Понять монстра

Дмитрий Коханов

Понять монстра

Часть 1. Понять монстра

Она шла по щербатой мостовой, скупо осеребрённой полной луной, тихонечко, но отчётливо цокая короткими каблучками своих цветастых босоножек. Впрочем то, что они цветастые, можно было разглядеть, лишь подойдя вплотную, потому что фонари здесь работали хорошо если один из пяти. Но никто почему-то не горел желанием разглядывать обувь одиноко бредущей по практически пустынной ночной мостовой девочки в красно-зелёном платьице. Да и потенциальных интересантов-то на самом деле было крайне мало в эту безоблачную ночь. Как и в любую другую, впрочем, – этот район справедливо считался неблагополучным. Мягко говоря.

Под подошвой хрупнул ледок на маленькой лужице, оттуда брызнули несколько капель воды, быстро заледенев на носке босоножки. Девочка чуть слышно хмыкнула, приподняв уголки губ в некоем подобии улыбки, и старательно растоптала весь лёд, превратив его в хрустящее месиво. После чего уже нормально улыбнулась и в том же темпе продолжила путь. С ближайших деревьев, мерцая в лучах лунного света мириадами суматошных светляков, прилетела и осыпалась на неё гонимая ветром снежная пыль.

Она фыркнула, встряхнула копной густых волос, стряхивая непрошеное украшение, дёрнувшаяся чёлка на миг открыла два сверкнувших абсолютной чернотой глаза. И замерла. Словно к чему-то прислушиваясь.

Чуть впереди ошалелым кузнечиком стрекотал непрерывно мигающий фонарь, жить ему оставалось, похоже, не долго. Где-то за домами создавали постоянный шумовой фон автомобили, снующие по городским дорогам в любое время суток. Наслаждаясь рождающимся во дворах эхом, заливались псы, то переругиваясь, то начиная выть на яркий небесный фонарь – сначала не выдерживал один, и сразу же по цепочке его тоскливый плач подхватывали остальные.

Всё было так, как было уже много раз до этого. Но что-то настораживало девочку, что-то невидимое, неосязаемое, как взгляд в спину, как чьё-то дыхание, вплетающееся в шум ветра. И это что-то несло опасность, оно просто не могло быть другим.

Она почувствовала его за мгновение до того, как он вышел, и приветливо улыбнулась. Теперь понятно, почему она так поздно его ощутила.

Появившийся на дороге в тридцати шагах впереди мужчина был высоким и худощавым. Он практически сливался с окружающим сумраком и только выбеленные сединой волосы, опускающиеся из-под чёрной кепки практически до плеч, ярко серебрились в лунном свете. Чёрный плащ до колен слегка шевелил по́лами, чёрные брюки переходили в чёрные же лакированные ботинки. И даже лицо было будто скрыто серой пеленой. Но не для девочки.

Она прекрасно видела точёный волевой подбородок, тонкие, решительно поджатые губы и половину острого аристократического носа, любопытно выглядывающего из-под козырька. Он не смотрел на неё, но он её видел. И почему-то не двигался.

«Ещё один», – вздохнула про себя девочка.

Сколько их таких уже было! Нет, она, конечно, помнила их всех – наглые, смелые, самоуверенные и тупые. Двенадцать. Их было двенадцать. «Хм. Этот, значит, тринадцатый. Как иронично, – мысленно ухмыльнулась она. – А этот, похоже, поумнее предыдущих. Или не такой самоуверенный?»

Мужчина, словно услышав её мысли, поднял голову и спокойно посмотрел на девочку. Его глаза горели рыжим, выделяясь чёрными провалами узких вертикальных зрачков.

«Молодой. Симпатичный. Жалко…»

Они стояли, не двигаясь, и молча изучали друг друга взглядами. Девочка улыбалась, мужчина был бесстрастным. А между ними копилось напряжение, такое густое и мощное, что даже ветер стушевался и перестал тревожить их своими налётами. Наверное, это могло длиться очень долго, но девочке стало скучно.

– Ну и? – слегка наклонив голову набок, уточнила она. Ноль реакции, ноль эмоций. Он даже не моргнул. – Любишь рассматривать девочек? – нагло оскалилась она.

– Я тебя убью.

Спокойно, бесстрастно, просто констатация факта. Девочке стало весело.

– О как! И за что же это?

– Ты монстр, порождение тьмы.

– Хм. А ты чем лучше? Чем ты отличаешься от меня?

– Я не!.. – хладнокровное спокойствие мужчины впервые дало сбой, но он быстро взял себя в руки. – Я не убиваю невинных.

– Ты ничего обо мне не знаешь! – слегка обиделась девочка, смешно надув губки.

– Я знаю достаточно. – Мужчина наконец пошевелился, задумчиво склонив голову. – Хотя ты права, о тебе я знаю очень мало, но это не играет роли.

– Ста-а-арые песни… – вздохнула она в ответ. – Почему вы не можете придумать чего-то нового? Почему не можете посмотреть шире, а? Скажи, ведьмак. – Она подождала несколько секунд, но ответа не последовало. – Неужели ты считаешь себя лучше твоих предшественников? А мне кажется, ты такой же идиот, как они.

– Может быть, но, в отличие от них, я тебя убью.

– Вот заладил! – девочка начинала злиться, но ярости нельзя было давать вырваться. – Ты даже не знаешь, кто я, как ты собираешься меня убивать?

Она сделала непринуждённый шаг вперёд, мужчина заметно напрягся. Её злость отступила, и она уже знала, что будет делать.

– Скажи, ведьмак, почему ты считаешь меня злом? – и не дав ему ответить, продолжила: – Потому что так тебе сказали? Так написано в каких-то книжках? В которых про меня нет даже упоминаний. Ни единого словечка, да? Но вы всё равно меня заклеймили и устроили самозабвенную охоту.

Ещё один небольшой и будто бы случайный шажок.

– Ты нечисть…

– А ты хамло!

– …и должна быть уничтожена. Твой невинный образ не обманет ме…

– Слушай, – перебила она этот скучный бред, – вы же вроде за деньги работаете. Вам кто-то заплатил за меня, да?

– Ты путаешь понятия, тварь. Да, нас поддерживают, но у нас есть и святой долг перед человечеством.

– У-у-у… То есть ты хочешь сказать, что ты типа альтруист?

Будто переминаясь с ноги на ногу, девочка пододвинулась ещё чуть-чуть. Вряд ли мужчина этого не замечал, но пока никак не реагировал.

– Не с тобой мне это обсуждать.

– Пф-ф, ну конечно! Кто он?

– Кто?

– Кто вам заплатил за моё убийство?

– Никто за тебя не платил! И это не убийство, тебя не должно быть в этом мире, ты порождение тьмы, и во тьму вернёшься. Очищать мир от тебе подобных – наша миссия! И деньги тут абсолютно ни при чём.

– Какой же ты дурачок! – хихикнула девочка, приблизившись ещё на четверть метра. – А вроде взрослый уже мужик, хоть и молодой. Деньги всегда «при чём». Твой сраный орден получает деньги, а вас, своих недалёких адептов, кормит сказками о ми́ссиях и долгах, разлагая мозг похлеще интернета.

Она сократила расстояние ещё немного. «Должно хватить». Ведьмаки обладали превосходной реакцией. Превосходной для людей, к которым они себя причисляли, но абсолютно никчёмной для девочки. И тем не менее на их реакцию нужно делать поправку, учитывая ещё и то, что и у самих ведьмаков она отличается.

А мужчина вёл себя абсолютно спокойно, будто и не замечая медленно подбирающейся к нему девочки. Видимо, самоуверенно полагая, что расстояние ещё достаточное и его реакции хватит. Он презрительно скривил губы и холодно ответил:

– Думаешь, я буду слушать тебя? Ты пойдёшь на всё, чтобы спасти своё жалкое существование, будешь нести любую чушь в надежде меня отвлечь. Но тебе это не удастся.

– Уверен? – хищно улыбнулась девочка.

Что-то изменилось, мужчина почувствовал это всем своим естеством. То ли её голос, то ли движения, то ли… разом затихли все собаки!..

Он молниеносным, незаметным для простого человека, движением выхватил из-за полы́ плаща странное оружие, похожее на смесь обреза с пистолетом, и выстрелил, пуля ушла в сторону речки. Девочки там уже не было. Движимый обострённым до предела чутьём он резко развернулся, но успел увидеть лишь лёгкую размытую тень, мелькнувшую перед самым лицом, и в этот момент что-то сзади с огромной силой сжало его плечи, буквально обездвижив их.

Мужчина скосил глаза, чтобы увидеть, как из длинных многосуста́вных пальцев неспешно полезли когти, загибаясь, протыкая его плащ, кожу и проникая всё глубже и глубже в плоть. Только неестественно высокий болевой порог позволил ему не закричать и не потерять концентрацию.

– Ну ш-што, – прохрипело сзади так, будто человеческие слова выходили из глотки с огромным трудом, – уби-ил?

Пошевелиться было практически невозможно, существо, прижимавшее его к себе, обладало неимоверной силой. Мужчина ловко, но не торопясь, чтобы не привлечь внимание монстра, развернул в ладони своё оружие дулом назад, но не нажал на курок, поражённый догадкой: «Как она это сделала? Она же была совсем маленькая…»

– Что ты такое? – холодея от понимания своей безысходности, прошептал он.

– С-ско-оро ус-сна-аеш-шь…

Нестерпимая боль пронзила шею десятками раскалённых игл, горящей лавой растекаясь по жилам, заполняя голову, грудь, руки, живот и ноги. Мужчина чувствовал, как закатились глаза, повернувшись внутрь глазниц, как разрываются мышцы и ломаются, крошатся его кости. Он понял, что горит, что его тело плавится, растекаясь вокруг кровавой лужей. Он хотел закричать, но в горле ничего не было. Горла не было. И в этот момент мир для него погас.

Наступила тьма.

***

Где-то совсем рядом, словно базарные бабки, без у́молку щебетали воробьи, в отдалении лаяли собаки, перекликивались автомобили и переругивались их хозяева. С другой стороны постоянно доносились приглушённые, словно за стенкой, голоса, шаги и иные звуки, дающие слабое, но всё же представление об окружающем. Перед глазами медленно плавали тени и пятна, пальцев временами касался лёгкий сквознячок. Он будто был в каком-то здании.

Здании?!!

Виктор распахнул глаза, тут же заморгав от хлынувшего в глаза солнечного света, и резко сел. Сделав лёгкое усилие, прояснил зрение и быстро огляделся. Палата. Обычная больничная палата на четыре койки, две из которых пустовали. На самой отдалённой лежал на боку, спиной к нему, человек под натянутым до плеча одеялом. Неприятно пахло стерильностью и лекарствами, а отдельным аккордом в этой больничной симфонии звучали запахи пота и болезни от лежащего рядом пациента. Узкая щёлочка в недозакрытой раме, оставленная, видимо, для проветривания, положение никак не спасала. На тележке рядом с койкой стоял монитор сердечного ритма, протянувший к Виктору свои щупальца и сейчас размеренно пикающий. В вене торчал катетер, исправно закачивающий в неё прозрачную жидкость из висящего рядом пакета.

«Какого хрена я тут делаю?» – попытался он призвать свои последние воспоминания, но получалось пока плохо, в голове словно туман стоял, вязкой пеленой облепляя нейроны и их связи. Вообще, для того, чтобы ведьмаку попасть в больницу, должно было произойти что-то ну прям совсем экстраординарное.

– Опа! Никак наш мертвец ожил, – донёсся до него хриплый голос.

Виктор повернулся на звук и наткнулся на безэмоциональный взгляд серых невзрачных глаз повернувшего к нему голову сопалатника. Будто в глаза водяному посмотрел.

– Мертвец? – переспросил он.

– Мертвец-мертвец, – подтвердил больной и медленно перевернулся сначала на спину, а потом и на другой бок. Сощурил глаза, приглядываясь. – А выглядишь лучше других живых. Полночи эскулапы с тобой носились, спать не давали. Судя по разговорам, никто не понимал, что с тобой и выживешь ли. А сейчас, гляжу, как огурчик, – мужик завистливо вздохнул и облизнул пересохшие губы. – Сам-то помнишь, что с тобой было?

Виктор отвернулся к окну, не ответив. Что-то значит серьёзное с ним всё же произошло, вот только память никак не желала помогать своему хозяину. Вроде, была ночь. Вроде, он за кем-то вёл охоту…

– Эй, сьфь!.. Ты чё, уснул сидя или слишком гордый, чтобы со мной общаться?

– Нет, – ответил ведьмак сразу на все последние вопросы мужика и, спустив ноги на пол, начал срывать с себя датчики с катетером.

Одежда нашлась в прикроватной тумбе, аккуратно сложенная, а вот оружие наверняка конфисковали. Медсестра, внушающая уважение женщина средних лет и весьма несредних размеров, вошла в палату как раз в тот момент, когда Виктор застёгивал рубаху, и не терпящим возражения тоном потребовала больного немедленно лечь обратно.

Он, не удостаивая её взглядом, накинул плащ и тихо спросил:

– Где моё оружие?

– Какое оружие?! – возмутилась женщина, напирая на пациента грудью. – Вам нельзя вставать, вы ночью едва не померли, чудо, что вообще глаза сегодня открыли. Я сейчас санитаров позову!

Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Женщине показалось, что в его взгляде заплясало пламя.

– Где моё оружие? – с расстановкой повторил он.

– Полиция забрала, – испуганным голосом проблеяла медсестра, интуитивно съёживаясь. – Они ещё поговорить с вами хотели…

– Обойдутся, – бросил Виктор, обошёл чуть не севшую на пол женщину, бросил мимолётный взгляд на снова отвернувшегося и укутавшегося в одеяло с головой соседа по палате и вышел.

По указателям он очень быстро нашёл выход, прошёл мимо дёрнувшегося было, но под прямым взглядом плюхнувшегося обратно в кресло охранника и беспрепятственно покинул здание медучреждения. Все они не вспомнят Виктора, останется лишь запись о поступившем ночью и пропавшем с утра неизвестном мужчине. Да записи с камер, на которых не определить лица. Ну может, конечно, ещё бредни старого больного алкоголика – Виктору совершенно некогда было с ним разбираться. Да и пофиг, всё равно его слова вряд ли кто-то воспримет всерьёз.

А улица жила своей жизнью, улицу не волновали дела каких-то ведьмаков, монстров и других выдуманных для устрашения слабонервных персонажей. Ярко светило солнце, заставляя щуриться обычных людей, ещё ярче светился свежий, только вчера выпавший, снежок, тонким слоем покрывающий тротуары, газоны и кусты. С деревьев всё уже сдуло слабым морозным ветерком.

Виктор целенаправленно удалялся от больницы, двигаясь пока без какого-либо конкретного направления. Прохожие, не обращая внимания на двигающегося навстречу человека в чёрной одежде и с опущенной головой, тем не менее интуитивно его обходили.

«Надо понять, что со мной вчера произошло, надо вспомнить, – усиленно бились об вязкую туманную завесу его мысли. – Геральт пусть пока полежит в ментовке, потом заберу. А сейчас надо вернуться туда… куда?»

Он мучительно напрягал голову, сжимая кулаки и тихо матерясь. Он должен разобраться в произошедшем. Сам. А уже потом идти к своим. У него было задание, которое он…

Неожиданные образы так резко возникли в его голове, что даже заставили остановиться прямо посреди тротуара. Текущие в обе стороны человеческие речки недовольно застряли в этом месте, образовав спонтанный водоворот, но быстро подстроились и снова размеренно потекли по своим делам.

Ночная мостовая. Где-то на окраине. Плохо освещённые дворы огромных высотных кварталов. Девочка в платье. Да, дело в ней. Это на неё он вёл охоту последнюю неделю и наконец выследил, подобрался вплотную, чтобы убить. Но что было потом? Что произошло ночью на этой мостовой? Убил ли он её или ей удалось уйти? Но тогда почему он жив? Такого раньше не было…

Виктор решительно развернулся на месте и уже целеустремлённо пошёл в другую сторону.

Да, это были те дворы, та самая мостовая. Сейчас, в солнечном свете, они выглядели куда жизнерадостней и совсем не опасными. Речка с неизвестным ввиду оторванной таблички названием размеренно текла навстречу, и не думая замерзать. На покатых склонах её берегов аляповатыми пятнами пестрел разбросанный мусор – пакеты, бутылки, пачки из-под сигарет и даже игрушечный трактор, то ли брошенный, то ли забытый растяпой ребёнком. По тёмной грязной поверхности воды, катаясь на неспешном течении, сновали утки, некоторые, завидев человека, неуверенно направились к берегу в ожидании сытных подачек.

Набережная была пуста, ближайшие факты человеческого присутствия доносились со стороны различных игровых и спортивных площадок, в большинстве натыканных во дворах стоящих несколько поо́даль от этого места домов. На речку и её окрестности неотвратимо наползала тень от многоэтажных исполинов, уже скоро солнце зайдёт за горизонт и здесь снова станет очень неуютно.

Виктор присел на лавку и осмотрелся. Во-он там шла девочка, а вот из-за этой беседки вышел он, когда понял, что она его почуяла. Они стояли друг напротив друга и оценивали, а потом она что-то сказала. Или спросила? Да, спросила, и у них завязался абсолютно не нужный в такой ситуации разговор. Он пришёл её убивать, а не болтать. Но он её боялся. Поскольку ничего о ней не знал. А потому не решался на первый шаг. Почему не нападала она? Зачем нужен был этот разговор монстру? Неужели тоже боялась?

Эта мысль казалась бредом – монстр, с лёгкостью убивший двенадцать опытных ведьмаков, боялся его, Виктора? «Да ну, не поверю!» И тем не менее, она медлила. И если Виктор мог признаться себе в страхе, ведь чтобы его победить, надо сначала признать факт его существования, то что двигало монстром – оставалось загадкой.

Внезапно включившиеся сильно прореженной цепочкой фонари отвлекли Виктора, вырвав из глубокой задумчивости, он оглянулся. На город опустились сумерки, и редкие работающие светильники больше мешали, нежели помогали их разогнать. «Надо идти, ждать её тут без оружия – ещё большая глупость, чем болтать», – пришла здравая мысль, но он ещё не вспомнил, что случилось дальше, что послужило причиной его больничного пробуждения.

Итак, они поговорили. Он вполне заслуженно обозвал её всеми самыми нелицеприятными эпитетами и угрожал убить, а потом… потом…

– О! Ну привет! – раздался за спиной знакомый голос. – Быстро ты оклемался.

…потом она напала!

Виктор вскочил, моментально развернувшись и приняв боевую стойку. Девочка стояла в десяти шагах и, слегка наклонив голову вправо, разглядывала его. Никакой агрессии, никакой враждебности, даже лёгкая улыбка гуляла на её губах. Те же платье и босоножки, что вчера. Обычная девочка с чёрными глазами.

– А чего сегодня без своей пукалки? – тряхнув чёлкой, осведомилась она. – Ну да правильно, толку с неё, как с козла алиментов, да?

«Какой же я дурак! Задуматься и потерять бдительность на месте, где был обнаружен монстр. Ещё и без оружия!» Такого с ним прежде не было, разве что во времена обучения.

– Ты от моей красоты онемел? – ехидно улыбнулась мерзавка. – Учти, это дело подсудное.

«Вот тварь!» – закипело внутри.

– Зачем ты со мной разговариваешь? Что тебе нужно? Давай, убей меня! Ну, нападай!

Улыбка исчезла с лица девочки, глаза несколько озадаченно расширились.

– Да ты, похоже, мозгами прикипел слегка, – продолжала она издеваться, зля Виктора всё сильнее. – Может, и не стоило тебя кусать, а следовало прибить, действительно, идиота.

«Кусать?..» Он вспомнил! Длинные, впивающиеся в плоть когти, хрипящий голос и адскую боль, разрывающую на куски тело и душу. Она его укусила!.. ТВА-АРЬ!!!

Мысль воплотилась в яростный рык. Виктор прыгнул вперёд, прямо на монстра, в самоубийственном порыве, но ничто не имело больше значения, была только бешеная ярость, бьющая потоком, застилающая разум и глаза, заставляющая пытаться ногтями и зубами загрызть ненавистного монстра.

Виктор сквозь пелену увидел, как девочка невозмутимо уклонилась от молниеносного удара его… лапы?.., почувствовал лёгкое касание шеи и отключился. Снова.

***

«Блин, как же надоело уже вот так очухиваться – непонятно где, с кем и почему!» И ничего не помня о предшествующем вечере. Эта тенденция уже начинала Виктора напрягать.

Не открывая глаз, он попытался разобраться в окружающем фоне, но практически ничего не понял. Было слишком тихо, какие-то невнятные звуки доносились до его сверхчуткого слуха, но распознать их не удавалось. Будто в бункере. Но даже в бункере есть звуки: работающей вентиляции, генератора, систем жизнеобеспе́чения, в конце концов! А тут… Тут только лёгкий постоянный шелест, словно-о… кондиционер? Да, точно кондиционер!

И ни одной живой души.

– Доброе утро, красавчик!

«Опять она!» – обречённо подумал Виктор, едва вздрогнув от неожиданности. Видимо, это его конец. А она, наверное, ещё и поиздеваться над ним хочет, помучить перед убийством. Иначе зачем ещё ей ждать его пробуждения? От этой мысли накатила злость, да такая сильная, что он напряг все мускулы, готовый рвать связывающие его верёвки, но… не почувствовал никаких пут, ничто не сковывало его движений. От удивления он моментально успокоился. И открыл, наконец, глаза.

Она сидела напротив него на столе и болтала ногами, неотрывно разглядывая своего визави. Сам же Виктор удобно расположился на широком угловом кожаном диване, прямо в его углу, а потому в полулежачем положении. На стене, напротив длинной части дивана, висел огромный телевизор, на узкой полке под ним расположилась игровая консоль; из-за спины девочки выглядывал с обеих сторон монитор никак не меньше сорока дюймов в диагонали, а на небольшой тумбе у дивана светился мягким светом красивый, с закосом под старину, светильник. Окно от потолка и практически до пола было прикрыто лёгкой изящной гардиной, по бокам висели тяжёлые тёмно-синие портьеры. В целом ремонт и обстановка этой довольно просторной комнаты выглядели совсем не дешёвыми.

– Нравится? – проследив за его взглядом, улыбнулась девочка.

– Почему я не связан? – проигнорировав её вопрос, Виктор задал свой, волнующий его сейчас более всего.

– А ты любишь пожёстче? Ну так это мож…

– Хватит! – рявкнул он, зверея и подскакивая с дивана.

– Тихо! Тихо! – повысила она голос. – А то опять спать отправлю. Не надоело ещё?

Виктор огромным усилием воли подавил рвущийся наружу гнев и медленно присел на краешек дивана. «Да что же это! Я стал слишком раздражительным, на меня это совсем не похоже».

– Что тебе от меня надо? – сосредоточившись на дыхании и своём душевном состоянии, спросил он.

– Это же ты до меня докопался, – с лёгким удивлением заметила девочка. – Устроил на меня охоту, а теперь спрашивает, что мне от него нужно, интересный такой.

– Но ты меня не убила, а… укусила. Почему?

– Не знаю! – она отвернулась к окну, устремив в него задумчивый взгляд. – Наверное, мне надоело вас убивать. К твоему сведению, мне это не доставляет никакого удовольствия. И… – она снова повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. – Ты показался мне другим.

– Каким «другим»?

– Ну-у… Не таким, как твои предшественники. Не знаю я, отвянь!

– И всё же, – решил настоять Виктор, которого теперь терзало любопытство, что же такого в нём увидел монстр, что решил не убивать.

– У-у! Какой же ты душный!.. – Она нервно побарабанила ноготками по столешнице. – Ты не такой закостенелый, что ли, есть ещё в твоей голове кусочек не до конца засранных мозгов, до которого можно достучаться. Наверное, поэтому я решила дать тебе шанс.

– Шанс? – Виктор вдруг вспомнил вчерашний вечер, безудержную ярость и уродливую когтистую лапу вместо руки. Или ему это показалось?..

– Ну да, – беззаботно пожала плечами девочка. – Не убивать, а просто укусить.

«Просто укусить», – мысленно повторил Виктор. Он уже не был уверен в том, что решение не убивать было для него во благо. Чем или кем он стал? Постоянная и чрезвычайно плохо контролируемая злоба, перерастающая во всепоглощающую ярость, какая-то рассеянность и провалы в памяти. И эта лапа…

– Что я такое? – посмотрел он в упор на девочку. Та лишь снова тряхнула плечами.

– Я не знаю.

– В смысле?! – оторопел Виктор. – Как это, не знаешь?

– Ну-у, видишь ли… – девочка задумчиво закатила глаза, подбирая слова. – Процесс… перерождения могут выдержать и, соответственно, пережить единицы. Для этого, помимо сильного и желательно здорового организма, у человека должна быть определённая, крайне редкая, мутация ДНК. У тебя всё это есть. Но кроме этого у тебя ещё есть напрочь засранная чёрт-те чем кровь и каким-то образом подправленный геном, делающие тебя не человеком, а чем-то более…

– Я человек!

– Да как угодно, только факт в том, что твоя реакция на трансформацию, то бишь перерождение, отличается от реакции обычного человека. Поэтому я без понятия, в кого ты превратился. Но то, что превратился, – это факт, и я помогу тебе с этим справиться.

– Зачем тебе это?

– Ну, мы ведь теперь с тобой одной крови, – хитро улыбнулась она. – Ты и я!

– Да пошла ты, – потерянно огрызнулся Виктор, – со своей кровью. С чего ты вообще взяла, что у меня есть эта долбаная мутация?

– Почувствовала, – пожала плечами девочка.

– Почувствовала? Как? По запаху что ли?

– Нет. Просто чувствую и всё. Не спрашивай, скоро сам поймёшь. Наверное.

Виктор устало прикрыл глаза, пытаясь собрать полученную информацию в одну общую картину. Этой наглой девчонки он больше не боялся, хотела бы убить – давно уже убила бы. Но вот что делать с новыми знаниями и не пора ли начинать бояться уже себя? Эта мелкая тварь превратила его в монстра, причём какого – не знает даже она сама! Зато предлагает помощь. Видимо, с адаптацией к новой сущности. А это уже ну прям совсем за гранью адекватности!