Творцы снов. Сонники

После зоны настольных игр начиналась Детская игровая зона. Здесь были построены маленькие замки с невероятной детализацией шикарных комнат, смотровыми башнями, опускающимися воротами и загадочными подземельями-лабиринтами. Военные базы с различной военной техникой, катапультами и пушками, к которым даже прилагались снаряды из съедобной массы на вкус похожей на сладкий, воздушный творог. Сконструированы многоуровневые батуты, по которым, как по ступенькам, можно было запрыгивать наверх, а потом спускаться вниз. Построена довольно продолжительная железная дорога с вагонетками, которые ребята могут разгонять вручную. Смоделирована миниатюра всего Сонгра́да с сонниками и открывающимися домами, окнами, дверями, работающими фонтанами, включающимся светом и многими другими детально проработанными элементами города, которые можно покрутить, открыть, запустить. Несколько деревьев были соединены натянутой сеткой и на стволах оборудованы дополнительными деревянными ступенями. В этом месте дети лазили по сетке и деревьям. На верху объединенных деревьев был построен большой домик, соединяющий кольцо дубов. За домиком на деревьях расположился большой тир, в котором ребятишки стреляли безопасными стрелами из луков и рогаток. За попадание точно в цель механизм выдавал им сладкие угощения. Следом шёл ребусный участок, на котором Лав досчитала до ста различных ребусов, после чего бросила подсчёт так как оставалось ещё множество загадок и головоломок. Были задания на продолжение логических цепочек, несложные математические уравнения, задания на поиск совпадающих деталей и отверстий, на поиск отличий между двумя похожими выложенными из различных элементов картинами, ребус-ходилка, в котором нужно было распутать веревку-проводник от различных помех по ходу маршрута и многие другие интересные задания. Далее располагался песочный карьер, в который ребята могли прыгать и могли играть в нём, строя всевозможные здания и фигуры. За карьером находилась качельно-карусельная площадка с каруселями, колесом обозрения, американскими горками, всевозможными видами качелей и других увлекательных аттракционов.

В конце этого чудо-парка была Культурная зона с музыкантами и красивой танцевальной площадкой с прозрачной крышей, лежащей на колоннах с лепниной. За танцевальной площадкой расположились тележки с едой. Для тех, кто не брал с собой еду на пикник или всё съел и вновь проголодался, были предложены блинчики с различными начинками, бутерброды из хрустящего воздушного хлеба с остреньким в меру мясом и кисло-сладким соусом с зеленью, мороженое, орехи, залитые мёдом, и ещё чем-то, соки, ягодные ассорти – это всё, что смогла попробовать Лав, остальные вкусности решила оставить на следующий раз.

– Парк посмотрели! Двигаемся дальше! – подытожила первую половину дня Мрия.

– Вот это парк! Это не парк, это какой-то город развлечений и удовольствий! Вот бы такой в наш город! Да, во все города нужны такие парки! Я хочу ещё сюда прийти! – не скрывала своего восхищения юная гостья.

– Придёшь обязательно, если ещё у нас появишься. А пока пошли, покажу тебе Обитель.

Недалеко от дома Мрии, немного ниже центральной части города, находилась обитель угсу́лов. Так назывались птицы, у которых берут волшебные перья для творцов. Творцами называют сонников, которые дополняют человеческие сны. Угсу́лы были похожи на маленьких страусов, размером с утку, только на голове у них были волосы белого цвета. Обитель выглядела не так как представляла Лав, она представила себе птицеферму, на которой сонники пасут птичек на лужайке, насыпают им корм в кормушки, чистят сараи от помёта, но это место было иное. Во-первых, не было никаких заграждений или решеток, это был красивейший парк с большим озером и множеством островков, расположенных в несколько рядов вдоль берегов озера. Во-вторых, птицы не гуляли стаями, а играли, именно играли, с молодыми сонниками, бегали в догонялки, кувыркались, плавали, некоторые сидели в обнимку, точнее сонники обнимали птичек, некоторые просто прогуливались рядом. Возле каждого угсу́ла был сонник для каждого находилась пара.

– Какие умные птички! Как они понимают чего сонники от них хотят? Сколько их дрессируют? – поинтересовалась Лав.

– Договариваются с ними, и их никто не дрессирует! – спокойно объяснила Мрия.

– Как договариваются?

– Как все, как мы с тобой договорились идти сюда. Одни говорят, другие соглашаются или предлагают свой вариант.

– Говорят? – застыла от удивления Лав.

– Ну, конечно, они же живые. Когда угсу́лу исполняется год, они растут быстрее нас, он выбирает напарника из числа творцов, это происходит накануне праздника Тахия́, это очень красивый и важный для нас день. После того как пары сформировались, они начинают дружить и узнавать друг друга, весь этот период они проводят здесь в обители. Когда угсу́л чувствует, что сонник готов стать полноценным творцом, он даёт ему своё первое перо, – закончила своё повествование сонник.

– А можно подойти ближе и поговорить с угсу́лом, ну пожалуйста, мне так интересно! – молила любопытная гостья.

– Так мы для этого и пришли! – с улыбкой ответила Мрия.

Они подошли к ближайшему дуэту, который дурачился, кувыркался и поздоровались.

– Здравствуйте, девочки! – звонко-картавым голосом сказал угсу́л, – меня зовут Си, а это мой напарник Лом.

Молодой сонник поклонился, и угсу́л продолжил:

– А это наша гостья из мира людей, о которой все говорят? – он вопросительно посмотрел на девочку.

– Наверное. Меня зовут Лав. Когда засыпаю, попадаю к вам вот уже третью ночь подряд.

– Поразительно, не знал что это возможно! – удивился Си, – а для чего вы здесь оказались?

– Я не знаю, просто попала и всё! – слегка удивилась такому вопросу Лав.

– Ничего не бывает просто так, у этого события определенно есть причина и смысл. Он вам пока не известен, но он точно есть, – философски продолжал Си.

– А как вы выбрали своего друга? – полюбопытствовала девочка, не пожелавшая углубляться в размышления о том, зачем и почему она здесь.

– Почувствовал, что ему нужен такой мудрый наставник как я. Мы угсу́лы тонко всё чувствуем, и никогда не ошибаемся. Я могу сказать совершенно точно, что в тебе много добра и сегодня не последний твой визит к нам.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, Си, мне здесь очень нравится.

– Нам нужно идти дальше, Ве́чес велел мне успеть показать весь город, – сказала Мрия.

Девочки попрощались с новыми друзьями и пошли дальше. Перед уходом из Обители Лав увидела таинство рождения мудрой птицы. Вверху парка росли красочные деревья. Девочка сразу не обратила на них внимания, поскольку была сосредоточена на угсу́лах. Сейчас же она рассмотрела, что на необычно широких и плоских концах веток деревьев, похожих своей формой на дуб, лежали белые шары. Они были покрыты прозрачно-голубоватой жидкостью. Поверх этой жидкости был мыльный пузырь или, во всяком случае, что-то очень на него похожее. Из этого шарика и вылупился маленький угсу́л. Оказавшись в жидкости, он начал барахтаться и вскоре упал с ветки, пузырь, выступив в качестве подушки безопасности, лопнул при ударе о землю и жидкость растеклась, освободив детёныша. К малышу тот час подошла мама, она стояла рядом, но не трогала детёныша, давала ему возможность осмотреться, прийти в себя, осознать факт своего рождения и изучить впервые мир, в который он попал.

До следующей точки их ознакомительного маршрута пришлось пройти прилично. Этот огромный дом, а точнее целый город в городе, располагался за следующим холмом. Поэтому девочкам пришлось подняться вверх от обители, пройти минут десять-пятнадцать вправо и только потом спустится вниз к месту назначения. Это единственное строение, которое было построено не из дерева, сияло уже привычным голубым светом и виднелось издалека благодаря своим огромным размерам прямоугольной формы. Высотой оно было как три дома старцев, а шириной просто необъятной, во всяком случае, конца не было видно. В высоту Лав насчитала двадцать окон в ширину, дошла до тридцати и бросила. Наверху и у входа дежурила охрана, одеты они были во что-то вроде стеклянных доспехов поверх рубах, на поясах висели маленькие топорики, клинки которых были сделаны из лунного камня, а в руках, все как один, покручивали какие-то деревянные штучки, сверху этих штучек интересно вращалось что-то голубое и эластичное. Мрия пояснила, что это ловушки сонников-стражей.

– Что это за ловушки, мух что ли ловить? – съязвила Лав.

– Объяснять долго, будет возможность, покажу.

– А почему здесь охрана?

– Поставили после нападений бе́злунов.

После того как бе́злуны нашли темный камень в Долине снов и переманили на свою сторону большое число сонников, им захотелось больше власти и развития, для этого им нужны были наши технологии. Поэтому они решили напасть на Дом мастеровых, забрать наши материалы и оборудование, по возможности вместе с мастерами. Но наши мастера оказались не только великими умельцами, а и славными воинами, тем более сражаться у них было чем. Они достойно сдерживали нападение врагов до прихода помощи. Храбрые сонники сумели закрыть ворота ценой немногочисленных потерь, благодаря взрывчатым разработкам с последних этажей и держали оборону на крыше несколько часов, сумев подать сигнал о помощи. С тех пор здесь дежурят стражи. А в честь наших победителей в городе поставили памятник сонникам-мастеровым изобразив новоиспеченных воинов в фартуках и с молунами, вместо оружия рьяно бросающихся на врага.

Проход был полукруглой формы, такие девочка видела у замков в мультфильмах про принцесс.

– Мы с тобой посмотрим только часть Дома мастеровых, поскольку здесь можно ходить неделями, – сразу установила рамки Мрия.

Внутри, вдоль стен, на каждом из множества этажей шли комнаты, которые были между собой разделены тем же камнем, что и само здание, ас лицевой части они оставались полностью открытыми. В комнатах трудились сонники, которые отличались своими одеждами. На первом этаже они были одеты в плотные фартуки, а в глубине их комнат виднелся огонь. На втором этаже носили что-то похожее на длинные шорты и рубашки с закаченными по локоть рукавами. На третьем Лав разглядела одежды-халаты, выше уже было непонятно.

В центральной части мастерового дома располагались домики поменьше, высотой всего в три этажа и шириной в шесть окон. Они располагались друг за другом на небольшом расстоянии, формируя ровные улочки. Только одно здание было вдвое больше и располагалось далеко впереди в центре. От дома к дому были уложенные камнем небольшие пустые канавки, такие же тянулись от домов к мастерским на этажах.

– Раньше по этим канавкам бежала вода, пока она была заряжена и не выкрали Луну у её покровителя, и наши мастера черпали энергию не только из камня, но теперь приходится возить вдвое больше камней, чтобы хватало всем этажам, – объяснила сонник, поймав недоуменный взгляд Лав на канавках.

Мрия рассказала, что в этом месте делается всё, что нужно для жизни сонников, посуда, одежда, до́леты, инструменты и многое другое. Выполняются расчеты, замеры, а также совершаются разные открытия. В центральном доме живёт хранитель города Ния́з.

– Если захочешь, как-нибудь в другой раз походим по этажам и домикам. Сможешь рассмотреть всё поближе. А пока предлагаю двигаться дальше, время неумолимо летит.

Лав согласилась с предложением своего гида, несмотря на то, что любопытство её не было удовлетворено, но ей хотелось получить полную картину города.

Они вышли из Дома мастеровых, и пошли вдоль него, это позволило шестикласснице узнать длину дома, она составила ровно сто окон. Пройдя за чудо-домиком несколько десятков улиц путешественницы вышли к дубовому парку. Однако мимо деревьев они шли недолго. В центре парка была тренировочная площадка крылатых сонников, тех, что летают на досках.

Место для тренировок называлось «Крылатой базой». Оно было размером с десяток футбольных полей и по форме очень напоминало такое поле, по периметру огорожено только деревьями. По краям площадки по всему периметру были сделаны горки высотой с деревья. От тех, что были на детской площадке во дворе Лав, они отличались не только размером и тем, что были сделаны из дерева, но и удлиненным окончанием спуска, нижняя часть не обрывалась в месте завершения уклона, а протягивалась ещё метров на двадцать пять. С горок на досках спускались сонники, доски не летали, а вот сонников разбрасывало во все стороны, они падали, котились, валялись, но быстро поднимались и взбирались снова наверх для очередного «самоубийства». Возле каждой горы стояли сонники постарше, смотрели за ребятами, говорили меньшим братьям, что те делают не так, куда нужно смотреть, ставить ноги, как правильно присесть. Все горки были повернуты к центру. Кроме горок на площадке были бревна, установленные на невысокие ножки, по которым ходили сонники и учились держать баланс. Таких брёвен было с десяток, но здесь тренеров было всего два. Была ещё полоса препятствий, это уже объяснил подлетевший к ним Бо́дер, сама Лав ни за что бы не догадалась что это такое. Полоса состояла из брёвен стоявших на земле, брёвен прикреплённых к столбам, которые стояли по обе стороны полосы, и колокольчиков разных размеров, которые висели на разной высоте на веревках, натянутых вверху от столба к столбу. Ширина и высота полосы была всего метра четыре, а вот длина была приличной, около двадцати метров. Здесь инструкторов также было двое, они ничего не говорили, а только фиксировали что-то себе на листочке.

– Мрия, может пройдёшь всё-таки со мной полосу препятствий? – предложил, видимо не в первый раз, напарнице летучий.

– Отстань, Бо́дер, я знаю, что ты мне опять устроишь экстремальный полет, уронишь разок, мне с тобой полетов по тоннелю хватает! Тренируйся вон на молодых летучих! – обижено, но с каким-то кокетством ответила творец.

На этом игривый диалог закончился, и взгляд посетителей вновь переместился на площадку. Ещё на этом лесном стадионе была площадка высотой с Лав, сонники просто падали с неё на землю в таком положении, какое говорил им самый строгий из присутствующих наставников. Этого «садиста» звали Мельо́сом, он был здесь за старшего. Крепко сложенный сонник с кудрявой шевелюрой и такой же бородой, дополненной тоненькими длинными усиками.

Ещё возле деревьев за полосой препятствий была огромная нора, в ней были фонари и туда залетали летучие.

– Это такой симулятор Радужного тоннеля, чтобы летучие отрабатывали навыки полёта в очень длинном замкнутом пространстве, – рассказала Мрия.

В центре этого тренировочного лагеря по кругу стояли десять столбов высотой с двухэтажный дом, на верху столбов были оборудованы площадки размером два на два метра.

– Здесь сонник проводит ночь перед первым полётом в сон, со своим до́летом. Это знаковое место для каждого крылатого – Место единения, – прочитав застывший во взгляде Лав немой вопрос, пояснил Бо́дер.

– Как бы я хотела научиться летать, об этом мечтает каждый человек!

– Не знаю как каждого человека, но тебя, если ты, конечно, не пропадёшь, могу попробовать научить! – с важным видом произнёс Бо́дер.

– Правда, пойдём скорей учиться?!

– Ишь, какая шустрая, для этого нужно набраться терпения, процесс долгий, ты ещё даже крылатого друга не сделала. Да и сегодня мы точно не начнём, день близится к концу, а нам с Мрией ещё сегодня потрудиться необходимо, – остудил крылатый пыл молодой ученицы.

– Мрия, ты не забыла с этими экскурсиями, что у нас сегодня погружение? – подкалывал Бо́дер подружку.

– Забудешь с тобой, ты как Мельо́с, беспощаден! – кольнула в ответ сонник.

– Как близится к концу, я получается всю школу проспала, мамочки – опомнившись, вмешалась в милый диалог Лав, и тут же звёздным бликом исчезла из Сонгра́да.

Глава

V

Экскурсия продолжается

– Лав, ты что на пожарного сдаёшь, доченька вставай! Опоздаешь, останешься без вечерних мультиков! – возвращал папа в реальность дочь.

– Па, какие мультики, сны гораздо лучше!

– Я посмотрю, что ты вечером запоёшь, когда твоих принцесс будут показывать.

– Да встаю, встаю. Я думала уже вечер, а оказывается только утро.

– Если бы мы тебя не будили, ты и до вечера проспала.

И закружилась ежедневная карусель школьника: завтрак, уроки, обед и снова уроки. После уроков девочка стремительно неслась домой, ей казалось, что если она всё будет делать быстрее, то и вечер, а значит и встреча с сонниками тоже наступит быстрее. Она так бежала, что просто не могла не упасть, поскольку была совсем невнимательна. При падении возле самого дома ушибла колено и расплакалась, то ли от боли, то ли от того, что время путешествия в Сонгра́д немного отложилось, как она считала.

– Держи деточка, приложи этот листочек к коленке и всё быстро заживёт, – обратилась к рёве бабулечка с добрыми, но грустными глазами.

– Спасибо! – шмыгая носом, ответила «раненная» бегунья.

Бабушка погладила её по голове и пошла дальше.

Вечером было общение с семьёй, смеялись над папиными шуточками, над коленкой Лав, обсуждали важные женские вопросы с мамой, мультики, разборки с сестрой и снова ночь.

– Пап, а как можно быстрее уснуть? Ну, только без подсчёта овечек, математики на сегодня хватит, да и мне этот способ никогда не помогал, нужно что-нибудь понадёжней.

– Надёжнее всего включить любые аудиолекции. Шучу, шучу! Ну, а если серьёзно, попробуй лечь на спину, расслабиться и представить, что ты где-нибудь на пляже у моря, или в красивом парке.

– О, спасибо, папа, это мне подходит! Спокойной ночи! Буду представлять одно красивейшее место.

– Спокойной ночи, принцесса, пусть тебе сказка приснится!

И сказка приснилась. В сегодняшней сказке Мрия запланировала для Лав поход на целый день в Живой лес. Место, где обитают и трудятся сонники-пиле́сы. Путь оказался неблизкий, они прошли через весь город, мимо дома мастеровых, и преодолев забор, им оказался огорожен весь город, вышли на цветочную поляну, усыпанную красными маками. Затем на пути возникла река, через которую был возведён мост из лунного камня. За мостом река обрывалась высоким водопадом вниз, это было сказочное зрелище, ради которого Лав остановилась на мосту. И, наверное, она долго бы ещё стояла неподвижно, любуясь падением воды, и тем как она разбивается на тысячи маленьких капель, если бы её не потащила дальше Мрия.

После реки открылся могучий лес. Дубы в этом лесу были раза в четыре больше, чем те, возле которых каждый раз появлялась Лав, их стволы как хамелеоны меняли свой цвет с коричневого на голубой. Пройдя по тропинке немного вправо им открылся вход в лес. Два дуба как будто наклонились и приглашают их ветвями, тянущимися вглубь леса, а между ними пропущено одно дерево. Зайдя в лес, Лав увидела, что и дальше «проложен» такой же проход, оказалось, что нет целого ряда деревьев, а ветви крайних дубов сплетены с соседними, формируя просторный природный коридор.

По этому живому коридору девочки прошли вглубь ещё минут пятнадцать-двадцать и перед ними открылась поляна, на которой у костра сидело около сорока сонников, а может и больше, они пили парующий напиток и пели песню:

Это дерева дух,

Да, друг? Да, друг!

Он летает вокруг,

Даёт мысль, силу рук.

Лес живой – мы с тобой,

Сохрани наш покой.

И своей добротой,

Наполняй сон людской.

Это дерева дух,

Да, друг? Да, друг!

Он летает вокруг,

Даёт мысль, силу рук.

Красивая мелодия, дружное исполнение, и акустика леса делали это пение магическим, Лав хотелось, чтобы они пели снова и снова. Но больше петь пиле́сы не стали. Они допили свои напитки, поприветствовали девочек и, одев чудные ремни один на двоих, стали исчезать в чаще леса. В глубине поляны среди деревьев прятался большой красивый деревянный дом, Лав сразу его и не заметила, поскольку он был мастерски замаскирован. Он был построен прямо на дереве, по стволу шла винтовая лестница из дощечек, поэтому сам дом начинался выше в листве. Учитывая размеры дерева, дом оставался незаметным, несмотря на то, что высотой был в три этажа.

– А зачем здесь дом? – поинтересовалась Лав.

– Тут живёт Памт, хранитель лесной Луны и покровитель лесных трудяг, также в нём гостят все желающие пиле́сы.

У подножия лежали два огромных бурых медведя с голубым отливом на шерсти, таких, только поменьше и не с такой необычной шерстью, Лав видела в зоопарке на море, когда ездила на отдых с родителями, за год до переезда в Во́тер.

– Медведи, Мрия, они ведь могут нас разорвать? – испугалась Лав.

– Не переживай, гри́зы наши друзья и помощники, – успокаивала Лав Мрия, – пойдём лучше угостимся гле́ном, пока он горячий. Это самый прекрасный напиток.

Глен был немного похож на ягодно-травяной чай, какой заваривала мама на даче, во всяком случае, Лав точно уловила вкус земляники и мяты, но присутствовало множество неизвестных прекрасных вкусов, которые делали этот напиток и впрямь восхитительным. Вкусными оказались и лепёшки, которыми угостил их Ли́сли, старожила пиле́сов и единственный сонник, который жил здесь постоянно вместе с Па́мтом. В лепёшках был мёд и лесные орехи, что делало их очень сытными.

После перекуса Ли́сли пригласил их осмотреть дом. Подойдя ближе, Лав рассмотрела, что он круглой формы. Гри́зы кивнули в ответ на приветствие Мрии и мирно продолжили свой сон. Внутри стало ясно, что дом построен вокруг ствола, на верхние этажи продолжалась всё та же лестница, по центру комнат были сделаны две полки, на которых располагались банки с сиропами, вареньями, мёдом и другими ягодно-ореховыми наполнителями. Комнаты располагались вагончиками, друг за другом, и в каждой был маленький камин, кровать, стол и плу́д, каждая комната со своей неповторимой резьбой, на которой были изображены животные и сонники в необычных нарядах. Но самым главным украшением комнат были окна-балконы с выходом на ветки дуба, с них открывался роскошный вид. На первых двух этажах было по пять комнат, а третий этаж был одной большой комнатой. В ней было семь плу́дов, одна кровать, камин, окна-балконы и в стволе было дупло закрытое голубым стеклом.

В комнате никого не было, Ли́сли рассказал, что Памт ещё не вернулся после встречи со старцами и утреннего обхода пиле́сов.

– А мы посмотрим как они работают? – поинтересовалась у Мрии Лав.

– Обязательно, как раз сейчас и отправимся, тем более, что дом мы уже посмотрели.

Ли́сли повернул самую верхнюю ступень лестницы, следом все ступени повернулись, образовав сплошную горку, опоясывающую ствол. Сонник, как мальчишка запрыгнул на горку и, улыбаясь, помчался вниз, следом за ним исчезла и Мрия. Лав ничего не оставалось, как последовать примеру своих друзей и она помчалась в погоню.

Спустя пять минут, они уже шли по лесу, ориентируясь на короткие крики и свистящий звук, разносившийся неподалёку. Пройдя шагов двадцать, перед ними открылась картина работы сонников-пиле́сов. Первым, что разглядела Лав, было назначение двойных поясов. Материал, их соединяющий, растягивался вокруг ствола, сонники закреплялись в парах по разные стороны дерева и поочередно начинали ползти вверх, страхуясь поясом, а точнее напарником. Когда работники леса очень шустро взбирались высоко наверх и располагались на ветке, они отстёгивались друг от друга и растянутый пояс сокращался в прежние размеры. Далее пиле́сы доставали инструмент, состоящий из двух овальных деревянных ручек, соединённых голубой нитью или леской. Каждый брался за свою ручку, один сонник становился на свой край ветки, другой -свешивался с ветки, леска растягивалась, затем, стоящий на ветке, отталкивался и прыгал вниз, леска прорезала часть ветки, висящий сонник подлетал вверх и, с умением циркового акробата, оказывался стоящим на ветке. Так повторялось несколько раз, и огромная ветка, толщиной с обычное дерево, падала вниз. Вслед за ней летели и сонники, но только до следующей ветки. На одном дереве они спиливали всего по две ветки.

На земле ветки укладывались на телеги, в которых были впряжены гри́зы. Когда телеги были загружены десятью ветками, гри́зы со скоростью ездовых собак срывались с места и увозили груз в сторону Сонгра́да.

– А почему только две ветки спиливают, а не сразу всё дерево? – поинтересовалась Лав.

– Такую потерю вековые дубы переносят безболезненно и уже через несколько лет ветки отрастают, – открыла очередную познавательную страничку из жизни мира сонников Мрия.

На обратном пути Лав снова любовалась красотами природы и доедала лепёшку, которую ей дали с собой как гостинец. Когда прошли маковое поле, Мрия заговорила с подругой:

– Лав, ты сможешь найти мой дом сама, мне нужно спешить к тоннелю, там уже ждёт Бо́дер, располагайся и чувствуй себя как дома.

Не дождавшись ответа, сонник стремительно побежала в сторону от города. Лав без особых трудностей нашла дом гостеприимной девочки, поскольку все улицы города располагались по кругу, практически отовсюду была видна центральная площадь, которая служила для неё ориентиром. И дома в Сонгра́де были все разные, хоть порой и имели схожие черты.