скачать книгу бесплатно
– Прошу, – мастер указал на кресло.
Соллор скинул с себя ученическую робу, оставшись в исподнем, и лег животом на широкую кушетку. Спина, грудь и руки волшебника уже были украшены множеством переплетенных линий и символов, и сейчас предстояло дополнить магический узор еще несколькими элементами.
Мастер Лураби что-то колдовал над своим столом с красками и инструментами, а Соллор в ожидании рассматривал татуировщика. Здоровенный темнокожий детина с блестящей лысиной и множеством железных серег в ушах нежно, по-отечески, перемешивал содержимое разноцветных флаконов в только ему ведомой последовательности. Белки его глаз в темноте тускло светились то ли от каких-то специальных чар, то ли от зелий, которые употреблял татуировщик. Так же светились и его татуировки, сплошным узором покрывавшие верхнюю часть мускулистого тела мужчины. В отличие от черных тату большинства магов, они были цвета слоновой кости и контрастировали на его темно-коричневом теле. Работал он всегда в полутьме и ходил с голым торсом, так что узоры светились большую часть времени. «Девушки, должно быть, в восторге», – думал Соллор каждый раз, когда встречался с ним.
– Я продолжу эти линии от спины по шее до основания черепа, – объяснял татуировщик, проводя пальцами по спине и шее Сола, – с лопаток перекрещу с основным узором рук. Таким образом, тут мы закончим контур, усиливающий заклинания и придающий им точность. На тыльной стороне ладоней добавлю по руне порядка и хаоса, тебе их пока хватит с головой, потом когда-нибудь добьем символами бесконечности или что там тебе будет актуально. Готов? Приступим.
Татуировки на теле были у всех волшебников. По крайней мере, у всех в Академии. Откровенно говоря, других магов Соллор и не встречал никогда, хотя теоретически знал, что они живут и в других странах за пределами Лакдианы. И даже периодически ездят друг к другу в гости. Тринадцатилетним подростком он поступил в Академию и наконец, спустя десять лет, был готов покинуть эти стены и встретиться лицом к лицу с внешним миром.
«Кто знает, какие причуды у людей других стран и как их маги усиливают свой энергетический потенциал? – подумал Сол и сам себе ответил голосом с едкими интонациями Беатрис: – Тот, кто не спит на лекциях, например». Но Соллор лишь отмахнулся от этих мыслей. Вот он пройдет Испытание, выйдет в люди и тогда уж будет разбираться, что к чему. Теория – это скучно.
Лакдийские колдуны неспроста наносили на свои тела различные узоры, дело было вовсе не в красоте и даже не в классовой принадлежности, хотя этому тоже уделяли много внимания. Существовало учение о точках выхода силы, расположенных на теле человека, а также о путях ее переноса по так называемым меридианам. Вокруг точек рисовали концентрические узоры, а вдоль меридиан – линии, где-то прямые, где-то переплетающиеся.
Татуировщики – люди очень редкой и уважаемой профессии. Грамотный мастер мог подобрать рисунок в соответствии с потребностями волшебника: c учетом природных способностей к магии, специализации, потребности в дополнительной защите или усилении тех или иных качеств. Однако сложность рисунка обязательно должна была находиться в балансе с простотой. Рисунок концентрировал и направлял силу, поэтому избыточное количество элементов лишь размазывало ее и приводило к потере первоначально заложенного смысла. Чем меньше линий, тем больше сила татуировки. Татуировщиков высшего класса можно было пересчитать на пальцах одной руки, и Лураби определенно считался лучшим из лучших. Сейчас он склонился над спиной Соллора и легкими точными движениями крошечной иглы рисовал руны и символы, нашептывая заклинания.
Сол лежал, положив подбородок на руки, и смотрел в самый темный угол зала, откуда на мага, не мигая, взирали два красных неподвижных глаза. В первый раз многие пугались. Это был своеобразный тест на прочность – игра в гляделки с двухметровым королевским питоном, облик которого принял дух-покровитель Лураби. Иногда он выползал из своего укрытия, и особенно чувствительные юные неофиты лишались чувств. Но выпускника Академии было уже не напугать большой змеюкой. Сол просто лежал и старался расслабиться.
Когда мастер закончил работу, Сол рискнул задать волнующий его вопрос:
– Слушай, а можно как-то при помощи твоей науки повлиять на приручение духа-покровителя?
Татуировщик нахмурился и ответил довольно резко:
– На этот процесс нельзя повлиять ничьей наукой. Вам эту мысль должны были вбить в голову еще на пятом курсе. Дух-покровитель – он как тень волшебника. Обезьяна не может отбрасывать тень легконогой лани, а мышь – тень тигра, – мастер помолчал, а потом добавил уже мягче: – На встречу с духом нужно идти с чистым и открытым сердцем. Уловки в виде дополнительного рисунка на теле только ухудшат ситуацию, поверь мне.
Соллор поверил. Даже больше, чем учителям и учебникам. А Лураби тем временем настроился на лирическую волну и задумчиво продолжил:
– Вот в мое время на Испытание выходили голыми, без единой татуировки на теле, без особых знаний о природе магии, без умений с ней справляться. Духи мало с кем церемонились, многих начинающих магов они просто пожрали, испепелили или еще каким бы то ни было способом изничтожили. Но если ты умудрялся понравиться своему духу и установить с ним связь, тогда ты был крут. Тебя принимали в свою шайку бородатые… кхм, колдуны и даже учили своим заплесневелым премудростям.
Лураби раскатисто захохотал. А Сол лежал и ошеломленно думал, что татуировщику должно быть невероятно много лет, раз он так размышляет про «свои времена». Возможно, он и был самым первым татуировщиком. И вообще одним из первых магов начала эпохи Башен. А вдруг и до нее? Сол по?жился. Он всегда вел себя с мастером очень фамильярно, считая скорее старшим товарищем, чем древним магом, а тут такие новости. Почему же об этом никто не говорил? Татуировщик заметил задумчивость на лице выпускника и добродушно пробасил:
– Проваливай восвояси, приятель. Не то назадаешь еще каких вопросов и станешь чрезмерно мудрым. Оно тебе надо?
Волшебник решил, что на сегодня мудрости уже достаточно, и стал отсчитывать монеты.
– Эликсир за мой счет. Удачи в Испытании, молодой человек!
3
Соллор уладил почти все свои дела за три дня: попрощался с учителями и младшими товарищами, сдал книги в библиотеку, восстановил status quo в своей комнате, забрал пошитую походную одежду и новые сапоги.
Изначально он планировал одеться во все черное. Он любил этот цвет. И устал постоянно носить светло-серые и бежевые ученические робы. Но портной убедил его в невероятно удачном сочетании коричневых брюк с серым плащом и черными рубашкой и жилетом. Изначально он вообще пытался всучить ему красно-желтые одежды – «олицетворение огня», с точки зрения пожилого мужчины. На деле это, вероятно, была хламида из залежавшвшей ткани, которую никто не брал.
«Зато натуральная кожа, – утешал себя Сол, рассматривая себя в зеркале после того, как расплатился. – На жилетку можно будет нанести парочку защитных рун. Если испорчу, даже жалко не будет».
Из важного, что Соллор откладывал до последнего, оставалось заглянуть к ведьмам-душеедкам, чтобы воплотить частичку своей души в Суть волшебника. Так волшебниц называли студенты, таким образом преодолевая страх перед потусторонними методиками, которые практиковались на кафедре с непроизносимым названием – энтелехиалогия. Его в лучшем случае сокращали до эхинацеи, а в худшем, но более правдивом, с точки зрения юных волшебников, – до лохологии.
Вечером должна была состояться аудиенция для выпускников у Сааксира, Верховного мага. Старик не мог выделить время лично каждому, но проводить камерные собрания для групп студентов любил. Напутственное слово, вручение памятного хлама и торжественное надевание последнего, десятого, браслета, знаменующего окончание обучения и готовность мага выйти в свет.
«Я закончил обучение, сдал экзамены и готов выйти на Испытание. Но я чувствую себя еще более неуверенно, чем в первый день в Академии, – писал Соллор в своем дневнике. – Не могу понять: почему нам так мало рассказывали о духах-покровителях? Важность и необходимость их призыва и приручения не ставилась никем из преподавателей под сомнение, но все, чего можно было добиться от них, – что маг может черпать силу из своей связи с духом. Что есть эта связь и что есть духи, толком так и не объяснили. Говорят, сами почувствуете и все поймете. А если нет? Складывается впечатление, что о них никто и не знает по-настоящему. Я много искал в книгах, расспрашивал волшебников, но никто не рассказал, как проходило Испытание. Тема эта считается довольно интимной, хоть и не запретной, и максимум, чего мне удалось добиться от разных источников, – что все индивидуально и проходит не так, как ты ожидаешь».
Сол прикусил кончик перьевого стилуса и дописал: «Радует только, что последние лет сто почти не было достоверных данных о смертях и исчезновениях молодых волшебников. Татуировки, браслеты, кольца, зелья – все это повышает шансы если не на успех, то хотя бы на то, чтобы в крайнем случае успеть унести ноги».
Он нарисовал маленького человечка в плаще, убегающего от разъяренного огнедышащего дракона.
Неопределенность будущего нервировала Сола. Он захлопнул дневник, почесал заживающие татуировки на шее и предплечьях и решил немного попрактиковаться в боевой магии, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.
* * *
На поле огромного стадиона в тот день было тихо. Выпускники готовились к торжественному вечеру, а студенты уехали на летнюю практику.
Сол установил на металлические подставки тренировочные фигурки и начал сбивать их волшебной стрелой, складывая указательный и большой пальцы правой руки улиткой, как для щелбана. Вдоль незажившего еще узора татуировки на спине и руках проходили волны зуда каждый раз, как заклинание срывалось с руки и летело в сторону манекенов. Соллор чувствовал, что законченный контур преобразил его магические способности: он не только стал значительно чаще попадать в цели, но и ощущал, насколько легко ему удается черпать силу и претворять ее в заклинания.
Еще один момент, который стоило бы продумать: как восстанавливать ману в своем путешествии. Академия была построена в месте Силы, где магическая энергия била прямо из сердца земли. Здесь маги и их ученики просто купались в ее реках и озерах. Но стоит выйти за стены города, как поток резко ослабнет, а как отъедешь на несколько миль, так и вовсе прекратится. Молодых волшебников учили зацикливать энергию в своем теле, в так называемом магическом контуре, избегать непреднамеренных утечек, восстанавливать ее запас при помощи пищи, эликсиров, медитации, сна и дыхания. Расточительные маги быстро истощаются, а жадные не могут эффективно колдовать. Магическая энергия должна всегда быть в балансе, расходоваться и восполняться, чтобы поддерживать и придавать силы волшебнику, она живет в его теле, пульсируя в унисон с сердцем. Будешь отдавать слишком много, не восстанавливаясь полностью, – иссохнешь. Будешь жадничать, накапливая силу в избытке – сгниешь в болоте.
Но пока что силы было в избытке, и Соллор мог колдовать от души. Он сбрасывал манекены с постаментов, возвращал телекинезом на место, заставлял улетать от себя и настигал их атакующими заклинаниями, перемещался по полю при помощи телепортации и удерживал их магическими путами. К полудню утомился и присел отдохнуть в тени трибун. Наклонился к питьевому фонтанчику и боковым зрением увидел одинокий силуэт девушки, появившийся у противоположного конца поля. Соллор мгновенно узнал Маргарет, вышел на солнце и помахал ей рукой. Она заметила его и неторопливо подошла.
– Привет. Занимаешься? – спросила она.
– Да уже отзанимался. Татуировки – вещь. Не зря это все.
– Ну еще бы, – усмехнулась она, потирая припухшую кожу тонких запястий. На них красовались тонкие прямые линии в окружении крошечных звезд.
– Я думал, ты сюда по вечерам приходишь. День ведь не твой профиль?
– Потому и прихожу, – она пожала плечами. – Смысл тренироваться в родной стихии? Я должна понимать, на что я способна в максимально неподходящих условиях.
Соллор чуть было не сказал Маргарет, что она ослепительно прекрасна и все остальное не имеет значения, но вовремя остановился. «Офигительная логика! Как одной фразой убедить девушку, что у тебя плохо с головой», – мысленно обругал себя волшебник, а вслух произнес:
– Эти условия будут за пределами Академии.
Ему вдруг стало обидно, ведь он со своей огненной магией всегда тренировался преимущественно в сухую погоду, считая правильным использовать свои сильные стороны и получать удовольствие от колдовства. Хотя не мог не признать, что в словах Маргарет было много истины.
– Поэтому и есть смысл подготовиться заранее, – надменно вздернув подбородок, произнесла она и направилась к тренировочным манекенам, на ходу зачаровывая их на выполнение нужных ей действий.
Сол хотел было предложить свою помощь, но потом передумал. Раз она такая умная, пусть сама ковыряется, а то еще начнет огрызаться, что он создает излишне комфортные условия.
Маргарет взмахнула руками, и на стадион опустилась ночь. Будто бы его накрыли огромным покрывалом, сотканным из тьмы с мерцающими на ней звездами. Лишь по самым краям стадиона пробивались робкие лучи полуденного солнца. Соллор видел это не в первый раз, но вновь поразился мощи юной волшебницы. Смог бы он создать себе такие условия, за несколько секунд переведя противоположную стихию в родную? Вряд ли.
Он просто сидел и наслаждался зрелищем: как Маргарет прыгает и телепортируется, оставляет фантомы, бьет по манекенам заклинаниями магии Тьмы и общими универсальными. Затем тихо ушел со стадиона незадолго до окончания тренировки Маргарет, и солнце ослепило его своими яркими лучами.
* * *
До заката и начала церемонии оставалось около трех часов, все дела были сделаны, и Сол не мог найти оправдания, чтобы еще оттянуть неизбежное – последнее важнейшее приготовление, которое нужно было совершить перед выходом в большой мир для прохождения Испытания. Волшебник и так откладывал это, сколько мог, и сейчас обреченно шел в сторону кафедры энтелехиалогии. У него были смутные и неприятные воспоминания о семестре учебы на этой кафедре. Все эти мистификации, рассуждения о душе в контексте науки, противопоставляющей себя религии, о внутренних и внешних высших силах, загробной жизни и прочем паранормальном, попытки облечь в слова необлекаемое. Разговоры. Словоблудие. Отсутствие практики. Солу такое было не по душе – которую из него скоро вынут в прямом смысле этого слова. Предстоящая процедура, как и вся кафедра во главе с заведующим, внушала Солу потусторонний ужас.
Миновав невысокие входные двери для посетителей, – студенты обычно заходили с обратной стороны здания, – он попал в чистенький коридор с полудюжиной одинаковых дверей в кабинеты, где принимали магов, и прошел в просторный светлый зал ожидания. Там скучали всего двое молодых волшебников, довольно быстро зашедших в разные двери после вызова. Сол остановился возле гобелена, изображающего мужчину с сияющей звездой в руке на фоне леса и гор.
– За-аходите! – вскоре донеслось из приоткрытой двери, откуда минутой ранее вышел слегка потерянный бывший студент. Он избегал встречаться взглядом с Солом и быстро выскочил на улицу.
Волшебник сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и вошел в кабинет.
Внутри было так же чисто и опрятно, как и снаружи, стены выкрашены в приятный светло-серый цвет, высокое окно задрапировано бежевыми занавесками, а в воздухе приятно пахло озоном и еле уловимыми нотками бергамота. За небольшим письменным столом из светлого дерева сидела старенькая, аккуратно одетая ведьма и старательно что-то писала в пухлой тетради, так низко склонившись к листу, что ее нос и длинные мочки ушей под весом массивных серег практически касались страницы. Не отрываясь от письма, она указала узловатым пальцем молодому волшебнику на глубокое кожаное кресло, куда тот послушно сел и стал разглядывать кабинет. За спиной у ведьмы на насесте дремал потрепанный жизнью сизый голубь, видимо, ее дух-покровитель, на стене висел портрет завкафедрой, простые деревянные доски пола были чисто вымыты, а в углу стоял небольшой шкаф. За стеклянной витриной среди книг, папок, рулонов свитков и прочей скучной канцелярии виднелись банки с разноцветными жидкостями, летающими огоньками и подвижными металлами. Сол так увлекся разглядыванием их, что не сразу услышал тихий шелестящий голос старухи:
– Вот тут распи-ишитесь, молодой человек, что вы согласны на про-оцедуру, и приложите свой личный перстень мага, – ведьма странно растягивала безударные слоги.
Сол сделал все, что от него требовалось, и вернулся в кресло. Ведьма подошла, осмотрела его, прищурив один глаз, поцокала языком и повернулась к шкафу. Пока она доставала связку ключей и искала нужный, а потом пыталась попасть им в замочную скважину выдвижного ящика, Сол весь извелся. Он даже хотел предложить свою помощь старой ведьме, но боялся сбить ее с мысли или нарваться на замечание и еще больше удлинить ожидание. Наконец она справилась с ящиком, выдвинула его и так нагнулась над ним, что Солу показалось, будто она наполовину залезла внутрь. Ведьма вытащила небольшой полый стеклянный шарик, закрыла ящик и повернулась к волшебнику:
– Сейчас я возьму кусочек твоей души и помещу ее в этот ко-онтей-нер. – почти по слогам произнесла она последнее слово, вставляя шарик в железный агрегат с тремя лопастями. – Эта про-оцедура весьма безбо-олезненна, будто жук-моржук укусит.
Сол тяжело вздохнул. Да, он прекрасно знал, что кусочек души – идеальная наживка для духа. Но ему не улыбалось взять и расстаться с ним, хоть это было и нужно для Испытания. Эти малоизученные тонкие материи вызывали у него священный трепет, как у любого уроженца сельской местности, что вызывало насмешки у его городских во многих поколениях сокурсников. Те без лишних сантиментов посетили кафедру несколько дней назад, сразу после выпускных экзаменов.
Соллор расстегнул рубашку, обнажив грудь, и позволил ведьме приставить к коже свой устрашающий агрегат. «Надеюсь, старуха опытная и сослепу ничего не напутает», – обреченно подумал он, слегка поежившись от холодного прикосновения металлических лапок.
– Вдо-о-ох! – скомандовала ведьма. – Выдох! – и активировала заклинанием аппарат, слегка щелкнув по нему ногтем.
Сола захлестнуло волной воспоминаний: мамина улыбка и ее звонкий смех, сильные отцовские руки подбрасывают его в воздух, а затем спасают из быстрой реки, запах бабушкиного пирога… Как он пристраивал слепого щенка, которого ему поручили утопить… Как не смог убить кролика к ужину… Как спас сестренку из горящего дома, как понял, что имеет власть над огнем… Испуганные взгляды родни, молчаливое осуждение и короткая сухая просьба немедленно покинуть дом… Страх перед будущим… Первые блестящие успехи… Бездонные глаза Маргарет, дружеские шутки ребят… Пьянящий восторг от растущего могущества, планы на карьеру… Маленькая хитрость, позволившая остаться единственным огненным магом в отборочном экзамене на старших курсах… Подстава со стороны близкого друга, последующая травля, изматывающая борьба, победа над противниками и уважение товарищей…
Воспоминания навалились и отпустили буквально за один миг. Потом все закончилось, и Сол ошарашенно смотрел, как ведьма вынимает узловатыми пальцами шарик, в котором появилась белоснежная невесомая пушинка, накладывает на него оберегающие заклятия, опускает его в темно-синий бархатный мешочек и протягивает его Солу.
– Это твоя Суть, молодой человек. Береги ее. Твой дух-покровитель найдет тебя по ее запаху. Используй, только когда будешь готов. Второй попытки не будет.
Соллор покинул кабинет в задумчивости и, только выйдя на улицу, почувствовал ветреный летний вечер дорожки слез на щеках и понял, что забыл застегнуться. Исправляя положение, Сол надежно спрятал шарик со своей Сутью во внутреннем кармане плаща и направился к главному зданию Академии.
4
Время близилось к вечеру. Соллор не спешил оказаться в числе первых студентов в большом зале для собраний. Пришлось бы поддерживать светскую беседу, улыбаться, а ему хотелось подольше побыть наедине со своими мыслями – попрощаться с Академией.
Он сидел на крыше корпуса Магии Разума и смотрел на величественное главное здание, к которому не спеша стекались выпускники этого года обучения. В розово-оранжевых лучах заходящего солнца зрелище было невероятное. Высоченная белоснежная Башня будто штопором ввинчивалась в небеса. Галереи шли по спирали вверх. Вместо крыши здание венчала конструкция, состоящая из статичных и левитирующих дугообразных полуколонн, которые создавали внешний контур сферы, а внутри нее парило множество прозрачных магических кристаллов: они аккумулировали и усиливали поток Силы, проходящий из-под земли через башенный стержень. Сейчас кристаллы вобрали в себя закатные лучи и светились вместе с ними ярким розовато-оранжевым пламенем с белой сердцевиной.
С позиции Сола кристаллов и сферы, конечно, не было видно, вершина Башни просто сияла неземным светом. Но ее устройство они проходили на кафедре архитектурного чародейства.
Соллор дождался, пока солнце опустится за горизонт, вдохнул прозрачный вечерний воздух и начал спускаться. В несколько неспешных прыжков он оказался на выложенной округлыми камешками дорожке и направился в сторону входа в Башню, догоняя последних студентов.
Зал общего собрания мог вместить всех преподавателей и учащихся Академии Волшебства. Но сейчас выпускники занимали лишь небольшую его часть. Эхо от поступи его сапог с тяжелой подошвой отражалось от стен и потолка и пробуждало воспоминания о первых шагах Соллора по этому залу, которые он сделал десять лет назад. Тогда он шел по начищенному до блеска полу и боялся, что волшебники, сидящие за кафедрой, испепелят мальчишку-подростка, посмевшего наступать грязными ногами в стоптанных сандалиях на идеально подогнанные друг к другу гладкие плиты. Он должен был продемонстрировать свои способности, и от волнения у него подкашивались ноги. Расстояние до кафедры тогда казалось бесконечным.
Теперь же он был тут как дома, шел уверенной походкой, кивал знакомым и пробирался к центральным скамьям, занятым его однокурсниками-элементалистами. Они освободили ему место и стали рассказывать кто о татуировках, кто о Сути, кто о предвкушении выхода в большой мир.
Во главе кафедры восседал в своем кресле Верховный маг Сааксир. По своему обыкновению, он был облачен в бело-красную мантию до пола, расшитую золотыми нитями, на голове носил небольшую остроконечную шляпу в тон мантии, а длинная белоснежная борода завершала образ доброго волшебника из детских сказок. Между собой студенты называли его Дедом. Поговаривали, что он специально изменял внешность, чтобы вызывать доверие у студентов, и истинного его облика никто не видел, а кто видел, тот сходил с ума либо умирал на месте от ужаса.
Его дух-покровитель, величественный и немного толстоватый золотой дракон, неподвижно лежал справа от него, горделиво задрав голову, и надменно поглядывал на молодежь. Рядом расположились деканы факультетов со своими духами. Всеобщее приподнятое настроение искрилось в воздухе подобно шампанскому.
Сааксир поднял руки и призвал всех к тишине. Его голос раскатами грома прокатывался под сводами зала:
– Мои любимые ученики! Сегодня ваш последний день в стенах Академии. С завтрашнего дня вам предстоит отправиться в путь навстречу своей судьбе. Мы сделали для вас все, что было в наших силах: вскормили птенцов и готовы выпустить в мир. Большая сила должна нести с собой большую ответственность. Для напоминания об этом вручаем вам последний, десятый браслет из самого твердого металла – иридия. Будьте так же тверды и сильны духом.
Ассистент кафедры откинул крышку сундука, и находящиеся в зале увидели ряды блестящих металлических браслетов, которые предстояло надеть всем выпускникам.
– Предыдущие браслеты вам надевали деканы. Но эти – эти я хочу надеть каждому лично. Прошу вас!
Возбужденно переговариваясь, бывшие студенты по очереди подходили к Верховному магу, протягивали ему запястье или плечо той руки, где уже красовались обручи за предыдущие годы обучения. Сааксир надевал браслет и запаивал его печатью нерушимой клятвы, превращая в монолитный кусок металла.
– Вот старикашке заняться нечем, – протянул Джеллис, с тоской глядя на длинную очередь перед ним. – Можно подумать, деканы не справились бы с этим поручением. А нам теперь всю эту толпу ждать.
– Можно подумать, у тебя были грандиозные планы на вечер, – съязвила Беатрис.
– Я планировал выспаться перед поездкой, – закатив глаза, ответил Джеллис.
– Ему почему-то важно самому наложить это заклинание и призвать к ответственности не просто всех, но и каждого, – заметила Маргарет.
Соллор пребывал в неком оцепенении и не участвовал в разговоре. Он завороженно рассматривал золотого дракона. В этот момент его внимание не смогла бы привлечь даже возжелавшая сиюминутной страсти Маргарет. Сол вспомнил первую встречу с ним на первом курсе, когда вместе с приятелями шел от стадиона к кампусу мимо луга, на котором мирно паслись коровы. Одним движением мощного хвоста дракон перерубил хребет одной из них, а потом жадно принялся за трапезу, утробно рыча и вытягивая зубами внутренности в поисках лакомых кусочков. А пока шокированные увиденным первокурсники стояли, раскрыв рты, к ним торопливо подошел Сааксир, издали крича: «Не бойтесь! Он не кусается!»
Золотые чешуйки, одна к другой, рекой лились по длинной драконьей шее. Голову короной украшали несколько крупных рогов, слегка закрученных на концах, и множество мелких острых наростов. Глаза сверкали ледяным отблеском каждый раз, когда маг накладывал чары на очередной браслет. И это было единственным движением. Дракон даже не дышал. Хотя он ведь дух огня, ему в принципе было не до маленьких слабостей живущих в этом мире существ. Соллор подумал, что зря называл его толстым и ленивым: тот факт, что дракон вел себя сдержанно, не отменял могущества, которым веяло от огромного зверя высотой в полтора человеческих роста. Даже маленькие, казавшиеся рудиментарными крылышки не портили общего впечатления.
Когда пришла его очередь получать браслет, Соллор вдруг отчаянно запаниковал, будто бы снова стал тем маленьким мальчиком, каким впервые появился в этих стенах. Будто бы его желание завладеть духом-покровителем, не меньше, а то и больше, чем у ректора Академии, было кощунственным. Ведь Сааксир – величайший маг огня современности, а Сол – просто сопляк-выскочка. Тем не менее он смог быстро собраться, пока оголял предплечье левой руки и подносил его верховному магу.
– Я вижу смирение в твоих глазах, – старый волшебник улыбнулся. – Это хорошо. А теперь повторяй за мной. Большая Сила – большая ответственность.
– Большая Сила – большая ответственность, – эхом повторил Сол, наблюдая как сверкнули глаза дракона и как обожгло руку ставшим монолитным браслетом.
Его обучение завершилось.
5
Сааксир поздравил выпускников с окончанием учебы, пожелал успехов в Испытании и отпустил всех, кроме элементалистов. Их он пригласил пройти в свой кабинет.
Однокурсники поднялись вслед за старым магом по винтовой лестнице и оказались в просторной комнате, мало напоминавшей кабинет в классическом понимании этого слова. Она была огромна: по ширине, вернее, по полуокружности, занимала половину этажа и имела несколько ярусов, организованных книжными шкафами и стеллажами с магическими артефактами. При этом комната делилась на несколько зон: тут были и библиотека с местом для аудиенций и залом для конференций, и гостиная с камином, баром и уютным креслами. Возле высоких окон стояли кадки с цветами, преимущественно красными розами. На маленьком балкончике находился телескоп и несколько измерительных приборов неясного назначения. Помещение освещали большие латунные чаши, в которых горел огонь. Но больше всего поражала воображение невероятных размеров гора золотых монет и украшений, наваленная в затененном дальнем углу комнаты, куда вразвалку направился дракон.
Старый маг пригласил бывших студентов расположиться в креслах возле камина. Сам он встал у огня и долго вглядывался в языки пламени, прежде чем начать говорить:
– Настало время нашего последнего разговора. Я не хочу читать вам лекцию, вы их наслушались за десять лет. Хочу просто поговорить. Рассказать парочку историй и выпустить вас в мир. Если на выходе из Академии у вас осталось больше вопросов, чем ответов, значит, мы все сделали правильно. Ведь настоящий волшебник – это вечный странник, жадный до познания невероятного. А какое существо из самых невероятных сложнее всего познать?
Сааксир внимательно посмотрел на молодых волшебников и волшебниц. Джеллис привстал с кресла:
– Духов-покровителей?
– Драконов? – предположил Соллор.
– Еще варианты?
– Самих себя, – тихо и будто бы мечтательно ответила Маргарет. – Волшебников.
Сааксир удовлетворенно улыбнулся и сощурил левый глаз, он всегда так делал, когда радовался правильным ответам студентов.
– Ты права, моя девочка. Наше взаимодействие с магией – симбиоз. Мы хотим использовать ее в своих целях, а она нас – в своих. При этом мы являемся сосудом для этой невообразимой Силы, мы готовим для нее тела, сознание и душу. Друг без друга мы, как правило, ничего не стоим. Встреча с духом-покровителем – ваше грядущее Испытание – изменит вас навсегда. При поступлении в Академию волшебников вы отказываетесь от своей фамилии и оставляете семью в прошлом. Но когда вы встречаетесь со своим духом – то оставляете в прошлом самих себя и всю ту шелуху, которой успели обзавестись за время обучения. То, какими вы выйдете из Испытания, может вас испугать, обескуражить и даже разочаровать. Но именно тогда вы станете самими собой. Вы со своим духом будете черпать силу друг из друга, меняясь и преображаясь, пока не станете тем, чем должны стать.
Не «кем», а «чем». От этой формулировки у Соллора по спине пробежали мурашки. Вероятно, этого эффекта и добивался Верховный маг, потому что сразу добавил:
– Напоминаю, что вы можете отказаться от Испытания и остаться в Академии в должности лаборантов кафедр, ассистентов преподавателей, уборщиков, ремонтников и… Если честно, не помню, какие у нас должности сейчас открыты. Вы сможете колдовать, используя Силу этой земли. Но как маги вряд ли вырастете больше, чем сейчас. И все же это лучше, чем провалить Испытание и всю жизнь скитаться с бродячими циркачами – если эта жизнь, конечно, у вас останется. Трезво оцените свои способности и подготовку. Вы не обязаны сразу рваться в бой и призывать духа. Можно повременить, подготовиться и решить, надо это вам или нет. У каждого свой путь. Выбирайте его по силам, а ответственность за выбор ваша и только ваша.
