скачать книгу бесплатно
С неба льётся лунный свет.
Спряталась в тени кумирни
Ослеплённая сова.
– Дзёсо Найто.
Автобус увозил нас всё дальше на юг. Вероника прислонилась к моей руке и почти мгновенно заснула; я же смотрел на проносящиеся мимо рисовые поля и размышлял о том, как неожиданно порой складывается жизнь, устраивая встречи, которые становятся поворотными в судьбе. В том, что наша встреча была именно такого рода, никаких сомнений не оставалось.
Пока моя компаньонка спала, я ещё раз прокрутил в памяти все обстоятельства нашего вчерашнего знакомства, пытаясь найти в них хоть что-то, что смогло бы пролить свет на её загадочную личность.
•••
Вчера, приехав в Пномпень к середине дня и заселившись в первый подвернувшийся гестхаус, я сразу же отправился бродить по городу. Колорит здешней жизни здорово отличался от вьетнамского, и я ходил по улицам, наблюдая городскую суету, а заодно пытался понять, что мне делать дальше.
К вечеру я вышел на Сисоват – туристическое сердце Пномпеня. Эта длинная набережная была заполнена самым разнообразным народом: от респектабельных парочек подчёркнуто буржуазной наружности до бродяг-бэкпэкеров, всем своим видом выражавших принадлежность к отдельному племени свободных белых разгильдяев. Среди гуляющих сновали молодые местные ребята с цепкими взглядами «любой каприз за ваши деньги», ищущие, как бы подзаработать; на каждом углу стояли кхмерки, торгующие всякой съедобной мелочью.
Вскоре мне захотелось тишины. Я спустился к реке и увидел на берегу какую-то кучу хлама, – кажется, за ней было подходящее для уединения местечко. Я уверенно зашагал туда, но подойдя ближе, обнаружил, что место занято: на траве, чуть в отдалении от горы мусора, сидела худощавая девушка с забранными в хвост волосами и что-то сосредоточенно рисовала в блокноте.
На вид ей было лет двадцать семь или около того, и мне показалось, что родом она откуда-то из Восточной Европы. По безмятежному, но целеустремлённому выражению её загорелого лица, украшенного едва заметной россыпью веснушек, становилось понятно, что путешествует она уже далеко не первый месяц. Эту догадку подтверждала и одежда, в которой неуловимо ощущался дух странствий: широкие штаны песочного цвета, кеды и потёртая майка в серо-красную полоску. Неподалёку лежал рюкзачок, из которого торчал кусок пакета с чем-то съедобным.
Заметив меня, девушка чуть улыбнулась, кивнула в знак приветствия и снова углубилась в рисование. Я кивнул в ответ и устроился на траву в некотором отдалении. Тишины мне больше не хотелось, зато моя соседка вызывала неподдельный интерес. Некоторое время я колебался, не зная, как начать разговор, а потом спросил прямо:
– Hey… What are you drawing?*
* Привет… Что рисуешь? (англ.).
Девушка оторвалась от блокнота и уставилась на меня долгим пристальным взглядом, словно силясь вспомнить, где и когда мы встречались раньше. Её глаза удивительного тёмно-зелёного цвета излучали такой поток направленного в мою сторону внимания, что по спине пробежал озноб. Этот взгляд казался каким-то радиоактивным, он как будто пронизывал насквозь и вызывал свербящее желание куда-нибудь укрыться. Наконец, девушка опустила глаза и молча протянула мне блокнот.
На почти законченном карандашном рисунке были изображены каменные развалины с проросшими сквозь них гигантскими корнями, – похоже, руины какого-то древнего храма. Рисунок был красивым и даже завораживающим. Не успел я поинтересоваться, что именно здесь изображено, как девушка спросила:
– Как ты меня нашёл?
Её приятный, чуть резкий голос звучал очень эмоционально, вкладывая в этот странный вопрос сразу несколько интонаций: вопрошающую, утверждающую и требующую. Я слегка опешил и произнёс:
– А как ты узнала, что я говорю по-русски?
– У тебя на майке написано, – чуть улыбнулась она.
Я посмотрел на маленький квадратик логотипа на рукаве своей футболки и улыбнулся в ответ.
– А ты внимательная!
– Так как ты меня нашёл? – повторила она, снова окинув меня своим странным взглядом.
Я пожал плечами.
– Никого я не искал, просто хотел посидеть в тишине.
Девушка слегка приподняла брови.
– А что, вокруг не было других мест?
– Сама посмотри, – я обвёл рукой берег. Он был полностью пустым, не считая небольшой компании, сидящей метрах в тридцати от нас.
– Понятно, – отчего-то вздохнула она. – А что ты делаешь в Пномпене?
– Ещё не знаю. Я только приехал.
– Понятно, – повторила она. – А я тут уже третий день. Кстати, я Вероника.
– А я Дима. Рад знакомству! – обрадовался я.
Вероника, как и я, оказалась родом из Москвы, и тоже подолгу жила вдали от родины. По Юго-Восточной Азии она путешествовала почти год, а сюда, в Камбоджу, приехала из Лаоса. На вопрос о своих дальнейших планах она неопределённо повертела рукой, словно не желая это обсуждать.
Мы некоторое время делились впечатлениями о городе, поговорили о разнице между кхмерами, лаосцами и вьетнамцами, а потом замолчали, и повисла тишина. Удивительно, но у меня сразу возникло ощущение, будто мы давным-давно знаем друг друга, и поэтому наше молчание не доставляло никакого неудобства.
Наконец я решил нарушить тишину.
– Ника, ты не голодна? Может, сходим куда-нибудь?
– Давай, – откликнулась она. – Тут как раз недалеко есть местечко, где готовят хороший самлор.
– Что это? Оно хоть съедобное?
– Очень даже, – рассмеялась Вероника, поднимаясь на ноги и закидывая рюкзачок за плечи. – Это великолепный местный суп. Пошли.
Мы пересекли набережную и углубились в жилые кварталы. Вероника уверенно вела меня какими-то закоулками. Её походка отличалась удивительной собранностью, и я ещё подумал, что обычно так ходят люди, когда им важно экономить силы, – например, в горах.
Идти было недалеко, и уже через десять минут мы сидели в небольшом ресторанчике, заняв столик на улице. Суп со странным названием оказался действительно вкусным. Моя новая знакомая воодушевлённо рассказывала про свою лаосскую жизнь. Она мило улыбалась, приятно жестикулировала, а её мимика, как зеркало отражавшая все эмоции, совершенно очаровала меня.
Я, в свою очередь, поделился подробностями из своего вьетнамского путешествия, а заодно посетовал, что мучаюсь от неопределённости, не представляя, что делать дальше. Оставаться в Пномпене не хотелось. Здесь было что посмотреть, но я словно чувствовал зуд в ногах, – что-то снова тянуло меня в дорогу. Однако я по-прежнему не понимал, куда же мне ехать.
– Значит, надо уезжать, – сказала Вероника. – И мне тоже уже пора.
– А тебе куда?
Она помолчала, а потом как-то неуверенно произнесла:
– К морю?..
– В Сиануквиль, наверное?
– Ну… почему бы и нет?
Стало понятно, что у неё тоже нет никаких определённых планов, и это весьма обрадовало меня. Как это ни странно, но всего за час я успел привыкнуть к этой необычной девушке, так внезапно свалившейся мне на голову, и упускать её из виду совсем не хотелось.
– Ника, а мне с тобой можно? – осторожно поинтересовался я после небольшой паузы.
В её взгляде опять появилось нечто радиоактивное, что в очередной раз заставило меня поёжиться. Несколько долгих секунд она в упор разглядывала меня, а потом непринуждённо встряхнула волосами и мило улыбнулась.
– Почему бы и нет. Поехали прямо завтра с утра.
– Вот и отлично! – я обрадованно улыбнулся в ответ.
Сразу после ужина мы купили билеты на утренний автобус до Сиануквиля, курортного городка на побережье Сиамского залива, потом ещё немного погуляли, а около полуночи я проводил свою теперь уже компаньонку до её гестхауса, где мы и распрощались до завтра.
•••
Автобус резко качнуло, и Вероникина голова съехала с моей руки. Не открывая глаз, она подвинулась обратно, а её лицо скрылось под рассыпавшимися волосами.
– Ника, – я слегка пошевелил плечом, – я тут вспоминал твой взгляд, от которого аж озноб пробирал. Что это было?
– А, это… я просто считывала, – не открывая глаз, пробормотала она.
– Что делала?
Вероника вздохнула и не ответила. Я опять пошевелил плечом. Она недовольно сверкнула глазом сквозь волосы.
– Определяла, каково оно в твоей шкуре.
– А как это? Сопереживание? – принялся выяснять я.
– Нет.
– Сочувствие?
– Нет.
– Сострадание?
Вероника промолчала.
– Тогда что значит «быть в твоей шкуре»? – не унимался я.
– То и значит: быть в твоей шкуре! – раздражённо воскликнула она и выпрямилась. – Ну вот не даёшь ты мне поспать! Я испытывала то, что испытывал бы ты, если бы из тебя вытряхнули мусор.
– Какой ещё мусор?
– Жалость и неуверенность, – Вероника вдруг брезгливо повела плечами. – Ты слишком жалеешь себя и постоянно сомневаешься в своих решениях.
Возразить особо было нечего: я и сам в последнее время замечал, что сомнения стали мешать мне жить. Однако от девушки, которая знала меня меньше суток, слышать такое было не слишком-то приятно.
– Не думаю, что у тебя есть основания так говорить, – недовольно заметил я.
– А ещё склонность защищаться, – мстительно добавила моя неласковая компаньонка. – Что защищаешь-то? Тайные подвалы своего драгоценного внутреннего мира?
Я почувствовал раздражение.
– А что, это не естественно?
– Не естественно хранить хлам в подвалах и тратить кучу сил, чтобы его охранять, – она насмешливо, но добродушно посмотрела на меня.
– Почему ты опять нарушаешь мои границы? – начал было я, но Вероника с досадой перебила:
– Отстань! – и, кинув взгляд в окно, добавила: – Кажется, сейчас будет остановка.
Автобус подъехал к придорожному кафе. Мы вышли и немного походили, разминая ноги. От утренней свежести не осталось ни следа; солнце уже припекало, а порывы тёплого ветра поднимали лёгкие струйки пыли, красноватой от какого-то специфического вида местной глины.
В кафе Вероника попросила, чтобы я купил ей молочный коктейль и что-нибудь перекусить, сунула мне в руки свой рюкзачок и пошла к очереди, образовавшейся перед туалетом. Я поизучал богатое разнообразие местной выпечки, потом взял несколько рогаликов, кофе, и отнёс всё это за свободный столик. Посмотрел в сторону своей попутчицы, в который раз удивившись, насколько она маленькая – даже не выделяется среди низкорослых местных женщин. Словно почувствовав мой взгляд, Вероника обернулась и вопросительно кивнула. Я махнул ей рукой – «Всё хорошо».
Несмотря на непредсказуемость и взбалмошность, а может быть, именно благодаря им, Вероника нравилась мне всё больше, однако сейчас в моей голове был бардак, и требовалось привести мысли в порядок. Я принялся размышлять над вскрывшимися обстоятельствами. Итак, сначала была встреча с сайгонским стариком, ставшая причиной моего поспешного отъезда из Вьетнама. Потом произошла история с собакоголовым в ржавой бочке. Оба события я почти сразу забыл. Вероника как-то умудрилась вытащить их из моей памяти, и… меня вдруг осенило: всё её дикое поведение было всего лишь спектаклем, разыгранным с единственной целью, – заставить меня вспомнить! Она знала об этих событиях, но не их детали и форму, а то, что они происходили, и зачем-то хотела, чтобы я вспомнил о них тоже. Знала она и то, что мой собакоголовый и её Лепесточный пёс – одно и то же, и вот это уже совсем не укладывалось в моей голове.
Немного поколебавшись, я залез в её рюкзачок и вытащил блокнот, желая снова посмотреть на Лепесточного пса. «Да, всё верно, так и есть» – убедился я, ещё раз внимательно изучив рисунок. Я так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как вернулась Вероника.
– Ну и что ты делаешь? – раздался надо мной её подчёркнуто ласковый голос. Я поднял глаза. Она стояла возле меня, подбоченившись, а в её выразительном взгляде читалось требовательное недоумение.
– Как видишь, шарюсь в твоих вещах! Ты же вот позволяешь себе копаться в моей памяти.
– А ты согласен на это?
– Как будто у меня есть выбор.
Вероника хитро прищурилась.
– Что ж, никто тебя за язык не тянул. Ладно, шарься, если интересно. Но вот где мой коктейль?
– Ой, прости, совсем забыл! – я собрался было встать, чтобы принести напиток, но она махнула рукой и сама направилась к стойке.
«Сейчас вернётся, и всё у неё выясню» – решил я. Но когда Вероника наконец-то уселась за столик, протянула мне один из двух зеленовато-кремовых коктейлей, изящным движением поправила волосы и очаровательно улыбнулась, мне вдруг расхотелось что-либо выяснять. С ней было интересно так, как ни с кем раньше, и это главное.
Вероника отпила коктейль и зажмурилась от удовольствия. Вдруг рассмеявшись, она принялась рассказывать, как двое суток добиралась в Камбоджу из Лаоса, и как, уже приехав в Пномпень, три вечера кряду выходила на главную набережную, где мы наконец вчера встретились. Когда она стала говорить, какое поначалу я произвёл на неё странное впечатление, откуда-то со стены на моё плечо вдруг спрыгнул геккон. Маленькая ящерка была так стремительна, что её прикосновение заставило на миг затаить дыхание. Она словно бы сообщила: «Да» – и тут же была такова, а я радостно воскликнул:
– Смотри-ка! Он говорит, что мы неслучайно встретились!
Вероника рассмеялась.
– А ты до сих пор сомневаешься, что мы в одной лодке?
– Ника… – я на секунду замялся, – если бы ты меня не шокировала своими дикими выходками, мне не удалось бы ничего вспомнить. Ведь так?
Не отрываясь от коктейля, она окинула меня заинтересованным взглядом.
– Надо же, догадался. Да, всё так.
– Ты специально так себя вела?
Вероника довольно кивнула.
