Золотой Цветок

Бегающий взгляд меня выдал, и Андрюха сразу его просёк.

– Забыл, – с укором сказал он, покачивая головой.

– Ты в этом не одинок, – беззаботно бросил Вася. – Я тоже забыл, а сегодня утром, вот этот пассажир мне напомнил. – Рыжий бросил в Андрюху пробкой от пива.

– Аккуратней с жестами! – огрызнулся Малыш.

– Три недели назад, в этой самой комнате, мы договорились на рыбалочку ехать, на наше место… – освежил мою память Андрюха.

Мне сейчас этого меньше всего хотелось, и я моментально ответил:

– Я не поеду. Дел много свалилось разных… И с мыслями хочется собраться, отдохнуть…

– Вот и отдохнём и с мыслями соберёмся! На природе! – бодро выкрикнул Андрюха. – Рыбка, картошечка… Эх! Да под водочку!

– После отдыха на природе устаёшь, как за месяц беспрерывной работы на кирпичном заводе – потом трясёт три дня и… – удручающе начал я.

– Так ты не мучайся, снимайся! – перебил Вася, поднимая бутылку пива, показывая тем самым, что пивком и нужно сниматься.

– Это при хорошем раскладе… – продолжил я.

– А при плохом – доярочка с косичками, и после неё кошмарные сны! – не дал мне закончить Малыш и дико захохотал на пару с Васей.

Андрюха вспомнил историю с дояркой, её я подцепил в деревне, рядом с озером, на которое мы ездим рыбачить. Несколько раз, когда алкоголь в крови превышал норму спокойствия, мы выбирались с места нашей стоянки на озере в деревенский клуб – в поисках любовных приключений. В одну из таких вылазок я проснулся на сеновале, где рядом со мной мило похрапывала на одеяльце абсолютно голая, необъёмно габаритная – килограммов сто пятьдесят чистого сала – тётка, лет сорока пяти, не меньше. Я, когда её увидел, испугался. Неужели я её мог?.. Сам тоже – абсолютно голый, и одежда разбросана по всему сеновалу…, наверное, всё-таки мог. Память как обрезало. Я тихонечко собрался, чтобы, не дай бог, не разбудить толстуху, и быстренько сделал ноги. Но на этом история не закончилась. Муж доярки как-то узнал о её любовных похождениях, и в следующий раз, когда мы попёрлись в эту деревню, он поднял всех мужиков, и нас там так отделали, что я месяц с поломанными ребрами ходил – муж доярки на славу кирзовыми сапогами поработал.

– Вот, вот… Такой отдых не по мне! – сказал я.

– Не, сейчас всё культурно будет, – попытался уговорить Вася. – В деревню не пойдём. Только рыбка, раки и задушевные разговоры возле костра.

– Нет, пацаны. Не поеду! – твёрдо ответил я.

– Ну, смотри сам, – не стал настаивать Вася. – Если что – ты знаешь, где нас искать. Подтягивайся. А мы пойдём собираться. Да? – обратился он к Малышу.

– Да, – отозвался Андрюха, вставая с дивана. – Дело твое… А если соскучишься, милости просим.

– Не заскучаю… Надоели вы мне, – сказал я откровенно шутливым тоном.

Глава 4

Оставшись наедине с самим собой, я плюхнулся на диван, прикрыл глаза, и мои мысли моментально перенеслись обратно в волшебный сад. Каждая мелочь из сна, запечатлелась у меня в памяти настолько ярко и отчётливо, словно это только что произошло со мной наяву. Я помнил каждое белоснежное дерево, прекрасные звуки и, в особенности, диалог кентавра с женщиной. Очень странный разговор, интересный и пугающий. Я его стал прокручивать в голове, слово за словом, пытаясь понять смысл всего сказанного, вникая так, как будто мне поставили задачу разобраться во всём сказанном, и словно это имело значение и для меня.

Я поднялся с дивана и направился в соседнюю комнату, в спальню, где у меня на старом письменном столе находился компьютер, не новый, но рабочий, даже NET в нем был. Я включил его и приготовился к раздражающему меня ожиданию.

– Хорошо, что он её не уговорил… – размышлял я тем временем. – Говорит – у нас ещё есть один шанс, и если мы не используем его, цветок уничтожат вместе с территорией, на которой он будет находиться. «На этот раз будет надёжно», – ответила она… Значит, что-то уже было… Интересно, как всё интересно…

Компьютер наконец включился, и я ввёл в поисковик два слова: Золотой цветок. Мне было предложено 3440000 вариантов. Я принялся усердно просматривать одну ссылку за другой, и через пару часов бесплодного поиска, меня вдруг осенило: что за бред! И вообще – что я пытаюсь найти? Остроты в жизни и разнообразия не хватает, вот воображение мне во сне и подкинуло цветные картинки, а я вцепился, как будто это реально со мной произошло. Такой большой, а в сказки верю. Я посмеялся сам над собой, над своей мнительностью. Это как же всё осточертело, если любая новая информация, даже увиденная во сне, принимается за реальность. Нет слов, сон был реален. Но не нужно же так близко всё воспринимать.

Зазвонил телефон, вернув меня из мира мыслей в мир материальный. Я встал из-за компьютера и пошёл в соседнюю комнату, на звук глухого звонка. С трудом достав из-за дивана, завалившийся туда аппарат, я нажал на кнопку и закричал в трубку:

– Да! Алё!

– Зачем же так кричать! – услышал я в трубке незнакомый и приятный женский голос, изрядно меня смутивший.

– А-а-а…у-у-умммм… – растерянно промычал я в трубку.

– Привет Толик. Что с тобой? – весело произнесла незнакомка.

Незнакомка знает мое имя, значит, всё-таки мы знакомы.

– Я не ожидал услышать в трубке такой приятный и нежный голос, – опомнившись, я попытался оправдаться комплиментом.

– Надо же, какой ловкий! Уже заигрываешь?

– Я не заигрываю, – честно ответил я, – правду говорю. Растерялся, когда услышал такой приятный голос в трубке…

– Мило. Тебе что же – одни злодеи и злодейки с прокуренными и пропитыми голосами звонят?

– Нет. Мне вообще никто не звонит, – я сказал почти правду.

– Ты такой одинокий? – участливо и погрустневшим голосом спросила девушка. – А по виду не скажешь… Весёлый и общительный молодой человек…

– Я такой и есть, просто так получилось, что у меня практически нет друзей, – проговорил я, судорожно соображая, кто же это звонит.

Но память отказывалась мне помогать, поэтому я, наконец, решился спросить:

– А вы кто?

– Ах, вот оно что – ты меня не узнаешь! – кокетливо вроде как обиделась незнакомка. – Я —Анфиса. Которая на позапрошлой неделе, на практике была у тебя.

Я сразу же вспомнил маленькую, с очень красивыми формами, русыми волосами, милым личиком, чуть вздернутым носиком и зелеными, потрясающе красивыми глазами девушку.

Она пришла ко мне на практику, пробыла один день и пропала. Но запомнили ее многие – когда она шла по коридору института, в розовом, легком платьице, уютно облегающем стройное тело, пацаны штабелями падали.

– Помню, как же не помнить, – ответил я, – но по телефону у тебя голос совсем другой… Не узнать.

– Да, мне это часто говорят, – скромно сказала Анфиса.

– И куда ты пропала?.. – строгим голосом спросил я. – У тебя практика – месяц, а побыла один день…

К нам в архив редко кого присылают на практику, приходят только по собственному желанию, и я удивился, когда увидел эту сияющую богиню, как я ее сразу назвал для себя.

– Семейные проблемы возникли, вот я и не могу никуда выбраться из дома, – грустно сказала она.

Мне откровенно льстил её звонок.

– Я поэтому и звоню тебе… – продолжала девушка и немного замялась. – …даже не знаю, как сказать… неудобно спрашивать…

– Ну, раз уж позвонила, то нужно спрашивать. Смелее, я не буду кричать и ругаться… – подбодрил я.

– У меня такая ситуация создалась, что я не могу из дома выйти. У отца на работе какие-то проблемы, и я под охраной, без права на выезд… – собеседница опять замялась.

– Говори, говори! Не стесняйся.

– Ну, в общем, я хотела тебя попросить, чтобы ты мне, как практик, рассказал о своей работе. Мне этого было бы достаточно. Если, конечно, у тебя есть время и тебя это не затруднит, – очень скромно и тихо произнесла она.

– Ну… Э-э… рассказать, конечно, можно… – я немного растерялся от такой просьбы. Вроде и ничего особенного, но она, как я понял, невыездная, ехать придется мне к ней, то есть – зовёт в гости. Я представил себя рядом с ней, в её комнате… на ней – легонькое платьице… меня это немного возбудило.

– Как ты себе это представляешь? – я дал возможность самой высказать, раз она звонила.

– Наверное, так… – она не решалась произнести, – ты приедешь ко мне, – она это произнесла очень тихо, еле слышно. – Нет, если ты занят и тебе не хочется тратить время… – быстро залепетала она скороговоркой, – то я смогу обойтись и без этого… не так важно… просто я хотела знать практическую часть твоей работы… и … – она не закончила фразу, замялась, воздух кончился.

– Нет, я не занят… – как можно спокойней ответил я, хоть и сам разволновался. Мне её просьба была очень по душе, – могу и приехать… помочь…

– Правда?! – обрадовалась она. – Только ты не подумай ничего дурного и рассматривай мою просьбу только с той стороны, про которую я сказала, а то я знаю вас мужиков, – предупредила Анфиса.

– Тебе, наверное, попадались такие, – произнёс я с улыбкой, – которые любое предложение или просьбу миловидной девушки рассматривают только с одной стороны… – я хотел добавить с какой, но сдержался.

На моё предположение она ничего не ответила, вместо этого предложила:

– Я могу попросить, чтобы за тобой приехали…

– Сам доберусь. – Довольно резко ответил я. – Только адрес скажи…

Она продиктовала мне адрес и объяснила, как удобней проехать.

– Ждите мадемаузель! Как соберусь, так приеду.

– Спасибо, Толик, что согласился, – промурлыкала она нежно, а «Толик» прозвучало особенно приятно, смягчённо, даже немного ласково.

– Да не стоит благодарности, заняться всё равно нечем.

– Хорошо, я жду, – сказала она и положила трубку.

Мило, очень даже премило. Такая девочка хорошенькая, к себе позвала… Позаниматься… Настроение поднялось ещё больше. А может быть я ей понравился, и она меня к себе заманивает таким образом?

– Не льсти себе, кретин, – сказал я себе шёпотом, но мысль мне эта понравилась.

Я широко улыбался, рыская по квартире в поисках подходящей одежды. Всё разбросано по углам, не стирано, как положено в холостяцкой берлоге. С трудом нашёлся чистый свитер, запрятанный на всякий случай, вот и случай такой. Не был бы запрятан, пришлось бы идти в грязном. Бардак, бардак… Так жить больше нельзя, совсем распустился. Как растение. Ничего не нужно. На-до-е-ло.

«Всё! – решил я для себя. – С сегодняшнего дня – новая жизнь! Срочно нужны перемены!

С такими мыслями я натягивал старые потёртые джинсы. Сейчас мода на потёртое, она и не заметит, что это они от старости такие. Дожёвывая наспех сделанный бутерброд, я напялил кроссовки и выскочил из дома. В душе от восторга всё сияло и пело. Летел, как на свидание, перепрыгивая пролёты лестницы. Возле подъезда стояла старая «восьмёрка», тоже оставленная мне предками. Прошла она со мной огонь, воду и медные трубы, и была как милый сердцу друг, с которым связаны очень хорошие воспоминания.

Глава 5

Дом, адрес которого мне продиктовала Анфиса, находился на границе города, в дачном посёлке. В советские времена здесь раздавались дачи и дома видным государственным деятелям, учёным и людям, которые благодаря, своей деятельности и способностям, выделились из серой массы толпы и были полезны отечеству.

Вероятней всего, отец Анфисы – из членов коммунистической партии Советского Союза, сумевший после распада страны удержать своё имущество и статус в обществе. Может быть, ещё живой. И благодаря положению, которое занимал или занимает, всё так же имеет доступ к власти и недрам земли родной. Но сейчас, видимо, с кем-то, не поделив богатые недра или ещё что-то, заимел кучу проблем, из-за которых подвергает опасности и себя, и своих близких.

Такие предположения о роде деятельности Анфисиного папы, я выстраивал по дороге к ней. И ещё один вопрос не давал мне покоя: откуда она знает номер моего телефона? В институте он есть у профессора и в отделе кадров. В отделе кадров, с нашей бюрократией, её послали бы куда подальше… Тем более, если она просто позвонила туда. У профессора? Тоже сомнительно. Он бы мне позвонил и спросил, можно ли дать мой телефон студентке. Впрочем, скоро у меня будет возможность узнать у неё самой…

Я подъехал к большому каменному дому, стоявшему тут, скорее всего, с середины прошлого века и внешним видом походившему на две большие коробки, не так давно оштукатуренные. Дом окружал большой деревянный забор, с виду довольно свежий. За забором послышался собачий лай. По звуку лая, собака не превышала размера кошки, такие обычно самые вредные и задиристые. Природа их обидела размерами и устрашающим видом, поэтому они это стараются компенсировать своими агрессивными действиями, показывая, что очень страшны и опасны.

Мой палец вежливо нажал на кнопку звонка ромбической формы, прикреплённого к столбу между воротами и калиткой, такой же деревянной и высокой, как забор. В доме послышался колокольный звон, такой трудно не услышать. Калитка медленно, нешироко приоткрылась. Я не слышал, чтобы к ней кто-то подходил, поэтому несколько удивился, увидев небольшого роста, коренастого мужчину лет тридцати, в круглых очках и в спортивном костюме, больше походившего на ботаника, чем на охранника.

– Вы – Анатолий? – вежливо спросил он, внимательно осматривая меня.

– Да, я Анатолий, – так же вежливо, с лёгким наклоном головы, ответил я. Это прозвучало так, как будто я его передразниваю, и мне стало неловко.

– Проходите. Анфиса вас ждёт, – сказал «ботаник», открывая нараспашку калитку и пуская меня во двор.

Возле больших, дубовых дверей дома, на низкой ступеньке сидела такса и молча смотрела на меня, не по-собачьи умными глазами. Я на секунду остановился, пытаясь предугадать её намерения.

– Не бойтесь – она не агрессивная. Не набросится… – успокоил встречающий, увидев моё замешательство, – из-за забора только полаять может, показать, что дом охраняется…

И всё же, поднимаясь по ступенькам в дом, я всё время следил за собакой, так – на всякий случай.

За дверью, меня ждала ещё одна дверь, только посвежее первой. В коридоре, увешанном, вместо вешалок, рогами несчастных животных, стоял запах древесины. Все стены просторной прихожей тоже сплошь были обиты деревом. Только в одном месте висело зеркало, а над ним – огромные оленьи рога.

– Проходите в каминный зал, – пригласил меня охранник-ботаник, указывая на аркообразный проход слева, в конце коридора, – Анфиса сейчас подойдёт.

Охранник удалился в дверь, которая находилась напротив входа в каминный зал. Прямо по коридору располагалась лестница на второй этаж, проходя мимо неё, я глянул наверх, в темноту. В каминном зале всё было выполнено в охотничьем стиле: так же, как в коридоре, висели рога животных разной величины. Над камином скалилась огромная голова кабана, возле камина, на паркетном полу, была расстелена огромная шкура медведя, на ней – кресло-качалка. Сам камин, выложенный из камня, стоял на небольшом мраморном возвышении. На стене левее от камина, напротив двух больших окон, висел огромный, на всю стену, ковёр с изображением боярской охоты: четыре собаки окружили волка и драли его со всех сторон, бояре на лошадях потешались – кто с ружьём, кто с ножом готовились прыгнуть на волка. Возле стены, напротив камина, стояли два больших кожаных кресла и просторный кожаный диван, между ними – деревянный резной стол с изображениями диких животных, над диваном – гигантские рога, я даже не предполагал, что они бывают таких размеров.

Анфиса появилась внезапно, когда я рассматривал изображение боярской охоты на ковре.

– Привет! – весело сказала она, легко ко мне припорхнула и чмокнула в щёку, как старого приятеля. Я немного смутился и даже слегка покраснел от такой непосредственности. – Спасибо что отозвался на мою просьбу и приехал, – практически без паузы продолжала она.

– Не стоит благодарности, мне всё равно нечего делать, сидел дома, – я попытался подавить смущение.

– Я смотрю, у тебя в семье водятся заядлые охотники? – спросил я после недолгого молчания.

– Дед, видный государственный деятель, был охотником. Он умер три года назад, – проговорила они грустно, затем веселее после маленькой паузы добавила. – Отец же никогда не охотился, но после смерти деда, ничего в доме не стал менять, только одну комнату разрешил переделать, мою…

Да, насчёт деда я в своих предположениях не ошибся.

– Я, честно говоря, – продолжала она, – не люблю, когда увековечивают акт насилия и убийства, пусть даже животных, как всё сделано в этом доме. Мне тут страшновато, – сказав это, она вздрогнула, пытаясь преодолеть дрожь, охватившую её.

– Я с тобой согласен, это не самый лучший интерьер для жилого дома, – согласно кивнул я.

– Я тут редко бываю. Отец здесь больше живёт. Любит уединиться, особенно после того, как мать нас бросила и уехала с хахалем в Америку…

– Мои предки тоже меня бросили, в Швейцарии коллайдер строят, – поделился я эпизодом своей биографии.

– Ты уже взрослый, самостоятельный, тебе не страшно одному, – чуть игриво, с улыбкой сказала Анфиса.

– Я десять лет без них живу, ни разу их за это время не видел. Созваниваемся на Новый год и дни рождения…

– Значит, нет у них родительских инстинктов… Так же, как у моей матери….

– Наука требует жертв, – заключил я про своих предков.

– Пойдём, я тебе свою комнату покажу, – произнесла Анфиса после неловкого молчания, – там более приятный интерьер.

Сказав это, она совершенно по-детски схватила меня за руку и потащила за собой в коридор и вверх по тёмной, мрачной лестнице. Наверху мы зашли в одну из трёх дверей и оказались в комнате, густо заставленной самыми разнообразными предметами и мебелью. Два шкафа стоявшие около противоположных стенок, были полны книг. Я быстро пробежался взглядом по корешкам их переплётов – почти все по археологии. На одном из шкафов стоял скелет неизвестного мне животного размером с собаку. На столе, примостившемся возле окна, громоздилось что-то, напоминавшее груду макулатуры, на полу темнели большие валуны, чем-то похожие на присевших людей. Совершенно не понятно, как их могли туда затащить, и ещё менее понятно – зачем.

– Это кабинет моего отца, – пояснила Анфиса и юркнула в маленькую комнату, типа кладовки, прикрыв за собой дверь.

Кабинет однозначно не принадлежал тому типу человека, которого я себе представил по дороге сюда.

– Кем у тебя отец работает? – крутившийся на языке вопрос как бы сказался сам по себе.

– Он археолог, – ответила Анфиса, каким-то глухим металлическим голосом.

Я услышал за спиной звон метала и резко повернулся. На меня шёл рыцарь в доспехах, он что-то начал кричать на латыни Анфисиным голосом и пытался поднять над головой меч, но без результата, меч оказался намного больше, чем у рыцаря было сил. Я широко улыбнулся рыцарю – Анфиса сыграла его вдохновенно.

«Как она умудрилась так быстро надеть огромный шлем и кольчугу»? – мелькнула в голове мысль.

Она поставила меч, доходивший ей до груди, на пол, остриём вниз, и постаралась двумя руками, пыхтя и корчась, снять шлем, при этом опрокидывая близстоящие предметы: меч, упиравшийся ей в грудь, стул, потом задела шкаф, чуть не свалив с него скелет, и, в конце концов, упала на колени головой вниз, всё еще пытаясь избавиться от шлема, но я упредил её муки, ловко сняв с очаровательной головки головной убор средневековых воинов.

– Ух… спасибо… – поблагодарила она меня, вытирая испарину со лба.

– Как ты это надела? – поинтересовался я, стягивая с неё кольчугу.

– Это всё на стенке висело, нужно было только подлезть. Мой отец где-то раскопал эти доспехи.

Тут в голове возник вопрос, я его решил задать Анфисе:

– Извини, может, это не моё дело, но мне хочется тебе задать вопрос.

– Задавай, – с готовностью сказала Анфиса, всё ещё сидя на полу, смотря на меня снизу-вверх потрясающими зелёными глазами.

– Какие могут быть проблемы у археолога, если ему приходится ставить охрану к своей дочери?

– Ой… я не знаю, Толик, – тяжело вздохнула Анфиса, – нашли они что-то. Мне отец ничего не рассказывает. Раньше всем делился, рассказывал, что у него на работе происходит, а сейчас замкнулся, ничего и силой не вытащишь. Сказал только, что мне нужно пожить тут под охраной, а на вопросы отвечает: «Тебе лучше не знать!» Но знаешь, что? – девушка поднялась на ноги, подошла ко мне с таинственным видом и тихо заговорила. – Я на днях разговор подслушала, в каминном зале, ночью в туалет хотела спуститься, дверь эту открываю, – она глазами указала на дверь кабинета, – и слышу: говорят… Про находку свою… Анфиса осмотрелась, проверила нет ли рядом кого-то, кто мог бы подслушать и продолжала: – Они говорили, что этот предмет, который они нашли, – её голос стал ещё тише и таинственней, – может привести нашу цивилизацию к гибели, если попадёт в чьи-то грязные руки. И они, мой отец и те, с кем он беседовал, хотят его куда-то отвезти, где он будет в безопасности.

У меня в голове мелькнула интересная мысль, где-то когда-то услышанная: если хочешь, чтобы о чём-то узнали все окружающие, нужно об этом рассказать женщине, желательно – по большому секрету, и добавить, чтобы никому не болтала. Через пару дней будут знать все. Вот и Анфиса, узнала какой-то секрет и не может удержаться, обязательно нужно разболтать.

– И как я поняла, – продолжала она, – меня тут отец под охрану посадил для того, чтобы меня не украли и не начали его шантажировать.

Она стояла и смотрела на меня с таинственным и загадочным видом, ожидая, что я скажу по поводу открывшейся мне тайны. Но меня это мало тронуло, а сказать что-то было надо, она ждала моего мнения.

– Интересно, что же такое они нашли, из-за чего такой переполох? – нарочито, не показывая интереса спросил я.

– Я не знаю, что это такое, но вроде они называли это «Золотой цветок», – ответила она тихо.

Вдруг я вспомнил свой сон, и меня как палкой по голове стукнуло, в ушах зазвенело. Я будто вновь отчётливо слышал тот дивный диалог и слова женщины о том, что те, кто нашёл золотой цветок, хотят привезти его к ним, но понимают, что он может привести цивилизацию к катастрофе. И отец Анфисы что-то нашёл… И это «что-то» не что иное, как «золотой цветок», и он тоже хочет его отвезти куда-то, чтобы спрятать… значит – к ним, к тем, кого я видел во сне. У меня закружилась голова, в ногах появилась слабость, их словно подкосило… Анфиса подхватила меня под локоть и усадила на большой стул, походивший на трон.

– Что с тобой? Ты в порядке? – было заметно, что и она взволнована.

Её слова звучали, как в тумане, я не понимал, что происходит вокруг. Мысли в голове хаотически мелькали: золотой цветок… уничтожение цивилизации… кто-то его ищет… кто-то должен отвезти… и те, кто его ищут, очень близко… И всё это не игра моего воображения, это реальность, и она такова, что мы, то есть человечество, на краю гибели. Совпадений не может быть, всё абсолютно идентично – мой сон и подслушанный Анфисой разговор. Её отец и есть тот, кто нашёл золотой цветок, и тот, кто хочет отвезти его в безопасное место.

Меня отвлёк сильный шум, я резко повернулся и увидел летящую на меня Анфису с большой кружкой в руке.

Она, видимо, сообразила, что я не совсем адекватен, и побежала за водой, а когда вбегала обратно в комнату, споткнулась о валявшийся на полу шлем и полетела на меня, окатив водой, да ещё и огрев кружкой по голове. Меня это сразу привело в чувство. А Анфиса застыла в позе провинившейся жены – руки и голова её находились у меня на коленях, а сама сидела на полу, поджав под себя ноги.

В этот момент в комнату вбежал охранник и увидел дивную картину – я на троне, а Анфиса предо мною на коленях.

– Только приехал, и уже провинилась перед тобою? – спросил он, и немного помолчав, добавил, обращаясь уже к своей подопечной – Ты так даже перед отцом за спаленную баню не извинялась…

– Да не… она это… споткнулась… и упала, – совсем растерявшись, пролепетал я.

– Ясно… А я шум услышал и поднялся… – улыбнулся охранник.

– Я о шлем споткнулась случайно. – пробормотала Анфиса, поднимаясь на ноги.

– Можно подумать, у тебя не случайно что-то происходит? – с иронией спросил охранник.

Анфиса потупила взор.

– Отдыхайте, отдыхайте, – ещё раз улыбнулся охранник и направился к двери.

– Ты зачем баню спалила? – спросил я, когда этот симпатичный парень ушёл.

– Я хотела её растопить к папиному приезду, – виновато стала объяснять Анфиса, —заложила в топку дрова, но они почему-то не разгорались… Ну и полила их бензином, канистра в предбаннике зачем-то стояла… Я ведь подумала – он для этого там и оставлен… Когда дрова поливала, часть бензина на пол выплеснулась… а когда спичку зажгла, сама чудом не сгорела… Теперь за домом новая банька…

– Ты – опасная женщина… – шутя, сказал я.

Лёгонькое купание и комическая ситуация меня привели в себя и отвлекли от шокировавшей мысли о том, что мой сон и информация, услышанная в нём, не просто игра воображения, а реально происходящие сейчас события. Сейчас озабоченность вернулась, и Анфиса чутко отреагировала на изменения в моем настроении.