Странник четвертого круга

– Ты все врешь! – убежденно сказал албанец. – Ты из наркоконтроля.

– А откуда я тогда знаю про Агату? – задал Пьер резонный вопрос.

– Да, действительно, – почесал кудлатую голову албанец, – о ней никто, кроме меня не знает. Ладно, вставай, только медленно. Я еще не решил, что с тобой делать.

Пьер медленно встал, покорно опустив руки. Албанец скосил глаза в его документы, и пистолет на мгновение стал смотреть в сторону. Два щупальца выскочили из-за спины Пьера, сдавив кисти албанца так, что хрустнули кости. Тот выронил пистолет и истошно заорал. Но, увидев перед своими глазами два стальных жала, резко замолчал и побледнел как полотно. Он смотрел на колеблющиеся, как змеиные головы, острия и не смел зажмуриться.

– Кто ты такой? – наконец спросил он. – Ты не детектив, ты не полицейский. Ты сраный Робокоп, что ли?

– Я Доктор Осьминог, – ответил донельзя довольный собой Пьер.

– Кто??? – албанец явно не смотрел блокбастер про Человека-Паука.

– Ты что, комиксы вообще не читаешь? – удивился в ответ Пьер. Он явно рассчитывал на большую известность своего персонажа.

– Да зачем я эту хрень буду читать? Я что, похож на полного идиота? – удивился албанец. – Так кто ты? Демон? Ты, порождение Шайтана, пришел забрать мою душу?

– Где ваша база, кто главный? – задал Пьер вопрос, из-за которого он шел за эти парнем.

– А ты знаешь, что такое правила Besё, демон? – серьезно спросил у него албанец.

– Не знаю, – честно признался Пьер.

– Это на языке моего народа означает «доверие». Мы все живем по этому закону. Это значит, что я скорее умру, чем предам свою семью. И мои братья тоже.

И албанец нанес Пьеру сокрушительный удар в пах, от которого тот согнулся в три погибели и со стоном повалился на землю. Гангстер, запястья которого были сломаны, не стал рисковать и побежал изо всех сил. Через считанные секунды он скрылся за контейнерами, а Пьер тоскливо смотрел ему в след. Вот и поохотился, растерянно подумал он. А ведь он теперь всем расскажет. Уходить отсюда нужно, и срочно.

* * *

На работе его появление произвело фурор. Никто не понимал, как Пьер Дюбуа мог измениться настолько сильно за такое короткое время, но все сходились во мнении, что без дорогостоящего Целителя тут не обошлось. А вот откуда у обычного бухгалтера столько денег, для всех так и осталось загадкой. Он стал событием недели, но вскоре волна интереса утихла, и все вошло в свою колею. Разве что девушки стали обращать на него внимание, чем он неоднократно воспользовался. Они шептались у него за спиной, а счастливицы показывали недоверчивым товаркам на пальцах, сколько раз за ночь у них было. В конце рассказа они еще и картинно разводили руками, словно рыбак, который показывает величину улова. Им, конечно же, никто не верил, но очередь желающих убедиться, что они мерзкие лгуньи, выстроилась на месяц вперед. Пьер постепенно становился знаменитым, но совсем по другой причине, и его смертоносные щупальца оказались совершенно ни при чем. В его постели побывала даже начальница, которая выглядела вполне моложаво и оказалась очень горячей штучкой. Он устроил такой сексуальный марафон, припоминая ей все наложенные взыскания и переработки, что к утру она запросила пощады.

– Последний раз меня так драли в конце позапрошлого века, – сказала начальница, выкуривая сигарету в две затяжки. – Но это был вервольф, а они на редкость здоровые ребята. Я пойду, пожалуй. С утра не ждите, я буду спать.

И она, едва попадая в колготки трясущимися ногами, ушла, оставив его одного. Это был последний спокойный день в жизни Пьера Дюбуа.

В тот вечер он вернулся домой один. Открыв дверь, Пьер увидел два автомата Узи с глушителями, которые были направлены прямо на него. Два смуглых брюнета с довольно зверскими лицами целились в Пьера из машинок, способных выпустить шестьсот пуль за минуту. В его любимом кресле сидел мужчина самой обычной внешности, который курил сигару, интеллигентно стряхивая пепел в вазочку, стоявшую рядом. Сам Пьер не курил, а потому пепельниц у него в доме отродясь не водилось.

– Я буду говорить по-французски, мои ребята этого языка не знают, – начал разговор мужчина. – Да ты садись, мальчик. Только аккуратно, иначе у парней дрогнет палец, и поговорить уже не получится.

– Кто вы и что вам нужно? – спросил Пьер внезапно охрипшим голосом.

– Да ты уже понял, кто я, – спокойно сказал мужчина. – Я из Клана Черного Орла, и ты искалечил моего человека. Скажи мне, мальчик, ты сумасшедший? Просто я настолько озадачен тупостью происходящего, что решил поговорить с тобой лично. Вдруг я чего-то не понимаю и сделаю ошибку, просто убив тебя.

– Нет, я не сумасшедший, – пересохшими губами прошептал Пьер.

– Ты следил за моим человеком, наплел ему с три короба, потом сломал ему руки и просто уехал домой, зная, что он видел твои документы. Я ничего не пропустил?

– Нет, все так, – понурился Пьер.

– Ты на самом деле настолько тупой, или мне это только кажется?

– Наверное, на самом деле, – понуро сказал Пьер.

– Кто с тобой работал? Ты знаешь имя? – резко спросил его албанец.

– Нет. Мы пьяны были.

– Пьяны? – глаза албанца опасно сощурились. – Да что ты такое несешь? Рассказывай все с самого начала. Со всеми подробностями.

Пьер, запинаясь, и перескакивая с пятого на десятое, начал свою исповедь. Иногда албанец его перебивал и заставлял рассказать еще раз. Иногда задавал довольно глупые вопросы. Например, не шевелились ли листики в волосах девушки. Минут через двадцать, когда рассказ был закончен, албанец замолчал, не замечая, что сигара прогорела, а пепел упал на пол. Наконец, он сказал.

– Знаешь, парень, я в своей жизни видел множество запредельно тупых идиотов, но ты, пожалуй, вне конкуренции. Ты вообще, знаешь, с кем связался? И кому ты дал клятву, от выполнения которой невозможно отказаться?

– Нет, – понуро ответил Пьер. – Не знаю.

– Ну и хорошо, – успокоился албанец. – Так даже лучше. Тогда, с твоего позволения, я перейду к делу. Ты покалечил моего человека, и теперь ты мне должен. С тебя два миллиона евро, парень.

– Но у меня нет таких денег, – выпучил глаза Пьер.

– Я знаю, – спокойно ответил албанец. – Ты же полное говно, откуда они у тебя возьмутся. Но ты теперь будешь делать то, что я скажу. Иначе я убью твою мамашу, твоего папашу, всех твоих телок и даже тех, кто трахал тебя когда-то в зад. Ты понял меня, пидор?

– Что я должен сделать? – спросил помертвевший Пьер.

– Кое-кого прикончить, – пояснил собеседник. – Три убийства, и тогда мы в расчете. Я поклянусь силой, что у моего клана к тебе больше нет претензий. Можешь спокойно жить дальше и ублажать девок своим пришитым хером. И да, если это успокоит твою придурочную супергеройскую совесть, то это будут очень, очень плохие люди. Даже хуже, чем я.

– Но я не убийца, – промямлил Пьер. – Я же никогда этого не делал. Почему вы думаете, что у меня это получится?

– Люди слишком серьезные, – честно признался албанец из Клана Черного Орла, – к ним не подобраться. А ты такой кретин, что у тебя может получиться. Ну, кто на такого убогого, как ты подумает? А если сдохнешь, то и не жалко.

– А если меня поймают и будут пытать? – непослушными губами сказал Пьер. – Я ведь вас выдам.

– А на это есть клятва без возможности отказа, забыл? – усмехнулся албанец. – Итак, ты клянешься, что никогда не выдашь того, кто тебя послал. Никогда, никому, и ни в какой форме, ни прямо, ни косвенно. А я клянусь, что после третьего убийства по моему приказу у меня не будет никаких претензий к тебе и твоей семье. Мы полностью в расчете.

– Одна поправка, – сказал Пьер. – Не вы, а Клан! У Клана Черного Орла не будет ко мне претензий.

– Подловил, – вновь усмехнулся албанец. – Согласен. Сделка!

– Сделка! – руку пронзила молния. Сила засвидетельствовала контракт.

– Парни, выйдите, – скомандовал колдун из Клана Черного Орла. – Теперь покажи свои причиндалы.

Пьер выпустил щупальца, а на лице албанца появилось брезгливое выражение.

– Да ты и правда ненормальный. Я всегда подозревал, что увлечение комиксами не доведет до добра!

* * *

Мария Гомес молилась высшим силам в палате муниципальной больницы на окраине Буэнос-Айреса. Слабенькая колдунья, да еще и вдова в придачу, она была бедна, как церковная мышь. Сила обошлась с ней неласково, и она даже не получила специализацию, застряв на первом Круге. Все, что Мария могла, это свечу зажечь, да кровь в маленькой ранке остановить. На большее она оказалась неспособна. Мир жесток, и такие, как она Кланам были неинтересны. Мария работала обычной официанткой, живя в крошечной комнатке на окраине. У нее была одна отрада – дочь Хуана, и именно за нее сейчас молилась Мария. Дочь умирала от острого лейкоза, и врачи ничего не могли больше сделать. Все, что бесплатная клиника могла дать ее малютке, она уже дала. Изможденная бледная девочка лежала на кровати, даже не проминая ее своим тельцем. На голове не было волос, они выпали от химиотерапии. Щечки дочери ввалились, потому что бедняжка почти две недели не могла есть, ее непрерывно рвало.

Мария понимала, что ее дитя не доживет до утра. Так говорила ей Сила, которая слабыми угольками тлела в ней. Мария готова была отдать все на свете, чтобы спасти дочь, да только никому от нее ничего не было нужно. До этого самого момента.

– Мария! – услышала она негромкий голос сзади.

Она повернулась и посмотрела на говорившего ослепшими от горя и слез глазами. Позади нее стоял доктор в белоснежном халате с фонендоскопом на шее. Он оказался поразительно худ и выглядел довольно неприятно, да только Марии было на это плевать. У нее умирала дочь.

– Я могу спасти Хуану, – сказал странный доктор. – Есть один способ, экспериментальный.

Мария упала перед незнакомцем на колени, обливаясь слезами.

– Умоляю! Все, что хотите! Только спасите мою малышку! Ей же всего двенадцать! За что ОН забирает ее у меня?

– Во сколько здесь врачебный обход? – задал доктор крайне странный вопрос.

– Около девяти утра! – ответила удивленная мать.

– Я верну тебе дочь в 8-30 живой и здоровой, а взамен ты выполнишь одно мое желание.

– Все, что хотите, – исступленно прошептала Мария. – Если вы ее спасете, я за вас жизнь отдам.

– Ты готова поклясться в этом? – прищурился доктор.

– Готова! – кивнула Мария, не видя ничего из-за слез.

– Итак, клятва на Силе без возможности отказа. Я до половины девятого утра возвращаю тебе абсолютно здоровую дочь, а взамен ты исполняешь любое мое желание. И даже добровольно отдашь свою жизнь, если это понадобится. Сделка?

– Сделка! – с неистовой надеждой прошептала Мария и почувствовала удар, похожий на разряд тока. Сила подтвердила контракт.

Глава 6

– Да что б ты сдох, старая сволочь! – шептал Кирилл искусанными до крови губами. Пытка продолжалась день за днем, и энергетические каналы становились все толще и толще, к вящей радости Готфрида Готлибовича. – Или что бы я сдох досрочно, и тебе не достался!

Дедок суетился вокруг, наводя на лежащего Кирилла какие-то странные приборы, и не обращал на своего подопытного ни малейшего внимания. Он был счастлив, ведь тело, что имело на начальном этапе столь мизерный потенциал, могло теперь стать пристанищем души волшебника девятого Круга. Он напевал что-то себе под нос, не замечая, что его подопытный, наконец, проснулся.

– Слышь, дед! – просипел Кирилл. – Вопрос есть!

– Да! – удивленно посмотрел на него волшебник.

– А новичкам врать можно?

– Ни в коем случае, – отрезал тот, вернувшись к своим занятиям. – Это нарушило бы Равновесие. Сама Сила заботится о вас, как родная мать. Если новичков будут обманывать, то у них же просто нет никаких шансов. Поэтому приходится работать тоньше, как в твоем случае.

И дед снова противно захихикал. Видимо, изощренный обман, при котором не говорят ни слова лжи, он считал высшим пилотажем в общении с таким ничтожеством, как Кирилл.

– И сколько меня нельзя обманывать?

– Месяц, – ответил колдун. – Сила считает, что после этого срока ты должен стать самостоятельным и жить без ее помощи. Хотя для тебя это не имеет ровно никакого значения. Я уже скоро закончу, всего пара дней осталась. Потерпи!

– А если тот, кто меня обманывает, не знает, что я новичок? – снова спросил Кирилл.

– Это его личные проблемы, – пожал плечами Готфрид Готлибович. – Никто не обещал, что будет легко. Расслабься, ты отвлекаешь меня своей болтовней. Я же на пороге величайшего свершения.

– А, может, договоримся? – с неистовой надеждой в голосе спросил его Кирилл. – Я тебе много денег дам, я же богат. Ты себе все что хочешь купишь, и тело любое на выбор.

Дедок засмеялся дробным сухим смешком. Потом успокоился, но расхохотался снова.

– Вот ты, Кирюша, смешной все-таки! Ты богат? Да это же я теперь богат. Вот и паспорт твой лежит, и ключи от квартиры. Ведь твое тело теперь моим станет. Ты считаешь, что я совсем темный и в современную жизнь не вникаю? Сижу в глухом лесу, пью с медведем и только опыты свои ставлю? Да я, если хочешь знать, даже интернетом научился пользоваться.

Потом он, видимо, вспомнил, что Сила карает за вранье новичкам, и неохотно добавил.

– Ну, почти научился. Мне показали, куда нажимать нужно. Так что скоро я научусь точно! У тебя дома компьютер есть?

– Есть, – с тоской сказал Кирилл. – И как только в люди выйдешь, все сразу поймут, что это не я. Ты же ни черта о моей жизни не знаешь.

Волшебник неожиданно взглянул на Кирилла суровым острым взглядом, в котором блеснула сталь. Он сейчас совсем не напоминал рассеянного ученого не от мира сего. Перед парнем стояло очень опасное существо, которое только казалось смешным дедушкой в дурацком балахоне.

– Я, Кирюша, не зря выжил вне кланов и девятого Круга достиг. Дураки в первые полгода погибают, вот прямо как ты сейчас. А я без малого три сотни лет на свете живу. И это подтверждает еще одно из Правил. Слаб – сдохни! Расслабился – накажут! Поверил негодяям – пропал! Так что не пытайся мне голову морочить. Я твоими деньгами распрекрасно распоряжусь, и бабу твою из банка оприходую сразу же, раз ей этого так хочется. Если она мне понравится, я ее рабыней своей сделаю, будет мне в зубах тапочки приносить. А на знакомых твоих мне плевать, я просто на другой континент перееду, где меня и не знает никто. Понял меня, щенок? Ишь, пугать меня удумал!

Кирилл слабо кивнул, он все прекрасно понял. Он уже не знал, что делать дальше. Без вариантов. Он проиграл. И это ощущение безнадежности придавило его к земле так, что он в тот день даже есть не стал. А зачем? Для этого упыря?

Дед тоже почувствовал предсмертную тоску, что шла от Кирилла. Он почуял, что парень сломался и покорно ждет развязки, и стал даже чуть добрее к нему. По крайней мере, боль ощущалась не так остро, да и кисти рук больше не синели от того, что были перетянуты намертво. Видно, какие-то остатки совести у дедка еще оставались.

И вот настал тот самый день. Последний день в жизни молодого парня, который совсем недавно узнал, что ему дано больше, чем другим. Который только что узнал, что ему не нужно больше ходить на работу, которую он ненавидит. Которого продали как кусок мяса люди, которым он доверился.

Кирилл снова лежал на огромном камне, привязанный за руки и за ноги, в виде огромной буквы Х, и понимал, что это конец. Он умрет через считанные минуты. Точнее, его тело будет жить, но займет его этот трехсотлетний дед, который неизмеримо сильнее, чем он, молодой крепкий парень. А сам Кирилл будет стерт из жизни, как каракули двоечника на школьной доске, как будто и не существовало его на этом свете никогда. И это оказалось по-настоящему страшно. Страшно настолько, что в голове Кирилла не осталось ни одной разумной мысли. Кроме той, что посетила его в самый последний момент.

– Слышь, дед! – сказал он.

– Что, последнее желание? – противно захихикал тот, расставляя массивные фигурки вокруг распростертого тела парня. – Не положено! Дураков нет. Я эту шутку знаю. Ты пожелаешь умереть от старости.

– Да иди ты в задницу со своими желаниями, старый козел, – сдерзил Кирилл. – Я вот о чем думаю. Ты же меня связал. Так?

– Ну, так, – ответил удивленный колдун, пропустив «старого козла» мимо ушей.

– А когда очнешься, кто тебя развяжет? А вдруг что-то пойдет не так, и твой перенос засбоит? Сдохнем ведь вместе с тобой от голода. На тебя мне плевать, но лично я в гробу такую смерть видел. Ты меня и так тут почти не кормишь.

– О-па! – волшебник был озадачен. Видимо, такая простая мысль ему в голову не приходила. – И, правда! Разум я перенесу, а дальше что? Надо немного ослабить петли. Был бы я в своем теле, то просто пережег бы веревки. А эта оболочка ведь ни черта еще не умеет. Парень прав, так и помереть можно.

Он начал возиться с веревками, а Кирилл вмиг почуял, что его руки освободилась. Он рефлекторно вытянул вперед указательный палец и представил, что стреляет. Пуф! Получилось! Огненный шар вылетел из кончика пальца, и, обогнув ошарашенного волшебника по дуге, разнес половину его лаборатории.

– Неплохо, Кирюша! Вполне неплохо! На твердую троечку с минусом! – резюмировал тот. – Если бы я защиту от такой фигни лет сто назад не поставил, ты бы мне голову снес. А говорил, что тебе только всякая ерунда снится. В наших делах, юноша, мелочей не бывает. Хотя твой навык и правда, редкостная дрянь, почти бессмысленная в двадцать первом веке. Надо было у Силы что-то более полезное просить. Фэнтези вашего дурацкого начитался, да?! Вот ведь засранец, сколько натворил всего, посуду лабораторную побил! Жаль, что тебя усыпить нельзя, ты должен быть в полном сознании. Клади-ка руки на место. Все-таки, нужно тебя слегка зафиксировать.

Дед приблизился и начал возиться с его левой кистью, а Кирилл понял, что это его последний шанс. Если он не успеет, то все, он пропал! Кирилл нащупал правой рукой какую-то уродливую статуэтку и врезал ей изо всех сил прямо в висок великого волшебника Готфрида Готлибовича фон Фогельвайде. Старик беззвучно сполз на пол и уставился в каменный потолок стекленеющим взглядом.

– Я его убил, что ли? – Кирилл рывком сел, распутывая петли на ногах.

Дед лежал без признаков жизни. Кирилл попробовал найти у него пульс. Не нашел. Зато он увидел, как увеличиваются в размерах зрачки, что, как он где-то читал, служит одним из верных признаков смерти.

– Капец! – ошалело сказал Кирилл, который и дрался-то последний раз лет десять назад, в выпускном классе. А про убийство живого человека и говорить-то не приходится.

– Блин! Блин! Блин! Эй, дед, очнись! – он похлопал его по щекам и изобразил то, что лично ему казалось непрямым массажем сердца. Там, правда, нужно было еще искусственное дыхание «рот в рот» сделать, но Кирилл побрезговал. Лучше он сядет за убийство без отягчающих, чем с мертвым старикашкой такими вещами заниматься будет.

– Вот черт! Помер дед!

Кирилл был на взводе. За несколько минут жизнь опять развернулась на сто восемьдесят градусов. Он должен был умереть, но убил врага сам. И даже настоящий файербол запустил. Есть повод для гордости. Он же теперь настоящий воин и волшебник! Он крут не в меру! И Кирилл согнулся в приступе тошноты, пытаясь исторгнуть из себя то, что ел пару дней назад. Тщетно! Желудок у великого воина и волшебника оказался совершенно пуст.

Он сидел, привалившись к теплой стене, ощущая дрожь в руках и ногах. Он жив, он жив! Кирилл уже смирился с тем, что смерть неизбежна, а тут такой сюрприз. Значит, Сила и Судьба повернулись к нему лицом. И он не магический шлак, что бы там ни говорил заслуженный покойник девятого Круга. А раз так, то жизнь продолжается. Деда надо закопать и провести инвентаризацию своего вновь приобретенного имущества. Его убить хотели? Хотели! Он наказал убийцу? Еще как! А значит, это все теперь принадлежит ему по праву войны. Вот! Как там в армии говорят? Что в бою взято, то свято.

Как Кирилл и предполагал, он был в пещере, где в центре находился тот самый плоский каменный стол, на котором его мучил старый колдун. Его вырубили прямо в скале, и представлял собой сглаженный ударами инструмента выступ, растущий из пола. Вдоль стен расположились столы и стеллажи, на которых в состоянии, близком к первозданному хаосу, стояли непонятные приборы, банки, склянки, кувшины и вполне современное химическое стекло. Ясность в происходящее могли бы внести книги и записи старого колдуна, но, во-первых, они оказались написаны на непонятном языке, а во-вторых, большая часть стеллажа с книгами представляла собой печальное зрелище. Именно туда пришелся удар огненного шара, что выпустил Кирилл.

– Да что же за невезение! – расстроился парень. – Я думал, тут можно будет все прочитать и сразу стать могучим волшебником. Вот, я уже сам с собой разговаривать начинаю, все как положено.

Он любил читать фантастику, особенно такую, где прыщавый задрот к третьему тому становился императором Галактики и владельцем гарема на тысячу томящихся от пылкой страсти к нему разноцветных красавиц. Но тут ничего подобного не наблюдалось. Судя по грязи и пыли, покрывающими все вокруг, с красавицами здесь было туго. Как, впрочем, с чистотой и порядком. Кирилл хмыкнул и пошел обследовать свои новые владения, благо они оказались не столь уж и большими. Еще пара комнат, заваленных всяким хламом, его камера и спаленка, где стоял топчан колдуна. Вот и весь дворец великого волшебника девятого Круга. А сколько их всего, кстати, этих Кругов? Девять это много или мало? Ответа не было. Придется все узнавать самому.

Он нашел дверь на улицу, оделся и вышел из пещеры. Там Кирилл чуть не задохнулся от холода, что ударил ему в лицо ледяным ветром. Там явно была зима, или же это место находилось очень высоко в горах, что, впрочем, он и так понял, оглядевшись по сторонам. Они, родимые! Горы. Высоченные пики, покрытые ледяными шапками, устремлялись в небо, на котором не видно ни облачка. Видимо, облака были существенно ниже. Ветер бросал в лицо парня горсти холодного сухого снега, а его грудную клетку разрывало частое хриплое дыхание. Кислорода на этой высоте весьма и весьма немного.

Он закрыл дверь, и ледяной холод словно отрезало. Хорошо быть волшебником девятого Круга, отстраненно подумал Кирилл. Об оплате коммунальных платежей заботиться не нужно. Зато ему теперь нужно позаботиться о трупе. И куда его деть? Выйти и закопать? Да ни за что! Кириллу даже в страшном сне не могло привидеться, что он в футболке и легкой ветровке сможет провести на улице больше минуты.

Зеркальце! Он бросился к столу, где аккуратной кучкой лежали его вещи, которые колдун заботливо приготовил для себя. Паспорт, ключи, банковская карта, немного наличных денег и дурацкое Ленкино зеркальце в пластмассовом корпусе. Кто бы мог подумать, что эта копеечная дрянь спасет ему жизнь.

Остров! Зеркальце послушно показало ему белый песок и ласковые волны, в которых он плескался совсем недавно. Кирилл распихал вещи по карманам, брезгливо взял за руку мертвого колдуна и через секунду оказался на пустынном пляже, залитым солнцем. Только вот купаться сейчас Кириллу не хотелось вовсе. Ему хотелось домой, поесть и точно знать, что его не убьют и не превратят в пустую оболочку для охочего до сексуальных банковских сотрудниц колдуна-маразматика.

Что же ему сделать? Столкнуть тело в море, чтобы его акулы сожрали? А тут есть акулы? Он этого не знал. Закопать? А чем? Ладошками в песке? Глупость. Вдруг тут люди бывают и обнаружат тело. Решение пришло мгновенно. Простое и, как показалось Кириллу, эффектное. Он навел руку на тело и сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.