Журавлиный берег детства

Другой сорт

Семена проросли, но взошли, почему-то, не дружно,То-ли скудность земли, то-ли сушь и дожди невпопад.Вяло тянутся вверх и кустится им вроде бы нужно,А они, как и раньше, как будто былинки стоят.И окучивал их, и удабривал их, всё без толку,А ведь брал семена из надёжных, проверянных рук.Так и лето прошло и напрасно я делал прополку,Ничего не собрал, только стеблей увесистый пук.А на грядках других урожай был отменно хороший,Вот пойми почему, одинаково всем помогал.Может мелочь какая, а может и сглазил прохожий,Впрочем, что говорить, если сам в этот год оплошал.В нашей жизни, подчас, получается всё, как на грядкахИ детей мы ростим одинаково всех, без обид,Но в итоге одним жизнь поставит пятёрки в тетрадках,У других же всегда только тройка с натяжкой стоит.Но и это не главное, главное доброе сердце,Доброта и любовь – вот что в жизни главнее всего.Многим ведь не понять, если в душу распахнута дверца,Хорошо людям рядом и даже, когда далеко.Спорить я не хочу, может чаще общались с природой,Оттого ли, что меньше давали нам знать обо всём.Только кажется мне, по сравнению с этой породой,Была наша добрей, в своё время, на месте своём.Их винить не могу, век другой и другие понятия,Да и СМИ им втирает с младеньчества секс и разбой.Так чего мы хотим, от такого всего восприятия,Нас они не поймут, вероятно и мамы родной.Может быть, не забыть в огороде дела и поправлю,Будет всё, как у всех, постараемся этой весной.Только, вряд ли внучка я любить эту землю заставлю,В них другие ростки, да и сорт, несомненно, другой.

Забудь про давние печали

Забудь про давние печали,Что жизнь короткая, забудь.Во тьме ночной уснули далиНе спит лишь только Млечный путь.Он будто вечная дорогаИ перед ней мы так мелки,Но если с нами вера в Бога,Душой и сердцем велики.Путь человеческий нелёгкийВ нём и утраты и борьбаИ глухо слышен голос робкийУ правомерного столба.Вся жизнь в надеждах и заботахИ потеряв порою всё,Читаем надпись на воротах,Выходит каждому своё.И пусть нас часто обижаютНесправедливостью, до слёз,Но всё куда-то исчезает,Когда мы видим свет берёз.И этот свет, свет заповедный,Неугасимый и родной,И детство в нём, и луч последний,Он словно млечный путь земной.Да, будто, грязь не так заметна,Привыкли что ли, может быть,Костры рябин горят приметноИ их во век не погасить.Когда тугой осенний ветерЗакружит лёгкий жёлтый лист,Заветный край красив и светелИ от берёз безмерно чист.Наступит день мы с журавлямиВзлетим над этой вот землёй,Махнём прощаясь ей крыламиИз грустной выси голубой.Мы полетим под облакамиИ нам помашут вслед рукой,Берёзы белые под нами,Как будто млечный путь земной.

Судьба, как белая рапсодия

Судьба, как белая рапсодияИ он, отнюдь, не спорил с ней.Она была его мелодия,А он ей преданный Орфей.Она была его избранницей,Всегда красивой вместе с ним,А он мужчина, с той лишь разницей,Что был всегда неповторим.Она с бездушием бороласьВзлетая в небо вновь и вновь,Он отдавал ей чудный голос,Надежду, веру и любовь.Все ожидания и трудности,Всё превозмог с ней разделя.Был он кумиром нашей юностиИ в парке плачут тополя.О нём грустит теперь дорога,Каспийский берег, дом родной,Было дано ему от Бога,Петь для людей с такой душой.Земной союз их не прервётсяВ краях небесной высотыИ к нам она ещё вернётся,Как королева красоты.Влетит весной в окно мелодияДалёкой юности моейИ вновь о днях, что нами пройдены,Споёт наш преданный Орфей.

Дождливое лето 2003-го

Последний летний день мелькнул за поворотом,Оставил нам дожди, стучащие в окно.Клубящийся туман в низинах, над болотом,Промчалось быстро лето, а было ли оно?Да, по большому счёту, его мы и не видели,Полило землю так, что впору рис сажать.Погодные условия нас до того обидели,Что вспоминали мы не раз в сердцах чужую мать.И это всё бы ничего, природа есть природа,В Сахаре, например дожди, а в Лондоне жара.Но если льёт как из ведра с заката до восхода,То было жаль те семена, что посадил вчера.И так всё лето напролёт, мы сохранить хотелиХотя бы скромный урожай собрать на чёрный день.Так жаль затраченных трудов, с картошкой пролетели,Да и с другими овощами та же дребедень.Но нам такое не впервой, бывало и похуже,Картошки вволю привезут, развязывай чулок,А помнится была жара и высохли все лужиИ говорили мы тогда, что наказал нас Бог.Конечно наша есть вина, грешим и пьём без меры,Но всё, как видно от корней, что в прошлое ведут.А вот огромная беда, лишаемся мы верыИ без неё в хороший год печины заростут.Не стали верить ни во что ни в слёзы, ни в прогнозы,В добро не верим и в закон, как дышло повернёшь,Устали мы от суеты и повседневной прозы,Да и во что поверим мы, кругом сплошная ложь.Но кто-то скажет, Боже мой, ведь всё у нас прозрачно,Не смог деньжонок накопить, кого же здесь винить?Да, да скопили вот чуть-чуть, купили дом удачно,На том Лазурном берегу, где скромно не прожить.Все знают всё и обо всём, вот раньше время было,Богатым был тот человек, кто мог ковёр купить.Как далеко шагнули мы, а судей всех на мыло,В футболе пьёт из кубка тот, кто больше смог забить.

Любовью нужно дорожить

Не забывай меня, тебя я тоже буду помнить,Во сне встречаться и во сне любить,Встречать зарю о звёздах говоритьИ счастье будем на лету ловить,Чтоб было, что под старость вспомнить,Обиды давние припомнить,Да все их разом и простить.Не забывай меня, прошу об этом,Не для того, чтоб прошлое вернуть,Не для того, чтоб в сердце пристегнутьВновь и любовь и нежность ту при этом,Нет это не вернёшь, хотя б мы и желали.Об этом я прошу, что б только память успокоить,Чтоб чувства все мои не мог другой присвоить,Что бы хватило дальше жить мне сил,Ведь крепче нас никто друг-друга не любил.Поверь я не хочу и не имею праваТебя хоть в чём-то обвинить,Но всё же ты могла бы уступитьИ сделать так, как нужно былоИ для тебя и для меня,Без слёз, без нервов и посудой не гремя,А тихо мирно обсудить.Ведь страшное не в том,Что ты другого полюбила,А впрочим, что душой кривить,Не полюбила б ты и не смогла бы полюбитьЕго за глазки голубые.А просто нравится тебе его квартира,Его костюм, словесная вершинаКрасивая машина и гараж,А где любовь, её хоть ты уважь.Не продавай так дёшево её,Она порой бывает жизни стоит,Прекрасная, сердечная любовьИ за неё не раз пролили кровьТе кто любил всем сердцем, всей душою.И если б можно и возможно былоБукетик звёзд любимой подарить,То небо звёздное давно уж не светилоИ астрономам было б нечего открыть.А ты бросаешь на весыКакие-то машины с гаражами.Любовь не измеряется весами,Не подкупается красивыми словами,Она чиста, как капелька росы.Да, что там говоритьВедь о любви поют, да плачутИ вот поэтому и значит,Любовью нужно дорожить.

Ты нас хранишь

Мы без тебя, отец, уже который годЖивём одни, а ты спокойно спишьИ от беды лихой, от бед и от невзгод,С небесной высоты, ты нас хранишь.Всё будто как тогда, когда ты с нами был,Забыть нельзя и свято навсегда.Всё так же лес стоит, куда ты нас водил,По Чёрному ручью течёт вода.Но нынче журавли так рано в путьРасправили крыло по-над землёйИ если будешь там, взглянуть ты не забудьС небесной высоты на дом родной.

Как измерить?

Как измерить дороги и просёлки лесные,Как измерить любимые сердцу краяИ такие родные, те места дорогие,Где когда-то стояла деревенька моя.Я помню дом, в котором вырос,Я помню с детства каждый уголокИ липа старая чуть наклонилась,Не позабыл и врядли б смог.Как измерить твою материнскую ласку,Как измерить слова материнской любви,У кроватки моей изумрудную сказку,Ты меня, мама, утром с собой позови.Мы пойдём с тобой по чистым росам,По бесконечной синей тишине,По непомятым травам на покосахИ затеряемся мы вдалеке.

Ночь прощения

С праздником Яблочным Спасом

А зори и у нас такие ж тихие,Особенно сейчас в родном краю.Вот и сейчас у старой облепихиВнимаю тишину, один стою.Внимаю тишину и сердце слушаю,Оно грустит о прожитых годах,То жалобною дудочкой пастушьею,То ветром в телеграфных проводах.То вдруг дождём по крытой дранкой крыше,Сарай был старый и в углу дыра.Мы рыли в сене норы, будто мыши,Такая вот была у нас игра.И так всю жизнь играем мы во что-то,Ведь говорят, что наша жизнь игра.Вот и дошли уже до поворота,С которого задуматься пора.Далёких дней придут воспоминанья,Как будто перелистываешь их.Они моей души очарованье,Такой простой, но незабвенный штрих.Не верится, да будто жизнь приснилась,Наверно всем, дожившим до седин.Храним года последние, как милость,Все дороги они нам, как один.И провожая этот дивный вечер,Друзей и близких помяну добром,Иных уж нет, а те уже далечеИ заростает прошлое быльём.А зори и у нас такие ж тихиеИ только одного я не пойму,Там все равны простые и великие,А здесь покоя нету никому.Настала ночь, как будто ночь прощения,В душе и я пытаюсь всех простить.Жизнь это миг, почти что, как мгновение,Но, как не просто нам его прожить.

Долгий зимний сон

Она придёт тихонечко, без спроса,Заполонит все мысли и делаИ с чувством не решённого вопроса,А всё таки, не сном ли жизнь была?Не сном ли беспокойным и прекраснымИ вот сейчас не вижу я границы,Когда всё было явным и опаснымИли когда могло это присниться.И было ль детство наше золотое,Туман у речки и трава в росе,И был ли поезд, что на Бологое,На станции его встречали все.Он привозил в вагоне хлеб из города,Наш из пекарни лучше был раз в пять,А впрочем чаще мы искали повода,Чтоб на перроне новости узнать.И летний вечер, домик у болота,И запах, что сейчас не передать,В конце прогона старые ворота,Где нас встречала молодая мать.И потому, что всё давно так было,И дальний берег снегом занесён,Что не сложилось, по реке уплыло,А остальное долгий зимний сон.

Я по земле хожу

Я по земле хожу и мучаюсь напрасно,Смотрю на мир не так, а задом наперёд.Меня тоска грызёт, а жизнь всегда прекрасна,Но скользко мне идти, как в сильный гололёд.Всплывают вновь в душе Есенинские вирши,Вновь грусть сиреневая смотрит на меняИ звон колоколов те годы сохранившийЗаставит вспоминать былые времена.Былое было, уже не возвратится,Быльём уж поросло и в памяти стерлось.Я так хотел бы снова в детстве очутится,Чтоб по траве босым побегать довелось.Как больно на душе, туда уж нет возврата,Листает молча жизнь листки прошедших лет.Какая для меня огромная утрата,Не видеть никогда тот детский лунный свет.

Альбом

Успокоился солнечный ветер,Облетел белый пух с тополей.Как и раньше, плывёт тихий вечерНад родимой сторонкой моей.Всё знакомо здесь, близко и дорого,Пахнет сеном, парным молоком,Очень хочется свежего творога,А ещё посмотреть наш альбом.С фотографий поблекших от времени,Молчаливо мне в душу глядят,Все, кто родом из нашего племени,Может сами с собой говорят.Вот мой дядя, с войны не вернулся,Мне сейчас столько лет, как ему.Он кому-то тогда улыбнулся,Только я не узнаю кому.Вот отец и сестра его Феня,Их теперь тоже нету в живых.Забирает безжалостно времяСтариков и совсем молодых.Брат Сашулька, совсем ещё маленькийПростудился и умер тогда.Называли мы все его заинькой,Но без спроса приходит беда.Старший, Юра с баяном и стриженый,Инструмент не легко удержатьИ как будто на что-то обиженый,Не хотел он учиться играть.Младший наш, тоже Сашей назвали,На усадьбе играет своей,Мы в «матроску» его одевали,Не вернёшь тех безоблачных дней.С книгой мать за столом молодая,Сколько горя пришлось пережить.Жизнь такая её непростая,Нужно долго о ней говорить.Но вот помню, всегда нас крестилаИ шептала, а что, не понять.Видно Бога просила, молила,Чтобы смог он здоровья нам дать.Окна ночь темнотой занавесилаИ пора уж идти на покой.Что-то песни поются не веселоНад любимой родной стороной.

Пускай старушка подождёт

Придёт тягучая усталость,Исподтишка, на склоне лет,И всем мешающая старостьЗакроет пеленою свет.И разметав седые пряди,Ночами вьюгой завывать,Будет проситься Христа ради,Приют ей сиротинке дать.Она от хвори вас излечитИ лестью разум ублажит,Спокойной жизнью обеспечитИ на лекарства даст кредит.Наобещает выше крышиИ уваженье, и почёт,Что можно двигаться потише,А говорить наоборот.И большинство её впускают,Дают приют в душе своей,И, как свеча, тихонько тают,Ни в чём неприкословя ей.Ну, а она рада стараться,Такой наводит макияж,Что люди будут удивлятся,Был человек, а стал мираж.Но, а встречаются такие,И старость возраст не для них,Пусть волосы совсем седые,Порой, моложе молодых.Не потому, что впали в детствоИ что здоровье бьёт ключём,И не от генного наследстваИм все невзгоды нипочём.Как им всё это удаётся,Есть свой у каждого секрет.Так на Руси нашей ведётся,Годами стар, душою нет.Душа широкая, как мореИ странник в ней найдёт причал,И пережить поможет горе,Научит крепче брать штурвал.Но их всё меньше остаётся,И кое-кто рад осудить,Что этот крокодил смеётся,Ему бы с Богом говорить.А лично мне приятней люди,Которые умеют жить.У них нельзя никак, по сути,Их возраст вмиг определить.Они и с молодыми ладятИ с ровней общий есть язык.Бывает, что по шерсти гладят,Но заслужил, получишь втык.Так что покуда ноги носятУ них и дел невпроворот,А старость вежливо попросят,Пускай старушка подождёт.

Бедная калина

Чёрная сморода,Местный виноград.Ждёт дождя природа,Старики кряхтят.Туча появилась,Громыхнуло чутьИ опять открыласьГолубая муть.Пролетит машина,Трактор проползёт,Бедная калинаУ моих ворот.Если не прольётся,Не пройдут дожди,Так и задохнётсяВ этакой пыли.

Вечерний звон и вечные слова

Вот так-то лучше кажется,Что больше не завяжется,Не сбудется, не влюбится,Но трижды не забудется.Как старый пень осиновый,Свет лампы керосиновой,Всё меркнет и калышется,А мне всё детство слышится.Скрипит сосна дремучая,Спит иволга певучая,Над речкой ива клонится,Чуть-чуть не переломится.Вдали ночные всполохи,Слышны ночные шорохиИ очень бесконечные,Слова такие вечные.Слова такие близкие,Слова такие нужные,Чтоб жили мы счастливымиИ были всюду дружные.Нам так отец наказывал,Верёвкой перевязывал,Те годы не богатые,На глине недожатые.Он пел нам песни длинные,Любили мы старинные,Закат со всех сторонИ плыл вечерний звон.Он плыл над лесом сумрачным,Над полем, над деревнейИ до чего же вдумчивый,И до чего же древний.Мне так хотелось высказатьВсё то, что песнь навеяла,Но в наступивших сумеркахЗвон тишина рассеяла.

Другая тропа

Это было давно, в те далёкие годы,Пели песню тогда «два окна со двора».Брюки клёш мы носили по велению модыИ куда ты умчалась, золотая пора.Танцплощадка гудела, как улей пчелиныйИ попасть не всегда удавалось туда,А над нею летел белый пух тополиный,Видно с ним упорхнули молодые года.И сейчас уж не веришь, а было ли это,Точно это был сон, как туман у реки.А потом вдруг пропал с приближеньем рассвета,И остались на память одни васильки.Замирает в груди с этим грустным мгновеньем,Звёзды гаснут в ночи, как и чья-то судьба.Снова всё повторится другим поколеньемИ появится в поле другая тропа.Но услышав, порой, песню юнности давней,В том мальчишке себя я стараюсь узнать.И у них пролетит время встречь и свиданий,Чтобы так же, как мы, этот миг вспоминать.

Благодарность

Корова старая была,Глядела грустными глазами,Траву жевала и пилаИ всё вздыхала вечерами.Ей отчего весёлой быть,В жару и в дождь ходила в поле,Чтоб молоком всех напоить,Была покорна своей доле.Но вот совсем занемоглаИ молока чуть-чуть давала,Хозяйка спора не велаИ помолясь, на бойню сдала.И дети так старушку-мать,Которая обузой стала,Хотят в дом престарелых сдать,Чтобы на кухне не мешала.Но не мешало бы самим,Подумать крепко на досуге.Придётся испытать и им,Жизнь остаётся в том же круге.

Чучело

Эта грусть меня замучила,Что ей нужно, не пойму.Вот стоит же в поле чучелоБезразлично ко всему.Солнце, дождь ли, всё едино,Ветер треплет старый плащ,В голове его мякина,Из под шляпы взгляд незряч.Нынче вымахали травыИ подсолнух золотист,Здесь оно не для забавы,Поле сторожит от птиц.Воробьишки-те пугливы,Ветер дунет улетят.У него глаза страшливыИ промашки не простят.А подсолнух так и тянет,Семечек полным-полно.Вдруг рукой оно достанет,Воробьям не всё равно.Только ворон не боится,Навидался он всего,На страшило он садится,В голову клюёт его.Клюнул раз и два он клюнулИскуситель мёртвых телИ с досадой в сердце плюнул,Прочь от поля полетел.Воробьишки осмелели,Да и ветер поутих.На подсолнухах жирели,Не боясь шагов моих.Наблюдал я в отдаленьеЭтот птичий кавардак,И смеялся в удивленье,Над проворством забияк.Может быть душа воспрянет,Восхитившись до краёв.Если грусть меня достанет,Вспомню шустрых воробьёв.

Войска дяди Васи

Войска дяди Васи, простор тих и ясен,Такой день всегда на виду.Струятся фонтаны и зреют каштаны,И пары гуляют в саду.Жара, как на диво, спасает лишь пивоИ синь милых девичьих глаз.Гуляйте ребята, за Родину святоВы жизнь отдавали не раз.Мы тоже когда-то в прицел автоматаСмотрели, как все пацаны,Но время промчалось, вам доля досталась,Для подвига вы рождены.И вновь звук мотора разбудит вас скоро,Обнимет небесная высь.Такая работа, напутает кто-то,Попробуй потом разберись.Но вы разбирались, зубами вгрызались,Порой задыхались в крови,Учились смеяться и пуль не бояться,И помнить, где братья свои.Чуть-чуть рановато пришлось вам ребятаИ горя хлебнуть во сто крат,Взрослеть раньше срока и веровать в БогаУчил вас Батяня-комбат.Когда вечер пьяный расцветит фонтаны,Обнимутся вместе друзья.Никита из Пскова, Денис из Тамбова,И их покровитель Илья.

Край любви

Кто бывал на Жижицких озёрах,Помнят те красивые места,Гладь воды, осенних листьев шорохИ ночами песня у костра.Острова и мох, как бархат мягкий,От волны качается камышИ туман густой, молочный, зябкий,И повсюду утренняя тишь.Плещет рыба тишину пугая,Гудит на ферме дойный аппарат,Земля такая близкая, родная,С тобой я каждой встрече рад.Здесь музыка могучая рождаласьВ те времена далёкой старины,Храпя по льду лихая тройка мчалась,Как время нашей будущей страны.С небесной синью, с колокольным звоном,По грязным, пыльным колеям дорог,Народ прошёл с почтеньем и поклономИ всюду с ним была земля и Бог.И вот сейчас, душою сознавая,Живём мы там, где свет в родном окне,И где простому сердцу дорогая,Слышна за лесом песня в тишине.Тот, кто бывал на Жижицких озёрах,Забыть не сможет дивные места.Тот край любви и зимний сад в узорах,И скрип перил у старого моста.

Потянуло на свежее

Средь такого безбрежия,Средь такой красотыПотянуло на свежееОт мирской простоты.Заповедные чащиСохрани для души.Возвращайся почащеИ свечу не туши.Пусть мерцает и светитНа окошке твоём.Я вернусь на рассветеВ одинокий твой дом.Ты мне ласково будешьО любви говорить,Как голубка воркуешь,Не могу укорить.И цветами украсишь,И расстелишь кровать,И свечу не погасишь,Веселей миловать.Утро выдастся свежим,Птички звонко поютИ соседи-невежиЗа тебя упрекнут.Мы тебя уважаем,Знаем, что дорога,Но доподлинно знаем,Наставляет рога.Доказать-не докажешь,Да и в этом ли суть,Сердцу ведь не прикажешь,Лучше сразу забудь.Эх, легко говорится,Тяжело позабыть.Вновь дорога пылится,Бог сумеет простить.Средь такого безбрежия,Средь такой красоты,Потянуло на свежееОт мирской суеты.

Скоро «Илья»

Притормозить нашу жизнь не возможно,Не замедляет свой бег и моя.Бродит июль средь лугов осторожно,Лето кончается, скоро «Илья».Милость судьбы нам просить бесполезно,Я уж давно успокоил свой пыл.Осень придёт, как всегда, неизбежно,Вот по реке жёлтый листик поплыл.Скоро их станет всё больше и больше,Что бередить свою душу зазря,Только б светило бы солнце подольше,Лишь бы вставала пораньше заря.Это сейчас мне и осень по нраву,Раньше её я не очень любил.Но мы давно перешли переправу,Берег надежды в тумане уплыл.Что остаётся в итоге едином,Жить, как и жили, на этой землеИ провожать с улетающим клиномГоды свои, что исчезнут во мгле.Пусть нелегко и забот не измерить,Но и без них можно быстро сгореть,Наперекор нужно в лучшее верить,В звёздное небо почаще смотреть.Что там и кто мы, песчинки, наверно,Но и они оставляют следы.Где-то, конечно, в глубинах вселенной,Разум живёт, зеленеют сады.Все там равны, нет ни бедных, ни старых,Нет там больных, и бездомных там нет.Нашим отцам между дел, в кулуарах,Стоит подумать про этот аспект.Стоит подумать, куда наша «тройка»,Там ли приют наш и тот ли удел.Дом ничего, но вид портит помойка,Да постоянный во всём передел.Не переделывать нужно, а строить,С думой о людях, им так нелегко.Эта московско-рублёвская совесть,Лишь бы себе, а до нас далеко.Кто это выдумал, кто отсобачил,Со смеху куры в деревне умрут.Вот ведь дела, ведь богатые плачут,Деньги корманы нещадно им жмут.В счётной полате считают дотошно,Сами такие и Бог им судья.Бродит июль средь лугов осторожно,Лето кончается, скоро «Илья».

С Праздником Крещения

Вера нашей души

Сколько их позаброшеныхИ зимой запорошенных,Церковушек-часовенекНа великой Руси.Головою склонённыхИ в воде отражённых,Их, Господь, от забвенияСохрани и спаси.В стародавнее времяСтоль нелёгкое бремя,Возводили по камушкуВ древней русской глуши.Колокольни и звонницыВ честь святой Богородицы,В честь Николы Угодника,Во спасенье души.Ни татары, ни вольница.Ни дожди, ни бескормицаИ суровое времяИх свалить не смогли.Только годы советские,Времена соловецкиеВсё святое загадилиУ родимой земли.Купола обезглавилиИ кресты переплавили,Книги старословянскиеИ иконы сожгли.Но святые затворники,Правды нашей поборникиПравославную веруОт беды сберегли.Чтоб Россия воспрянулаИз-за тучь солнце глянуло,Пусть звездою засветитсяВера нашей души.Пусть живётся нам дышится,Звон малиновый слышится,А про беды и горести,Ты Христу расскажи.

Поезда

Было так и не так, были травы в росе,Соловьиная трель на вечерней зоре,Не большой полустанок, вокзальчик пустой,За горою деревня и лес молодой.Было так, а теперь я сойду на перрон,Как когда-то увижу развесистый клён.За горою деревня всё так же стоит,Да и лес всё по-прежнему, так же шумит.Было так и не так, всё как будто тогда,Только что-то ушло от меня навсегда.Только что-то забыто из сказанных слов,Видно много с тех пор пронеслось поездов.

Зарницы

Вдали замерцали зарницы,Черёмухой пахнет земля.Опять мне сегодня не спится,Я вижу родные края.Плакучая ива над речкойСклонилась над самой водой,Косою своею заплечнойСплелася с прибрежной травой.За полем белеют берёзы,Слышна чья-то песня в лесу,Пестреют цветы на покосахИ всем свою дарят красу.И где-то кукушка кукует,Кому-то считает года,И кто-то о милом тоскует,А кто-то забыт навсегда.Вот солнышко красное село,Камыш полусонный шумит,Как будто бы речке несмелоСлова о любви говорит.Вдали всё мерцают зарницы,Ночь летом тиха и тепла.Испить бы холодной водицы,Что в нашем колодце была.

День Казанской иконы Божией Матери. Ярмарка

Когда мамы были молодыеИ горел в окошке лампы свет,Отмечали праздники святыеВ деревнях, которых уже нет.В те года обычай соблюдали,Люди кто пешком, кто на коне,Добирались к ярмарке, хромали,Даже пусть не в ближней стороне.В Горках отмечали Вознесение,В Иловце гуляли на Илью,А в Бубнове пили на Успение,Дрались в Богородицу в Клину.Не боялся наш народ работы,Но и погулять всегда любил.Отложив нелёгкие заботы,Наряжался, пел, плясал и пил.И однажды, трудно и представить,До сих пор ту радость сохраня,Видно не с кем было нас оставить,Мать взяла на ярмарку меня.Шли пешком, по узенькой тропинке,Как бы я сейчас по ней прошёл!По пути отведали малинки,Под берёзой три гриба нашёл.Мама редко улыбалась вволю,Трудно ей жилось, чего скрывать,Но тогда смеялась, шла по полю,Успевая и цветы срывать.Отмечали, видимо, Казанскую,Был июль, кончается покос.Песню разудалую, цыганскуюВетерок до нас шутя донёс.Вот и Сопки, церковь с колокольней,Весело, народ пришёл не зря,Вылядит сытнее и довольней,Гармонист играет Скобаря.Из далёких деревень и ближнихВкруг поляны веселился люд.Недостатка не было в солистах,Что душе угодно пропоют.Сыпались частушки, пили, ели,Гармонисты утирали пот.Помаленьку всё же все пьянели,Дальше начинался анекдот.Поначалу мелкие раздорыБыстро утихали на корню,Но хмелел народ и чаще ссорыПревращались в пьяную возню.Кто хвалился силой несусветной,У кого-то клинило мозги,Кто-то был в начале друг заветный,Стали вдруг заклятые враги.Кто-то ревновал к столбу хозяйку,Кто подраться очень уж любил,Накатив изрядную порцайку,Просто так у клуба парня бил.Всё кончалось поголовной дракой,В ход пускали цепи и колыИ попасть мог в эту бойню всякий,Не щадящий буйной головы.Разгонял всё это участковый,Наставнёв, с усами, на коне,Уважали, был мужик толковый,Угощал нагайкой по спине.Знали все его, не обижались,В доску свой, но охранял покой,По канавам пьяные валялись,Вот проспятся и пойдут домой.Вечерело, сделалось прохладно,Мы на память фоткались втроём,А фотограф помню в куртке ладной,С аккуратным сизым фонарём.Где та фотография, не знаю,Первый раз снимался и замёрз.Рот открыл, волнуюсь, ожидаю,Думал птичка вылетит всерьёз.Шли домой чужие и родные,Время то уж не воротишь, нет.Когда мамы были молодыеИ горел в окошке лампы свет.