Свобода воли. Иллюзия или возможность

Эта модернизация делает аргумент более устойчивым к критике. Однако не будем забегать вперед. Пока рано подробно разбирать специфику и преимущества модернизированного аргумента. Даже классические, юмовские возражения против сочетаемости индетерминизма и ответственности представляют проблему.

3. Дилемма свободы воли: соотношение с детерминизмом и индетерминизмом

Из изложенных выше рассуждений следует, что особенности законов квантовой физики, вероятно, не создают прочного фундамента для свободы и не спасают моральную ответственность от детерминизма. Более того, они приводят к еще одному поразительному выводу: свобода и моральная ответственность, кажется, несовместимы не только с детерминизмом, но и с индетерминизмом. Индетерминизм, похоже, превращает действие в случайное событие, трансформирует ментальное в эпифеноменальное. Индетерминизм предполагает, что причины не определяют действия однозначно. Но в таком случае осуществление некоторого действия или его альтернативы оказывается делом случая. Если действия происходят случайно, то агент не является их источником. И потому он не может нести какую-либо ответственность. Ведь, как было отмечено выше, причинность и контроль – родственные понятия. Итак, обнаруживается дилемма: моральная ответственность предполагает свободу воли. Свободная воля (1) предполагает возможность реальных альтернатив действий. А также что (2) агент является исходной причиной действий. Согласно детерминизму, агент, видимо, не может быть причиной действий в конечном счете, и у действий не может быть реальных альтернатив. Таким образом, детерминизм, похоже, несовместим с моральной ответственностью. Но индетерминизм также несовместим с моральной ответственностью, так как в отсутствие каузальной необходимости агент перестает иметь связь со своим поведением. Он перестает быть исходной причиной поведения. Исчезает контроль как основание ответственности за поступки. Возможно, даже исчезает само действие вместе с ментальной каузальностью. Так понимаемая индетерминистичная свобода трансформирует действие в случайное событие. Это – порочный круг. С одной стороны – необходимость, с другой – случайность. И то и другое является препятствием для возможности свободы и ответственности. Как резюмирует известный российский этик А. Разин, «в истории философии в понимании свободы издревле было выявлено определенное противоречие. Оно связано с вопросом об обусловленности человеческой воли. Если воля совершенно ничем не обусловлена… свобода в таком случае просто случайный выбор наугад. Но если воля сама по себе чем-то обусловлена, она перестает быть свободной» [Разин 2015, 9]. Если бы только агент мог быть causa sui, причиной самого себя и причиной своих ментальных состояний, а его ментальные состояния – причиной действий, тогда моральная ответственность, видимо, могла бы существовать. Но это несовместимо с современным представлением о каузальности.

4. Альтернативные позиции по вопросу свободы воли конца XX – начала XXI В

Впрочем, философы не считают проблему нерешаемой. В современной философии представлены практически все альтернативы решений. Есть множество крайне утонченных вариантов распутывания этого концептуального узла. Современные варианты решений проистекают из философских позиций, оформившихся еще в Новое время. Но было бы совершенно неправильно говорить об отсутствии прогресса в этой области. Позиции по проблеме свободы воли были значительно усовершенствованы, особенно с середины XX в. Прогресс был связан в первую очередь с работами П. Стросона, Г. Франкфурта и П. ван Инвагена. И хотя консенсус так и не сложился, современные теории представляют явный шаг вперед в сравнении со своими предшественницами.

Демаркационной линией в философских позициях служит отношение к детерминизму. Часть философов считает мир детерминистичным, а часть отстаивает индетерминизм. Вторая черта, в соответствии с которой разделяются позиции, – отношение между детерминизмом и свободой воли. Пожалуй, это даже более важная черта. Компатибилистами (сторонниками теории совместимости) называют тех, кто считает свободу воли совместимой с детерминизмом; инкомпатибилистами – тех, кто убежден в их несовместимости. Компатибилизм можно также разделять на классический и современный. Классическим компатибилизмом называется позиция, основанная на определении свободного действия как действия, сообразного желанию. То есть классические компатибилисты считают, что для ответственности достаточно ментальной каузальности. Классический компатибилизм, как было показано, уязвим для контрпримеров, подобных тем, что приводят ван Инваген, Перебум и Мили. Не только препятствия желаниям, но и сами непреодолимые желания могут представлять ограничения для свободы. Поэтому современные компатибилисты (Дж. Фишер, Д. Деннет, Г. Франкфурт) повышают требования к свободному действию. Среди компатибилистов можно выделить также суперкомпатибилистов. Этот новый термин вводит в обращение М. Варгас [Vargas 2012]. Согласно этой позиции, свобода и ответственность совместимы как с детерминизмом, так и с индетерминизмом. Суперкомпатибилизм – наиболее распространенная сегодня позиция среди теоретиков свободы воли. Это подтверждает К. Тимпе: «…современные компатибилисты – это сторонники свободы “в любом случае”; иными словами, они считают, что у нас есть свобода воли, если детерминизм истинен… но также и если детерминизм ложен» [Timpe 2013, 175]. Сторонники суперкомпатибилизма считают проблему Случайности в случае ин-детерминированных действий решаемой.

Инкомпатибилистские позиции можно разделить на либертарианство и жесткий инкомпатибилизм. Жесткий инкомпатибилизм – это позиция, согласно которой свободы и ответственности не может быть в случае как детерминизма, так и индетерминизма. Эту позицию можно назвать самой пессимистической в отношении свободы воли. Согласно либертарианской позиции, индетерминизм верен и он обеспечивает возможность свободы и ответственности.

Либертарианство можно разделить на дуалистическое и натуралистическое, или физикалистское. Дуалистическое либертарианство допускает отсутствие каузальной замкнутости физического мира и возможность воздействия со стороны нефизических сущностей. Такие теории менее всего распространены в настоящее время. Зато есть варианты натуралистического либертарианства, вдохновленного вероятностными законами квантовой физики. Выше я попытался показать, что на первый взгляд квантовая физика не дает «пространства для свободы агента». Но есть попытки построить теории свободы воли на базе вероятностных законов и обойти Аргумент случайности. Одной из наиболее успешных и проработанных в этом отношении является теория Роберта Кейна[31].

II. Решение проблемы свободы воли в либертарианстве Р. Кейна

1. Этапы либертарианской кампании

Как считает Р. Кейн, перед сторонником либертарианства стоят две основные задачи. Сначала ему нужно показать, что свобода, необходимая для моральной ответственности, несовместима с детерминизмом. (Эта задача, впрочем, общая как для либертарианца, так и для сторонника жесткого инкомпатибилизма.) А потом философ-либертарианец должен продемонстрировать, как свобода и моральная ответственность сочетаются с индетерминизмом. Первая задача носит критический характер. Либертарианцу нужно показать, что существует как минимум один вид свободы (и, соответственно, ответственности), который не может быть реализован в условиях детерминизма. И что именно этот вид свободы важен. Вторая задача – это развитие непротиворечивого представления об этого вида свободе и ответственности в условиях индетерминизма. Как было показано выше, простое отрицание детерминизма еще не создает условий для реализации свободы. Чтобы либертарианская концепция была конструктивной, она должна демонстрировать, как свободные действия могут направляться и контролироваться агентом. Защитник либертарианской позиции должен пройти между Сциллой необходимости и Харибдой случайности.

Кейн сравнивает два этапа в развитии либертарианской теории с восхождением и спуском с горы. Недостаточно только подняться на вершину, нужно суметь с нее спуститься. Если решить только одну проблему, штурмом взять вершину инкомпатибилизма, но задержаться там наверху – понятие свободы останется чем-то мистическим, непроясненным. Разреженный воздух способствует иллюзиям и галлюцинациям. В истории философии некоторые уже становились жертвами этой «панической метафизики». Многих философов, как пишет Кейн, посещали «видения ноуменальных Я, неслучающихся причин (nonoccurrent causes), трансэмпирических эго и прочие фантазии» [Kane 1996, 14]. Одним из вариантов такой панической метафизики является апелляция к субстанциональной каузальности. Это – довольно экстравагантный вид либертарианства. Он приводит к отрицанию уже известного нам Принципа каузальной замкнутости физического мира. Но это крайне нежелательно. Сам Кейн стремится избежать таких специфических решений. Он рассчитывает не только подняться, но и успешно спуститься с горы, не став жертвой опасных иллюзий. И в этом походе у него есть проводники – это обыденные интуиции и современные физические теории.

Кейн считает, что бытовые интуиции об ответственности и свободе воли – ближе всего к либертарианской позиции. Поэтому большинство людей, не задумывающихся всерьез над философскими проблемами, – либертарианцы. Размышляя о будущем, люди представляют альтернативы реальными. Совершая выбор, они верят, что могут решить и так, и иначе, то есть представляют будущее как «сад расходящихся тропок». Но в детерминированном мире будущее напоминает скорее многополосное шоссе: множество не пересекающихся между собой прямых линий. То есть интуитивные представления о свободе несовместимы с детерминизмом. Детерминизм также несовместим и с интуитивными представлениями об ответственности.

Интуитивно кажется, что, чтобы быть ответственным, человек сам должен быть причиной своих поступков и создателем собственного характера. Как только мы узнаем, что поведение человека было полностью обусловлено некоторыми сторонними причинами, мы снимаем с него ответственность. То есть обыденная точка зрения предполагает, что в случае свободных действий цепочка причинности должна где-то разрываться, что в детерминации должны быть лакуны и что агент способен как бы левитировать в каузальном мире. Поэтому Кейн может опираться на интуицию и бытовые представления. Но это – не единственная его опора.

Вторым важным союзником для Кейна является современная фундаментальная физика. Выше я уже отмечал, что квантовый мир, по крайней мере, согласно некоторым интерпретациям, не является детерминированным. То есть события в нем происходят только с определенной вероятностью, но не могут быть предсказаны наверняка. Анализ, однако, показал, что одни только положения квантовой физики не позволяют считать макромир индетерминистичным. К тому же встает вопрос о том, какое отношение агент имеет к квантовой неопределенности. Нельзя ведь отвечать за события, которые совершаются по случайности. И тем не менее фундаментальная наука дает концептуальные инструменты для современного либертарианца. В первую очередь она позволяет говорить о вероятностной каузальности. А вероятностная каузальность совсем не то же, что простая случайность. Стороннику либертарианской позиции остается продумать связь между вероятностной каузальностью и агентом. И тогда решение проблемы совместимости свободы и индетерминизма может быть обнаружено.

2. Свобода воли и детерминизм несовместимы

Полагаться на одни только интуиции или феноменальный опыт в вопросе о свободе воли ненадежно. Как и в случае с ментальной каузальностью, простой демонстрацией или ссылкой на очевидность здесь не обойдешься. Недостаточно просто поднять руку и сказать: «Вот я поднял руку, а мог бы ее не поднимать. Значит, свобода воли существует». Несмотря на привлекательность поэтической метафоры сада расходящихся тропок по сравнению с индустриальным вариантом параллельных шоссе, предпочтение одного или другого варианта для описания процесса выбора не очевидно. Поэтому Кейн опирается на аргументы. Два основных пути аргументации в пользу инкомпатибилизма были обозначены выше: первый – через Принцип альтернативных возможностей, второй – через Принцип автономности, или «Принцип ответственности в конечном счете» (так называет его Кейн). Анализ свободы Кейн начинает с Принципа альтернативных возможностей. На нем построен один из ключевых аргументов современных инкомпатибилистов – Аргумент последствий.

A. Принцип альтернативных возможностей

a) Аргумент последствий

Р. Кейн называет Аргумент последствий «одним из самых обсуждаемых аргументов о несовместимости свободы и детерминизма за последние двадцать пять лет» [Kane 1996, 44]. Истоки этого рассуждения могут быть найдены еще у шотландского теолога Дунса Скота. Но в современном, более точном виде он был сформулирован К. Жине (1966), Д. Виггинсом (1973) и П. ван Инвагеном (1975). Классическая разработка этого аргумента представлена в работе Питера ван Инвагена «Эссе о свободе воли» [van Inwagen 1983]. Обычно рост популярности и активизация дискуссий вокруг Аргумента последствий считается именно его заслугой. Ван Инваген рассуждает: «Если детерминизм верен, тогда наши действия являются последствиями законов природы и событий в удаленном прошлом. Но от нас не зависит то, что произошло до нашего рождения; и от нас не зависят законы природы. Поэтому и последствия событий и законов (включая наши текущие действия) не зависят от нас» [van Inwagen 2013, 117]. Для удобства анализа это рассуждение можно разложить на несколько посылок и вывод.

1. Мы не имеем возможности изменить прошлое и законы природы.

2. Если детерминизм верен, наши текущие действия являются необходимыми последствиями событий прошлого и законов природы.

В. Следовательно, мы не имеем возможности сделать так, чтобы наши текущие действия были другими.

На первый взгляд первая посылка кажется достоверной. С прошлым и законами природы действительно нельзя ничего сделать. Вторая посылка опирается на утверждение о каузальном детерминизме, следует из его определения. Опровергать ее не имеет смысла. Из этих посылок логично следует вывод: в детерминистическом мире наши действия являются последствиями не зависящих от нас событий, необходимым результатом действия законов природы и событий прошлого, в том числе событий, произошедших до нашего рождения. Значит, мы не можем делать что-то другое, нежели то, что делаем. То есть аргумент исключает наличие альтернативных возможностей. Но если альтернативные возможности отсутствуют, то, согласно Принципу альтернативных возможностей, отсутствует и свобода воли. Так из Аргумента последствий следует отсутствие свободы. Но действительно ли свобода предполагает наличие альтернативных возможностей? Действительно ли истинен этот принцип?

b) Критика Принципа альтернативных возможностей с помощью примеров Франкфурта и Деннета

Кейн признаёт, что сам Принцип альтернативных возможностей в целом и та его форма, в которой он представлен выше, в частности в последнее время нередко оспариваются. Атака на этот принцип началась в 1969 г. в связи с публикацией ключевой статьи Г. Франкфурта «Альтернативные возможности и моральная ответственность» [Frankfurt 2013] и была подхвачена Д. Деннетом в монографии «Пространство для свободы: типы свободы воли, которые стоит желать» [Dennett 1984]. Франкфурт и Деннет поставили под сомнение то, что раньше вызывало общий консенсус, – необходимость альтернативных возможностей как условия свободы. Они представили примеры реальных и гипотетических, но допустимых ситуаций, в которых альтернативные возможности отсутствуют, но при этом кажется, что агент поступает по собственной воле и несет ответственность за свои поступки. Наибольший резонанс получили примеры Франкфурта.

Пример 1. В первом примере Франкфурт предлагает вообразить ситуацию, в которой Джонс совершает поступок А. По замыслу автора, Джонс самостоятельно принимает решение совершить А. Однако существует и другая причина в пользу поступка А – внешняя угроза. После того как Джонс принял решение осуществить А, ему угрожают, что, если он не совершит А, с ним, его семьей и близкими жестоко расправятся [Frankfurt 1988, 2–3]. Фактически у Джонса нет альтернатив – он вынужден делать А. При этом интуитивно кажется, что Джонс несет моральную ответственность за поступок А. Ведь, несмотря на наличие угрозы, его действующим мотивом было собственное желание. И даже если бы внешней угрозы не существовало, он все равно сделал бы А. Франкфурт пишет: «Кажется очевидным, что в этих обстоятельствах тот факт, что Джонсу угрожали, никоим образом не снимает с него моральной ответственности, которую в противном случае он нес бы за свое действие» [Frankfurt 1988, 3]. Можно, однако, возразить, что у Джонса все-таки была альтернатива, ведь так или иначе он мог не подчиниться угрозам и сделать не А, а Б. Что ж, если в этом случае наличие реальной альтернативы все-таки есть, можно далее усложнить ситуацию так, чтобы альтернатива полностью испарилась. Так сконструирован второй пример Франкфурта.

Пример 2. Блэк хочет, чтобы Джонс выполнил действие А. Блэк имеет возможность заставить Джонса выполнить А, но он не хочет вмешиваться раньше времени. Поэтому он ждет, что решит делать сам Джонс. Если Джонс сам выберет А, Блэк не станет ничего предпринимать. Если же Джонс попытается выбрать Б, то Блэк вмешается и заставит его выполнить А. Можно представить, что у Блэка для этого есть все необходимые условия. Так, пока Джонс спал, Блэк установил в мозг Джонса радиоуправляемые электроды, которые при необходимости простимулируют последнего сделать А. У Джонса просто нет альтернатив. И при этом, если он сам выбирает А, он, видимо, будет нести ответственность. Он несет ее в той же мере, как если бы Блэка вообще не существовало и у него были бы реальные альтернативы. Джонс может являться морально ответственным агентом, объектом поощрения или порицания, хотя фактически альтернатив у него нет.

Франкфурт апеллирует к гипотетическим ситуациям, а Деннет предлагает обратиться к историческому событию – знаменитому выступлению Лютера, с которого началась протестантская реформация. В ходе выступления перед судом обвиняемый в ереси Лютер подтвердил свои убеждения, выраженные им в сочинениях, словами: «На том стою. И не могу иначе». Лютер утверждал, что не имеет альтернатив, и, вполне вероятно, он выражался буквально. Но разве это была попытка уклониться от моральной ответственности за свой выбор или жалоба на отсутствие свободы? Разве этим высказыванием он ставил под сомнение наличие контроля? Наоборот, в этих высказываниях он принимал ответственность, выражал полное единство мысли и действия. Его позиция детерминировала его решение, не оставляя альтернатив. Но необходимость и отсутствие других возможностей ни в какой мере не освобождали его от ответственности. Деннет утверждает: «Его декларация – это свидетельство того, что мы просто не освобождаем от порицания или похвалы человека за действие, полагая, что он не мог поступить иначе» [Dennett 1984, 133].

Примеры Франкфурта и Деннета предназначены для фальсификации Принципа альтернативных возможностей – принципа, согласно которому «человек морально ответственен за свои действия только в том случае, если он мог поступить иначе». И эту роль они выполнили достаточно эффективно. Помимо сомнений в Принципе альтернативных возможностей есть и другие основания не принимать Аргумент последствий.

c) Значение выражения «иметь возможность»

Большинство противников Аргумента последствий считают, что проблема этого аргумента – в заключении. По сути дела, они атакуют утверждение о том, что из неизменности детерминистических законов природы и прошлого следует отсутствие альтернативных возможностей. Альтернативные возможности в каком-то смысле сохраняются у нас даже в детерминистическом мире. Это можно проследить на практическом примере. Я сейчас пишу, а не читаю. Но ведь я мог бы читать. Я мог бы сейчас читать, расхаживать по комнате или пить чай. Все это является моими актуальными возможностями как полноценного агента и, кажется, согласуется как с законами природы, так и с событиями прошлого. А если аргумент приводит к тезису о том, что это невозможно, скорее всего, либо аргумент ложен, либо понятие «иметь возможность» в аргументе задано в каком-то чрезвычайно узком, специализированном значении. Но тогда и область его применения минимальна. Похоже, что Аргумент просто вводит такое значение понятия «иметь возможность», которое несовместимо с детерминизмом. При этом такая трактовка не является единственно возможной. Тем хуже для инкомпатибилиста. Детерминизм может быть несовместим с понятием «иметь возможность», но совместим с понятием «иметь возможность». И как теперь разобраться, какое из понятий необходимо для свободы воли и моральной ответственности? Кажется, впереди патовая ситуация. Одни настаивают на узком определении «возможности», а другие – на широком, опять прибегая к условной интерпретации. Где искать выход?

Р. Кейн считает, что пата в перспективе можно избежать. Но именно в связи с этой патовой ситуацией он предлагает ориентироваться в первую очередь не на Принцип альтернативных возможностей, а на ответственность в конечном счете, то есть на Принцип автономии. «Фокусирование только лишь на “альтернативных возможностях” (или “разветвляющихся тропках” в будущее) или “возможности поступать иначе”, как в случае с Аргументом последствий, – слишком слабое основание, чтобы построить на нем доказательство несовместимости свободы воли и детерминизма» [Kane 2007, 13]. В пользу такого решения, по его мнению, говорят также примеры Франкфурта и Деннета. «Так, я согласен с Франкфуртом, что его Принцип альтернативных возможностей ложен» [Kane 2011b, 384], – пишет он. Согласно Кейну, ошибка этого принципа состоит в том, что он требует, чтобы каждое свободное действие имело альтернативы. Но, как показывают контрпримеры, этого не требуется. Франкфурт и Деннет, по мнению Кейна, действительно уловили важный момент. Но Деннет и Франкфурт не правы в том, что вообще отрицают необходимость альтернативных возможностей для свободы воли. Кейн считает, что они все равно нужны, хотя бы для некоторых решений. Эти решения определяют личность и делают ее свободной. Доказательство этого следует из Принципа автономии.

B. Принцип автономии и «ответственность в конечном счете»

Вторым условием свободы, как было установлено выше, является автономия личности. Она выражается в возможности агента быть исходной причиной действий. Все обычные причины, являющиеся частью каузальных цепочек, не подходят для этого. Их истоки уходят в бесконечное прошлое. Для свободы, вероятно, необходимо, чтобы агент не зависел от причин, уходящих в бесконечное прошлое. Только в таком случае он сам будет устанавливать выбор и действительно контролировать свое поведение. Уже в ранних работах Кейна учитывается это условие свободы. Философ обозначает его как требование «абсолютного суверенитета» агента по отношению к действию (Sole или Ultimate Dominion). В более поздних работах Кейн называет это условие «ответственностью в конечном счете» (ОКС). По определению автора, согласно Принципу ОКС, «чтобы быть ответственным в конечном счете за действие, агент должен отвечать за все, что является достаточной причиной или мотивом действия» [Kane 2007, 14]. Так, если основанием и объяснением действия агента являются его интенции, агент должен нести ответственность за формирование интенций. Если основанием действия является характер, агент должен нести ответственность и за формирование своего характера.

Принцип ответственности в конечном счете менее уязвим для критики. И его нельзя подорвать примерами Франкфурта или Деннета. Ведь этот принцип не требует наличия альтернативы для каждого ответственного действия. Агент, по мнению Кейна, может отвечать за свои поступки даже тогда, когда перед ним – действительно единственно возможное действие. Важно только, чтобы он отвечал за все, что является достаточной причиной или мотивом этого действия. В этом контексте Кейн объясняет и ситуацию с высказыванием Лютера: когда Лютер говорил «На том стою. И не могу иначе», он действительно мог не иметь альтернатив, не быть в состоянии отказаться от собственных текстов и идей. Но он не снимал с себя ответственность. Его выбор был обусловлен твердой позицией, которая, в свою очередь, основывалась предыдущим мучительным выбором, сделанным в результате колоссальных сомнений и неопределенности. Высказывание Лютера – это выражение обдуманной и определенной позиции, сформировавшейся как результат трудного, но свободного выбора. И речь здесь не идет только лишь о внутренней психологической борьбе и когнитивной неопределенности, которую ему пришлось пройти. Речь идет о метафизической неопределенности и сознательном выборе в автобиографическом прошлом Лютера.