Шима

Ларион молчал. Слоги заклинания никак не шли ему в голову. Но сила бурлила и одного ментального приказа должно было хватить, чтобы от птицы остались одни перья. В носу защипало от запаха дыма. «Да, я в такой злобе, что сотру с лица земли эту тварь!» Сгусток силы вырвался из ладоней, полетел в сторону какаду и истаял на полпути, обдав попугая лишь слабым ветерком.

Мужчина взглянул на свои руки, потом на вытянувшееся лицо Тирры, зарычал и помчался к птице, чтобы разделаться с ней голыми руками. Какаду захлопал крыльями, но с места не сдвинулся.

Что-то треснуло и под ногами образовалась пустота.

– А-а-а! – раздался удаляющийся голос горе-волшебника. Потом послышался стук, звон стекла и отборная брань.

– Ларион! – взвизгнула его супруга, подлетая к образовавшемуся в полу люку. – Я сейчас что-нибудь придумаю!

Но она не успела. В обрывках тлеющих веревок к Тирре подлетел птенец и точным ударом головы отправил ее к своему мужу. Потом захлопнул крышку в подпол и подтянул на нее большой деревянный сундук с очередной полезной утварью, которая однажды обязательно пригодится в хозяйстве.

***

– Ну что, ты убедился, что людям нельзя довер-рять? – мигая коричневым глазом, спросил попугай, когда они вышли во двор.

– Ну, это же не все люди такие! – возмутился Шима. – Мои родители – самые хорошие и добрые на свете!

– Эх-эх, глупый птенец…

Он перелетел на забор, и Шима испугался, что вот сейчас они расстанутся навсегда.

– Погоди! – крикнул он. – Ты говорил… Прямо как они. И они тебя понимали! Пожалуйста, научи меня.

– Я не… – попытался возразить какаду, но Шима запрыгал вокруг и громко заверещал, пытаясь что-то «сказать». Попугай встопорщил перья вокруг глаз и скривил клюв, словно этот голос ранил слух. – Ла-а-адно. Попробуем что-нибудь сделать.

– Ура! – захлопал крыльями Шима и сделал круг по двору.

Попугай перелетел на акацию и клюнул зеркальную чешуйку.

– А ловко ты с блестяшками придумал – я не устоял! Прыгал вокруг них, даже не сразу понял, что это ловушка.

– Спасибо, – довольно сказал Шима, а потом потупился, вспомнив, что не поблагодарил своего спасителя. – Ты мне жизнь спас.

– Глупый ты всё-таки, – вздохнул какаду. – Такой большой, но глупый. Ты свою силу использовал только чтобы веревки жечь, а мог бы… Э-эх! Да что с тебя взять, с несмышленыша?

– Я просто растерялся…

Шима понуро опустил крылья. Но попугай его подбодрил:

– Знаю. И раз уж возьмусь за тебя, то буду учить не только языку, но и уму, и магии молний, силы которой ты даже не можешь себе вообразить.

– Ты? Ты правда сможешь меня всему этому научить? – Шима не верил своим ушам.

Какаду не счел должным даже кивнуть. Шима задал ещё один мучивший его вопрос:

– А этот дядька, он и не волшебник вовсе?

– Волшебник, конечно. – вздохнул попугай. – Но бестолковый, жуть…

– Я не буду таким. Честно!

– Конечно, не будешь. Птицы намного умнее людей.

Попугай размял крылья и, прежде, чем улететь, подмигнул птенцу карим глазом.