Каторжник

– Так а где ты жил сначала – то? – не отставал я от этого аналога Остапа Бендера.

– Житие мое протекало в славном городе Одессе, где тепло и очень много всякого гешефту! – начал еврей.

– Ну а сбежал-то чего? – подзадорил я его.

– Увы, – Зосим попытался воздеть кверху руки, отчего только загремел кандалами. – Злая судьба навлекла на меня несправедливые обвинения, и я вынужден был бросить всё и покинуть столь чудный край…

– Украл чего, что ли? – напрямик спросил Фомич, с хитринкой в глазах прислушивавшийся к нашему разговору.

– Ой, ну я вас умоляю? Ну отчего сразу «украл»? Ну да, тот вексель был поддельным. А что делать? Ко мне пришли, таки уважаемые люди, и говорят: «Изя, можешь сделать вексель?» Ну, то есть они так, конечно, не сказали, упаси Боже! Нет, они сказали мне: Изя, можешь сделать бумагу по образцу? А это были, между прочим, друзья моего покойного батюшки! Ну я, как хороший мальчик, значит, применил всё своё искусство, и сделал всё в лучшем виде, и что же? Оказалось, я подделал вексель на полмиллиона! Вы понимаете? Вексель! И один очень уважаемый в городе зернопромышленник очень на меня обиделся. А он, между прочим – грек. А они все головорезы, каких поискать! Этот, безо всякого преувеличения, достойный человек на досуге приторговывал оружием с сербскими и болгарскими инсургентами. И тот вексель как-то затрагивал их интерес. Боже милосердный! Я когда всё это узнал – на мне же лица не было! И натурально, пришлось мне бежать, а куда мне бежать? Такой воспитанный человек как я, в провинции просто зачахнет. За границу мне было нельзя – не было паспорта… тогда. И куда, спрашивается, мне-таки ехать? В Киев? Он и так скоро лопнет от ашкенази! Конечно, столь тонко чествующему человеку как я следовало податься в столицу. И вот, я быстренько окрестился и оказался…

– В Нижнем? – перебил его кто-то.

– Ну что вы! В Москве! Поначалу-то я в Москве обретался.

– А что же ты оттуда в Нижний-то рванул? – давясь от смеха, спросил я.

– Ой, ну это вообще смешная история. Приходят ко мне люди, и говорят – а можешь ли ты, Изя, сделать то-то и то-то, и показывают мне образцы. Ну я, говорю – «конечно, об чём вы сомневаетесь?» Ну и сделал, по самому разумному прайсу. Кто же знал, что я сделал нотариальную форму? И что же вы думаете? Эти люди оформили на бланке договор купли продажи на… Что бы вы думали?

– На что?

– На дом уважаемого человека и купца первой гильдии! Вот так вот, ни много ни мало! Продали его какому-то английскому милорду! Открыли на один день фальшивую нотариальную контору, оформили всё моими бланками, получили задаток в семьдесят тыщ, и фьють – скрылись на тройках, будто бы их и не было! И когда начался весь этот кипишь, куда было податься бедному Изе?

– И куда же? – поддержаял я его тон. Наверняка в саму столицу блистательный Санкт-Петербург (Петроград я не помню как называли тогда). Эх балы, мамзели и хруст французской бурки!

– Точно! И как ви-таки догадались? Нет, я определённо в вас не ошибся! Ещё когда под Рождество ви чистили снег, а я наблюдал за тем, как ви слушаете разговор того молодого господина и юной особы, я задал себе вопрос: «Изя, зачем бы деревенский парень стал бы слушать господские толки? Что он в этом вообще понимает? А потом присмотрелся и понял – ви таки понимаете, об чём они балакают»!

«Ух ты, какой глазастый! Ему палец в рот не клади!» – подумал я. Вот же хитрый Изя Шнеерсон!

Однако Фомич посматривал искоса на Изю-Зосима с ироничной хитринкою, будто бы говоря про себя «Ой, кому ты паришь?»

– А скажи-ка, мил человек – вдруг спросил он – а как же ты туда-сюда слонялсси, ежели на всех заставах требуют с приезжего пачпорт? И пачпорт энтот еще пойди получи!

– Ой, ну я вас умоляю! – с видом оскорбленной добродетели хмыкнул Изя-Зосим. – Да неужели человек еврейского происхождения не сможет добыть себе какой ни есть пачпорт? Я попросил почтенных людей, они записали меня своим приказчиком и рассказали в Городской Думе, что желают отправить меня по торговым делам во внутренние губернии нашей великой Империи.

– А что так можно? – прогудел Тит.

– Ой, я вас таки умоляю! Ви стряпчий? Законник? Может быть, ви секретарь судебного присутствия, городничий или даже прокурор? Раз так, ви би лучше представили нам Уложение о каторжанах, или Устав о содержащихся под стражею! Вот это было бы полезный предмет, а не то что ви тут говорите! Вот если бы вы нашли там скажем Уложение о каторжных – вот это было бы дело!

– Что, в смысле? Какое Уложение? Какой Устав? – не понял я.

– Уложение, по которому мы все тут устроены! Уверен вы увидели бы там много всего интересного!

Так мы и шли переговариваясь обо всем и ни о чем.

Прошло несколько дней, и я стал задумываться о покупке «лёгких» кандалов. Так как таскать на себе эту тяжесть мне уже надоело.

К тому же порвались подкандальники, кольцо сползло с петли, давит ногу все сильнее и сильнее, а до привала далеко, не дают остановиться, переобуться, поправить подкандальники: а солдатский приклад тут как тут! Солдатская партия была уже другая. Лишь офицер Рукавишников следовал с нами до самого конца, а конвойные партии от этапа к этапу менялись. Поэтому, ни унтера Палицына, ни солдата Сидорчука я уже не видел: конвойные Владимирского линейного батальона сменились на нижегородцев, конвоирующих нас до Казани. И, если с Владимирцами мы как-то уже сговорились, то как к новым подойти мы еще не знали, и арестанты страдали от излишних строгостей.

Но ведь можно было снять кандалы за две копейки в день, и это позволило бы мне хоть один день отдохнуть от этих железок.

Абзац о снятии кандалов, завидел Левицкого рядом едущего и подошел к нему.

Улучив время, я подошёл к нему и спросил:

– Господин, эээ… Левицкий?

Молодой человек с лёгким презрением посмотрел на меня. Я ни разу даже не видел его достаточно близко. Пожалуй, ему не было даже тридцати, я еще не очень хорошо определял возраст местных, все они, в сравнении с людьми моего времени, казались старше своего возраста. Так что, возможно, ему и было года не больше двадцати пяти. Усики, бакенбарды, – когда-то, очевидно, аккуратные, а теперь – неровно постриженные, один бак выше другого, не очень хорошо выбритое лицо со следами обморожения.

– Держи, бедолага! – наконец произнёс он и, достав руку из массивной меховой рукавицы, подал мне серебряную монету.

Деньги были мне конечно нужны. Даже две копейки – это день без этих проклятых железок, а корнет подавал мне, кажется, полтину. Вот только если ты себя продаешь задешово, то задешево тебя и купят!

Интерлюдия:

Я остановился перед зеркальной дверью бизнес-центра на Тверской. Москва 2005-го года шумела вокруг: улицы выли сплошь завешаны крикливой рекламой, тут и там по улице неслись дорогие иномарки, у входа в расположенный по соседству ювелирный магазин курил охранник в дорогом костюме. После чеченских гор и пыльных равнин Африки, где я наслаждался всеми прелестями службы в составе Иностранного легиона, столичная суета кружила голову. Наконец, поправив воротник потёртой кожаной куртки, купленной еще на гражданке и уже тесной в плечах, я шагнул внутрь.

В просторном холле пахло кофе и дорогим парфюмом. Шумели разговоры по мобильникам, по-деловому одетые дамочки нервно цокал каблуками по мраморному полу. Сергей назвался девушке на ресепшен, и вскоре охранник в тёмном костюме проводил его до нужной двери.

Виктор Алексеевич принимал его в светлом кабинете с большим окном. За окном гудел город, а внутри было накурено и тихо. Сам хозяин – мужчина лет пятидесяти, подтянутый, с проседью в волосах – поднялся навстречу гостю.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич, – слегка охрипшим от волнения голосом произнёс я.

– Сергей? Заходи, присаживайся, – произнёс хозяин, указывая на кресло у стола.

Я скованно присел, держа спину прямо. Виктор оценивающе окинул меня с головы до ног. Я знал, о чем он в тот момент подумал: коротко стриженные волосы, широкие плечи, на скуле заметен светлый шрам – сразу видно, не офисный клерк пришёл.

– Костя о тебе хорошо отзывался! – будто бы между прочим обронил Виктор.

Я только кивнул. Костян вернулся из Чечни еще три года назад, и как-то сразу нашел себе место под солнцем. Теперь он уже второй год работал в службе безопасности холдинга «Объединенные машиностроительные заводы», перед одним из хозяев которого я теперь и сидел. Я же, не надеясь найти нормальную работу, завербовался в Легион, и теперь, вернувшись в Россию, был рад воспользоваться протекцией бывшего однополчанина.

Виктор склонился над столом, позвонил по интеркому, небрежно бросил в него:

– Маша, принеси досье на Курильского!

Вскоре девушка в тесной белоснежной блузке вошла в кабинет, внесла ему тощую папку. Виктор раскрыл ее, бросил взгляд на меня.

– Чай? Кофе?

Я отказался. Девушка Маша ушла, и бизнесмен погрузился в изучение моего «досье». Перелистав бумаги, он наконец откинулся в роскошном кресле, сцепил пальцы на столе, губы его тронула тень улыбки.

– Значит, с войны вернулся. И в Иностранном легионе успел послужить?

– Да, недавно! – ответил я.

– Что ж, опыт у тебя серьёзный. Рекомендации от людей, которым я доверяю, тоже многого стоят. А мне как раз нужны такие люди, – Лицо бизнесмена потяжелело, будто туча накрыла горную долину. – Положение моё, скажем так, боевое. Один из моих бизнесов недавно отжали рейдеры. По беспределу: людей моих выкинули, бумаги подделали. В ОБЭП, понятное дело, даже заяву отказались принимать. Прокурорские тоже лишь руками разводят: «спор хозяйствующих субъектов, идите в суд». А пока суд судит, от завода одни стены останутся. Да и те непойми чьи. Понимаешь?

Я только кивнул: такое в те времена случалось нередко – и в Москве, и в других городах моей необъятной Родины.

– Мне надо вернуть своё, – продолжал Виктор, постукивая пальцами по столу. – Нужны головы и руки. Особенно – головы холодные и соображающие! Костя уверен, что тебе можно доверять и ты не струсишь, когда поднимется пальба. Заметь, я сказал «когда», а не «если». Понимаешь?

В глазах Виктора вспыхнул жёсткий огонёк. Впрочем, вот как раз этим меня было не удивить. Это для него, торгаша, стрельба в новинку, а нам с парнями пришлось хлебнуть всякого.

– Видал и не такое, – спокойно ответил я – Если надо – справлюсь.

– Проверим, – кивнул Виктор. – Теперь к условиям. Сколько ты хочешь получать?

Хороший вопрос! Деньги для меня всегда были делом второстепенным: в армии платили копейки, в легионе – вроде бы и неплохо, но по факту лишь на жизнь и хватало. Но надо было что-то отвечать:

– Мне много не надо. Думаю, долларов двести в месяц хватит.

Виктор приподнял брови.

– Двести? – переспросил он. – Плохо дело, парень, ты себя не ценишь.

Я опустил глаза, понимая, что сморозил глупость. Виктор продолжил жёстко, почти как командир на плацу:

– Запомни: если сам себя дёшево продаёшь, тебя дешево и купят! Твой опыт и риск стоят куда больше.

Он откинулся на спинку кресла.

– Я плачу своим людям нормально. Ты будешь получать полторы тысячи в месяц. Подъемные – тысяча. Купи себе хороший костюм, галстук – Константин знает, где это сделать в разумные деньги…

Мне показалось, что я ослышался.

– Полторы тысячи долларов? – уточнил я.

– А то! – усмехнулся Виктор. – Чувак, не позволяй оскорблять себя, соглашаясь получать мелочь! Я хорошо плачу своим людям, Костя не даст соврать, но и спрос будет серьёзный. Подходит?

Повисла тишина – не менее напряжённая, как тогда, в горах, перед тем как мы попали в засаду… Ощутив на себе цепкий взгляд Виктора, я твёрдо кивнул:

– Подходит. Я готов!

Виктор встал и неожиданно протянул мне руку:

– По рукам. Завтра в девять жду тебя здесь. Познакомишься с ребятами из охраны и сразу займёмся делом.

Я тоже поднялся и крепко пожал твёрдую ладонь бизнесмена. Никак не ожидал, что с ходу получу здесь такие деньги, Виктор, похоже, тоже остался доволен.

– Спасибо за доверие, – произнёс я на прощанье.

– Свою благодарность ты покажешь делом, – жёстко отозвался Виктор, кивнув на прощание. – До завтра. Маша проводит тебя в кассу – получишь подъёмные.

И он снова потянулся к интеркому.

На улице пахло приближающимся дождём, и я вдохнул полной грудью прохладный влажный воздух. В груди у меня поднимались одновременно облегчение и азарт: я получил работу – не подачку, а настоящее дело, где пригодятся мои навыки, а простор для карьерного роста, как уверял меня Костян, был просто безграничен. А еще я получил очень важный урок.

Не стоит размениваться на мелочи.

* * *

Я навсегда запомнил этот урок. И теперь спокойно глядя в глаза молодого дворянчика швырнул монету ему обратно и произнёс на чистом французском:

– Мне следовало бы считать себя оскорбленным, если бы я не был осведомлен, что вы, месье, находитесь относительно меня в плену заблуждения!

Глаза Левицкого раскрылись от изумления. Ведь я, арестант с рязанскою рожей и в обычной серой робе, говорил с ним по-французски.

Трудно передать словами ту перемену, которая случилась с бедным Левицким буквально на протяжении нескольких секунд. Если до того он совершенно не замечал моей укутанной в серый халат фигуры, смотрел сквозь меня, будто я был стеклянный, то теперь он глядел на меня круглыми от изумления глазами.

И только я собрался продолжить, как впереди раздался шум крики, и все шедшие каторжники замерли, и вытянули головы вверх пытаясь рассмотреть произошедшее, а солдат охранявший меня ухватил меня за плечо и потянул в сторону кандальников.

Глава 6

Пожалуй, ему не было даже тридцати. Конечно, я еще не очень хорошо определял возраст местных, а все они, в сравнении с людьми моего времени, казались старше своего возраста. Так что, возможно, ему и было не больше двадцати пяти. Усики, бакенбарды, – когда-то, очевидно, аккуратные, а теперь – неровно постриженные, один бак выше другого, не очень хорошо выбритое лицо со следами обморожения.

– Держи, бедолага! – наконец произнёс он и, достав руку из массивной меховой рукавицы, подал мне серебряную монету.

Деньги были мне, конечно, нужны. Даже две копейки – это день без этих проклятых железок, а корнет подавал мне, кажется, полтину. Вот только если ты себя продаешь задёшево, то задешево тебя и купят!

ИнтерлюдияРоссийская Федерация, 16 марта 2005 года

Я остановился перед зеркальной дверью бизнес-центра на Тверской. Москва 2005-го года шумела вокруг: улицы выли и были сплошь завешаны крикливой рекламой, тут и там по улице неслись дорогие иномарки, у входа в расположенный по соседству ювелирный магазин курил охранник в дорогом костюме. После чеченских гор и пыльных равнин Африки, где я наслаждался всеми прелестями службы в составе Иностранного легиона, столичная суета кружила голову. Наконец, поправив воротник потёртой кожаной куртки, купленной еще на гражданке и уже тесной в плечах, я шагнул внутрь.

В просторном холле пахло кофе и дорогим парфюмом. Шумели разговоры по мобильникам, по-деловому одетые дамочки нервно цокал каблуками по мраморному полу. Я назвался девушке на ресепшен, и вскоре охранник в тёмном костюме проводил меня до нужной двери.

Виктор Алексеевич принимал в светлом кабинете с большим окном. За окном гудел город, а внутри было накурено и тихо. Сам хозяин – мужчина лет пятидесяти, подтянутый, с проседью в волосах – поднялся навстречу гостю.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич, – слегка охрипшим от волнения голосом произнёс я.

– Сергей? Заходи, присаживайся, – произнёс хозяин кабинета, указывая на кресло у стола.

Я скованно присел, держа спину прямо.

– Костя о тебе хорошо отзывался! – будто бы между прочим обронил Виктор.

Я только кивнул. Костян вернулся из Чечни еще три года назад, и, даром что десантник, как-то сразу нашел себе место под солнцем. Теперь он уже второй год работал в службе безопасности холдинга «Объединенные машиностроительные заводы», перед одним из хозяев которого я теперь и сидел. Я же, не надеясь найти на гражданке нормальную работу, завербовался в Легион, и теперь, вернувшись в Россию, был рад воспользоваться протекцией друга.

Виктор склонился над столом, позвонил по интеркому, небрежно бросил в него:

– Маша, принеси досье на Курильского!

Вскоре девушка в тесной белоснежной блузке, цокая высокими каблуками, вошла в кабинет, подав шефу тощую папку. Виктор раскрыл ее, бросил поверх нее на меня цепкий взгляд.

– Чай? Кофе?

Я отказался. Девушка Маша ушла, и бизнесмен погрузился в изучение моего «досье». Перелистав бумаги, он наконец откинулся в роскошном кресле, сцепил пальцы на столе и губы его тронула тень улыбки.

– Значит, с войны вернулся. В Иностранном легионе успел послужить?

– Да, недавно! – ответил я.

– Что ж, опыт у тебя серьёзный. Рекомендации от людей, которым я доверяю, тоже многого стоят. А мне как раз нужны такие люди, – лицо бизнесмена потяжелело, будто туча накрыла горную долину. – Положение моё, скажем так, боевое. Один из моих бизнесов недавно отжали рейдеры. По беспределу: людей моих выкинули, бумаги подделали. В ОБЭП, понятное дело, даже заяву отказались принимать. Прокурорские тоже лишь руками разводят: «спор хозяйствующих субъектов, идите в суд». А пока суд да дело, от завода одни стены останутся. Да и те не пойми чьи. Понимаешь?

Я только кивнул: такое в те времена случалось нередко – и в Москве, и в других городах моей необъятной Родины.

– Мне надо вернуть своё, – продолжал Виктор, постукивая пальцами по столу. – Нужны головы и руки. Особенно – головы холодные и соображающие! Костя уверен, что тебе можно доверять, и ты не струсишь, когда поднимется пальба. Заметь, я сказал «когда», а не «если». Понимаешь?

В глазах Виктора вспыхнул жёсткий огонёк. Впрочем, вот как раз этим меня было не удивить. Это для него, стрельба в новинку, а нам с парнями пришлось хлебнуть всякого.

– Видал и не такое, – спокойно ответил я. – Если надо – справлюсь.

– Проверим, – кивнул Виктор. – Теперь к условиям. Сколько ты хочешь получать?

Хороший вопрос! Деньги для меня всегда были больным вопросом: в армии платили копейки, в легионе – вроде бы и неплохо, но по факту лишь на жизнь и хватало. А главное – я не в том положении, чтобы торговаться. Средств на житье в Москве у меня было просто «раз-два и обчёлся». Я просто не мог упустить это место!

Виктор вопросительно поднял бровь, давая понять, что пора было что-то отвечать:

– Мне много не надо. Думаю, долларов двести в месяц хватит.

Виктор приподнял брови.

– Двести? – переспросил он. – Плохо дело, парень. Ты себя не ценишь!

Я опустил глаза, понимая, что сморозил глупость. Виктор продолжил жёстко, почти как командир на плацу:

– Запомни: если сам себя дёшево продаёшь, тебя дешево и купят! Твой опыт и риск стоят куда больше.

Он откинулся на спинку кресла, оценивающе осматривая меня с головы до ног.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ночной клуб в Коломбо.

2

Восточное шоу эротического характера.