же раньше не распутал? Дрожал на холоде, хныкал как девица!
– Все саты брешут! – упрямо бубнил полукровка. – Мы вместе бежали. Всех катов медью порешу, не дозволю шкуру портить!
– Поймают, – будут пытать! – жестко ответил Алексей.
– Ты Тонгалашку видел?!
– С чего ты это взял?!
– Всякий сат, преступив порог смерти, встречает Тонгалашку! – важно объявил Щипач.
– Не видел я никакой Тонгалашки! И границу смерти не преступал, не веришь, потрогай! – он сунул горбуну под нос костистый кулак со сбитыми костяшками.
Щипач равнодушно посмотрел на кулак перед его носом.
– Ведуны молвят, коли не сознается кто на допросе, к нему приходит Тонгалашка! Лютая она, не в жисть! – золотые глаза этерийца излучали неподдельный интерес. – Точно не чуял Тонгалашку?!
– Не чуял, и чуять не хочу! – грубо сказал Алексей.
Про Тонагашку он узнал в первый день . Рассказал палач, с какой-то издевательской улыбкой на своем уродливом лице. В восточном крыле поселения, рядом с заброшенной избой, находился тотем владычицы смерти. Палач был словоохотливым парнем, и прежде чем приступить к своим упражнениям, ввел чужестранца в курс дела.
– Без нужды туда ходить, ни к чему, родное сердце! – сказал палач почти ласково. – Раньше изба стояла, и нынче сруб просел, на полу хлябает стоячая вода…
Считалось, что изваяние Тонгалашки способно сглазить человека. А чуть позже, когда раскаленные щипцы впились в его ребра, уроженец города Шахты, что расположен в Ростовской области, Алексей Романович Левшов, уяснил простую истину. Опасность представляют живые существа, одержимые инстинктами. Злобой, трусостью, жаждой мщения. Вырубленный в человеческий рост кусок дерева являлся результатом труда человеческих рук.
В тот раз Велигору удалось вызволить чужака из пыточной, а спустя время, когда Алексей осваивался в поселении сатов, он посетил реликтовый памятник. Тотем представлял собой вытесанную из цельного куска грубой древесины фигуру в человеческий рост. По шесть длинных рук свисали из обрубка, змеи вместо волос вились жгутом на круглой голове. В таком обличии, по мнению резчика, являлась владычица смерти. Появление Тонгалашки – редкость, так считали саты. Ведуны пророчествовали, якобы приход призрака свидетельствует о грядущих бедах. Голод, морозы, болезни. Жертвоприношения Тонгалашке отличались особой жестокостью. Жертвам снимали кожу с запястий и лодыжек, обливали соленой водой, и в таком виде, орущих от боли и смертельной тоски, привязывали к столбу на ночь. Тех, кто доживал до рассвета, ждала милосердная смерть, им отрубали головы.
– Можешь проверить, Щипач! – не без сарказма сказал Алексей. – Возвращайся в Вервь, иди на поклон к старейшине Велигору. Скажи ему, так мол и так. Я – беглый полукровка, сын гулящей девицы. Мой отец – этериец. Я жил в Бране. Хотел устроиться на судно в услужение к дулебам, но те обманули. Решили продать меня пиратам, после чего я убежал. Вернулся на твою милость, старейшина! Заодно проведаешь Тонгалашку!
Горбун побагровел.
– Говоришь как чужак! Или как шняка воет!
Алексей пожалел о своих словах. Задел горбуна за больное. Полукровки – отщепенцы рода. Их отвергали чистокровные этерийцы, презирали саты. Пираты использовали пленных полукровок в качестве рабочего скота. Покупали у дулебов, коренных жителей приморских земель. Скидывали за борт в море, что бы бедолага собирал ценные водоросли. Считалось, что настойка из водорослей повышает мужскую силу.
– Не сердись, брат! – сказал он примирительно. – Не такой осел старейшина Велигор, чтобы отдать тебя в жертву!
Щипач грустно посмотрел на товарища.
– Разве я не ведаю, для чего привязали к столбу? Ты спас меня…
– Чести ради, бродяга!
Этериец провел шершавым пальцем по шраму на лбу.
– Больно?
– Уже нет…
Этерийцы умели лечить болезни. В их объемистых сумках было полно склянок с мазями, сборами трав. Горбун повторил.
– Ты дважды спас меня, родное сердце!
– Забыли! – буркнул Алексей, хотя слова горбуна были ему приятны.
– Как ты гораздо делаешь, бродяга?
– Ты о чем?
– Мозглы. Они чуяли тебя, но ты рубил поганцев топором!
– Мне повезло…
– Брешешь, бродяга! Большая сила во взгляде мозглов! – в золотых глазах угадывался суеверный страх.
Следовало успокоить мнительного друга. А то впрямь примет его за нелюдя. Решил Алексей.
– Меня укусил Брыль за ногу! – он ласково потрепал проводника по загривку. – Вероятно, боль помогла.
– Мука не в жилу! – упрямо твердил Щипач. – Коли мозгл высасывает кровь – мука лихая!
В словах этерийца угадывалась железная логика. Зубы у мозглов были маленькие, слабые. Не зубы, а острые пластины. Убить стрелой или мечом чудовище непросто – губчатое, водянистое как у осьминога тело монстра зарастало на глазах. Вероятно, какая-то форма регенерации тканей, – предположил Алексей. Настя любила смотреть канал «Наука» на ютьюбе, а потом рассказывала ему о всяких интересных штуках.
Однажды охотники приволокли в Вервь мозгла, утыканного стрелами. Одна стрела угодила в глаз, на землю вытекло желе небесно-голубого цвета. Мозгл не умирал. Он лежал на площади, серый, пористый, словно выпотрошенные останки протухшей рыбины. Подошел старейшина Идар. Он был высокий, жилистый и веселый как демон. На месте левого глаза старейшины зияла черная воронка. Спустя две недели ему сломает медведь хребет, а в то время, еще живой, и полный сил мужчина, вставил в пасть мозгла кинжал как распорку, засунул в глотку руку по локоть, и вырвал наружу сердце чудовища, – черный желвак, пронизанный сетью трубчатых артерий. Мозгл издал протяжный стон, и умер. Идар отмахнул кинжалом кусок кровоточащего трофея, поманил чужака пальцем.
– Хочешь стать избранным, Левша?!
Лицо старейшины сохраняло суровое выражение, глаза смеялись.
– Придет час, одолеешь мозгла! – Идар поднес на острие ножа зловонную мякоть к его лицу Зеленая сукровица выступила на куске мяса. Разрезанный на части орган продолжал конвульсивно сжиматься.
– Ешь! – приказал старейшина.
Левша зажмурился, смрадный запах ударил в ноздри. Превозмогая отвращение, он проглотил кусочек. Скользкая масса скользнула в пищевод, словно живую лягушку проглотил.
– Быть тебе героем! – смеялся Идар.
Устройство быта сатов, речь и имена были отдаленно схожи с дохристианской Русью, какой ее изображали писатели и сценаристы популярных фильмов. С речью проблем не возникло, на юге России, многие жители и по сей день говорили также как саты. Было трудновато принять тот факт, что заурядное ущелье в горах Кабардино-Балкарии соединяет два столь непохожих мира! Здравый смысл цивилизованного человека противился вторжению новой реальности, а привычка напиться и забыть обо всем на свете, дала о себе знать, как застарелая спортивная травма откликается на ненастье. Почему он до сих пор не употребил местного эля, судя по запаху напоминавшего обычную брагу, оставалось загадкой для него самого. Может быть идеи, заимствованные на собраниях анонимных алкоголиков, запали в душу, или же возобладал инстинкт самосохранения. Очевидно, если он запьет, шансы найти злополучное ущелье и вернуться домой, растают как свинцовый туман, окутывающий местные леса в предутренние часы. Старейшина Велигор принял его за меота, – так именовали давних предков сатов, канувших в небытие по неясным причинам, и отнесся к пришельцу по-доброму. Ему была выдана одежда, взамен комбинезона и горных ботинок, – рубаха из груботканого полотна, сапоги из кожи какого-то неизвестного животного, довольно удобные и почти по размеру, штаны, куртка, и предоставлена относительная свобода перемещения по территории Верви, – как называли саты свое поселение. Всего в Верви, по наблюдениям новоявленного меота, проживало около десяти тысячи человек. Поселение окружал бревенчатый частокол, с наблюдательными вышками по периметру, где круглосуточно дежурили часовые, опасаясь нападения мункатов, – заклятых врагов сатов. У сатов к меотам была неоднозначное отношение, согласно преданиям, спасаясь от потопа, те ушли в горы. Попытка расспросить про меотов не увенчалась неуспехом. Никто ничего толком сказать нее мог, разве что Велигор, пребывая в добром расположении духа, сказал что-то про пещеру на южной оконечности острова, с множеством ходов, один из которых, обязательно выведет к жилищу меотов. После этих слов, у Алексея часто забилось сердце. С той поры он жил надеждой покинуть «гостеприимное» поселение, и найти злополучную пещеру. А потом появилась Милена, с ее жгуче-черными как августовская ночь глазами, и золотыми волосами, цвета колосящейся ржи, и мысль о возвращении домой, помимо зудящего желания, стала причинять боль. Решение покинуть гостеприимное поселение пришло в ночь, последовавшую сразу после набега мункатов, когда мстительный Ждан обманом заманил чужака в пыточную, и палач нанес ему злополучное клеймо на лоб…
Труп мозгла и после смерти издавал цветочный аромат, и затянутые полупрозрачной пленкой глаза источали власть и силу. Щипач прав. Такими зубами не под силу порвать яремную вену жертвы, мозглы пожирали добычу заживо. Жертва умирала долго, предвкушая близость неминуемой кончины, не в силах освободиться от магнетического взора бездонных синих глаз.
– На меня не действует власть мозглов! – торжественно объявил Алексей.
На удивление, такая версия пришлась товарищу по душе. Он понимающе кивнул.
– Ты шибко сильный, бродяга! – сказал он с уважением.
