скачать книгу бесплатно
– Насрать на меня, позвонил бы кому-то другому.
– Я и позвонил.
– Не мне учить тебя жизни, но…
– Вот именно, – рыкнул Ситков, – так что засунь язык в жопу и жми на газ, потому что…
Кир отреагировал слишком быстро. Его рука ухватилась за ворот кожаной куртки друга и сжала его с такой силой, что ткань затрещала в его пальцах.
– Осторожно, – зеленые глаза смотрели с угрозой, – следи за тем, что несешь.
– Какого…
– Во-первых, ты должен был предупредить меня, куда мы едем.
– Остынь, ладно?
– Во-вторых, – рука стиснула куртку сильнее, – еще раз скажешь мне что-то в таком тоне, и я выбью тебе все зубы.
– Может, успокоишься? Я люблю эту куртку.
– А я люблю ясность.
– Я тебя прекрасно понял.
– Не похоже.
– Ладно-ладно, мне стоило сразу сказать тебе правду, – ворчливо пробормотал Женек, – но тогда ты бы никуда меня не подбросил и я бы опоздал на встречу, а деньги сами собой не зарабатываются, ты же в курсе прописных истин, верно? Действие – противодействие. Вопрос – ответ. Сначала курица, потом яйцо.
– Захлопнись уже, – взвыл Кирилл и разжал кулак, а потом откатился обратно на сиденье и потер пальцами заросший подбородок. Их компания всегда ввязывалась в неприятности, но почему-то Кир не ожидал, что даже спустя столько лет парни продолжают расхаживать по тонкому льду. – Остальные в курсе?
– Какие еще «остальные»? – разминая шею, спросил Ситков.
– Ты понял, о ком я.
– Конечно, понял.
– Так отвечай.
– И зачем тебе эта информация?
– Просто интересно, – холодно ухмыльнулся Кирилл. – Неужели Педант тоже в доле?
– Ерунду не говори.
– Егор? Андрей?
– Дрон потому и свалил из города, – с неохотой признался Женек и отвернулся к окну.
– Родители узнали?
– А есть что-то такое, о чем не знает его мамаша?
– Зачем ему вообще ввязываться в эти игры, когда у него и так полно денег?
– Ну, денег полно у его предков, а сам он так и не устроился, не нашел хорошего места, вот и согласился. Сейчас он на связь не выходит. Наверняка мамочка отняла сотовый. Или же его девица, двинутая ханжа по секрету, промыла ему мозги. Я вот что понять не могу.
– Что именно?
– Когда ты себя к лику святых причислил?
– Не нарывайся.
– Нет, я серьезно. Мы сходили с ума вместе, а в большинстве случаев ты выступал нашим гуру, инициатором, таскал дешевую выпивку, бил морды любому, кто под руку попадется. А помнишь, как однажды ты нашел ту девчонку, ну ту, которая всем в школе показывала твои гениталии, снятые на камеру в мужской раздевалке. Ты потом хорошенько ее отымел прямо на спортивной площадке. Помнишь?
Кир отвернулся. В салоне повисла тишина. Он потянулся в карман за сигаретами. Достал одну, закурил и медленно выдохнул облако серого дыма прямо перед собой.
– Она была не против, – наконец ответил он.
– Разумеется. Она сохла по тебе с четвертого класса.
– Ты к чему это вспомнил?
– К тому, что ты – собачье дерьмо, и это собачье дерьмо пытается рассказать мне, что от меня воняет. Улавливаешь ход моих мыслей?
– Улавливаю.
– Там к чему развел драму?
– Возможно, к тому, что тогда нам было по тринадцать. – Кирилл посмотрел на Ситкова и лениво пожал плечами. – Тогда мозги не работали, а сейчас вроде как мы выросли и вроде как в состоянии контролировать свои действия.
– Я все контролирую.
– Угу.
– Нужно было спрятать пакет на улице.
– Нужно было.
Внезапно раздался звонок, и Женек, выругавшись, полез за телефоном.
– Солнце мое, повтори еще раз, – нетерпеливо бросил Ситков, – я тебя плохо…
Женя взвыл и повернулся к Кириллу, вертя в пальцах потухший телефон.
– Разрядился.
– Не повезло.
– Китайское дерьмо.
– Твое Солнце не успело сказать, зачем оно звонило? – издеваясь, поинтересовался Кир.
– Она в универе.
– Вот как.
– У Маринки нет привычки названивать мне по сто раз без повода… Наверняка она что-то хотела и это что-то не может подождать. Дашь телефон?
Бродский почувствовал, как внутри похолодело, выдавил ухмылку, но ответил не сразу.
Затянулся, чтобы оправдать молчание. Женя прикусил палец, не отрывая от друга взгляда, а Кирилл с неохотой полез в карман джинсов. На долю секунды ему показалось, что он достает острый нож, которым ему вспорют легкие.
– Я парой слов перекинусь, – невнятно пробубнил Ситков, обгрызая заусеницы, – надо же спросить, на кой черт она поболтать решила в такую рань? Если я не перезвоню, мозг мне вынесет знатно, сам понимаешь.
Кир молча включил телефон, посмотрел на дисплей и замер. Восемь пропущенных звонков и пять сообщений от мамы. Один пропущенный от отчима. Удивительно, что он вмешался и попытался выйти с ним на связь. Видимо, мама совсем расклеилась.
– Спасибо! – Женя вытер руку о колено и небрежно вырвал сотовый из пальцев Кирилла. Тот даже не успел выругаться, повернулся к другу, а Женек уже стучал по экрану, набирая номер «своего Солнца».
– Наизусть знаешь?
– Что?
– Телефон. Наизусть знаешь номер Марины.
– Ну да, – Ситков прижал сотовый к уху, – куда же без этого.
Бродский неторопливо отвернулся и уставился вдаль, слыша, как громко бьется его сердце. Ничего. Жизнь вразвалочку продолжает расхаживать по улицам, летать по ветру, врезаться в чьи-то спины, прятаться в чьих-то глазах.
У жизни все просто превосходно. Это у нас проблемы.
– Ага, хорошо, как скажешь, Солнце, я понял, – Ситков откинул назад голову, – да-да, я же сказал, что понял, не тараторь.
Парень сбросил звонок и протяжно выдохнул, но Кирилл не спешил оборачиваться. Все сжимал в пальцах сигарету и даже не чувствовал, что пепел валится на колено, не обращал на это внимания, словно боль, пусть крошечная, не ощущалась во всем теле.
– Ты чего?
– Что?
– Прекрати себя так загружать, Поэт. Это просто подработка.
Кир выбросил сигарету и, стряхивая с джинсов пепел, проговорил:
– Солнце сегодня доброжелательно настроено?
– Вечно ты язвишь.
– И в мыслях не было.
– Потому что все девчонки к ногам твоим падали. А я, пока не встретил Маринку, чуть с ума не сошел. Кому нужны такие кудри, а такие широкие ноздри?
– Уверен, проблема именно в ноздрях. Твой болтливый язык ни при чем.
– Если я замолчу, в этом мире станет так тихо, что все сойдут с ума.
С этим Кирилл не собирался спорить.
– У них пару отменили. С последней они сбегут, так что можно заехать за ними и сходить куда-нибудь. Перекусить, может.
– У них?
– Ага. У Маринки и «я-такая-независимая-что-сама-уже-от-себя-не-завишу».
Кир усмехнулся и опустил ручник. Затем выжал педаль газа и рывком сорвался с места, не позволяя прошлому обрушиться на плечи.
– Тебе мама звонит.
– Что?
– Мама. Кажется, кто-то соскучился.
– Сбрось.
– Какой грубиян.
– Я серьезно.
– Кто же так общается с родной матерью? По-моему, ты тоже жутко соскучился и не прочь сказать ей об этом.
– Женя. Не нарывайся.
– Что ж, хозяин – барин. Тогда я сам отвечу.
Ситков разблокировал экран, а Кир резко повернул голову в его сторону:
– Какого…
– Здравствуйте, Ольга Ивановна. Как это – кто? Забыли? Ситков, Женя Ситков. Тот самый, который портил вашего сына всю среднюю школу и портил бы и дальше, если бы…
Бродский ловко вырвал сотовый из рук приятеля, поднес его к уху и сказал:
– Секунду.
Потом снова посмотрел на Женю и мертвенно-тихим, ледяным голосом отрезал:
– Еще раз вытворишь нечто подобное, и я на ходу выброшу тебя из машины.
Глаза Жени округлились: он наверняка раздумывал, рассмеяться ему или обидеться, но Кир уже отвернулся и прикрыл глаза. Всего на секунду. Не хотелось попасть в аварию.
