Другая школа

– Спасибо, мы всё поняли, – огрызнулся Игнат Псарёв. – Публике нужны три аккорда, как у Хард Лайта. Мы по вашему пути не пойдём.

Юлия печально вздохнула, потом упёрла руки в бока и произнесла с лёгкой обидой:

– Да поймите же вы! Никто не говорит про три блатных аккорда! Просто добавить в вашу музыку хитовые мелодии, и она будет совсем другой. Чем злиться и ругаться, лучше прислушайтесь. Мы профи, ребят. И я, и Ираклий, и другие. Мы знаем, что говорим.

В этот момент к гардеробу подошли Кристина и Мария. Они получили на всех участников сувениры: блокноты и ручки. Увидев подарки, Игнат не смог сдержать злого смеха.

– Вот это царские дары. Спасибо вам огромное, прям не знаю, как отблагодарить.

Мария слегка толкнула Игната кулаком в бок. Юлия помолчала с минуту, потом устало вздохнула и сказала:

– В общем, как надумаете, звоните. Я дам свой номер телефона. Я готова помочь. Но для этого вы должны быть готовы меняться.

И Юлия Кот ушла к своим друзьям. Музыканты несколько минут молча смотрели друг на друга. Первой молчание нарушила Мария.

– Она права. Нравится нам это или нет, но она права. Её группа Hard Lite именно через это и прошла. Два года играли какой-то экспериментальный прогрессив-рок. Музыка у них была фантастическая, просто неземная. Только не слушал их никто. На концерты два человека ходили. Тогда Юля плюнула на свою гордость и стала писать простые хиты. И вот, она звезда…

– Это путь не для нас! – с гордым видом заявил Игнат Псарёв.

Но на лицах его товарищей читались совсем другие чувства.

– Ну… Я б от хорошего контракта не отказался… – заметил Эдгар.

– Я бы тоже! – поддакнул Иван.

– Мне всё равно, на каком языке петь, хоть на русском, хоть на английском, – добавила Кристина. – И если это принесёт нам славу, успех и прибыль… В чём проблема?

Мария промолчала. Они разъехались в разные стороны. Школьники – по своим домам, а Игнат и Мария – в съёмную студию на окраине города, где они жили вместе уже полгода. Войдя в квартиру, Мария обвела угрюмым взглядом их незатейливую обстановку, потом повернулась к Игнату и сказала сухо:

– Ты хочешь до конца дней жить здесь? В этой конуре, мы будем растить детей?!

– Ну не горячись, детка, – проворчал Игнат. – Заработаем, накопим…

– И сколько лет на это уйдёт? – напустилась на него девушка. – Пять лет? Десять? Я хочу большего, пойми ты! И я имею право на это большее! Судьба даёт нам шанс, милый. Глупо им не воспользоваться.

В это же время Камила и Тимофей возвращались домой из лицея. Ещё метров за сто до остановки Камила прилипла к окну троллейбуса, пытаясь рассмотреть, не отираются ли возле остановки знакомые ребята. Её волнение не укрылось от внимания Тимофея.

– Чё такое? – спросил он с тревогой.

– Вчера там стояли эти… Некит, Кирюха и прочие… Может, меня пасли. Не знаю.

На остановке никого не оказалось, это немного успокоило девушку. Они вышли из троллейбуса и зашагали в сторону дома Камилы, то и дело оглядываясь. Но всё было спокойно. Им оставалось пройти метров двести до нужного дома, и тут Тимофей заметил, что на скамейке возле подъезда Камилы сидят их бывшие одноклассники. Он схватил подругу за руку.

– Стой. Смотри.

– Вижу, – прошептала Камила. – Делать чё будем?

Пройти мимо было невозможно. Враги выбрали очень удачную позицию. Рано или поздно Камиле пришлось бы тут пройти.

– Может, я у тебя переночую? – шепнула Камила.

Но Тимофей лишь покачал головой. Светлана Николаевна не одобрила бы такую ночёвку. Конечно, Тимофей мог объяснить маме всю ситуацию. Но пугать мать ему тоже не хотелось.

– Бежать от проблем – не наша тема, – усмехнулся парень, и смело зашагал в сторону бывших одноклассников. Девушка ловким движением убрала волосы за воротник.

Их увидели. Некит и Кирюха встали со скамейки и перегородили ребятам дорогу.

– Попались, гады… – прошипела Алина.

– Чё вам надо? – спросила Камила, изготовившись к бою.

Вместо ответа Некит сорвался с места и сцепился с Тимофеем. Несколько секунд они молотили друг друга стоя, потом Тимофей повалил Некита на асфальт, запрыгнул сверху и несколько раз ударил соперника по лицу. Но и Некит успел разбить Тимофею щёку.

– Мочи их! – завизжала Алина.

Кирюха налетел на Камилу. Та ловко увернулась от выпада, нанесла Кирюхе страшный удар кулаком в бок, Кирюха охнул, развернулся и пнул Камилу в живот. Девушка переломилась пополам, несколько секунд она пыталась восстановить дыхание, в это время Алина успела ударить её по спине, а Кирюха схватил за волосы. Но тут Тимофей, разобравшийся с Некитом, вихрем налетел на врагов, швырнул Алину в клумбу, а Кирюхе врезал по лицу так, что тот отлетел.

– Ах ты, мразь, чтоб ты сдох! – простонала Алина, вылезая из клумбы. Некит и Кирюха с трудом встали на ноги. Они явно готовы были драться дальше.

В этот момент у подъезда остановился автомобиль и оттуда вышел сосед Камилы, Степан Сапожников, высокий, спортивный мужчина в кожаной куртке. Семья Ибрагимовых дружила с соседями, так что Камилу Степан отлично знал.

– Алё, шпана. А ну прыснули отсюда! – зарычал на подростков Степан Сапожников и замахнулся огромным кулаком.

Хулиганы испугаться взрослого мужчину, бросились наутёк через клумбы и загородки. Но прежде, чем скрыться за углом, Алина показала Камиле средний палец.

– Привет, ребята. Это кто такие были? – спросил Степан Сапожников.

– Одноклассники. Бывшие, – проворчала Камила. – Ох, чую, не отстанут они от меня.

– Да, надо что-то сделать… – вздохнул Тимофей, вытирая рукавом кровь со щеки. – Сами эти дебилы не отвяжутся.

Глава семнадцатая.

О том, что в конце мая ей предстоит работать на Едином экзамене, Вика узнала ещё в декабре.

– Оргом будешь, – заявил ей Дмитрий Юрьевич.

– Кем-кем? – Вика сначала вообще не поняла, о чём речь.

– Ну, организатором. На Едином государственном.

– Но почему я? У меня ж опыта никакого…

– Чему надо – научат. Невелика премудрость, – сухо, без лишних подробностей отвечал директор, потом слегка смягчился и добавил вкрадчиво:

– Работать некому, Викуль. Одни эксперты, их оргами ставить нельзя. Других учителей на сопровождение ставить надо, чтоб наших выпускников водили. Заняты все, даже хореограф и психолог…

Виктория вышла из кабинета директора слегка успокоенная. На первый взгляд новая задача не выглядела сложной. Всего-то пара недель в конце мая – начале июня. Экзамены шли не каждый день. На историю и обществознание её бы не поставили. Существовало правило, согласно которому учитель не мог работать на экзаменах по тем предметам, которые сам же преподавал.

Секретарь дал Виктории дополнительное соглашение к трудовому договору, и девушка, мельком проглядев текст, подписала его.

– Как оно, на ЕГЭ? Сложно? – спросила Виктория Игната Псарёва, но тот лишь фыркнул.

– Не сложнее замены в пятом классе… – проворчал Игнат. – Но тоска зелёная. Сиди себе, стенку подпирай, глазами хлопай.

– Почему «стенку подпирай»? – удивилась Вика.

–А больше ничего делать нельзя, – желчно рассмеялся Игнат. – Как в тюрьме чесслово. Книжку почитать – и то нельзя! Сидишь четыре часа как зомби…

Больше на эту тему он говорить отказался.

Мария Зельцерман оказалась разговорчивее.

– Страшного ничего нет. Но это сложно, – рассказывала Мария. – Приезжаешь ни свет, ни заря. Освобождаешься часа в два, а то и в три. Везде камеры слежения. То нельзя, это нельзя… На экзамене куча разных тонКолей. Есть мелочи. А есть серьёзные моменты, за которые могут и оштрафовать.

– Оштрафовать? – глаза Виктории округлились. – Например, за что?!

– Да мало ли, за что, – устало вздохнула Мария. – Вынесла бланк из аудитории. Не заметила шпаргалку у ребёнка… Конечно, такое бывает редко. Но случается.

Беседа с Марией Зельцерман оптимизма Вике не прибавила. Она залезла на учительский форум и расстроилась ещё сильнее. Коллеги склоняли дежурства на экзамене на все лады.

«Каторга, просто каторга, – писал человек с ник-неймом Иван Иваныч. – Заставляют к восьми приезжать. А экзамен только в десять! Полчаса инструктаж, десять минут оформить доску. Остальное время просто сидишь, страдаешь! Да какой вредитель это придумал?!».

К его записи был оставлен комментарий от некого SuperTeacher: «К восьми? А 7.50 не хотите? По новому распорядку время явки 7.50! Даже странно, что не 7.49».

«Почему этим занимаются учителя?! – вторил человек с ником «Училка-в-депрессии». – Почему не чиновники?! Сами придумали всю эту хренотень с бланками, папками, сами пусть и работают! Достали уже, честное слово. В этом году делаем так, в следующем – всё иначе. Заняться нечем им, что ли?!».

В таком же духе были почти все комментарии. Позитивных откликов Вика нашла не больше десятка. Но и там тональность была примерно такая: «Деваться некуда, придётся работать».

– Ладно, наверняка эти люди просто себя накручивают, – решила Вика. – А в интернете вообще любой может написать. Может, они все и не учителя вовсе.

В конце марта её, Марию и других учителей из лицея отправили на учёбу организаторов ЕГЭ в соседнюю школу. В актовый зал набилось человек сто, при этом окно было открыто всего одно, в самом конце зала. В помещении было душно и шумно. Занятие ещё не началось, и учителя галдели, как галки в городском сквере.

Мария пришла одетая в удобные кеды, джинсы и футболку. Вика надела платье и туфли на каблуках, но быстро пожалела.

– А где Игнат? – удивилась Виктория, не увидев Псарёва на курсах.

– Он эксперт, – ответила Мария Зельцерман. – Он от этого освобождён.

«Хитрый какой, – Вика почувствовала укол зависти. – И здесь подсуетился».

Мария, как более опытный работник, захватила с собой бутылку воды. Вика не взяла ничего, и быстро начала страдать от жажды.

– У них, экспертов, свои курсы, – шепнула ей Мария. – Нечему тут завидовать.

Вике стало стыдно. Она не сказала ни слова, но её чувства слишком красноречиво отразились на лице, и Мария всё поняла.

Тем временем курсы начались. Пожилой мужчина с седой бородой и в очках, похожий на волшебника из сказки, вышел на кафедру, включил презентацию и принялся рассказывать о правилах работы на экзамене. Начал он с новости, которая всех невероятно обрадовала.

– Здравствуйте, коллеги. Я ваш куратор, Стасенко Роман Валерьевич. У нас по регламенту должно быть три занятия по сорок минут в разные дни. Но я проведу всё сегодня. И уложусь в два часа. Зачем нам ещё два раза собираться?

Учителя ответили на слова куратора одобрительным гулом.

– Через две недели вам придётся сдать зачёт по процедуре проведения, – продолжал Роман Валерьевич.

– Что?! – глаза Вики округлились. – Зачёт? Какой зачёт?

– О! Это целая история, – шепнула в ответ Мария. – Тридцать вопросов. У каждого по четыре варианта ответа.

– А если я его не сдам? Если завалю? – задал вопрос учитель, сидевший в первом ряду.

В ответ на это Роман Валерьевич грустно улыбнулся, и сказал:

– В прошлом году был случай. Пожилая дама два раза сдавала и проваливала. Может, специально, а может, правда ничего не могла запомнить. В день экзамена она была дома, думала, что освобождена. Ну, ей позвонили и велели бежать на экзамен, иначе – вон с работы.

– Будем работать, куда мы денемся? – раздался чей-то голос.

– Да уж, будем, куда денемся… – зашептались остальные.

Занятия начались. Роман Валерьевич переключал слайды и объяснял, какие нововведения в процедуре экзамена появились в этом году.

– Раньше бланки складывали как? – обратился он к аудитории.

– По типам. Первые отдельно, вторые отдельно, – отвечали учителя.

– А теперь всё наоборот. Складываем по детям. Сначала все бланки одного ребёнка, потом все бланки второго. Упаковываем в один конверт. Теперь оформление стенда. Раньше дату, предмет, код предмета и так далее мы писали маркером. Теперь всё это уже есть на самих бланках.

«И хорошо. Чем меньше писанины, тем лучше», – подумала Вика.

С ней уже случалось такое, что девушка писала на доске неправильное число и день недели. Просто путалась в днях. Но на экзамене подобная описка могла иметь серьёзные последствия.

Рядом с Викторией и Марией на свободный стул присел молодой мужчина примерно её возраста, в пиджаке, белой сорочке и галстуке. Он опоздал, видимо, бежал, и сейчас тяжело дышал. Мужчина достал из кармана платок и вытер взопревший лоб.

– Это первое занятие? А второе когда будет? – шёпотом спросил припозднившийся учитель.

– Сегодня же. И третье тоже, – отвечала Мария.

Учитель расплылся в улыбке.

– Слава Богу, – произнёс он. – Хоть не таскаться сюда ещё два дня.

С собой молодой учитель принёс бутылку воды и сейчас жадно пил из неё.

«Все тут сообразительные, кроме меня, дурёхи», – вздохнула Виктория.

Куратор перешёл ко второй части: «Сложные ситуации на экзамене». Аудитория, слегка притихшая во время первой части, вновь оживилась. Начиналась по-настоящему важная и нужная информация.

– В прошлом году на экзамене был случай, – рассказывал Роман Валерьевич. – У ребёнка шпаргалка. Организатор не обратил внимания. А кто-то из деток заметил. Написал жалобу. Называется «апелляция по процедуре». Учителю – выговор за невнимательность.

Эта история потрясала Вику до глубины души. Её поразило не столько то, что один из участников экзамена пошёл и нажаловался, сколько то, что в итоге виноватым назначили учителя.

– Ещё был случай, – продолжал куратор. – Учитель пришла на высоких каблуках и часто ходила по кабинету. Ну, и каблуки стучали, конечно. Ребёнок написал апелляцию по процедуре, дескать, шум мешал ему сосредоточиться.

Роман Валерьевич сделал эффектную паузу и продолжил.

– И ребёнку разрешили пересдать в резервные дни. Вот так-то. А учителю объявили выговор.

– Какое свинство! – воскликнула какая-то женщина.

– Возможно, – устало улыбнулся куратор. – Но мой вам совет, милые дамы. Шпильки оставьте дома. Пять часов на каблуках – тяжело, даже без всяких апелляций. Обувь должна быть удобная. В нашем деле мелочей не бывает.

Тем временем куратор объявил пятиминутный перерыв.

– После этого вас ждёт самое важное. Буду диктовать вам правильные ответы на вопросы теста для организаторов.

Учителя, сидящие в зале, сильно устали. Все приехали сюда после уроков. Но последнюю реплику куратора встретили оживлённым гулом.

«Он хороший дядька, правильный, всё понимает», – думала Виктория, выходя из душного зала в прохладный коридор.

Вика села на подоконник, прислонилась спиной к оконному стеклу и закрыла глаза. От обилия информации она успела здорово устать.

Рядом на этот же подоконник присел молодой учитель.

– Здравствуйте, коллега, – вежливо поздоровался мужчина. – Я вижу, вы пить хотите. Вот, берите.

И с этими словами мужчина протянул Виктории бутылку воды.

«Вы из неё уже пили. Спасибо, не надо», – жёсткие слова готовы были сорваться с губ девушки. Но тут она увидела, что бутылка не открыта. Её предусмотрительный коллега прихватил с собой две бутылки. Из одной он пил сам, вторую протягивал Вике.

«Ух ты. Сразу видно, опытный человек. Знает, что тут к чему», – подумала Виктория и с благодарной улыбкой приняла бутылку.

Обычная питьевая вода показалась ей невероятно вкусной. Она выпила тремя большими глотками почти половину бутылки, и только тогда почувствовала, что жажда отступила.

– Спасибо, – произнесла Виктория, потом протянула мужчине руку.

– Романова, Виктория Сергеевна, – представилась она.

– Ковалевский, Дмитрий Олегович, – ответил мужчина. – Я математику веду. А вы?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.