скачать книгу бесплатно
– Я здесь, Ваше Величество, – отозвался побледневший герцог, выступая вперёд.
– Вы ведь готовы пойти во второй паре? Первую, уж не обессудьте, составим я и королева. А вторая по праву Ваша! Я и спутницу Вам подобрал. Смотрите, как чудесно выглядит сегодня герцогиня Аталья! Герцогиня, пройдёте тур с герцогом?
Дама присела в поклоне, выражая согласие. Герцог, скрипнув зубами, предложил ей руку.
– Вот и отлично! Мне приятно наблюдать мир и благоденствие среди моих добрых подданных.
Глава шестнадцатая. Поединок
Заиграла музыка, и пары танцующих начали выстраиваться в сложную фигуру, открывавшую первую композицию. Анн не владел искусством придворного танца, поэтому решил понаблюдать за всем со стороны. В этот момент его неожиданно и довольно грубо толкнули в плечо – да так, что Анн едва удержался на ногах.
Выпрямившись, юноша с недоумением взглянул на человека, врезавшегося в него. Это был всё тот же кавалер Мёрд, всего лишь час назад посмеявшийся над ним.
– Не стойте у меня на пути! – зло буркнул Мёрд и хотел двинуться дальше, но слова Анна, которому от гнева кровь бросилась в лицо, заставили его задержаться.
– Быть может, нам стоит прогуляться вместе, господин как-вас-там? Вы очень спешите?
Мёрд со злой радостью посмотрел на него. Он не знал, на ком сорвать свою злость, и Анн подвернулся как нельзя кстати.
– А, провинциал! Вам-то я всегда готов составить компанию.
Это было произнесено так невозмутимо, что никто ничего не заподозрил. Мёрд подхватил юношу под руку и повёл по одному ему известному маршруту, успевая даже на ходу обмениваться приветственными репликами со знакомыми. При этом он мило улыбался и даже что-то говорил Анну.
Когда они оказались во внутреннем дворике, густо усаженном деревьями и как нельзя лучше подходящем для подобных свиданий, Мёрд отступил на шаг и спросил:
– Признавайтесь, Вы сошли с ума?
– Вы трижды задели меня, – отвечал юноша. – Один раз легко назвать случайностью, повторение случившегося – нелепость, однако никому не позволено отпихивать меня, словно тележку садовника.
Мёрд расхохотался.
– Вы сказали: «тележку садовника»? Да из каких же Вы краёв? Что за чудное сравнение!
И он, поклонившись, вытащил шпагу.
Анн досадовал, что поддался мгновенной вспышке гнева. Не тому учил его Фланк, совершенно не тому… Однако мог ли настоящий кавалер стерпеть подобное оскорбление? Род Эллингтона не принадлежал к захудалым…
Мёрд, записной скандалист, рассчитывал разделаться с противником за пару минут. Он нанёс сильнейший удар прямо по шпаге Анна, желая ошеломить того. Затем исполнил обманное движение и оказался сбоку. Следующий выпад непременно должен был достичь цели. Клинок блеснул, устремившись к плечу юноши, и… ушёл в пустоту.
Если бы Анн не был столь напряжён и взволнован, он бы легко смог воспользоваться промашкой опытного дуэлянта. А так он всего лишь отмахнулся от Мёрда, будто веткой от назойливой мухи, – и острый клинок едва не рассёк тому лицо.
Озадаченный Мёрд отскочил, принимая защитную стойку.
Пока он размышлял, в чём дело, Анн сам напал на него. Атака была скромна, потому что юноша не знал, как выйти из создавшейся ситуации. Быть убитым ему, разумеется, не хотелось, однако и убивать кого-то в первый же день пребывания в Примейоне представлялось дурной идеей.
К тому же Анн быстро понял, что не случайно с его противником старались не связываться.
Мёрд, раздосадованный затягивавшимся поединком, с каждой минутой становился сосредоточеннее. Если в начале он намеревался только ранить этого новичка, уложить его на пару недель в постель, раз и навсегда научив не поднимать голос на сильных мира сего, то теперь Мёрд отбросил мысли о милосердии. Юнец должен был почувствовать на собственной шкуре, как связываться с «ястребами».
Он теснил Анна, нападая то справа, то слева, пытаясь вскрыть его защиту с помощью самых изощрённых и коварных приёмов. Неискушённого противника действия Мёрда давно бы уже поставили в тупик, однако Анн каким-то чудом держался. Даже одежда его не пострадала, не была разрезана молниеносным движением стали.
Мёрд не мог предполагать, что Анн учился не у рядового наставника фехтования, а у самого мастера Кон-Тикута.
Анн раскрыл своё сознание, отдавшись на волю ощущений. Шорох камушков под сапогами Мёрда лучше прочего говорил ему о нападении. Отблески света на листьях подсказывали о перемене позиции. Дуновение ветерка помогало чувствовать расстояние – до живой изгороди у края дорожки, до деревьев за спиной…
Движение шпаги Мёрда превратилось из молнии, едва уловимой человеческим глазом, в плавное и тягучее перетекание длинной серебристой линии – снизу вверх или слева направо, по кругу или прямо вперёд. И Анну оставалось лишь следить за тем, чтобы не соприкасаться с этой линией, подныривать под неё, самому перетекать в сторону, отступать…
Это оберегало его от неприятностей, однако Анн постоянно защищался. Бой с холодным оружием не был его коньком в Школе. Юноше не хватало опыта, чтобы подловить атакующего и наказать за бесконечные самоуверенные атаки. А Мёрд всё атаковал и атаковал, надеясь, что соперник вот-вот дрогнет.
Патовую ситуацию разрешили громкие шаги на соседней дорожке. Из-за угла появился молодой дворянин, с ним была очаровательная спутница. Парочка явно искала уединения.
Кавалер вытаращил глаза.
– Мёрд, что Вы делаете, будь я проклят?! Вы дерётесь во дворце?!
– Если бы я дрался, – заметил Мёрд, с облегчением вкладывая шпагу в ножны, – один из нас давно бы нуждался в помощи лекаря. Так, развлекаемся…
Он повернулся к Анну и вопросительно поднял брови, понуждая того подтвердить сказанное. Мёрд вдруг сообразил, что рискует попасть на виселицу за оскорбление короля.
– Да, беру уроки у мастера, – с затаённой иронией сказал юноша.
Удовлетворённый Мёрд кивнул:
– На сегодня закончим. Нашего внимания требуют дамы. Желаю вам приятно провести этот вечер.
И Мёрд неторопливо удалился, словно бы потеряв к Анну всякий интерес. В другом направлении исчезла и влюблённая парочка. Анн остался один.
– Хм, я остался жив, – сказал он самому себе с некоторой озадаченностью.
– И это неплохо. Вы не находите? – из-за дерева появилась тёмная фигура, лицо человека нельзя было разглядеть. Зато голос его Анн мгновенно узнал.
– Господин Боэций! – воскликнул он. – Если Вы покажете мне дорогу, то я хотел бы вернуться туда, где поют и танцуют.
– Мёрд завёл Вас далековато, – хмыкнул шут. – Сегодня у него плохое настроение.
– Отчего же?
– Его покровитель лишился возможности раздавать хлебные места. А Мёрд очень рассчитывал на одно из них.
– Кажется, понимаю, – сказал Анн. – Господин Сакр – это тот, кого никто не ожидал увидеть?
– Вы правильно поняли. Король сделал интересный ход. Многие огорчились или ещё огорчатся. Однако всё это пустяки. Расскажите лучше, как Вы устояли против Мёрда?
– Наверное, мне просто повезло, – отвечал Анн.
– Да уж, именно повезло. Мёрд использовал почти все свои приёмчики, чтобы продырявить Вас, однако Вы пару раз сами едва не продырявили его.
Анн промычал нечто неопределённое.
– Ну да ладно, не хотите рассказывать – не рассказывайте! – махнул рукой Боэций. – Лучше вернёмся к танцующим. Там не столь мрачно, как в этих аллеях.
Часть II. Примейон
Глава первая. Весна, «быстрые ястребы» и все прочие
В самом конце весны, выдавшейся в Красном городе и его окрестностях по-настоящему волшебной, состоявшей, казалось, из одних нежных вечеров и воздушно-тёплых ночей, ясных рассветов и наполненных бело-зелёной свежестью дней, трудно было не влюбиться – в давнюю знакомую, с которой до этого много раз безмятежно здоровался на улице перед домом, в случайную встречную, отчего-то улыбнувшуюся тебе, в мимолётную красавицу, выглянувшую из окошечка кареты, да и просто в юную, бурлящую, торжествующую новую жизнь!
Виллион, юный, темноволосый, лёгкий, как весенний ветер, сын короля Виллема, строил грандиозные планы предстоящих увеселений. Сначала он собирался отправиться на охоту в Серые пустоши, где, поговаривали, вновь появились лисы с особенной окраской. А затем – о, Виллион уже предвкушал это! – он должен был танцевать на балу, на котором первая красавица из придворной молодёжи получила бы из его рук неповторимую меховую накидку.
Его младшая сестра Надя всячески поддерживала эту затею. Её давно уже обещали в жёны правителю Каллии, однако теперь по вполне понятным причинам заключение брака было отложено. Шестнадцатилетнюю девушку такая задержка ничуть не огорчала, и она беззаботно наслаждалась танцами и увеселительными прогулками по реке. Господин Дердок, камерарий Примейона, настоящий волшебник, украшавший галереи и комнаты дворца лучшими на свете цветами, постоянно получал заказы на изготовление розовых венков или плетение невесомого изумрудного плаща из гибких стеблей бархатной приморской бельгонии. Холостяк Дердок с высоты собственных сорока лет только посмеивался над беззаботными причудами юной принцессы, однако частенько его взгляд при этом затуманивался какой-то непонятной мечтой. Уж не был ли и он, как многие, влюблён в Надю?
Напротив, старшая сестра Виллиона, Ариана, словно не замечала бушующей весны. Её за глаза называли «прекрасной затворницей», и она, оправдывая это милое прозвище, всё время проводила в библиотечных покоях, занимавших целое крыло Примейона. Конечно, и оттуда можно было вдыхать ароматы сирени и акации, долетавшие с окружающих улиц, а из окон библиотеки открывался чудесный вид на Чёрную речку, но всё же…
Весна волшебный образом действовала даже на господина Крософта, начальника королевской секретной службы. Он чаще улыбался и даже как-то попытался пошутить, встретившись в пустом дворцовом переходе с женой военачальника Майуса. Старый служака большую часть времени проводил со своими территориальными войсками на северной границе, а вот эрлин Майя нечасто покидала Красный город. Завидя издали зелёный шлейф её роскошного платья, господин Крософт галантно поклонился и сделал даме милый комплимент. И даже добавил: «Ах, как прекрасны, должно быть, розы наших столичных улиц, если их благоуханье так дивно сочетается с очарованьем красоты благородной эрлин!»
Жена военачальника Майуса поблагодарила его нежной улыбкой и сделала при этом правильный вывод из милых слов господина Крософта. Более она не посещала некий домик на Розовой улице. Если бы кто вздумал наводить справки о даме, которая несколько раз приезжала туда, скрывая лицо под маской, он так бы ничего и не узнал, потому что немногое можно узнать о волшебном ветре весны, полном иллюзий и мимолётных обманов.
Что же говорить о прочих, не связанных этикетом или положением избранника или избранницы! Кухарки и посудомойки строили глазки лакеям, относившим кушанья в трапезные залы. Стражники у дворцовых ворот расправляли и без того широкие плечи и принимали бравый вид при виде симпатичной горожанки. Даже «быстрые ястребы» не так часто срывали по ночам плащи с запоздавших подвыпивших гуляк, а маршруты их прогулок по спящей столице подозрительно часто пролегали мимо реки, чьи воды так чудесно переливались в отблесках лунного света. Поговаривали даже, что кое-кто из «быстрых ястребов» несколько раз пропустил общие забавы, потому что был занят ухаживанием за красоткой, ответившей храбрецу взаимностью.
Даже внезапные беспорядки не смогли пригасить волшебное очарование, захватившее город. Храбрецы, которым посчастливилось проявить смелость во время уличных бесчинств, с воодушевлением били себя в грудь, сидя на следующий день в каком-нибудь кабачке и рассказывая небывальщины. При этом они не забывали подмигнуть разбитной дочери кабатчика или развесившей уши служанке-простушке из предместья. А те, кому не довелось свершить эпических подвигов, недовольно хмурились и даже отворачивались от этих болтунов. Хотя и они мечтали о том, как они спасут какую-нибудь принцессу от злого дракона. И вовсе не беда, что ликом эти принцессы походили на хорошеньких горожанок с соседних улиц, а драконов близ города сроду не водилось.
Как всегда, много было смелых, но ещё больше – завистливых. Завистливые пили за здоровье короля Виллема, и первыми хохотали над глупыми бунтовщиками, и с готовностью слушали невообразимые истории, вылетавшие из уст их вдохновенных товарищей. Однако временами, когда этого никто не мог заметить, они тихонько сплёвывали свою зависть на грязный пол и бормотали себе под нос что-то вроде:
– Да чтоб твоя утроба лопнула от такого вранья!
– Что, неужели врут? – негромко поинтересовался у своего соседа невысокий полненький человечек, заметивший эту неприязнь к очередному герою. – Ты уж прости, дружище, за любопытство, ведь я только вернулся! Хозяин посылал в Мунк за шерстью.
– Происходило, – буркнул завистник.
Но толстяк не унимался.
– Слушай, расскажи, а? Я тебе и пива поставлю. А то ж меня засмеют. Вернусь, а друзья спросят: мол, как же так, самое интересное пропустил!
– Поклянись, что поставишь!
– Всеми духами клянусь! Да ты же, небось, своими глазами всё видел! И врать, как вон те, не станешь. Настоящие-то герои, они неразговорчивые…
– Видел, – подобрела завистливая душа, – как не видеть, когда всё главное на нашей улице, считай, развернулось.
– Вот и я говорю, – поддакнул толстяк. – Эй, служаночка, красавица, а принеси-ка нам с товарищем по самой большой кружке вашего лучшего пива! Не с кем-нибудь сижу, а с героем!
Странно устроена человеческая душа! Польсти человеку маленькому, мелочному, злобному, так он расцветёт на мгновенье, но не подобреет. Минуты не пройдёт, как он с восторгом примется поносить близких. И случайного почитателя своего не забудет. Мол, для чего он старается, похвалы расточает? Уж не задумал ли чего?
Не успела опустеть третья или четвёртая кружка «лучшего» пива, как завистник устремил мутный взгляд на своего добродетеля и спросил заплетающимся языком:
– Слышь, а ты кто вообще такой? Что-то я тебя раньше здесь не видел. Ты чей?
Толстяка подобный поворот совершенно не смутил. Он захохотал, хлопнул запьяневшего по плечу и сказал:
– Да Манор я, Манор! А ты Бидол. Мы же собирались с тобой вывести на чистую воду этих субчиков.
– Точно, я Бидол, – подтвердил тот. – А откуда?.. А… ну да…
– Ты же ещё собирался разоблачить этого злодея!
– Собирался, – подтвердил Бидол и икнул. – А кого?
Манор пересел поближе к пьяненькому и зашептал ему на ухо. Потом он встряхнул Бидола, стукнул кулаком по столу и воскликнул:
– Все эти болтуны онемеют от зависти!
– Какой ты молодец! – сказал Бидол и полез целоваться.
– Ну, ну, не стоит благодарности, – сказал невозмутимо толстяк, отодвигаясь от слюнявых поцелуев. – Сначала дело…
– Это ты намекаешь, что я не справлюсь?
– Неплохо было бы проверить…
– Хочешь проверить? – оскорбился Бидол. – Вот я тебе сейчас физиономию начищу, будет считаться проверкой?
Манор с подчёркнутым уважением воскликнул:
– Верю! Мне и нужен такой смельчак!
– Не боись, мы их изловим в два счёта! – смягчился Бидол.
Пошатываясь, горожанин отправился к стойке кабатчика. Там он смачно рыгнул и застучал по столешнице, привлекая внимание:
– А ну-ка, кто тут храбрый?
– Эй, Бидол, что разорался? – пренебрежительно откликнулись из противоположного угла.
– Знал бы ты, в чём причина, так первым бы бежал ко мне! – злорадно заметил на это Бидол. – Небось благодарность от нашего короля Виллема никому не повредит.
– Да в чём же дело?
– Я знаю, где можно изловить настоящих бунтовщиков.
Кабачок взорвался хохотом.
– Хм, на ту ли лошадку я поставил? – вполголоса спросил себя вернейший слуга «быстрого ястреба» Кенелма. – Неподходящая у этого типа репутация…
Тем не менее несколько искателей приключений всё же нашлись. Бидол вернулся к толстяку.
– Только, уважаемый, половину оплаты вперёд, иначе никак.
– Совсем никак?
