Жизнь «без башни»

Теперь, по истечении определённого времени, после стольких ударов, разочарований и падений, я, конечно, могу сказать, что меня заставило кинуться во все тяжкие. Теперь я знаю, что просто пытался убежать сам от себя! Скрыться подальше от себя и окружающих, чтобы никто из близких не мог видеть и чувствовать всей моей неосознанности и несостоятельности, никчёмности и бесполезности! Я просто резко ощутил потребность перестать быть обузой для своих родных и близких.

Кабы знать, что в дальнейшем всё обернется жгучей болью, бессилием перед реальностью и жутким стыдом перед теми, кто, возможно, по чистой случайности оказался рядом со мной!

Куря одну сигарету за другой, я бездумно наблюдал за мелькающими в темноте деревьями и столбами. Захотелось испортить замысловатый морозный узор на стекле и ногтем нацарапать слово из четырёх букв… Что это за порыв? Может, отражение моего сегодняшнего настроения или точное определение всей моей прожитой жизни?

Холод стал постепенно забираться под спортивные брюки и олимпийку. Интересно, сколько времени я простоял в тамбуре и о чём я думал всё это время? Надо идти в купе. Не хватает ещё простудиться. Я с силой хлопнул дверью… А напрасно, она тут вовсе ни при чём… В пепельнице догорал мой окурок… На стекле оплывала слезой выведенная тёплым указательным пальцем надпись «Ж…».

И оглянулся я на все дела мои,

которые сделали руки мои – и вот,

всё – суета.

Екклесиаст                                         * * *

Каждый из нас мечтал сделать в своей жизни что-то великое, важное, большое, запоминающееся! Вот и я однажды возомнил себя Господом Богом… По пьяни, естественно…

                                         * * *

Наверняка все посмотрели в своё время фильмы «Брат» и «Брат-2». Хорошие фильмы, резкие. Тему очень серьёзную раскрыли. Недаром столько дебатов было по этому поводу. И отзывов было полно, и положительных, и отрицательных. И актёры замечательно подобраны. И работа режиссёрская очень яркая, хоть, по моему мнению, и переборщили малость с кровью. Всё хорошо: и герой есть положительный, и правда всегда верх берёт, хоть Данила и шагает по жизни по колено в крови и добивается этой правды немыслимыми путями, и любовь женская показана без прикрас – пусть я и водитель трамвая, пусть муж у меня алкаш, но люблю я его одного, и больше мне никто не нужен, даже крутой Данила, но заметил я одну заковыку. Помните, как во второй части Данила русскую проститутку спасает и вывозит на родину? Очень хороший конец для фильма – радужный, положительный. Всё дальше будет замечательно, жизнь продолжается, правда торжествует. Ребята, пройдя через головокружительные приключения, возвращаются на родину. Зритель заливается слезами умиления…

Граждане, а никто не подумал, что с этой проституткой произойдёт дальше? А нужна ей эта свобода? Нужно ей это возвращение домой? Нужно ей избавление от рабства и возвращение к нормальной полноценной жизни без проституции, алкоголя и наркотиков? Что она будет делать с этой свободой?

– Бла-бла-бла… – скажете вы. – Вот тебя занесло, дружище! Вот полез в дебри психологии. Вот тебе эта проститутка далась! Фильм закончился хорошо, и всё у неё будет в порядке!

Согласился бы я с таким рассуждением с радостью! Если бы однажды сам, как Данила из кино, по пьяни не почувствовал, нет, даже не возомнил себя мессией – избавителем! Хотите знать, как это случилось и на какой «героизм и самопожертвование» способен потерявший разум от алкоголя человек?

                                         * * *

Бабоголиком я никогда не был. Возможно, со стороны и производил впечатление ловеласа, но приключений на стороне искал очень редко – и то по причине того, что с течением времени у моей супруги все чаще начинала по вечерам болеть голова. Знакомиться на улице, в транспорте и кафе я никогда не умел, стеснялся до смерти, и потому всегда чувствовал себя очень неуверенно в компаниях с незнакомыми женщинами. Всегда завидовал друзьям и знакомым, которые с лёгкостью могли завести беседу с абсолютно незнакомой девушкой на улице или в кафе, и уж тем-более если такое знакомство переходило в нечто большее. С другой стороны, я всегда с неприязнью и даже с презрением относился к девушкам и женщинам, которые спокойно шли на контакт с первым встречным мужчиной и наутро просыпались в его объятиях. Сам несколько раз чисто случайно, по пьяни, оказывался в подобных ситуациях и утром всегда чувствовал себя очень неуютно, старался максимально быстро распрощаться и никогда не поддерживал дальнейших отношений со случайными любовницами.

Так или иначе, вылазки в поисках женского пола в моей жизни были достаточно нечастым явлением и, как правило, ограничивались двумя-тремя часами вольностей в компании жриц любви.

Вот и сегодня вечером я наметил себе небольшую экскурсию на такси по одной из известных в городе улиц, на обочинах которой представлен широкий ассортимент представительниц древнейшей профессии. Выбор здесь довольно богат при относительно низкой стоимости потребляемого продукта. И не надо меня осуждать!!! Так уж получилось, что в течение всей своей сознательной жизни я отличался ярко выраженной стеснительностью и практически примерной моногамностью, и только то обстоятельство, что по собственной вине я был изгнан из дома и уже не имел никаких шансов вернуть тихое семейное счастье, заставило меня обратиться за помощью к… Короче! Природа берёт своё!!!

Как обычно, на пересечении улиц Кирова и Радищева дежурил мой давний знакомец – частный бомбила Саша.

– Привет труженикам баранки, – поприветствовал я его.

– Здарова. Ты чего сегодня пеший?

– Так вышло. Решил устроить себе выходной!

– Это хорошее дело, особенно когда можешь себе это позволить, – он глубоко затянулся и выпустил густую струю дыма.

– Чего такой недовольный? Или народ сегодня не прёт?

– День вообще впустую пролетел. Простоял тут, как тополь на Плющихе, и сделал всего пару ходок. Хоть домой порожняком возвращайся. А там супруга недовольная сидит. Помнишь, как у Трофима в песне: «Бьюсь как рыба, а денег не надыбал…» – он скорбно ухмыльнулся.

– Ладно, не грусти. Заводи своего буцефала, и погнали на 50 лет (для непосвящённых поясню, что есть в нашем городе улица, аналогичная Тверской, в простонародье называется 50 лет). Только не забудь тормознуть возле ларька. Не могу я на такой подвиг идти не подогретый зелёным змием!

Саша лихо рванул с места. Позади раздался визг тормозов и яростный рёв автомобильного клаксона. Я очень живо представил себе лицо несчастного водителя, перед носом которого неожиданно стартанула от тротуара белая «Волга» с шашками на крыше и, набирая скорость, помчалась в сторону улицы Советской. Я рассмеялся. Саша торжествующе скалил зубы.

– Ну что? Отомстил за бесполезный день?

– Да пошёл он нафиг! Я его прекрасно видел. Нечего ползти как черепаха, – ответил Саша и, практически не сбавляя скорости, свернул на Советскую.

– Дружище! Я никуда не спешу, тем более в ад! – сказал я, на всякий случай пристегиваясь.

– Не дрейфь. Домчу тебя в лучшем виде. Подберём тебе самую конфетку.

– Ок. Только не забудь тормознуть у ларька, у меня бензин кончился.

– Нет проблем. Остановлю на следующем перекрёстке. Там холодильник отличный. Пиво всегда ледяное.

Я с благодарностью и пониманием взглянул на товарища. Только он и сотни подобных ему и мне бомбил знают, что такое просидеть весь день в жестянке под палящим июльским солнцем и не заработать ни копейки. Только мы знаем, как иногда хочется плюнуть на всё, забросить в багажник ящик ледяного пива, рвануть на Волгу и, не вылезая из воды, лежа на прохладном волнистом песке, лениво шевеля в воде разбухшими от пота пальцами ног, маленькими глотками потягивать этот бодрящий и возвращающий к жизни напиток.

Но сегодня у меня не будет пива. Сегодня будут крепкие напитки! Сегодня будет вечер гнева, отчаяния и одиночества. Сегодня будет ночь ненависти к женщинам. Ненависти за то, что некого обнять с любовью и нежностью, некому прошептать на ухо ласковых слов, от которых самого кинет в дрожь, не с кем слиться в едином всепоглощающем порыве, некому пожелать спокойной ночи!

– Дорогой, да ты уже окосел. Как ты можешь пить эти идиотские коктейли? Лучше стакан водки засадить! – пристыдил меня Санёк.

– Я водку пить не могу. Меня от неё тошнит, да и пиво уже плохо лезет, только с утра. Вот и травлюсь этой дрянью, – выговорил я заплетающимся языком.

– Да ты, батенька, уже алкоголик…

– Я знаю! И нечего мне об этом напоминать! – окрысился я.

– Не бурчи! Взбодрись уже. Подъезжаем. Давай, выбирай себе мартышку…

Надо заметить, что после шести часов вечера проспект, по которому мы сейчас медленно катились, начинает напоминать птичий рынок. На протяжении нескольких километров у обочин на расстоянии двадцати-тридцати метров друг от друга стоят кучки особей женского пола. За определённую сумму здесь можно подобрать экземпляр любого роста, любой комплекции и любой национальности.

Сегодня мне было не до эстетики, и потому я ткнул пальцем в первое попавшееся существо с длинными ногами и закрученными мелкой химией коричневыми, явно крашеными волосами. Рассчитавшись с сутенёром, я плюхнулся на заднее сиденье рядом с размалёванной девахой.

– Куда едем, шеф? – съехидничал Санёк.

– Сначала в «Пятёрочку», а потом домой.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!

«Волга» снова рванула с места так, что меня вжало в заднее сиденье. Настроение заметно ухудшалось, и я уже начинал жалеть о том, что затеял эту кутерьму с проститутками.

– Тебя как зовут? – спросил я соседку, открывая очередную банку коктейля.

– Махаон.

– Смело! – хохотнул Санёк, лихо объезжая третьим рядом машины, столпившиеся на светофоре.

– Дружище! Смотри на дорогу! У меня сегодня не входило в планы посещение реанимации или морга в качестве клиента! – рявкнул я. – Ты что будешь пить, Махаон?

– Водку! – живо отозвалось насекомое.

После такого заявления даже я не смог удержаться от громкого смеха. Всю оставшуюся дорогу до дома мы уже непринуждённо хохмили, и я постепенно стал забывать о тех грустных мыслях, которые терзали меня последнее время. Закупившись в супермаркете водкой, коньяком и закуской, я попрощался с Саньком и вместе со своей подружкой на ночь поднялся в свою тихую обитель.

                                         * * *

Утро встретило меня щебетанием птиц и ярким солнечным светом. Несмотря на колокольный перезвон в голове, жизнь показалась не такой плохой штукой, как это виделось вчера. Смутные воспоминания о прошедшей ночи подтверждались голыми ногами, торчащими из-под одеяла.

Горячий душ и бокал ледяного пива окончательно привели меня в состояние полубоевой готовности. Я вернулся в комнату.

– Подъем, насекомое! Труба зовёт!

– М-м-м… – раздалось из-под одеяла.

– Вставай, маньячка! Кофе и бутерброды на столе! Хватит валяться! – я сдернул с неё одеяло на пол.

– Прекрати, дай ещё поспать… – пробурчало насекомое и отвернулось к стене.

Пришлось прибегнуть к помощи пульверизатора для глажки белья. С диким обиженным визгом голое тело метнулось в ванную комнату. Завтрак прошёл в тёплой и дружественной обстановке…

– А ты прикольный. Номерочек свой оставишь?

– Не болтай с набитым ртом. Зачем тебе мой номер?

– Ну, может, позвоню однажды, когда станет грустно.

– Я думаю, что с твоей профессией грустить не приходится.

– Не хами. Думаешь, я не женщина и мне простой человеческой любви не хочется?

– Любви хочется всем, только каждый по-разному идёт к своей цели!

– Ты женатик, что ль? – она скуксила постную физиономию.

– Нет. Не женатик. Но к любви у меня свои особые счёты!

– Ба-а-а-а! Кто посмел тебя так обидеть?

– Не твоё дело! Допивай кофе и проваливай!

– Покажи мне её, я ей глазёнки повыцарапаю, – она сотворила злобную рожицу.

– Всё. Окончен бал, погасли свечи. Вот тебе блокнот и ручка. Пиши свой мобильник и вали отсыпаться. Тебе вечером на вахту.

– Фу, какой грубиян, – пробурчала жрица любви, старательно выводя в блокноте кругленькие цифры мобильного номера телефона. – А ночью ласковый был…

– Это был не я! Ну вот и ладушки! Был рад познакомиться.

– Ты утром звони. Нам по личным делам отлучаться разрешают только днём. Если вечером приспичит, придётся опять раскошеливаться.

– Какая забота о моём кошельке!

– Дурак! Просто ты мне понравился.

– Весьма польщён. Обязательно позвоню, – я закрыл за ней входную дверь.

Ну вот. Теперь можно немного поспать, а вечером опять за баранку.

Неожиданно пулемётной очередью взорвался мобильник: забавные звонки – моя слабость.

– Алло.

– Привет, Диман! Как жизнь?

– Привет. Бьёт ключом, да все гаечным, да все по одному месту!

Это звонил мой очень старый и проверенный друг Диман. Знакомы мы были очень давно и съели не один пуд соли.

– Мне опять твой голос не нравится! Что произошло?

– Слушай, Димон. Я опять со своей поцапался. Теперь, кажется, окончательно и бесповоротно!

– Ну что ты за бестолочь? Чего не живёте спокойно? Хочешь, я ей сам вечером позвоню и поговорю?

– Да бесполезно всё. Я сам во всём виноват. Пробовал уже поговорить, даже закодироваться снова обещал! Видать, у неё столько всего накипело, что слышать ни о чём не хочет!

– Дурень! А как дочь? Вы там совсем спятили? Как девчонка будет без отца расти?

– Не знаю я уже ничего! Потерялся совсем.

– Ты, небось, опять бухать начал или накосячил чего?

– И то и другое. Теперь уже вряд ли исправить возможно!

– Так. Послушай! Давай собирайся и приезжай ко мне в Москву. Дипломов у тебя куча, с работой чего-нибудь решим. Все утрясётся, освоишься здесь, твоя успокоится, и заберёшь их сюда. Я ей сам сегодня позвоню!

– Спасибо, Димон!

– Прекрати! Забыл, как ты мне помогал?

– Ладно вспоминать. Когда это было? Тогда я и при деньгах был и при положении…

– Да. Зато я тогда был без денег и жил у вас месяцами нахлебником.

– Неважно. Главное, мы все образование получили. А в Москву я не поеду. Нечего мне там делать. У меня всё здесь: дом, родители, друзья, знакомые. Да и дочь хоть изредка вижу.

– Ну, как знаешь. Потом об этом поговорим. А твоей я сегодня вечером обязательно позвоню.

Здорово иметь хороших друзей. Всегда поддержат, помогут советом или делом. Вот и сейчас я ощутил себя не одиноким на свете. Стало тепло и приятно оттого, что про меня вспомнил старинный друг, с которым нас связало нечто большее, чем деньги, положение и статус в обществе.

Познакомились мы больше девяти лет назад, в одном замечательном волжском городе, в который ездили сдавать экзамены после четырёхлетнего обучения в Банковской школе. В Саратове мы учились в филиале этого учебного заведения и были вынуждены за свой счёт ехать за четыреста километров для сдачи госэкзаменов. Все четыре года мы учились на разных потоках – я на вечернем, а он на заочном, и познакомились мы только в гостинице, оказавшись соседями по номеру.

Так получилось, что моя будущая жена была одногруппницей Димона. Так мы и познакомились, а потом подружились. Потом мы вместе учились в университете, и, приезжая на каждую сессию, Димон обязательно останавливался у нас. Потом мы ездили к нему в гости, и очень часто перезванивались и просто болтали по телефону про всякие мелочи. Потом, пропав на долгое время, он вдруг объявился и сообщил, что перебрался в Москву. Одним словом, мы постоянно поддерживали связь и даже ездили с женой к нему в гости, когда ей стала просто жизненно необходима новая шуба.

И вот теперь, по истечении стольких лет, мой старинный друг не бросил меня в беде. Я был уверен, что он приложит максимум усилий для моего примирения с женой. Что ни говори, а любому человеку очень важно осознавать, что он не один на этом свете, и иногда хочется быть уверенным в том, что в случае необходимости близкий человек придёт на помощь.

Сверху донизу – все рабы.

Н. Г. Чернышевский                                         * * *

В дальнем конце вагона снова сильно хлопнула дверь тамбура.

– Чипсы, пиво, сигареты, минералка…

Толкая впереди себя тележку, из хвоста поезда возвращалась тётка в замызганном белом халате. Товара у неё заметно поубавилось, но на дне тележки я разглядел одинокую банку пива.

– Последняя? – спросил я.

– Да. Последняя. Осталась только минералка.

– Давайте, – сказал я, отсчитывая деньги.

– Пожалуйста.

– Скажите. А до которого часа у вас работает вагон-ресторан?

– Вообще допоздна, но стараются закрывать не позже часа ночи, – ответила продавщица и, не попрощавшись, покатила тележку дальше.

В два глотка я осушил банку. Внутри уже разливалось знакомое ощущение лёгкости и неповторимой свободы. Обожаемое чувство одурения. Видимо, я так и созрею сегодня для посещения ресторана, благо назойливый попутчик пропал в недрах зелёных вагонов, и вполне возможно, что мне удастся посидеть в одиночестве.

Лёгкий шум в голове от выпитого пива и мерное покачивание вагона с вкраплением перестука колёс снова вернули меня в прошлое…

                                         * * *

Противный моросящий дождь за стеклом, с которым плохо справлялись дворники, и полное отсутствие желающих воспользоваться услугами такси навели меня на грандиозную мысль. Вспомнив о весело проведённой ночи неделю назад, я решил позвонить Махаону.

– Кстати, – напомнил я себе вслух. – Не забудь спросить, как её зовут!

Вернувшись домой и найдя её номер, я посмотрел на часы. Стрелки неуклонно приближались к восьми часам вечера. Вспомнилось наше расставание и её совет звонить утром. Видимо, опять придётся раскошеливаться…

– Алло.

– Привет.

– Это кто?

– Не узнаёшь?

– Нет. У меня номер не определился.

– Конечно, не определился. Я заблокировал определение моего номера.

– Ну тогда говори, кто ты и чего тебе надо.

– На прошлой неделе я разбудил тебя пульверизатором для глажки белья, а потом ты оставила мне свой номер.

– М-м-м-м… Дима, это ты?

– У тебя хорошая память. Какие планы на вечер?

– Планы тебе хорошо известны. Я просила тебя звонить утром. Меня сейчас не отпустят с точки.

– Так я сам подъеду и тебя заберу.

– Без денег меня никто не отпустит.

– А мне сегодня требуется именно продажная любовь!

– Дурак! Ты мне понравился, и тебе нет никакой необходимости тратить деньги на то, чтобы со мной встретиться.

– Это уже не твоя забота. Предупреди своего шефа, что я скоро подъеду. И не вздумай никуда уезжать. Ты забронирована!

– Это я сделаю с превеликим удовольствием.

– Вот и хорошо. Уйди с точки, чтоб тебя никуда не отправили, а я сейчас приеду.

Договориться с «папочкой» не составило никаких проблем. Более того, я пообещал обязательно вернуть его сокровище в целости и сохранности прямо домой на следующее утро. Оказалось, что вся эта толпа ночных бабочек живёт в съемной квартире рядом с точкой, и всем этим хозяйством заправляет дюжий громила по имени Артём. Обменявшись на всякий случай телефонами, мы расстались довольные каждый по-своему. Я получил бурную ночь, а Артём определённое вознаграждение за предоставление мне такого удовольствия.

                                         * * *

В детстве меня учили, что свои обещания всегда нужно выполнять. Следуя этой заповеди, пришлось рано утром будить подругу и, заказав такси, везти её домой.

– Я хочу новые джинсы, – неожиданно зарядила пассия, выбираясь из машины и сладко потягиваясь.

Я тоскливо посмотрел в сторону барахолки, которая пестрела плавками, купальниками и остальной летней ерундой.

– Хм… А почему, собственно, и нет? – сказал я скорее сам для себя, чем для своей спутницы. – Пошли!

Мы медленно протискивались через толпу, ползущую мимо палаток, увешанных всевозможным барахлом. Как я и предполагал, выбор был остановлен на чудовищных штанах, усыпанных таким количеством блёсток и стекляшек, что если бы сороки были размером со слона, девушка однозначно закончила бы свои дни в одном из их гнёзд в качестве обалденной побрякушки. Сумка, купленная в качестве нагрузки, идеально дополнила ужасающий гарнитур. Мне стало грустно…

Жара и выпитое в процессе выбора обновок неимоверное количество пива начали делать своё дело. Я постепенно развеселился и даже перестал жалеть о деньгах, выброшенных на приобретение завораживающих своей безвкусицей вещей дамского туалета. Болтая, мы подошли к дому, в котором дислоцировалась блатхата.

– Спасибо тебе за подарки. Мне уже очень давно никто ничего не покупал.

– У тебя ещё всё впереди! – взвыл я, хватаясь за колено, сильно ушибленное резко открывшейся подъездной дверью. Початая бутылка пива выпала из руки и с треском разбилась. На пороге, озабоченно улыбаясь, стоял Артём.

– Прости, братан. Я тебя сильно зацепил?

– Нормально. В следующий раз открывай дверь ногой, может, прибьёшь того, кто за ней стоит, – прошипел я, кривясь от боли.

– Ну извини. Я правда не хотел. Как дела, всё в порядке?

– Все просто супер! – мяукнула дамочка, демонстрируя обновки.

– Понятно. В полку кавалеров нашей обители прибыло, – ухмыльнулся сутенёр. – Ну что, я не против. Только в свободное от работы время и никаких выходных.

– Не обольщайся, – буркнул я, тоскливо глядя, как тонкий ручеёк пива из разбитой бутылки исчезает в побуревшей от солнца траве.

– Я тут решил устроить небольшую разгрузку для сотрудников фирмы и съездить на день на турбазу. Шашлык, водка… Поедешь с нами? – обратился ко мне хозяин борделя.

Раздумывал я не долго, поскольку с утра уже прилично приложился к напитку из ячменного солода и был абсолютно уверен, что сесть вечером за руль буду просто не в состоянии.

– Поехали, – бодро ответил я.

– Тогда мы с тобой ждём водителя и едем на базар за продуктами, а ты, – обратился он к Махаону, – иди наверх и поторопи контингент.

На базаре мы затарились довольно быстро. Я купил мясо, овощи, фрукты, водку, пиво, вино и минералку. Артём добавил к этому изобилию пучок зелени, и мы, загрузив весь этот набор в багажник, отправились за контингентом.

Возле подъезда царила хлопотливая суета. С десяток дамочек лёгкого поведения со смехом рассаживались по машинам. Наведя порядок, Артём дал отмашку, и кортеж двинулся на природу.

Не буду загружать вас описанием поездки, однако по прибытии я был уже изрядно пьян и с большим трудом нашёл бы на себе место, свободное от пепла, разводов от разлитого пива и вина и следов губной помады. По новенькой белой футболке и любимым белым слаксам явно требовалось справлять гражданскую панихиду.

Артём обстоятельно занялся приготовлением шашлыка, а разноцветная толпа пьяных дамочек с визгом ринулась в прохладную воду.

Через несколько часов обильного возлияния, перемежаемого попытками добраться до животворящей прохлады волжской воды, я начал теряться в пространстве и времени. Видимо, почувствовав моё состояние, Артём вызвал такси и, всучив мне за половину стоимости нечто с огромной грудью и здоровенным фингалом под глазом, отправил меня домой…

                                         * * *

Пробуждение было жутким… Голова трещала… Всё тело, обожжённое палящим солнцем, ныло так, будто меня жарили на вертеле… В карманах не оказалось ни копейки… Вдобавок ко всему на соседней кровати храпели огромные груди со здоровенным фингалом под глазом…

Горячий комок медленно, но уверенно стал подниматься из глубины души и колом встал в горле… Чудовищным усилием воли я заставил себя не вывернуться наизнанку прямо на постель, с огромным трудом дополз до кухни и открыл холодильник в надежде найти там хоть что-нибудь, что уймёт тошноту, дрожь в руках и ногах и хоть немного вернёт меня к жизни.

Спасение пришло в виде наполовину пустой бутылки водки. С трудом преодолевая отвращение, я заставил себя выпить половину стакана этой мерзкой и жгучей жидкости и попытался восстановить в памяти события предыдущего дня. Ничего не получалось…

Из спальни вышло чудо с фингалом…

– Привет, – сказало чудо…

– Привет. Ты кто?

– Наташа.

– А почему ты такая кислая, Наташа?

– Не выспалась…

– Это чем нужно было заниматься ночью, чтобы не выспаться? – спросил я, выливая остатки водки в стакан.

– Это тебя нужно спросить…

После этого заявления я представил, чем занимался ночью, и меня моментально вытошнило в раковину…

– Меня спрашивать бесполезно… Я ничего не помню… Надеюсь, это не я тебе глаз подбил?

– Нет. Не ты. Это до тебя постарались.

– Уже радостно… Меньше будет мучить совесть…

Я крепко стиснул зубы, пытаясь, преодолевая отвращение и рвоту, проглотить остатки водки.

– Тебе сейчас не водки нужно, а пива холодного, – проявила удивительную сообразительность Наташа.

– С чего ты решила, что мне нужно пиво?