Большие надежды

– Тебе что, жалко? Вот у нас в детдоме …, – презрительно пыжится в мою сторону Жанна.

– Да, мне жалко, я не мать Тереза, всех жалеть, – спокойно отвергаю презрение я, садясь опять за стол.

Что тут на семерых? Червяка заморить только.

– Хоть мать Тереза та ещё мразь была, – как ни в чем не бывало начинаю я рассказывать про интересные, как мне кажется, факты истории.

Но мой запал быстро пропадает, ведь присутствующие про неё и не слышали раньше.

– В начале 80-х она посетила Гаити, где правил жестокий диктатор, и выступила со словами одобрения в его адрес, заявляя, что «покорена любовью правителя страны к своему народу» и что «народ платит ему полной взаимностью». За что получила от гаитянского диктатора деньги в размере 2,5 миллиона долларов и была награждена орденом, – бесполезно разоряюсь я.

– Да в жопу монашек, – сыто и логично резюмирует Юрец. – Давайте в карты играть!

– На раздевание! – хором добавляют похотливые Артём и Вадик.

– Я не буду, – тут же отказывается Лена.

Жанна и Люда нескромно молчат.

– Лен, пойдём на «ветрак», покурим, – предлагаю я.

Ни я, ни Лена не курим, но это не помешало нам полчаса провести на железных ступеньках лестницы запасного выхода целуясь.

– Хочешь, я попрошу девочек переночевать где-нибудь? – вдруг спрашивает уже распалённая Лена.

– Не, я так быстро не могу, у меня и девушки не было никогда, – беззастенчиво вру я.

И мне верят!

– У меня тоже никого не было, – улыбается красавица.

Лихорадочно соображаю, как отказаться и не обидеть? Оно мне надо в общаге шуры-муры заводить по-серьёзному?!

«Хотя, может она и не серьёзно, а так… для здоровья», – предательски продолжает лелеять надежду похоть.

– Поехали на выходные ко мне в гости в Шарыпово, у нас там двухэтажный коттедж около шестого микрорайона, – ластится девушка.

Это пугает меня ещё больше.

– Я на серьёзные отношения не настроен, – решительно отказываюсь я.

– Да, тебе же ещё в армии служить, – признаёт мою правоту Лена.

– Точно, в армии! – радуюсь отмазе я.

Провожаю влюбчивую девушку до комнаты и спускаюсь к себе.

– Народ, завтра на занятия, всем спать! – командую я.

Жанна почему-то засмеялась.

– Ты чё?! Ещё десять только! – показывает на часы Артём.

– Половина уже, как раз успеете душ принять, он до одиннадцати, – непреклонно продолжаю я.

Девушки встают и неторопливо, с некоторым вызовом, начинают собираться, а парни спорить со мной не решаются. Вчерашняя расправа над незваными гостями, да и сегодняшний наезд на халявщиков показал мою полную неадекватность и склонность к насилию. Что мне и требовалось! Ребята даже в душе помылись. Решил разговор об уборке в комнате отложить на завтра.

Спалось отлично, проснулся полный сил и энергии. Иду в одних сланцах и шортах в умывальник, здороваюсь с Аней и Леной из соседней комнаты. Аня – брюнетка, а Ленка – блонди.

– Девушка, а где здесь Штыба живет, не знаете? – заходит в умывальник невысокая, плотного телосложения девушка.

Глава 6

Глава 6

– Вот он, – моментально сдала меня Ленка. – Стоит, пузом сверкает.

– Вообще обнаглели пацаны, ходят полуголые по общаге, – поддержала её претензию незнакомка, разглядывая меня, очевидно, в поисках пуза.

– Нет у меня пуза, – возмущаюсь я, напрягая пресс. – Вам кто мешает так же ходить? Я думаю, парни будут не против.

– Размечтался, – хором выдали все три девицы, а гостья добавила: – К тебе там приехали, внизу на вахте ждут.

Кого там нелегкая принесла с утра пораньше? На вахту с голым (ну надо же!) пузом не пойдёшь. Накидываю футболку и, не дожидаясь лифта (хотя сегодня неожиданно работают оба), галопом скачу вниз, препрыгивая через две ступеньки. Эх, молодость!

Внизу меня ожидает взъерошенный Бейбут! Стоит и поминутно оглядывается, как бы прикидывая, куда, если что, ему дёру дать.

– Ты откуда тут? – спрашиваю я, когда мы по-братски обнялись.

– Из дома удрал, дело шьют, – нервно говорит друг, пугая меня.

– Давай, поднимемся ко мне, расскажешь, – предлагаю я, ибо надо разобраться.

В комнате никого нет, соседи на занятиях. Мой друг осматривает помещение и кривится.

– Дал там одному в рыло, – туманно поясняет причину бегства и уголовного преследования Бейбут.

– А что с учёбой? – спрашиваю я, прикидывая, что его вполне могут в армию замести уже осенью.

– Да там, в техане, на картошку все уехали, а меня батя отмазал, – обнадёживает меня друг. – Занятия только через три недели, а за это время может дело и закроют. Но на всякий случай отец приказал уехать.

– Никого не убил хоть? – полушутя спрашиваю я.

– Не-а. Да я защищался, просто у меня удар сильный, – оправдывается боец.

– Так, я понял, тебе пересидеть надо где-то. Где жить собрался?

– А тут нельзя, да? Чёрт, вахта эта ваша – не пропускают, и этаж шестой – в окно никак. Давай ключ, в гараже поживу, – требует Бейбут. – Обогреватель бы туда поставить. Заодно сторожем поработаю!

– Ага, щас, чтобы ты сжёг гараж вместе с машиной? Ключ дам, но обогреватель не ставь, да и плитку заберу. Ты человек безответственный, – возмущаюсь я.

– Ты чё?! Я ответственный! – спорит беглец.

– Мне-то не гони! – презрительно фыркаю я и неожиданно вспоминаю: – Слушай! А у тебя же невеста тут!

– Ну уж нет, я лучше мерзнуть буду, – машет на меня рукой жених.

– А в гостинице? – на всякий случай спрашиваю я. – Деньги, если надо, дам.

– Отец сказал, не надо туда. А деньги у меня есть, сто сорок рублей! – хвастается Бейбут. – Слушай, давай похаваем, у меня колбаска есть, домашняя.

– Мне на лекцию вообще-то надо, хотя уже опоздал. Ладно, давай чай пить, – соглашаюсь я, глядя на часы.

– Подумаешь, на сорок пять минут опоздал, – оправдываюсь я перед Анькой Маловой, когда та пытается отчитывать меня на перемене. – Да я этот матан с закрытыми глазами сдам.

– Хвастун, – осуждающе говорит староста и, не сдержав любопытства, интересуется: – А кто к тебе приехал?

– Друг, – коротко поясняю я.

– У тебя есть друзья? – язвит Анечка.

– Вы прямо как семейная пара, – шутит Лена, соседка Ани по комнате.

От ответной колкости девушку спасает начавшая лекция, вернее её вторая половина.

– Я вижу, у нас новые лица, – иронично произносит профессор, моложавый подтянутый мужчина.

Я зачем-то опять сел на первый ряд, и прибавление заметили – было три человека, стало четыре. Молчу – сказать нечего, да и неохота привлекать лишнее внимание к себе.

– Потом можете взять у кого-нибудь конспект лекции, – советует лектор, не дождавшись от меня ответной реакции.

– Мне эта тема знакома, – бурчу себе под нос.

«Да что же это такое! На языке ничего не держится», – злюсь на себя, ведь меня всё же услышали.

– Весьма нескромно с вашей стороны, не находите? – продолжает уделять мне внимание дядя. – Вы должны радоваться каждой возможности узнать что-то новое.

Ни фига себе наезд!

– Без обид, но нового для себя я ничего не услышал, – уверенно говорю я.

И действительно, матан легкий для меня предмет, все доказательства теорем однотипны, а в решении задач я руку в свое время набил. Пределы, производные, дифференциалы, интегралы и прочая лабуда меня не пугают.

– У нас, конечно, только вторая лекция, и ваша уверенность, возможно, зиждется на недостатке информации, но, тем не менее … Тема сегодняшней лекции – элементы математической логики. Что такое «отрицание высказывания»? А? – задаёт конкретный вопрос проф. – Выйдите к доске!

Беру мел и записываю.

– Отрицанием высказывания A называется такое высказывание, обозначаемое ¬ A (читается: «не A»), которое является истинным, если A ложно, и ложным, если A истинно. Эту ситуацию можно изобразить с помощью таблицы истинности …

– Стоп! – говорит лектор. – Я понял кто вы! Вы – Штыба!

Сказать, что я офигел – это ничего не сказать. Что за новости? Откуда он меня знает?

– Казьмин с кафедры теорфизики хвастался, что к нам на факультет поступил очень сильный студент, – поясняет профессор.

Стыдно-то как! Он меня знает, а я даже не знаю ни имени, ни отчества лектора. Только фамилию – Славский.

– Ну, это другое дело! Хотите сдать экстерном экзамен? – подобрался как хищник перед прыжком Славский.

– А зачем мне это надо? – морщу лоб я.

– А зачем вам время терять? – логично отвечает вопросом на вопрос лектор.

– Я подумаю, можно? – спрашиваю я, уже не радостный, что затеял этот разговор.

– Конечно, конечно, – машет рукой Славский. – Итак, продолжим:

Из высказываний можно получать новые высказывания с помощью следующих операций «и», «или», «не», называемых булевыми. Кстати, а почему они так называются? – лектор вперил в меня свой взгляд.

– В честь английского математика Джорджа Буля, жившего в девятнадцатом веке, и считающегося отцом математической логики. Созданный им математический аппарат в соединении с двоичной системой счисления привел к созданию цифрового электронного компьютера, – уныло отвечаю я, понимая, что отсидеться тихо на галёрке мне уже не получится.

Надо соглашаться на досрочную сдачу.

– Конгениально! – восхищается проф.

– Киса, – добавляет язва Лена.

Студенты ржут, а мне неприятно. Выгляжу как клоун, да и добрых взглядов от однокурсников не наблюдаю в свою сторону – выскочек не любят. Зато вторая пара порадовала меня совсем забытым «исткапом». Так я называл историю КПСС. Монументальная Оксана Игоревна, возраста так слегка под шестьдесят, читает лекцию с уверенностью ледокола, ведущего караван судов сквозь льды. Лекция вводная, казалось бы – что там сложного, но ухо цепляют анахронизмы! Оксана Игоревна совершенно не учитывает последние веянья в политике, например, много «многомандатные выборы», или вот Федирко на совещании рассказывал про перемещение центра политической жизни от партийных структур к общественному мнению и средствам массовой информации. Но, наученный инцидентом на матане, помалкиваю.

Сегодня аж шесть пар, но я собираюсь с последних двух уйти. Надо «беженца» пристроить в гараж, и к Ленке потом в гости заехать, поговорить насчёт Ильи. Сдвоенный английский я пропущу. Невелика потеря!

В общаге застаю спящего как сурок друга, причем на кровати Юрика. Ладно, хоть не расстилал её, и не сильно заметно, что кто-то на ней спал.

– К Ленке? Не, не поеду, – морщится Бейбут по дороге в гараж.

Пожимаю плечами и еду в общагу пединститута один. Вот что, спрашивается, Лукарь-старший доче квартиру не снимет? Есть же возможность. Воспитывает? Или боится, что замуж выскочит раньше времени? Общаги и сам вуз расположены около рынка, забегаю туда за покупками. Беглеца кормить надо, а то он точно плиту найдёт и сам готовить будет. Успеваю купить колбасу, варёную курицу, домашние разносолы. Раз уж я на колёсах, беру с запасом.

Вот к Ленке поселить Бейбута можно безбоязненно, что того не пропустят. Она живет на первом этаже, да и на вахте никого нет. Стучусь. Дверь, как всегда, открывается нараспашку и без вопроса «кто там?» Ленка в комнате не одна, у неё Илья. Неудобняк сейчас ему предлагать работу – мол, что за дела, почему через подругу? Пришлось на ходу сочинять причину своего появления.

– Был на рынке, затаривался едой. Дай, думаю, посмотрю, как ты живешь, – вру я.

– А я сейчас тут обитаю, у Лены соседки уехали в колхоз, – поясняет Илюха.

Достаю заготовленные в подарок сладости, и наша общая знакомая бежит на кухню. Нет, не греть чайник, у неё есть электрический в комнате, а мыть посуду. Между делом рассказываю про Бейбута, а потом про предложенную мне работу в крайкоме КПСС.

– Вместо меня Жанна будет, а вот кого ей в замы, пока не решил. Может ты, Илья, хочешь? – предлагаю я.

– Не хочу, – ожидаемо отказывается ленивый друг. – И так работы в МЖК полно.

– А что ты сразу лапки вверх поднимаешь? – интересуется Ленка.

– Тебя, пигалица, не спросили, что мужику делать, – легонько щелкаю по носу девчонку.

Та от возмущения аж дар речи потеряла. Собственно, после этого участь Ильи была решена, и у Жанны появился новый зам. Я такие комбинации на раз просчитываю!

Помня об аппетитах нового гаражного сторожа, покупаю в «Ниве» сдобу и в заранее заготовленный термос наливаю четыре стакана местного какао с молоком. На вечер ему должно хватить. В гараже удивительно чисто. Бейбут что, решил доказать мне свою ответственность? Но обогреватель всё равно не дам.

– Может, я в машине буду спать? Печку врублю, – невинно предлагает друг.

– Нефиг, – решительно отказываю я, помня сколько людей погибло от выхлопных газов в гаражах.

– Скучный ты, – резюмирует Бейбут.

– Бейбутик, ты тут? – раздаётся нежный голосок из-за гаражной двери. – Я тебе супчик принесла, в термосе.

Айдария! Милая татарочка, с которой мой друг в своё время дружил. «Иногда они возвращаются».

– В общаге случайно встретились, – явно врёт мне смущённый друг.

– Толя, здравствуй, а мне Людмилка все уши про тебя прожужжала, какой ты стал. Был бы ещё татарином, я бы … ух! – подхалимски приветствует меня студентка.

За спиной засопел недооцененный казах.

– На дискотеку-то идём? Сегодня пятница! – спрашивает Айдария.

– В политех? Я нет, – сразу отказываюсь я.

Иду «домой», так я привыкаю называть свою комнату в общежитии, и в уже начинающем темнеть лесу слышу женские всхлипы.

Глава 7

Глава 7

Приглядываюсь и вижу аккуратную женскую попку в джинсах. Какая-то девушка стоит на четвереньках и тоненько причитает что-то под нос.

– Эй, малая, у тебя всё в порядке? – осторожно спрашиваю я.

– Я деньги потеряла-а-а-а, – зарыдала ещё громче незнакомка, даже и не подумав обернуться или встать.

– Не боись, сейчас найдём, – обещаю я.

Темнело, и я решил перед выходом захватить с собой фонарь. Как удачно! Включаю его, и мощный луч света показывает, что не девушка это, а скорее тетя. «Милфа» как потом станут говорить.

– Дай я, – просит фонарь женщина лет тридцати пяти, всё также не вставая с хвои.

Но встать пришлось и даже пришлось вернуться немного назад, но кошелёк мы нашли, не сразу, минут двадцать убили на это. Она его выронила метров за сто от того места, где ползала.

– Последние семь рублей, – радостно возвращает фонарик растеряха.

Бля, это я тут ради семи рублей на карачках ползал? Лучше свои отдал бы. Чуть не матюгнулся. Провожаю даму до дома. Галантно предлагаю руку, та не отказывается – гора очень крутая, градусов шестьдесят, и по тропинке идти трудновато. По дороге задаю вопросы, что и как, а сам представляюсь Анатолием, партийным работником. А что, не соврал почти. Ирина – преподаватель математики, и проживает в общежитии. Оказывается, в нашей «двойке» не девять этажей, а девять с половиной. То есть с одной стороны девять, а с другой десять, общага-то на пригорке стоит. Есть так называемый «нулевой этаж». Туда вход отдельный, не через вахту, и там живут сотрудники университета.

– Молодой какой, – смущенно бормочет Ирина, когда мы выходим на свет. – Я думала ты взрослее. Вы студент, что ли?

– Студент. А ты чего на «вы» перешла? После того как мы с тобой полчаса на карачках лазили по лесу уже можно и на «ты», – шучу я, заново оглядывая Ирину.

– Не математик хоть? Хотя, ты же во втором общежитии живешь, а математиков в третье селят. Неудобно будет тебе двойки ставить, – окончательно сконфузилось моей молодостью Ирина. – Я матанализ веду, кандидат наук. Ну ладно, спасибо за помощь! Пока.

Ира шустро нырнула в своё крыло. Вообще я её понимаю, в это время сблизиться с парнем лет семнадцати, а мне вполне могло столько и быть, нелегко. Да шут с ней. Да, не богато живут преподаватели, раз семь рублей последние. А в общаге вовсю идёт дискотека! Странно, вроде в объявлении было указано, что она проводится только по выходным. Пристройка не охраняется, поэтому с целью отсечь лишних посетителей около двери стоит парочка дежурных. Вход бесплатный.

– Что хотел? – нагло заступил мне дорогу в зал один из дежурных.

– Так, посмотреть, – пожал плечами я.

И в самом деле, танцевать желания не было.

– Дискотека только для студентов университета, – улыбается второй охранник.

Я понял! Злой и добрый полицейский.

– А для преподавателей? Им можно? – спрашиваю я, жалея, что не узнал, в какой комнате живет Ирина, и замужем ли она.

– Да это местный, – слышу голос из-за спины одного из моих недавних знакомых по ожиданию Светы из душа.

– Что ты нам тогда голову морочишь? Пьяный? – опять злится злой.

– Я за рулём, – возмущенно хвастаюсь я.

– Велосипеда? – шутит добрый. – Да проходи, не стой.

Иду, получив напоследок легкий тычок в спину от злого. Обернувшись, внимательно осмотрел парня, который как никогда был близок к нокауту. Но ссоры решил не затевать, уж очень любопытно было посмотреть, что творится там, в зале. Надо сказать, это было правильным решением – посмотреть было на что! Например, как лихо отплясывали знакомые мне близняшки, которые в данный момент выглядели немного дико – ультракороткие юбки, на лицах тонна косметики и непонятные бесформенные прически на головах – они свои косы закрутили вычурными жгутами. Как по заказу заиграл медляк, и Катю с Ритой обступили ухажёры. Кто из девочек кто – не понятно, наверное, отличия есть, но я не приглядывался, видел их всего один раз.

– Разрешите пригласить на танец, – решительно отталкиваю плечами двух парней, направлявшихся к девушкам.

– О, Толя! Конечно! – радуется одна из близняшек.

А я получаю злобные взгляды её поклонников. Кто-то даже подпихнул меня локтем. Ой кому-то я сегодня выпишу! Допросятся.

– Ты Рита? – наугад спрашиваю я.

– Точно! Надо же, нас все путают, а ты узнал, – тупит девушка.

Впрочем, то, что она прижимается ко мне вплотную, с лихвой компенсирует её недогадливость.

– Это просто, у тебя грудь больше, – авторитетно заявляю я.

– Да? – опять тупит Рита. – Надо будет померить.

– Давай я буду мерить, так сказать, независимый эксперт, – опять шучу я.

– А давай! – улыбается Рита.

Что ж так прёт сегодня? Кладу руки на ягодицы девушки, и опять мне прёт.

«Странно, чего это она так ко мне ластится? Тут выбор ого-го какой», – размышляю я.

После танца только собрался уходить, как увидел Людкиного брата – СанькА. Неудобно, сестре расскажет. Мне, конечно, всё равно, но кассеты? Кстати, пора уже видеосалон организовывать.

– Привет, – здороваюсь с парнем я.

– Здорово, – уважительно пожимает руку брат бывшей подружки. – Я вижу, близнецы тебя окучивать начали. Это моя вина, рассказал им, что у тебя машина есть, и что ты в горкоме работаешь, ну и про стройку МЖК. Извини, сам не помню, что им говорил. Да как им отказать?

Вот откуда ноги растут! Ты, Толя, думал, что твоё накачанное тело кому-то интересно? Да меркантильные интересы у них, или, хуже того, матримониальные. Иду к лифтам и натыкаюсь на одного из отвергнутых Ритой ухажёра.

– Слышь, – начинает бычиться парень. – Чтобы к Рите …

– Это Катя была, дурень, – говорю я в закрывающиеся двери лифта.

Вот теперь пусть и думает, вру я или нет.

В комнате один Юрец. Он, кстати, сегодня дежурный, и я замечаю, что в комнате порядок. На стулья договорились ничего не кидать, и посуду грязную мыть сразу.

– Хотим в прокат взять холодильник и телевизор, – деловито говорит Юрик.

– Я в доле, а где тут прокат? И есть ли там что приличное? – интересуюсь я.

– Прокат в «тройке», телики привезут из ремонта завтра, а с холодильником договорился уже. Там пятикурсники стали жить вместе, а у каждого по прокатному холодильнику было. Один лишний. Можно хоть сейчас забрать. Вдвоём донесём, – даёт раскладку сосед.

Делать нечего, собственно, мы с Юриком два самых здоровых в комнате, так что идём на четвертый этаж. В лифт, разумеется, холодильник – здоровенная «Бирюса» – не заходит, и тащим его по лестнице. Я уж и забыл, какие они тяжелые были, ещё и тащу ту сторону, где мотор.

Завтра Юрец перепишет его в прокате на себя. Заставляю холодильник покупками с рынка – колбаска, разносолы всякие и прочее. Юрка сразу оживился – голодный, бедолага, сидел.

– Я на джинсы коплю, на продукты не трачу. Да в общаге можно на две копейки прожить, – беспечно машет он рукой, заглотив бутерброд внушительного размера.

Я неожиданно для себя смотрю на соседа с умилением, у меня сын, такая же орясина, в прошлом мире остался, любил бутеры всякие. Чёрт, даже мысль мелькнула – а не завести ли мне ребёнка? Когда пришли Артём и Вадим, я не заметил – спал как убитый. Мои соседи окончательно добили варёную колбасу, не тронув копченую. Странно. И не спросишь, спят и на занятия идти не собираются. Но я им не мама с папой, поэтому не бужу.

Первой парой у нас семинар по матану и ведёт её … Ирина Александровна! Да она даже покраснела, как увидела меня. Хорошо, хоть я её не лапал там, в лесу, а мыслишка была, уж больно попка в джинсах хороша. На меня не смотрит, да и я стараюсь её лишний раз не смущать. Сегодня, кроме матанализа, ещё и лабораторные работы по механике, тоже две пары. Итого четыре. Что-то загоняют нас учёбой! Я сижу на первой парте, как всегда с Аней, а сзади о чем-то спорят два парня, мешая нашему занятию. Ира морщится, но молчит.

– Тихо будь! – негромко требую я, обернувшись на соседей сзади.

Парочка заткнулась, да и вообще шушуканий стало меньше. Решаем задачки по теме пройденной лекции. Внезапно дверь открывается.

– А вот и Анатолий, – радостно улыбается Славский, без стука зайдя в аудиторию под конец занятий.Ира здоровается и смотрит на профа с недоумением.

– Что, Анатолий, не передумал досрочно сдавать? – спрашивает меня Славский.

– Что, прямо сейчас? – удивляюсь я.

– Сам решай, в комиссии я буду, Ирина Александровна и еще с деканата вашего кто-нибудь. Глядишь, математиком станешь когда-нибудь, будешь преподавать у нас. Хочешь преподавать? – шутит профессор.

– Хочу, – вру я, так как считать рубли до зарплаты – не моё!

Буду с семью рублями в кошельке ходить. Счастье какое! Ирина сидит офигевшая.

Тут в класс, потеснив профессора, заходит тучный мужчина.

– Штыба кто из вас? – буркает паровозной трубой толстяк.

– Тоже досрочно хочет сдавать? «Историю искусств»? Да не верю! – говорит Славский, указывая на меня рукой.

– Идём на партийное собрание, через десять минут начнётся, – толстяк не намерен шутки шутить и вообще смотрит в мою сторону без симпатии, а вижу я его в первый раз.

– Ты что, и правда партийный работник? – отмирает Ирина Александровна.

– Да какая партийная работа? Просто молодой коммунист, – также мрачно произносит толстяк, очевидно, недовольный ролью курьера.

– У меня лабораторные работы ещё. И да, я на партийной работе, с понедельника, и зам главы комиссии по выезду за рубеж при нашем крайкоме КПСС, – хвастаюсь я.

– Да успеешь на вторую пару, – машет рукой мужик, уже глядя на меня заинтересованно и без неприязни.

– Ты не пошутил? – спрашивает он, когда мы шли по коридору в сторону лестницы.

– Нет, какой же дурак таким шутит? – недоуменно смотрю на дядю я.

– Александр Абрамович, буду вести у вас «Историю искусств», дифференцированный зачет, – протягивает неожиданно крепкую руку преподаватель.

– У меня способностей к искусствам нет, – сразу предупреждаю я.

Глава 8

Глава 8

– Я, вообще-то, хотел поговорить на тему твоей новой работы в крайкоме. Планирую выезд за рубеж, так что не избежать нам новой встречи, – пояснил дядя.

– Сейчас на комиссию выезжающего вызывать не обязательно, ну и рассмотрение будет другими людьми делаться. Да я, собственно, ещё не знаю своих полномочий, – пытаюсь отмазаться я. – А долго собрание будет идти? Не хочу занятия пропустить.

– Ну, так узнаешь со временем. А Леоненко, ваш преподаватель, тоже на собрании, – отвечает Александр Абрамович.

Собрание проходило в лекционной аудитории, именуемой аббревиатурой «БФА-2». Такое же большое помещение в первом корпусе универа, как и «БФА-1».

Мы зашли, когда собрание уже началось, пришлось торопливо занимать свободное место на первом ряду. Сел я рядом с весёлым дядей, от которого резко несло душным ароматом дешёвого одеколона. Он вполголоса переговаривался со своим соседом – пухлым блондином в модном, явно импортном, костюме. Историк (или искусствовед?) сел на два ряда выше, где его уже ожидали. В президиуме было шесть человек, и начала собрание энергичная тётка лет сорока. Собрание оказалось отчетно-выборным, но пунктов немного, всего три – отчёт, выборы и разное.

– В нашей партийной организации в настоящий момент сто семьдесят человек, – в хрипящий микрофон говорила она. – На каждом факультете имеется первичная организация. Новых членов у нас трое. Встаньте, пожалуйста, товарищи.