скачать книгу бесплатно
– А ты кнопки на куртке перепутал! – звонко рассмеялась Ксения.
– Где? Вроде нормально всё, – и Лев принялся рассматривать свою куртку.
– Дай поправлю, – и ещё раз засмеявшись, она дотронулась до его ярко-синей курточки. Близость губ Льва заставила голову закружититься с удвоенной силой, а сердце биться, словно рельсы на железной дороге:" тук-тук, тук-тук». Ксения лишь каким-то чудом сдержалась чтобы не поцеловать их и кое-как справившись с кнопками, она вдруг впала в такой ступор, что превратилась в самую настоящую статую. Лев выглядел сейчас в её глазах самым настоящим божеством, при встрече с которым дышат через раз и просто молчат, любуясь его величием.
– Ну… Я тогда пойду? – выдавил через паузу Лев, слабо понимая что творится вообще и что это всё значит.
Ксения только и смогла что кивнуть головой, наблюдая как его фигурка вновь растворяется вдали. Вокруг бегали какие-то дети и что-то там галдели. Вроде бы раздался звонок. А может и нет. Всё это происходило теперь где-то в параллельных мирах, в то время как сама находилась в своём, построенном собственноручно мире. Он, этот мир, был так прекрасен и чист, что от чистоты его слепило в глазах, а душа парила от лёгкости где-то высоко высоко. Жаль только что мир этот был хрупок, словно ваза империи Цзинь в местном краеведческом музее. Всего один лёгкий толчок в спину, играючи разрушил этот мир, и словно очнувшись от летаргического сна, Ксения неспешно побрела на выход, проклиная свою духовную слабость: в мечтах ей казалось всё по-другому…
Глава 15
– Слышь, ты! Как там тебя? – и Браун, щёлкая пальцами, пыталась таким образом вспомнить имя новенькой.
– Меня Ольга зовут. Неужели трудно запомнить? – возмутилась Носова.
– Оля… Это хорошо..Как ноготь? Отрос?
– Отрастёт он, как же. Наращивать пришлось – и Оля бросила взгляд на свой пальчик. – Денег кучу ввалила.
– Бывает… – равнодушно протянула Браун. – Я вот чего. Дай химию списать, а то Хиппи, говорят, совсем невменяемая стала. Что-то там у неё дома стряслось, вот она и отрывается. В" Г» классе вчера 13 двоек влепила за домашку. А мне никак нельзя" пару» получать. Батя позавчера с заработков приехал: теперь вот, – и она показала Оле явно наспех выбритые волосы. – И это он ещё дневник не видел. Убьёт, если узнает.
– Да я бы рада, но у меня самой не готова. Надо искать кто сделал, – не глядя в глаза Браун, принялась неловко оправдываться Носова.
– Только сказки мне не надо рассказывать! Я сама лично видела как ты на физике химию строчила. Зрение у меня хорошее. У кого взяла хоть? У Ивановой?
– А тебе то какая разница? – и Оля принципиально отвернулась от собеседницы.
– Разница допустим есть. Я с Ивановой не разговариваю, это раз. И у кого-то скоро день Рождения, это два.
– Причём здесь день Рождения? – дёрнулась Носова.
– Как это причём? Ты ж весь класс хотела пригласить?
– Ну хотела. И что?
– В общем давай тетрадь, – и не дожидаясь ответа, Браун решительно залезла в чужой портфель и ловко извлекла из него нужную тетрадь. Пролистав несколько страничек, она удовлетворённо кивнула головой: – Я же говорила что есть домашка. А я тебе взамен помогу избавиться от некоторых тёмных личностей вроде Семёнова с Савельевым. Ну, а про Петрова вообще молчу. Договорились?
– Не надо ни с кем договариваться! – злобно бросила Носова. – Переписывай свою химию и не лезь куда не надо! Двигай давай!
Браун от такой наглости просто опешиа, и пожав головой, смущённо удалилась прочь, держа в руках тетрадь по химии, пытаясь одновременно понять чего это Носова так взъелась. Влюбилась что ли? Только вот в кого?
Глава 16
– Мне кажется я влюбилась… – произнесла Ксения Наташе Ивановой, чувствуя при этом огромное облегчение. Сложно, очень сложно сохранить тайну которая давит на тебя, словно рюкзак с камнями. Хочется скорее сбросить её с души, рассказать, описать хоть кому, свои непростые чувства. Матери рассказывать это всё было просто бессмысленно, ведь она и раньше, считая что дочь не требует огромного внимания, не сильно обращала на её душевное состояние, а теперь и подавно. Куда уж теперь, когда стала теперь сама не своя: дёрганая какая-то. Ой, да ну её… А к отцу лезть с такими разговорами как-то неприлично. Да и кем ещё не делиться своими переживаниями как не с Наташкой? Нет, можно ещё рассказать про свои чувства дворовой собаке Бублику, но будет ли от этого легче? Собаке то что надо: кусок колбасы да ласки немного… А про чувства, такие чувства как любовь, настоящая любовь, ей не понять. Точно не понять…
Только-только началась последняя на сегодня перемена, хотя Ксении очень очень хотелось поделиться этой новостью с подружкой с самого утра, но как назло, обстоятельства складывались так, что всё шло совсем не так как хотелось: химица зачёт надумала делать, потом на физкультуре зачёт по бегу, затем контрольная по математике. И всё в один день. А переменки… Маленькие они слишком. Чересчур маленькие. Суета: конец учебного года и вообще. С одной стороны эта самая суета и саму увлекла, но не настолько чтобы забыть обо Льве надолго. Мысли о нём были так слащавы, что всё остальное волновало мало. Вернее не волновало вовсе. А тут ещё историк решил к доске её вызвать. Расскажи, говорит, про героев Великой Отечественной войны. Хорошо хоть про войну можно сутками рассказывать…
– Ты? Вот это да! – чересчур эмоционально отреагировала Наташа, окидывая взглядом класс, пытаясь, по видимому, определить объект воздыханий подруги.
– Да нет его здесь. И чего ты так кричишь? – и Ксения, присев рядом, добавила: – Он вместе со мной в музыкальной школе учится и зовут его Лев. Я вообще слабо понимаю что со мной творится: хожу как привидение какое-то и мысли только об одном.
– Я догадываюсь об чём, – съязвила Иванова.
– Дура! Не об чём, а об ком!
– Я не дура, – обиделась Наташа.
– Да ладно… Что мне делать то? – спросила торопливо Ксения.
– А что делать? Ты хоть поговорила с ним? Хотя, я в таких делах не советчик. Да и в любви, мне кажется, надо поступать так как велит сердце. Я читала как-то в одном молодёжном журнале. Но, все эти советы… Не знаю… И если честно, завидую тебе. Я уже сама заметила что ты сама не своя: ходишь словно зомби. Браун предположила что ты на травку подсела, – засмеялась Наташа.
– Это же Браун, что от неё можно ожидать? Пусть для начала сама со своими делами разберётся. Вон, опять влезла в какое-то дерьмо.
– Хорошо тебе… – взгрустнула Наташа. – Может и мне влюбиться? Хоть в кого…
Глава 17
Подойдя к зеркалу, Ксения немного полюбовалась на себя, чувствуя как лёгкий, обжигающий ветерок волнения лихо пробежался по крови. Достав из кармана дешёвую помаду, она довольно ловко открыла её. Лёгкий, приторно-сладковатый запах недорогой косметики заставил тело задрожать. Да, это конечно не дорогущая помада с салона» Елисейские поля» в который большинство людей ходят как в музей: просто посмотреть. Ибо самая дешёвая помада стоит там столько, что можно три кило вырезки купить. Это так мать как-то соседке снизу говорила. Впрочем, Ксения и сама превосходно знала какие там цены: ходила же тоже в этот музей, то есть салон, и даже пару раз пшикалась нахаляву духами. Но, в таком деле как халява, главное не переборщить и не слишком часто показываться на глаза вышколенным, но всё же нашим продавцам с присущим им грубостью и хамством. Хотя их тоже понять можно: каждому дать пописать, так и духов не напасёшься. Жаль что помаду нельзя так пробовать, а то размажут немного по руке и всё. Ей тоже мазюкали и мазюкали не раз, но это, как смотреть на витрину с дорогими экзотическими фруктами. Можно посмотреть, понюхать и даже пощупать, а толку? Так и тут. Размечтавшись, Ксения автоматически провела помадой по своим губам, пытаясь не размазать то, что размазывается от всего одного неловкого прикосновения. Вдоволь намучившись, она смогла наконец добиться своего и сжав губы, полюбовалась отражением в зеркале. Эх, ну почему у неё отец не такой богатый как у Носовой? Везёт же некоторым. Хотя везение, штука относительная. Не у всех то и отцы есть. Тем более сравнительно непьющие и что самое главное – работающие. Вон, взять ту же Ольку Ярцеву: вроде и девчонка симпатичная, но… Проблемы с финансами у её родителей очень даже видны и дают о себе знать на каждом шагу. Она одна не ездила с классом на каникулы в Москву, и она одна не ходила в цирк-шапито на прошлой неделе. Хотя, какие у неё родители то? Одна мать и та, дворником в местном Жэсе. Какие там у неё зарплаты? Вот и ходит эта самая Олька в одной и той же одежде чуть ли не круглый год. Вроде и одежда добротная, но не каждый же день? Хотя Бог с ней, с Олькой. С собой бы разобраться, а то мыслей в голове много и все разные, даже можно сказать противоречивые.
Дорога до остановки выдалась какой-то уж быстрой, хотя удивительного в этом было немного. Погода совсем не предрасполагала к медленным, неспешным прогулкам: ветер нагло трепал листья деревьев, наслаждаясь их возмущённым шелестом. Впрочем, возмущались не только листья, но и стоящие на остановке люди, проклиная дурацкий климат и не менее дурацкое расписание 3 автобуса. Ксения лишь поёжилась несколько раз от противных порывов ветра, думая совсем о другом. Мысли обо Льве не давали сконцентрироваться на чём-то другом, и даже пришедший, наконец, битком набитый автобус оставил все реакции где-то там, в другой плоскости. Лишь один раз она позволила себе улыбнуться, наблюдая за полной, вполне себе усатой тётка, которая сидела рядышком с таким же усатым мужичком. Только вот мужичок этот был непомерно худоват и выглядел совсем уж печальным. Понимая что с такой женой особо не поспоришь ни в чём, Ксения представила вдруг как супруга ловко раздаёт тумаки своему мужу за малейшие провинности. Мужичка стало жаль и посочувствовав ему в душе, она принялась продвигаться к выходу. Сколько тут того города…
Музыкальная школа имени Рахманинова стояла в глубине двора и не зная, никогда не скажешь что всего в метрах двухстах от неё кипит самая настоящая жизнь с её безумным трафиком на проспекте. Отвлёкшись на размышления, Ксения чуть было не прозевала цель своего путешествия: Лев, удивительно быстрым шагом двигался по противоположной стороне тротуара и лишь каким-то чудом остался в поле зрения девушки. Ничего не оставалось как ускориться и перебежать дорогу на красный, сердцем понимая что так делать нельзя. Но, ради Льва и не на это пойдёшь:
– Эй, привет! – радостно произнесла Ксения, хватая за плечо парня.
Обернувшись, он улыбнулся и смешно поправил очки:
– О, это ты? Что ты здесь делаешь?
– В школу ехала на занятия, а тут смотрю, ты идёшь. Да ещё таким быстрым шагом.
– А к нам тётка из Одессы приехала и мать по этому случаю обед званый закатила, гостей позвала. Вот я и пораньше вышел со школы. Вернее хотел выйти пораньше, но сперва ключи потерял, потом их же нашёл: в кармане куртки. В общем опаздываю я… – и резко дёрнувшись, он попробовал было ускориться ещё, но крепко вцепившаяся и висевшая на руке девушка, явно мешала этому всему сбыться, не давая скукоте пробиться на авангард сознания.
– Ясно… – разочарованно произнесла Ксения, чувствуя себя крайне неловко.
– Ты что, и вправду расстроилась? – обеспокоенно произнёс Лев. – Просто мне и в самом деле надо бежать. Потом еще на виолончели пилить до вечера. Мать любит мной хвастаться. Вот и приходится каждый раз одно и тоже играть. Надоело уже…
– Так ты что-нибудь новое сыграй, – предложила Ксения.
– Думаешь так легко? – вспылил он. – Вот сама попробуй, тогда и говори! – Лев, кипя от злости, подфутболил лежавшую под ногами пустую пачку с под сока, отчего та, проделав в воздухе хитрый пишут, приземлилась прямо в центр лужи, превратившись таким образом в самый настоящий корабль.
– Да ладно, чего ты завёлся! – и сделав всего пару шагов, Ксения оказалась в такой близости от предмета своего воздыхания, что сердце принялось стучать словно бешеные, и застыв как статуя в музее, она какое-то время разглядывала его первый пушок над губами, боясь даже глубоко вздохнуть, не то что сказать что-то.
Не замечая ничего особенного в поведении девушки, Лев бойко всунул наушники в уши и пошёл прочь, не утруждая себя бросить хотя бы один взгляд на Ксению. Впрочем не смотрел он и по сторонам, бойко удаляясь прочь, задумавшись о чём-то своём. А не смотрел он по сторонам зря, хоть и шёл по тротуару. Прямо на него, на огромной скорости, летел здоровенный чёрный автомобиль. Вскрикнуть Ксения даже не успела и действуя по инерции моментально бросилась догонять Льва, и чувствуя что не успевает, просто прыгнула на него, сумев просто невероятным образом оттолкнуть его в сторону. Автомобиль мягко прошуршал мимо всего в нескольких десятках сантиметрах от парочки и не останавливаясь, исчез из виду.
– Ты что, не видишь что перед носом творится? – накинулась Ксения на выглядевшего растерянным Льва.
– Да я… – только и смог выдавить тот.
– Ладно, проехали. Смотреть надо по сторонам. Я понимаю что тротуар, но… Не вымазался хоть? – осмотрев повнимательней мальчика, Ксения удовлетворительно кивнула: – Сойдёт… Давай только куртку вытеру. Вот, теперь всё. Ладно, мне пора, а то мать с работы придёт, а я ещё не дома – и не глядя на Льва, она бойко засеменила прочь, не понимая зачем вообще уходит: никуда ведь не надо…
Глава 18
– И это всё? – и Иванова, явно ожидая услышать большее, брезгливо поморщилась.
– А что ты хотела? – возмущённо ответила Ксения, которая, от избытка чувств, просто пнула ногой, лежащую под ногами жестяную банку с под пива.
– А чего злишься тогда? Что так и не поцеловала?
– Да не только. И вообще.. Сложно всё… – и она ещё раз подфутболила всё ту же банку.
– А что тут сложного? Я, например, целовалась с Семёновым. И что?
– Ой, нашла что вспоминать… – нервно бросила Ксения. – Да и то, он до этого пива выпил с Петровым. Только не говори мне, что не знала этого. Они ещё потом на перемене презерватив надули и в классе оставили. А училка по английскому зашла потом и спросила: " А что это мол у вас за праздник, что шарики летают?» Мне до сих пор непонятно, как Семёнов на этом самом английском не заснул. И что он вообще мог помнить?
– А ты завидуешь, да? – возмущённо затрясла головой Иванова.
– Чему завидовать то? Да и может у вас не было ничего, – пожала плечами Ксения.
– Завидуешь, завидуешь… Он может и другое хотел ещё… – осеклась вдруг Иванова, понимая что ляпнула лишнее.
– Хотел или получил? – и уставившись на подругу, Ксения почувствовала как волнуется.
– Хотел… Но, не смог. Да и я… – растерялась Наташа. – Ой, да ну тебя! Заболталась я тут с тобой, а у меня дел полно, – махнула она рукой. – Да и мать болеет. Всё, мне пора бежать. Пока…
Ксении ничего не оставалось, кроме как недоумённо пожать плечами. Называется хотела узнать что-нибудь интересное. Интересно, целовалась Иванова с Семёновым или нет? Может у самого Семёнова и спросить? Чёрт… Ну почему ей так не везёт в личной жизни? Даже у этой Ивановой, у которой внешность, мягко говоря, так себе и то, есть что вспомнить. А у неё… Воспоминания о том как кто-то связал ей руки лихо накрыли её с головой, а спрятанный глубоко внутри раскалённый ручеёк теплоты тут же принялся терзать нервы. Закрыв глаза, она какое-то время просто стояла на месте, надеясь что из этого раскалённого и обжигающего ручейка разгарится вскорости самое настоящее пламя. Но, этого не произошло. Ручеёк, как появился внезапно из ниоткуда так и исчез: в никуда. И лишь осадок горечи от двойственных чувств продолжал висеть на языке, напоминая о том что мир не всегда так ярок и красив как хотелось бы…
А город тем временем продолжал жить своей жизнью: немного суетливой и озабоченной. Люди куда-то спешили, торопились и привычно не обращали внимания на многое из того что происходит вокруг. Не обращали внимания они и на Ксению, которая всё никак не могла придти в себя. Жизнь в эти мгновения показалась такой сложной, что запутавшись в собственных рассуждених, она махнула на всё рукой. Да и контрольная завтра по алгебре…
Глава 19…
Когда звонит начальник, да ещё и на мобильный, ничего хорошего это не предвещает. Не премию же хочет дать? Дёрнувшись, Маргарита Евсеевна нехотя нажала на приём вызова:
– Маргарита Евсеевна? Это Корнеев. Зайдите, ко мне.
Краткость сестра таланта, но не всегда. Особенно, если это всё касается руководства и когда до конца рабочего дня всего-ничего…
– Значит так, – и Андрей Михайлович, волнительно потирая руки, принялся шагать по кабинету. – Проверяющий уже приехал. Вон, сидит в кабинете Петровича. Ещё и кабинет ему подавай отдельный, сволочь.
– Как приехал? – дёрнулась Маргарита Евсеевна.
– Ну вот так: взял и приехал. Да он и должен был приехать. Относительный порядок в документы вы конечно привели, я сам проверил вчера, но этого мало. Понимаете, мало. Всё скрыть невозможно, да и Александр Евгеньевич далеко не дилетант. Так что ваша задача сделать так чтобы у него не было к нам никаких вопросов. И вы знаете как это сделать, – подняв голову, Андрей Михайлович многозначительно бросил взгляд на выглядевшую явно растерянной женщину. – Что такое?
– Да нет, всё хорошо, – и Маргарита Евсеевна, стараясь взять себя в руки вдруг произнесла: – Конец рабочего дня скоро…
– И это хорошо что скоро. Лишние свидетели нам ни к чему. Я уже отправил весь отдел маркетинга домой. Так что останетесь наедине, поработаете немного. Там у Петровича в шкафу… Хотя вы сами всё знаете. Да и мне всё равно, как вы будете работать и сколько. Главное, чтобы Александр Евгеньевич остался доволен. Вы меня поняли?
– Ну да… – обречённо выдавила Маргарита Евсеевна, переживая что не успела подготовить заранее свою фирменную смесь.
– Вот и прекрасно. Не смею вам мешать. Ключи от кабинета на столике. А я прощаюсь с вами. Только закроете потом всё. Я надеюсь завтрашний день начнётся для меня с приятного сюрприза. С очень приятного…
Тихонько, едва слышно, скрипнула дверь и в наступившей вдруг затем тишине, Маргарита Евсеевна смогла услышать как двигаются стрелки часов на стене. Эх, если бы они показывали сейчас что уже утро… А еще лучше день. Завтрашний день…
