скачать книгу бесплатно
– Слушай, ты вроде раньше не заикался. Может случилось чего? – продолжал разыгрывать спектакль принц. Второй же пока просто стоял и молчал.
И правда, за ним никогда не водилось привычки заикаться по поводу и без. Но и такие чувства за свой пятый десяток приходилось испытывать впервые. Хоть он и ощущал, как ледяное касание неизбежного тянется к его шее, на широком лбу начинали проступать крапинки пота.
– Н-нет… и да!
– Ну ладно-ладно. Не торопись. Я готов выслушать все твои печали. Можно пройти?
– К-конечно! Прис-саживайтесь, – Ниглас, жестом пригласив располагаться, где те пожелают, то вскрикивал, то нервно успокаивался.
Герцог, не торопясь зашёл в небольшую комнатку, обставленную по самым современным меркам, осмотрелся и, выбрав подходящее место напротив стола, уселся, как у себя дома.
– Ген, чего ты как чужой в дверях стоишь? Заходи.
Глава неофициальной разведки, всё с такой же молчаливой серьёзностью, прошёл внутрь и занял кресло напротив Герцога так, что трое людей, сиди хозяин за своим столом, образовывали бы треугольник. Ниглас сейчас бы отдал всё, что угодно, чтобы оказаться хоть где, но не в своём кабинете. Но до сих пор, к удивлению его самого, в нём теплилась надежда. Может для него ещё не всё потеряно, если честно сознаться в своём грехе?
В комнате повисло гробовое молчание.
– Ну что? – от внезапного вопроса принца, который нагло принялся грызть казённое печенье, министр аж подскочил, усаживаясь за стол.
– Ч-что? – пот уже тёк рекой.
– Ты же ведь понимаешь, зачем мы сюда пришли?
– Н-нет… Т-то есть да!
И снова тишина. Герцог несколько секунд подождал, а затем посмотрел на Первого. Тот заметил, но не повернулся, продолжая с ничего не выражающим лицом сверлить взглядом бледного мужчину.
– Ладно. Не буду больше тебя мучить, – прекратив свою роль весёлого друга и снова став серьёзным, заговорил принц. У Нигласа словно груз с плеч свалился несмотря на то, что у госпожи расплаты он всё ещё пребывал первым в списке. – Во-первых, соболезную. Том был хорошим парнем.
– Спасибо, – ответил, медленно покачивая головой, хозяин комнаты. Его заикания как рукой сняло.
– Полагаю, ты видел, как твоя жена до сир пор рыдает? Она встретила нас с улыбкой, но недавно пролитых слёз не скроешь.
– Да. Я знаю.
– И надеюсь, понимаешь, что сейчас из-за твоих действий половина Риасса ходит, как неприкаянная и также оплакивает своих близких?
– Конечно, – у светловолосого кремари сжалось сердце и потекли слёзы. Он уже решил, что не стоит скрывать правду, и лучше выложить всё, как есть. – Но тогда я не мог простить им моего мальчика. Моего Томуса.
– Я вижу, что тебе тяжело и ты боишься, – после продолжительной паузы сказал Герцог, дав бедняге излить свои эмоции. – Но ты должен мне всё рассказать.
– Но если вы пришли, то ведь и сами всё должны знать, – вытирая слёзы, промямлил министр.
– Ты похоже так и не понял. Мне прекрасно известно, что твоего сына, да покоится он с миром, убили. И что сделал это человек, сильно похожий на монаха из Великого Храма. А также, что всё это привело к резне таких масштабов, каких Риасс за последнее время ещё не видывал. Я хочу знать, кто и как тебя надоумил во всём этом поучаствовать.
– Я… не понимаю…
– Всё ты прекрасно понимаешь. Самому тебе бы духу не хватило. К тому же кое-кто видел, что с тобой во время обсуждения твоего горя были и другие.
Ниглас наконец понял, чего от него хотят. И, возможно, если он расскажет, как всё было на самом деле, его простят. Или хотя бы не будут плеваться, проходя мимо его могилы. Но если он всё расскажет… и другие об этом узнают…
– Господин Герцог, я один во всём виноват. Это я уговорил нач… – он запнулся, осознав, что прямо сейчас язык начал его подводить.
– Ниглас! Взгляни на меня. И подумай, кого ты перед собой видишь – грёбаного министришку или человека, от которого исходит большинство указов в этом государстве? – Герцог начинал терять терпение.
– Я не могу вам рассказать, – отчаяние продолжало набирать обороты. – Если они узнают, то для меня всё кончено… Хотя это и так, и так случится.
– Поразительно… Как кучка жалких подхалимов смогла тебя так обработать? – удивление оказалось совсем нешуточным. – Я конечно и так их терпеть не могу, но даже не представлял себе, что они настолько ничтожны… Немало же событий от меня ускользало эти годы…
Ниглас уставился на свой стол и похоже поднимать взгляд уже не собирался – теперь-то его точно казнят, но хотя бы не выставят напоследок посмешищем, которое многие поколения после будут ненавидеть и презирать. Герцог же делал вид, что усиленно обдумывает, что же делать дальше – ведь его запугивания не сработали. На самом деле, он просто тянул время, одному ему известно зачем.
– Давай договоримся? – наконец спокойно заговорил он. Кремари поднял на него стыдливый и заплаканный взгляд, начиная видеть просветы в этой тёмной словно бездонная пропасть истории.
– О чём? – осторожность сейчас точно не помешает.
– Ты мне выкладываешь всё в точности до мелочей. Каждую деталь, каждое слово, улыбку, движение. В общем, всё, что происходило в тот день, когда ты внезапно решил уничтожить главную святыню Риасса, – Герцог сделал небольшую паузу. – А я подумаю над тем, чтобы избавить тебя от эшафота. Скажем так, заменим одного на несколько других.
– Но вы же не можете гарантировать, что после этого меня не найдут ночью на улице с перерезанным горлом.
– Такого в Замковом почти никогда не случается. Почти. К тому же, теперь тебе не придётся выходить ночью на улицу, – министр с лёгким испугом посмотрел на Герцога. Шутки для него и раньше были событием нечастым, но такого юмора он не понял бы даже при более благоприятных обстоятельствах. – Успокойся. Об этом до поры до времени никто не узнает. А когда узнают, будет уже поздно. Правда, Ген?
Но кудрявый глава разведки не ответил, высматривая в окне за спиной хозяина дома что-то чрезвычайно интересное, но только одному ему видимое. Спектакль затягивался, и двое пришедших уже стали утомляться.
Они оба считали, что этот человек, пусть и не самый смелый, зато весьма добрый и честный, преподнесёт им всё на блюдечке с золотой каёмочкой. И этого, к их удивлению, сию же минуту не произошло.
– Ну хорошо, – собравшись с духом и мыслями, начал Ниглас. – Я поверю вам. И вас прошу о том же. Видит Малус, такого я не хотел…
Новая информация от ещё одной стороны оказалась весьма полезна для Герцога. Стало ясно, что кретины-министры позволяли себе гораздо больше, чем он мог видеть. А главный археполем риасской стражи, что стоял выше всех в правопорядковой иерархии, пусть и был он несколько слабовольный и особо не пытался никому помешать, вообще остался в стороне. Но как принц и предполагал, Ниглас был практически невиновным.
– Так вот оно, значит, как…
– Да. Теперь вы знаете всё, что случилось в тот день. А я теперь сомневаюсь, что после такого вы выполните свою часть уговора.
– А это ты зря, – уверял принц, обдумывая услышанное. – Потому что всё это ещё раз подтверждает твою невиновность. И вину остальных.
– Простите, но я всё ещё не понимаю как. Ведь, если бы не я, то ничего этого бы не произошло, – его до сих грызла совесть, не позволявшая увидеть очевидное.
– Произошло бы, не сомневайся. Ты был просто пешкой в их руках. А случай для них подвернулся идеальный. Но ты теперь хотя бы понимаешь, что никакие монахи твоего сына не убивали?
– Да… И от этого ещё тяжелее.
– Значит, так. Твоих, теперь уже видимо бывших, дружков ждёт незавидная участь. И я хочу, чтобы ты подтвердил свои слова, когда придёт время. Надеюсь, ты меня не подведёшь. Как и себя.
– Угу… – ответ, хоть и больше походивший на жалобный скулёж, был утвердительный, пусть и не до конца уверенный.
– Всего доброго, Ниглас, – Герцог встал и двинулся к выходу, оставив бедного министра наедине с собой. Ген последовал за своим начальником, так и не проронив за всё время ни слова.
Примирение
До Моста Великих группа из шести человек и четырёх лошадей добралась уже через несколько дней. Два жеребца, перевозившие по два всадника, казалось, могли нестись неустанно день и ночь. Если бы не другие кобылы, на которых ехали мужчины без плащей, то путь сократился бы ещё на пару дней.
Разруха в некоторых областях Риасса, через которые они проезжали, до сих пор красовалась на приличном расстоянии. Пусть огонь и дым уже улеглись, а люди по обе стороны конфликта успели прийти в себя, до полного восстановления было ещё далеко.
Молчание сопровождало всадников почти всё время. Одним было всё равно, а другие пока не доверяли первым. Только Харос болтал без умолку. Но когда они пересекли Мост, Ганат всё же решил поинтересоваться:
– Вы же из Пятнашки, да?
Смэшшет с Сэммером удивлённо переглянулись, а затем последний ответил:
– И откуда такое предположение, позволь спросить?
– Вы не ответили на вопрос.
– Если это так важно, то да. Угадал, – после недолгой паузы сказал Сэммер. – Теперь твоя очередь.
– Просто слухи. Не всё же время мы в Храме сидели. А о Герцоге и его приближённых люди любят поболтать.
– А я-то думал, мы навроде секретной организации, про которую известно единицам, – улыбнулся Сэммер. – Слышал, Смэшшет? Мы оказывается знаменитости, – тот на это лишь хмыкнул.
– Не то чтобы знаменитости. Скорее просто городская легенда. Насколько я знаю, в вас почти никто не верит либо не воспринимают всерьёз.
– Надеюсь, так оно и будет оставаться всегда, – на этот раз ответил молчаливый хирург.
– Значит, к нам на выручку пришли аж двое из самых влиятельных людей Риасса? – продолжал задавать вопросы Ганат.
– Влиятельных? – усмехнулся Сэммер. – Не-е-т. Не то чтобы ты немного ошибался… Как бы сказать? Совсем наоборот. Власти у нас не больше, чем у мухи над пауком, как говорит Герцог.
– Что-то я совсем запутался. Вы подчиняетесь лично человеку, который пережил несколько поколений правителей и до сих пор находится у руля, но при этом ни на что не влияете?
– Послушай, Ганат, – вставил слово хирург. – Я не знаю, чего от вас хочет командование. Отправить нас на ваши поиски изначально было довольно странным решением. А догадок у меня никаких нет. Если Герцог соизволит ответить на все твои вопросы, то ничего против не имею. Но пока мы и так слишком много вам рассказали, – он многозначительно посмотрел на Сэммера.
– Да ладно тебе, Смэш. Я понимаю, что нам надо сохранять инкогнито и всё такое, но не думаю, что они хоть слово кому-нибудь скажут. Хотя, думаю, тут ты прав…
– Ладно, я понял вас, – успокоился Ганат.
К вечеру того же дня монахи с эскортом добрались до Подгорного Шаулана, где первые успели, как насторожиться, так и неприятно удивиться.
Снаружи, у каменных стен этого бывшего деревянного города, бродили неприкаянно люди, смотревшие то куда-то вдаль, то на верхушки башен, что пронизывали нависшие облака. Зрелище было до жути странным, но никто не придал этому особого значения.
Но после того, как они подобрались ближе к восточным воротам и заглянули внутрь, Ганат занервничал:
– По-моему, стража на нас пялится, – заметил он, уловив косые взгляды. – Не нравится мне это.
– А чего ты хотел? Мы не хаонурэки. А Шаулану досталось так, что оправятся местные ещё очень нескоро, – ответил Сэммер.
– Это мы и так заметили, когда убегали через эти земли. Но я не думал, что всё настолько плохо. Всё же в сам город мы не заходили.
– Всё гораздо хуже, чем ты думаешь. И дело не в тотальной разрухе. Город этот – кстати, я удивлён, что и вы до сих пор так называете теперь уже районы Риасса – более-менее цел. Пострадали лишь некоторые его части, и те незначительно. Но вот люди… – немного помолчал Сэммер, покачивая головой. – Им досталось знатно. Больше натерпелись, наверное, только вы.
Ганат больше ничего не стал спрашивать, прекрасно понимая, что здесь случилось. Ему было жаль местных, и не только их. Но в то же время он был довольно прагматичным, поэтому свои проблемы в данный момент волновали его больше. Харос же притих, как только они вошли в Шаулан.
Атмосфера на улицах стояла гнетущая. Одни пытались держаться, другие во всю давали волю своим эмоциям. Мужчины и юноши несмотря ни на что занимались своими делами, некоторые молодые женщины, как и пожилые чуть ли не сходили с ума от горя. Лишь самые маленькие дети вели себя так, будто ничего не случилось, но и те, смотря на своих матерей и бабушек начинали кричать и плакать. Бывший город под серым вечерним небом и лёгкой моросью выглядел так, словно из него вырвали душу.
– Слушайте, может поедем дальше? – спросил Ганат. – В такое время нам никто здесь рад не будет.
– Ночь надвигается. А нам надо где-то переночевать. Не волнуйся, у меня есть здесь свои люди. Если, конечно, они не лежат в братских могилах с остальными, – угрюмо ответил Сэммер.
И им повезло. Разыскав нужный минка, их приняли и дали хлеб с кровом. Из того что он увидел и услышал, Ганат сделал вывод, что у каждого члена Пятнашки есть ещё по несколько доверенных лиц практически в каждом крупном районе. Только пока он не совсем понимал, к чему это, если Риасс был одним целым.
На утро вся группа тронулась в путь и через день оказалась уже у ворот Южного Квартала, решив немного обогнуть главную стену, отделявшую бывший Кионо-Дурго от Бескрайних Полей.
– А через Восточный было бы не проще? – поинтересовался Харос.
– В узких улочках Восточного чёрт ногу сломит, а через Южный и Северный, пусть они и длиннее, как раз пролегает самая широкая дорога в Столичной, с обеих сторон утыкающаяся прямо в Замковый, – незамедлительно пояснил Сэммер.
В этот момент двое, что были без плащей, попрощались с остальными и разъехались в разные стороны.
Минув ворота, оставшиеся двое мужчин пришпорили коней и помчались во весь опор, чуть ли не сбивая случайных прохожих и проезжавших. До Столпа Сотворения оставалось ещё несколько сотен километров, поэтому блеклый силуэт этой громадины они увидели только спустя час беспробудной скачки.
Мчась по широкой, вымощенной ровными камнями, главной дороге через перекрёстки, мосты и площади, двое монахов окончательно уяснили для себя одно: не они одни стали жертвами обстоятельств, что заставили людей пойти огнём и мечом на их дом.
В прежние времена, когда они втроём, вместе с пропавшим братом, выбирались из Храма, Столичная Область была совсем другим местом. И дело вовсе не в разрушениях. Теперь в центре Риасса, пусть и почти таком же оживлённом, будто стало меньше этой самой жизни. Это буквально чувствовалось в воздухе. Даже в таком свежем, как в эти солнечные дни алевня – месяца, венчающего приход лета.
– Значит, даже в самом сердце нашего великого города-государства всё не слишком хорошо? – ни с того ни с сего задал вопрос Ганат.
Сэммер ничего не ответил, лишь криком подогнал своего жеребца, словно не желал обращать на это внимания.
***
К удивлению всей четвёрки, комната на одном из нижних этажей башни уже была подготовлена к их прибытию. Горячая еда и чистые постели это всё, что им сейчас было нужно.
– Не думал, что нас привезут именно сюда, – наконец, усаживаясь на что-то помягче конного седла, сказал Харос.
– Мы на самом деле тоже. Но птичка соизволила привнести некоторые изменения, – серьёзно ответил Сэммер, рассматривая покои.
– Это вы про того грача, который следовал за нами почти до Столичной? Мне всегда было интересно, как можно натренировать для этого такую птицу.
– Такую нельзя. Но у Герцога своё мнение на этот счёт, – со странным выражением на лице улыбнулся он.
– В каком смысле? – спросил Ганат, определённо заинтересовавшись последним.
Сэммер как будто пропустил вопрос мимо ушей и направился к выходу, где его ожидал Смэшшет, при этом сказав монахам напоследок:
– Вы многое пережили, так что отдыхайте пока можете. Скоро вас осмотрит лекарь, а что будет дальше решать уже начальству. А на этом наша работа закончена, – он махнул рукой и удалился вместе с хирургом.
Монахи в ответ попрощались с болотными плащами и накинулись на всё, что можно съесть в ожидании доктора. Набив животы под завязку, они битый час раздумывали и обсуждали, что же с ними будет дальше и чего от них хотят в этом месте. Но так ни к чему и не пришли. Монахи уже было задремали, но тут дверь в их покои отворилась и перед ними возник тот, кто должен был их осмотреть с ног до головы.
Осмотр продолжался ещё столько же. После него вроде бы уже оправившаяся пара монахов стала выглядеть куда менее здоровой. Повязки, швы, банки с лекарствами да целая тирада наставлений про то, какие же они дурни и глупцы, и вообще нужно себя беречь – этим и закончились оздоровительные процедуры.
