скачать книгу бесплатно
Правда, с шапкой я слегка перестарался, так выжал, что в ней, что-то треснуло. Встряхнул ее хорошенько, чтобы она на колбасу не походила, и сушиться повесил.
Я думал, что всю жидкость из нее выдавил, но ошибся. Через полчаса под ней такая лужа образовалась, словно я полный чайник на пол опрокинул.
Промокнул я это озеро комом из мятой одежды, которая в тазу стирки дожидалась. Помял шапку как следует, из нее еще литра два воды выдоил, после чего собирался ее обратно повесить, но вовремя сообразил, что там она высохнет и в размерах уменьшится.
У меня так часто бывает, все бегом, бегом, вроде бы все правильно сделаешь, а на какой-нибудь мелочи споткнешься.
Ну, это дело поправимое, главное не торопиться! Вот я опять поторопился, сразу на голову эту гадость надел! Ну не идиот!? Она же мокрая и холодная, к тому же за шиворот капает! Так и менингит можно заработать.
Сорвал я ее! Минут пять, как кот, отряхивался с омерзением! Потом нашел под шкафом волейбольный мяч, чуть подкачал его насосом, пыль прошлогоднюю сдул и шапку на него начал натягивать. Налезла она на мяч до половины, а дальше никак, пришлось шапкины уши снизу бантиком на тесемочках завязывать, чтобы не свалилась.
Конечно мяч, это не моя голова, (надеюсь, она у меня не такая большая и круглая), но для просушки сгодится. Положил я это сооружение на табурет, и стал включенным феном над ним размахивать.
Сушил я, сушил, мокрый мех пальцами расправлял, а он вообще не сушится! Мучился я до тех пор, пока фен, раскалившись не сказал – крак… и похоже, навсегда отключился.
Ну, когда он перестал работать, я не очень-то расстроился, скорее обрадовался, во-первых все это мне изрядно надоело, а во вторых, может быть фен и не испортился, а просто перегрелся. Я где-то краем уха слышал, что у него внутри есть какая-то металлическая пластинка, которая мотор от перегрева защищает, она от высокой температуры расширяется, и цепь электрическую прерывает.
После этого я решил шапку до утра не трогать, зачем торопиться, все равно завтра воскресение, и в школу не надо. Фен я конечно подальше от родителей спрятал, что бы по пустякам не расстраивались.
Ну, еще комнату слегка прибрал. На кухне в поисках вкусненького задержался. Только за стол погрызть печение сел, как мама из гостей вернулась, шапку увидела, – удивилась.
– Ты что, – спрашивает, – с ней сотворил?
– Да так, – отвечаю, – помыл малость, а чтобы до кукольных размеров не уменьшилась, я ее на мяч надел.
Мама на меня с интересом посмотрела и говорит: – Твоя голова вдвое меньше этого мяча, не боишься, потом в шапку целиком провалиться?
Улыбнулись мы друг другу, на этом все успокоилось.
Конечно, на следующий день шапка не высохла, и на следующий после следующего – тоже. В общем, сушилась она где-то неделю, а как подсохла, я снова фен достал, но он ожидаемо не заработал. Пришлось вместо него вентилятор приспосабливать, благо работы всего ничего оставалось.
Примерно через час, шапка окончательно высохла и распушилась.
Взлохматил я ее рукой, задумался – чего дальше с ней делать?
Сначала я взял расческу и тщательно расчесал ею шапкины уши, затем, с не меньшим усердием принялся за ее верх и тоже, как смог, расчесал, после чего, надолго застрял из-за непослушного лохматого козырька. Отойдя на пару шагов, я критически осмотрел свою работу.
Да….., время я потратил не зря. Местами мех заблестел просто супер, словно из норки, но, к сожалению, только местами. Особенно хорош, он оказался за козырьком, там он был совсем как новенький! Вот только общий вид подкачал, явно не дотягивал до стандарта. Сомневаюсь, что кто-либо видел такую страхолюдину.
Полюбовался я на нее, вздохнул. Тут и ежу ясно, придется шапку дальше усовершенствовать.
Пока я вздыхал, да чертыхался, незаметно мама подошла, посмотрела на мою разочарованную физиономию, похвалила.
– Я, – говорит, – была уверена, что ты ее окончательно изуродовал, а оказывается, нет – не совсем.
Нельзя сказать, чтобы ее слова меня окрылили, скорее дали хороший пинок моему творчеству. По крайней мере, я не забросил работу в долгий ящик, тут же за шапку взялся.
Сначала я вывернул ее наизнанку мехом внутрь, и стал похож на партизана, затем попробовал снова свежим мехом наружу. Крутил ее, вертел, и так и сяк пробовал! Не получается! В обоих случаях козырек мешает! Ну, если мешает, то, что нужно сделать? Правильно – его надо отрезать!
Для начала я его оттопырил, ладонью прикрыл, посмотрел, вроде без него даже лучше. Ну, недолго я сомневался, взял ножницы, да и отстриг.
Сразу вам скажу, это в книжке пишется одним словом – отстриг, а на самом деле это самое тухлое занятие, особенно теми ножницами, которые у меня были, они не резали, а жевали, криво вгрызаясь в непослушный мех.
Покончив с козырьком, я снова напялил на голову шапку, и мне совсем не понравилось, как она выглядит! Конечно, во всем были виноваты тупые ножницы, но факт оставался фактом – над бровями у меня шла не ровненькая шапкинская линия, а какая-то крокодила-подобная пила, словно шапку долго жевали голодные псы. Кстати уши на ней, теперь казались лишними.
Ну, раз так, то надо и их отрезать, если повезет, то у меня вместо ушанки получится…. Ээээ…ну в общем что-нибудь, да и получится!, главное – уши не срезать целиком!
И так, отрезал я ей лишние уши, снова примерил и сразу понял, что сзади придется тоже подрезать, чтобы красиво получилось.
Подрезал, но опять как-то криво, подровнял еще немного. Снова не понравилось. Теперь из шапки мех торчал во все стороны, и я в ней напоминал сумасшедшего ученого из ужастика. Понятное дело, выбора у меня не оставалось, пришлось ее стричь заново, все теми же ножницами! Потому, что машинки для стрижки у нас дома не было.
Стриг я ее, стриг, а она становилась все хуже и хуже, просто ужас, какой-то. Я даже сорвался в нервный срыв. Шарахнул ее об стенку, словно стенка в чем-то виновата!
Надоело мне это до синих попугаев! И чего я с этой шапкой связался!? Лучше бы выбросил ее на помойку или такой, какая была, носил!
Посидел я рядом с ней немного, глубоко подышал, на кухню сходил конфетами подкрепиться, успокоился, отдохнул и к шапке вернулся..
– Ладно, – прикидываю, – сделаю из нее замшевую, а если опять не понравится – выброшу!
Сбегал в ванную комнату, дедушкину опасную бритву принес, и начал брить шапку наголо. Весь вспотел, о лезвие порезался, умывальник шерстью до краев заполнил, но своего добился, стала она у меня лысая! Сам не пойму, на что похожая, не то на ермолку, не то на кастрюлю без ручек, вроде как замшевую, но противного белого цвета с перхотью.
По уму, ее надо бы в светло-коричневый цвет покрасить, но я решил – и так сойдет – но не для меня! Примерил перед зеркалом, сфоткался в ней для прикола и решил, что надо ее поскорей папе подарить – пусть носит.
Сладкая месть
Как-то обиделся я на весь класс.
Дай-ка, думаю, отомщу. Как раз второй урок кончался. Нам в столовой завтраки приготовили.
Я со звонком сразу вниз помчался. Всех обогнал!
Подбегаю к нашему подносу. Вот здорово! Лежат на нем румяные сосиски! Чуть подкопченные! С обалденным запахом. Я такие люблю!
Посмотрел я вокруг. Никого из наших нет. Повезло!
Взял сразу три сосиски и в рот запихнул. А они вкусные, но горячие, еле прожевал.
Проглотил я их и еще три сосиски стрескал, а сам по сторонам кошусь! Вроде никто не видит!
Съел я таким макаром еще двенадцать штук. Чувствую, больше не лезет.
Коту местному, Тимофею, парочку под стол зашвырнул, тот обалдел от счастья!
– Кушай, котик, – поторопил я его, а сам с подноса остатки сгреб и жую, тошноту преодолевая.
С трудом заглотил!
В стороночку отошел, наблюдаю.
Тут наши ребята показались, голодные и радостные. Затормозили у пустого подноса, глаза вытаращили
– Где же наши сосиски?
А я стою – радуюсь! Правда, сквозь тошноту, но все равно приятно. Вот уж отомстил, так отомстил! Жалко, компот в меня весь не влез, на половину класса остался!
А те походили вокруг, поахали, кота Тимофея заметили. Рты поразевали. Поразились!
– Неужели Тимофей все сосиски слопал!?
Начали они меж собой спорить, Тимофей это или не Тимофей, даже к тете Даше – буфетчице побежали выяснять. Да только ничего не добились!
Нет сосисок!
Да и откуда им взяться, если я их собственноручно стрескал!?
Вскоре прозвенел звонок, и все пошли на урок голодные.
Сел я за свою парту, учебник достал. Только какая здесь учеба, когда, того и гляди, сосиски из горла полезут. В общем, получил я на этом уроке двойку и даже не расстроился, так мне плохо стало, следующий – еле досидел до половины, пока учительница мое состояние не заметила и к медсестре не отправила.
Та на меня взглянула, на кушетку положила, рубашку на животе задрала.
– Батюшки! – говорит. – Это от чего же он у тебя такой вздутый?
– От сосисок, – отвечаю сдавленно, а сам гляжу на нее с несчастным видом.
– От двух сосисок такого не бывает, – убежденно говорит медсестра, – они так не расширяются!
И до моего живота дотрагивается.
– Ой! – кричу. – Не давите так сильно! Больно же!
Ну, тут она такая ласковая сделалась. Улыбнулась испуганно. Вокруг пупка пальцем поводила. Предложила:
– Давай, малыш, мы тебе доктора вызовем. Поедешь с ними в больницу на красивой машине с маяками, полечишься с недельку.
И сразу к телефону!
Я как такое услышал, тут же выздоровел.
– Не надо мне никакого доктора! – кричу. – И больницы не надо! Не люблю я больницы!
– Не волнуйся ты так, – успокаивает меня медсестра, а сама телефонный диск накручивает.
Хотел я от нее удрать, да не тут-то было. Она предусмотрительно дверь на замок закрыла.
Вот тогда я по-настоящему испугался! Во все горло заревел:
– Не хочу в больницу! Отпустите меня домой… Ик….. к маме!
Пока я орал, да упрашивал, времени прошло немало. Слышу, за дверью кто-то скребется! Доктора приехали!
Медсестра сразу за ключ. Дверь открывать. Меня рукой придерживает, чтобы в щель не ускользнул. Впустила врачей. Вновь закрылась. На меня пальцем показывает. Слова непонятные произносит.
Пошушукались они втроем немного и снова меня на кушетку уложили. Медсестру попросили выйти, рубашку задрали, тоже удивились, присвистнули:
– Чего же ты, голубь, такого съел? Не арбуз ли целиком заглотил? – спрашивают.
– Сосииски,..ик …– сквозь слезы проныл я, – на завтрак.
– Так сколько же ты их съел, братец? – не поверили они.
– Двадцать чечетыре…. и компоту пь..ять стаканов. В школе на завтрак сегодня давали.
– Врешь! В школе постольку детям не дают, – усомнился доктор.
– А я сам взял! Ввсем назло! Ик!
Тут они рассмеялись, и стали меня подробно расспрашивать.
– Ладно, – говорят, – на первый раз мы тебя в больницу не повезем и уколов болючих делать не станем. Ты и сам себя хорошо наказал за плохой поступок!
Справедливость
У меня сегодня хорошее настроение, просто отличное! Во-первых, мне исполнилось целых двенадцать лет и мама с папой надарили мне подарков, во вторых – потому что я стал уже взрослый для старых игрушек и роздал их знакомой малышне запросто так, не меняясь. Мне так понравилось дарить им игрушки что я, попросив у мамы много денег, накупил на них двадцать леденцов на палочке, пять ирисок и три конфеты «Мишка».
– Хочешь конфету? – спросил я первого попавшегося на дороге малыша, но тот, почему-то, заплакав, бросился удирать.
– Берите леденцы, угощаю, – догнал я группу первоклашек
Но те стали подозрительно к ним принюхиваться: – Чем это пахнет!?
– Дерьмом! – с досадой сказал я и, отобрав у них конфету, зашвырнул ее в помойку.
Следующие три угощаемых спросили, не отравленные ли они, а один, сказав спасибо, украдкой выкинул леденец в кусты. Наконец мне попались знакомые ребята, которые с жадными воплями: – Ух ты, какие конфеты! – разобрали у меня почти все угощение. Они лизали леденцы и жевали ириски, когда проходивший мимо малыш тоже потребовал у меня конфету. Я дал ему две и еще один леденец, после чего у меня осталась одна конфета, которую я достал, чтобы съесть. Я уже собирался откусить от нее кусочек, как услышал капризный голос: – А мне!?
Оглянувшись, я увидел высокую женщину, рядом с ней стояла крошечная девочка и требовательно тянула ко мне ручку.
– Больше у меня нету! – сказал я.
– Пойдем детка! – вздохнула женщина, и, глядя на меня, добавила. – Какой жадный мальчик!
Зеваки
– Ха! Зевак у нас пруд пруди, только повод дай! – проговорил Мишка, когда мы с ним остановились у витрины магазина. – Смотри! Вон мужик на нас оглядывается, сейчас прибежит выяснять, почему мы стоим.
– Любопытство страшная сила, видишь, как его тянет! Словно за шиворот, – поддакнул я.
– Если постараться, так здесь целую толпу собрать можно. Спорим?
