Снег

Свинья! Развел меня по полной программе!

Смотрю на него и взглядом обещаю жестокую расправу, а ему все равно. Только улыбается, слегка брови приподняв.

Загляденье, а не жених! А я твердо вознамерилась отравить этого жениха в самое ближайшее время. Не так, чтобы прямо до конца, чтобы овдоветь раньше срока, а так, чтобы он из уборной выйти не мог. Месть моя будет коварной и безжалостной!

Меня подвели к нему и Торн протянул мне раскрытую ладонь, по-видимому, ожидая, что я сейчас сломя голову брошусь в его объятия! Ха! Не тут-то было!

Пусть я все утро именно об этом и мечтала, но теперь мне хотелось огреть его тем букетом, что мне вложили в руки на подходе к алтарю. Прямо по физиономии бессовестной, чтоб листья во все стороны полетели.

Торн понял ход моих мыслей поэтому, покосившись на букет, сам схватил меня за руку. Крепенько так, от души. И когда открыла уже рот, чтобы высказать ему все что накипело, предупреждающе сжал мою нежную ладошку своей медвежьей лапой.

Только ойкнула от неожиданности, но он уже развернул меня лицом к алтарю и кивнул магу, чтобы тот начинал церемонию.

Прямо перед нами в воздухе появилась пульсирующая сфера, переливающаяся цветами от нежно-розового до темно-фиолетового. На ней я и зависла, изумленно моргая глазами, ведь до этого о магии только слышала, а тут такое! Я даже забыла о том, что мне в женихи достался самый премерзкий хмырь на свете.

Маг читал ритуальные слова, и сфера менялась. То становясь грозовой тучей, то светом, то хрустальным водопадом. Нас то охватывало кольцо пламени, то укрывала стена непроглядного снегопада. То мы погружались на морское дно, а то парили как птицы, и ветер легко касался наших лиц.

Под конец церемонии сфера превратись в темное, мерцающее зеркало, в котором отражались мы с Торном. Рука об руку.

Отражение замерло, словно превратившись в нашу фотографию, на которой мы навсегда вместе: высокий красивый мужчина с темными, как ночь, глазами, и миниатюрная девушка в белоснежном платье с хрустальными прозрачными бусами вокруг шеи.

– Теперь жених может поцеловать невесту, – произнес маг слова, неизменные для всех миров.

С трепетом в душе ожидала, когда Торн поднимет невесомую фату, открывая мое румяное смущенное лицо. Даже дышать перестала, когда склонился ко мне и коснулся своими губами моих. Легко, почти невесомо, совсем не так, как целовал раньше.

И в этот миг мне поплохело. Самым натуральным образом. От переживаний, от нервов, и еще хрен пойми почему, токсикоз решил показать себя во всей красе.

Сморщившись, поджала губы и прошептала так, чтобы слышал только он:

– Меня сейчас стошнит!

– Ты, как всегда, само очарование, – хмыкнул он, решив, что я просто выпендриваюсь, сжал опять мою многострадальную лапку, пресекая попытки побега, и развернулся к магу, который произносил последние церемониальные фразы.

– Властью, данной мне Верховным Собранием, объявляю ваш брак законным и нерушимым.

Все!

Больше не могу! Тошнота подступает к самому горлу, так что рот наполняется неприятной горькой слюной.

Вырываюсь из рук Торна и, подхватив длинный, путающийся в ногах подол бегу прочь между рядами гостей, не обращая внимания на их удивленные лица.

Выскочив в коридор, несусь дальше, врываюсь в первое попавшееся помещение: пустую гостевую комнату, и едва успеваю заскочить в уборную, как выворачивает наизнанку. Сильно. От души. Так, что живот сводит и из глаз слезы ручьем бегут.

Только спустя десять минут приступ, наконец, проходит, и получается вздохнуть полной грудью, не опасаясь, что опять стошнит.

Подойдя к раковине, умылась, кое-как привела себя в порядок. Зеркало равнодушно показывало бледную всклокоченную девушку, с густыми тенями под покрасневшими несчастными глазами. Все старания армии, что готовила меня к свадьбе, пошли псу под хвост.

Пошатываясь, вышла из уборной, и обнаружила, что в комнате я не одна.

На кровати сидел Торн, облокотившись локтями на свои колени и подпирая щеки кулаками.

При моем появлении, он легко поднялся и подошел ко мне.

– Беременная, – произнес в лоб. Не спрашивая, утверждая.

– Да, – пожала плечами. Чего отпираться? Тем более, сил нет никаких. Мне бы поспать, отдохнуть. С этими переживаниями, свадьбой, совсем измучилась, – поздравляю… лорд Мойрисс.

– Младший, – усмехнулся он, притянув меня к себе. Обнял, сцепив руки в замок у меня на талии, подбородком в макушку уперся.

– Ты меня за нос водил! – проворчала, чувствуя, как постепенно волнение последних дней исчезает, уступая место облегчению.

– Это было несложно. Ты элементарных вещей не замечала. Я все думал, ну, когда же, когда до тебя дойдет, – в голосе улыбка звучала, – но ты, молодец, до самого конца продержалась.

– Не смешно!

– Видела бы ты свое лицо, когда тебя отец к алтарю тащил, тоже бы веселилась.

– Отец???

– Ну, да. Лорд Мойрисс старший.

Застонав, уткнулась ему носом в грудь, чувствуя себя самой бестолковой бестолочью на свете. Я ведь сама все придумала, сама поверила в свои фантазии! Сама в нашу первую встречу вывалила ему, что он просто сопровождающий, а он не спешил меня в этом разубеждать. Хотя и не скрывался, просто я на мелочи внимания не обращала. На слова о том, что бусы – подарок жениха, на его уверенность в себе, в том, что легко выкрутится после ночи, проведенной со мной, на то, как по-хозяйски вел себя по приезду в замок.

Все же очевидно было! Но только не для меня! Я ведь от Гендальфа спасалась! Всеми силами пыталась избежать нежеланного брака, а будущий муж в это время ехал рядом и посмеивался над моими потугами.

– Пошли к гостям. Они нас ждут.

– Сейчас, – выдохнула, сильнее прижимаясь к нему, – дай мне десять минут, чтобы придти в себя.

***

День выдался безумным: утренняя паника, свадьба эта безумная, откровение о том, что лорд Мойрисс вовсе не такой, как я себе нафантазировала, шумный праздник после.

Неудивительно, что в комнату я вернулась измученная, чуть живая, но, кто бы мог подумать, счастливая до невозможности. В конце концов, все закончилось хорошо. Я замужем не за стариком дряхлым, а за молодым привлекательным мужчиной, от которого давно кружится голова и замирает сердце. Он на меня смотрит с нежностью, крепко сжимая ладонь. У нас будет ребенок. Желанный.

Будущее, которое утром казалось размытым, пугающим, беспросветным, заиграло новыми красками, а в душе поселилась уверенность, что теперь все будет хорошо.

Подойдя к окну, смотрела, как в сумраке ночи кружатся крупные снежинки, иногда падая на окно, тут же оставляя за собой прозрачный след.

Снег. Моя жизнь изменилась благодаря снегу. И теперь я была за это благодарна. Искренне, от души.

– Спасибо, – прошептала, проведя пальцами по стеклу.

– С кем говоришь? – поинтересовался Торн, заходя следом за мной в комнату.

– Сама с собой, – чуть заметно улыбнулась, когда подойдя, обнял, осторожно положив руки на живот.

С ним хорошо, тепло и чувство такое, будто душа на месте.

Развернувшись к нему лицом, сама потянулась за поцелуем, первая, впервые с момента нашего знакомства. Надоели наши перепалки, постоянные споры, выяснения отношений. В этом, конечно, была своя прелесть, свой огонь, с которым не заскучаешь, но сейчас мне хотелось другого. Нежности. И Торн это понял без всяких слов. Притянул к себе, целуя так, что поджилки задрожали. Легко, незаметно, вытащил из волос шпильки, ломая сложную прическу, над которой пол утра колдовали служанки. Волосы водопадом заструились по плечам, и он тут же с нескрываемым удовольствием зарылся в них руками, а я мурлыкала, млея от его прикосновений.

Трепетала, когда, развернув к себе спиной, начал расстегивать свадебное платье. Медленно, крючок за крючком. Дрожа от мимолетных прикосновений, желая большего.

Когда с застежками было покончено, платье, как живое, скользнуло вниз, опустившись шелковой рекой к ногам, а я осталась в красивом белье, белоснежном, как снег, что укрывал замок.

Его руки переместились к груди, нежно сжав чувствительные соски, играя ими, поглаживая. Горячие губы целовали шею и каждый поцелуй сладким током по венам пробегал.

Прикрыв глаза, откинулась назад, прижимаясь спиной к широкой груди, позволяя ему делать все, что захочет.

Одна рука тут же скользнула вниз, под тонкое кружево белья, безошибочно находя чувствительный бугорок.

– Горячая, – прошептал на ухо, пальцами выписывая круги по возбужденной, истекающей плоти, надавливая, лаская, проникая внутрь, доводя до исступления.

– Пожалуйста, – простонала, прижимаясь к нему сильнее, потому что ноги не держали, стали ватными. В его руках все тело превратилось в податливый пластилин, с готовностью откликающийся на ласки.

– Что “пожалуйста”? – слегка прикусил мочку уха, тут же целуя, ни на миг не прекращая ласкать рукой, подводя к самому краю.

– Хочу тебя, – прохныкала, чувствуя, как немеют пальцы ног, как раскаленная лава вместо крови бежит по венам, поднимаясь выше, концентрируясь в пульсирующей точке, которой он касался.

– Торн! – забилась в его руках, застонала, когда по телу прошлась сладкая судорога.

Подхватил на руки ослабевшее, еще дрожащее после оргазма тело, и отнес на кровать. Бережно опустил лишь для того, чтобы избавиться от одежды, и тут же вернулся обратно. Поцелуями проложил влажную дорожку от груди к низу живота, языкам скользнул по влажным складкам, снова доводя до безумия,заставляя кричать, выгибаясь в его руках.

Сам он больше терпеть не мог, притянул ближе к себе, развел мои ноги, и мучительно медленно скользнул внутрь, погружаясь полностью, и тут же возвращаясь обратно, оставляя после себя чувство щемящей пустоты. Нетерпеливо вильнув бедрами, подалась навстречу, обхватывая талию ногами.

Торн начал двигаться, сначала медленно, пытаясь сдерживаться, а потом все быстрее. Ускоряясь, с каждым толчком все глубже, выбивая крики, лишая рассудка, наполняя собой. Внизу живота стягивалась пружина. Каждое его движение – новый, томительно сладкий виток. До предела, до острой вспышки, пронзившей тело, подхватившей чувственным ураганом.

Его дыхание тоже стало хриплым, через силу, и толкнувшись еще несколько раз, прижался ко мне с рычанием, до боли сжимая пальцами нежную кожу.

У меня не было сил шевелиться.

Лишь потянулась к нему приятно припухшими, саднившими от долгих поцелуев губами, поцеловала нежно, прошептав "спасибо", и начала проваливаться в сон. Уже через дрему чувствуя, как укладывается позади, прижимает к своей груди с удовлетворенным вздохом, легко касаясь губами волос.

С трудом моргнув, сонно улыбнулась, чувствуя его руки, его тепло, и прикрыла глаза, твердо зная, что впереди все у нас будет хорошо.

А за окном все так же кружил белый снег. Крупные снежинки медленно опускались на землю, укрывая ее белым, пушистым одеялом.