скачать книгу бесплатно
На словах дяди о любящей жене я скорчил недоверчивое лицо. И кажется, до дяди начало доходить.
– Так, погоди, а как ты это понял?
И я просто зажег свою силу жизни на ладони, а после ему ответил:
– Вот так и понял, дядя, только не сразу.
И дядька крепко задумался, а после хмуро ответил:
– Он мой друг, я должен ему сказать.
– Отец, ты уверен, это все-таки чужая семья? – задал вопрос Горисвет.
– Да, уверен, он собирается в скором времени передать ему дела, так как он самый старший. Ждите, я сейчас.
И дядя ушел, оставив нас.
Мы начали скрашивать ожидание разговором, но он не клеился, за три прошедших месяца мы обсудили все не один раз, а говорить на темы, которые набили оскомину, уже надоело.
Дядя вернулся с Никитой, ведя его под руку и что-то втолковывая.
– Уйдите, – и он прогнал изо стола всех, кроме меня.
– Расскажи Никите то, что мне сказал.
Старый грек смотрел на меня хмуро и недоверчиво.
Вздохнув и собравшись с силами, я начал разговор:
– У меня есть два дара. Дар ветра и дар жизни, но интересует нас дар жизни, – начал медленно говорить я, подбирая слова. – В том числе я учился и у нашей лекарки, а после одной битвы, в которой поучаствовал, при прикосновении к любому человеку начал выпускать немного магии жизни, совсем каплю, совсем маленькую искорку. Вот такая появилась у меня привычка, – и я выпустил на ладонь свою силу жизни, так что она стала видна.
Никита ошарашенно на нее уставился и даже потыкал пальцем в мою руку.
– Я о такой силе только слышал, но видеть не приходилось, – и с удивлением посмотрел на дядю.
– Только с чего ты решил, что Димитр не мой сын, – и его взгляд изменился с удивленного на грозный.
– Я, когда пускаю свою силу в человека, даже самую малость, его как бы чувствую, видимо, раньше не обращал внимание на это. У нас небольшой городок, и многие друг другу родичи, да и общался в основном с ними. И прикоснувшись к тому же Колояру и Велераду, я могу сказать, что они отец или сын, а точнее, близкие родственники, они похожи по ощущением. И так же с Гостивитом и Даленом, – я посмотрел на друзей, – они братья, двоюродные, и по ощущением похожи, но не так.
– Ты уверен в своих словах и спутать ничего не мог? – и серьезно на меня посмотрел.
– Да, Никита, я уверен в своих словах. Разве я могу спутать дуб с ясенем или березой, нет, не могу, – и я покачал головой. – От зайца не может родиться бельчонок, а от волка олень.
На Никиту было жалко смотреть.
– Вина мне, – он неожиданно заорал. А после того, как получил кувшин с напитком, вылакал его через горло. А после поднялся с лавки.
– Колояр, Яромир, – он поочередно на нас посмотрел. – Завтра в моем доме будет обед, и я тебя познакомлю со своей семьей, – он посмотрел на меня.
Глава 2
Прогулка по городу шла вовсю, а нашим гидом выступал Володар, он был не очень рад этому факту. Братец с удовольствием бы занялся своими делами, но Колояр поручил заботу о нас ему. А времени у нас, к сожалению, было не так много, всего пара часов, а после и на обед к Никите надо было идти. Мы шли по широкой мощеной камнями дороге и рассматривали сам город, он утопал в зелени. Были высаженные вдоль дорог пальмы и фундук. Орехи, к сожалению, еще не поспели, так что я обломался в желании ими полакомиться.
– Трапезунд входит в фему[2 - Фе?ма (греч. ????) – военно-административный округ Византийской империи.] Халдия, а всей фемой правит ставленник императора, их называют стратиги. Это пограничная фема, она соприкасается с Армянскими и Грузинскими царствами, так что здесь много торговцев оттуда, да и всяких иных торговцев хватает, в основном они покупают здесь шелк, – вещал нам братец.
– О смотри, это черт, да, из самого подземного царства, – Гостивит начал тыкать рукой в проходящего мужчину с черной кожей, облаченного в длинное одеяние до пола и с тюрбаном на голове.
– Какой черт, ты о чем? Обычный торговец арап, и перестань тыкать руками, а то я тебя в харчевню отправлю, – Володар схватил Гостивита.
Гостивит перестал тыкать рукой, но возмутился:
– Как же не черт, он же весь черный, разве такие люди бывают?
Я открыл этот ящик Пандоры, мне и закрывать.
– Да, Гостивит, бывает! Ты заметил, что и у нас летом под палящим солнцем кожа приобретает другой оттенок, становится темнее?
– Ну да, но не черная же, – с недоумением он мне ответил.
– Вот, а там, откуда он родом, солнце светит круглый год, очень жарко, и оттого у них становится такая кожа.
Ребята с удивлением на меня посмотрели.
– Знаешь, Яромир, я поражен, ладно, я такое знаю, так не первый год с отцом хожу в торговые походы, много чего повидал, но ты-то откуда.
Упс!
– В Щецин когда ходил, там были арапские торговцы, не такие черные, конечно, как этот, но тоже, я и спросил у Рознега, а не духи ли это из подземного царства, вот он мне и рассказал, – и я развел руками.
– А, ну прадед много чего ведает, – покивал Володар на мои слова.
– А откуда здесь шелк, его же не здесь делают? – неужто у Византии были торговые отношения с Китаем.
– Ну, есть и ромейский шелк, его под Царьградом плетут, а есть шелк, который привозят из Персии, а в Персии откуда он, не ведаю. И вот этот привозной, он самый лучший. Правда, стоит очень дорого, так что мы предпочитаем покупать местный ромейский, он, конечно, более грубый, но в том же Волине его охотно берут, и за хорошие деньги. Так что его выгодно возить на продажу.
– О, смотрите, базилика, – и брат указал на христианскую церковь. – Она зовется церковь Пресвятой Богородицы. Богородица – это вроде мать их бога. Но я в их вере не разбираюсь, красивая, да?
– Ага, да, очень, – раздались наши голоса.
– А зайти можно? – поинтересовался я.
– Э, не пустят, только если веру их примешь, – помотал головой брат. – В Софийский собор можно, а в другие могут и не пустить, так что не пойдем. Я когда в Царьграде с батюшкой был, вот там мы ходили смотреть на базилику святой Софии, кажется, вот там настоящая красота была, а это так, – и брат махнул рукой, – с цареградской не сравнится, – брат с гордостью это говорил и свысока на нас посматривая.
Эстет хренов, куда нам, сиволапым.
– Вот ты был в Царьграде, братишка, а щит не видал ли, который вещий Олег на ворота города прибивал? – я тоже решил поумничать.
– Не, не видал, – брат с задумчивым видом ответил. – А ты откуда об этом слыхивал, тоже, небось, Рознег сказывал.
– Имеющий уши да услышит, – отбрил я Володара.
– Ты прям как грек, говоришь, а грека лукава суть, – ответил Володар.
– А как же Никита, он же друг твоего отца, – изумился Дален.
– Друг, – кивнул брат, – но только отца, здесь понимать надо. Поймете, если часто с ними будете общаться. Вон смотрите, – и брат указал на двухэтажное каменное здание, – это больница.
Чего, какая больница, десятый век на дворе.
– Что значит больница? – опередил меня Гостивит.
– Больница – это такое место, приют для бедных и больных людей, там им дают кров, могут лечить и всячески помогать.
– То есть там есть местные лекари? – я с интересом разглядывал больницу.
– Ага, но не только, я же говорю, для бедных, остальные лекари сами к больным ходят и берут за это деньги.
– А вон там школа, – и брат, предвосхищая наши вопросы, начал рассказывать: – Там детей обучают писать и считать, может, и еще чему, но я не знаю.
– Обучать – это как на нашем испытании, что ли? – спросил Даллен.
– Да, только не тому, чему нас учат, ромеи все же.
– О, смотрите, ручная рысь, – и Гостивит указал на монаха в темном одеянии, который сидел на траве, а у него на коленях расположилась рыжая кошка.
– Нет, это вовсе не рысь, это кошка, – просветил брат.
– Как не рысь? Похожа же, – Гостивит попробовал настоять на своём.
– Похожа, но это кошка, она меньше рыси и не такая дикая, – с каким-то смирением ответил брат.
Тут я его понимаю, месяц рядом с Гостивитом, и ты можешь познать вселенское спокойствие или попробовать его придушить, что не так просто.
– А, – начал опять Гостивит.
– Все, пойдемте обратно, нам к полудню с Яромиром к Никите надо успеть, а вас я в корчму отведу, – брат посмотрел на Гостивита и Далена.
– Слушай, Володар, а расскажи, как твой отец с Никитой подружился? – задал я давно интересующий меня вопрос.
– Что не рассказать, отец тогда в первый свой самостоятельный торговый поход шёл, товара мало было, он и купил холопов по сходной цене, надеясь здесь их хорошо продать. У кого купил, я не помню, может, у хазар, а может, и у печенегов.
– Никита был десятником в армии императора, вот его в бою и взяли в плен.
– А что такое армия?
– Армия – это дружина большая, только не князя, а императора. Вот у германского императора тоже армия, а не дружина.
Гостивит нахмурился и что-то забормотал себе под нос.
– Гостивит, ты чего? – толкнул его Дален.
– Да мало ли, что это здесь значит, все чудно, да и словеса непонятные, – смутился он.
– В итоге отец Никиту не продал, полезен он оказался и грамотен, забрал с собой к нам. Еще три раза он ходил с ним в торговые походы, а на четвертый раз привез его в Трапезунд и просто отпустил к родным, без всякой платы. Никита за эти четыре года наш язык и выучил, да и понимать хорошо начал нас. А после они уже и совместно дела торговые вести начали с отцом.
– Вот это история, получается, твоей отец ему помог, а после и волю дал, – удивленно пробормотал Гостивит.
– Ага, давайте пошевеливайтесь, времени мало.
###
С родичами мы подошли к воротам особняка Никиты, который размещался возле крепостной стены города Трапезунд.
У меня на плече болталась сумка, которую я одолжил у своего брата Горисвета. В сумке покоились заготовленные мной деревянные статуэтки различных животных, которых я успел наделать во время пути. Ведь одно дело прикоснуться к мужчине через рукопожатие, и совсем другое – к девушке или девочке. Вот и заготовил, так сказать, подарков, во время которых и смогу незаметно прикоснуться и провести тест на отцовство. Жалко мужика, конечно, любил их, воспитывал и растил, а тут раз – и папка-то не ты. Страшно.
Особняк Никиты был двухэтажным, выполненным из кирпича, причем на фасаде дома была отделка из кирпичей разного цвета, белого и красного, которые составляли какие-то рисунки.
Ворота были деревянные, двустворчатые и окаймленные железом, а рядом с ними была небольшая калитка.
Дядька Колояр, не стесняясь, постучал в ворота кулаком. И, словно нас ждали, ворота сразу распахнулись. За ними стоял немолодой слуга, он был уж точно не ромейских кровей. Уже весь седой и загорелый с длинным вытянутым носом.
Открыл нам главные ворота, это было проявлением уважения, вроде мелочь, а приятно. Вот такие мелочи показывают истинное отношение хозяина к гостю.
Мне неожиданно вспомнилось описание одного ритуала гостеприимства в Узбекистане, о котором рассказывал мне товарищ во время службы. Сам он был родом из тех краев, вот и поделился во время отдыха.
Когда гости приходят в дом, хозяева обязательно ломают лепешку, даже если её есть не будут. Так сказать, преломляют хлеб. А во время чаепития хозяин сам наливает гостю чай в пиалу, и это говорит о многом, если пиала не до конца наполнена чаем, то гость уважаем, и хозяин готов за ним ухаживать и чаще подливать чай в пиалу. А если в пиалу чай налит по самый край, то все как раз наоборот, типа пей и иди отсюда. Интересно, здесь есть что-нибудь подобное?
– Хозяин ??????? ????? встретить, – проговорил старый слуга нам с поклоном, а я уже что-то смог понять в его словах. Это хорошо, хоть отдельные слова понимаю.
Я же осмотрелся: уютный небольшой дворик, утопающий в зелени, есть парочка фруктовых деревьев, и забор увивает виноград или плющ такой, а рядом расположились две каменные скамейки. Какая красота.
А через минуту появились Никита и Димитр, одетые в шелковые рубашки синего цвета, которые были украшены орнаментом, а на ногах штаны из шелка.
– О, Колояр, друг мой, ты пришел, – и Никита обнял дядю.
– Димитр, развлеки пока Яромира беседой, а я дела обсужу.
И, захватив Колояра и моих братьев, отправился в дом.
– Может, тебе дом показать? – Димитр указал на вход.
– Не, давай лучше присядем, – и я кивнул на одну из скамеек.
– Хорошо, – Димитр чувствовал дискомфорт под моим взглядом.
– Может, тебе стоит что-то рассказать, я думаю, у тебя много вопросов, ты же впервые у нас.
Вопросов-то много, вот только, что спросить?
