скачать книгу бесплатно
Консервативная модернизация
Иосиф Евгеньевич Дискин
Модернизация – насущные масштабные и динамичные социально-экономические и социально-политические преобразования – всегда сопряжена с уходом от стабильности и рисками срывов и национальных катастроф. Главный тезис книги И. Дискина: консервативная модернизация – путь к снижению рисков, наиболее эффективная стратегия преобразований.
Автор, опираясь на научные концепции социологии, экономики и права, доказывает, что характер преобразований обязательно должен соответствовать макросоциальным и социокультурным условиям этих преобразований. Работа содержит конкретные характеристики такого соответствия, а также описание теоретико-методологических, институциональных и методических подходов к реализации стратегии консервативной модернизации.
Книга ориентирована как на исследователей в области социальных наук, так и практиков, чьей задачей является реализация масштабных социально-экономических проектов.
Modernization, which is an urgent large-scale and dynamic socio-economic and socio-political transformations, is always associated with a departure from stability' and the risks of disruptions and national disasters. The key thesis of I. Diskin’s book says, that conservative modernization is a way to reduce risks and the most effective strategy for transformations.
Relying on the scientific concepts of sociology, economics and law, the author proves that the nature of the transformations must necessarily correspond to the macrosocial and sociocultural conditions of these transformations. The work contains specific characteristics of this correspondence, as well as a description of theoretical, methodological, institutional and methodological approaches to the implementation of the strategy of conservative modernization.
The book is aimed at both researchers in the field of social sciences and practitioners, whose task is to implement large-scale socio-economic projects.
Иосиф Евгеньевич Дискин
Консервативная модернизация
Amat victoria curam[1 - Победа любит старание (лат.).]
© Дискин И. Е., 2021
© Политическая энциклопедия, 2021
Введение
Эта книга является завершением достаточно большого и длительного по времени написания цикла, посвященного проблемам модернизации и сопряженным с ними вопросам[2 - См.: Дискин И.Е. Прорыв. Как нам модернизировать Россию. М.: РОССПЭН, 2008. Более того, даже антология, подготовленная автором (Революция против свободы. М.: Европа, 2006), по сути, была посвящена спору между сторонниками различных путей развития России. Заключение же этой антологии (Дискин И.Е. В круге третьем) целиком посвящено этой проблеме.]. Более того, оглядываясь назад, осознаешь, что автор, не всегда отдавая себе в этом отчет, ничем другим, собственно, и не занимался последние четыре десятка лет[3 - См.: Дискин И.Е. В путах возомнившего разума // Общественные науки и современность. № 4. 1988. Эта статья уже была результатом соответствующих длительных размышлений.]. В определенном смысле в этой работе предпринята попытка обобщить и продвинуть эти предшествующие усилия.
Как представляется, сегодня актуальность сделанного лишь возрастает. Уже три десятилетия наша страна не может вырваться из «ловушки среднего уровня развития». Соответствующие риски и вызовы достаточно подробно были рассмотрены в моей предшествующей работе[4 - Дискин И.Е. Альтернативы «российского прорыва». М.: Политическая энциклопедия, 2019.].
Сегодня крайне важно ответить на вопрос об эффективных путях динамичного и, что не менее важно, органичного развития нашего Отечества. Главный вывод, к которому приводят довольно длительные размышления, это заключение, что реального и устойчивого успеха можно добиться лишь в рамках модернизации консервативной. Об этом свидетельствует весь опыт успешных модернизаций, хотя и их лидеры и те, кто вкушает благодетельные плоды их результатов, могут даже не осознавать этого. Как не вспомнить мольеровского господина Журдена, который не знал, что говорит прозой[5 - См.: Мещанин во дворянстве. Мольер // Соч. / сост. А.М. Горбунов. М.: Книжная палата, 2003.].
Проблема консервативной модернизации, которой посвящена данная работа, за прошедшие годы существенно поменяла свой статус и в исследовательском дискурсе, и в общественном сознании. Раньше, в условиях почти безраздельного доминирования либерального, точнее псевдолиберального, доктринерства, обращение к концепции консервативной модернизации скорее всего влекло за собой дискредитирующее обвинение. Обвинение, связанное как с недостаточной научной обоснованностью ее сторонников, так и с поддержкой социально-политических сил, препятствующих либерально-демократическому прогрессу России. Часто в ответ даже на попытки начать дискуссию относительно соответствующего подхода автор получал категорический отлуп: консервативная модернизация – «жареный лед» или, более изысканно, оксюморон.
Однако за последние годы ситуация существенно поменялась. Во-первых, начала сказываться рефлексия проблем развития во многих регионах мира. Все шире распространялось осознание, что либеральный извод модернизации далеко не всегда залог успешных реформ. Напротив, слишком часто преобразования, реализуемые по этим рецептам, торпедировались массовым сопротивлением, контрреформами, и страны отбрасывались назад на многие десятилетия. Пример – наша собственная страна, которая лишь относительно недавно превзошла многие социальные показатели предшествующего этапа – конца 80-х годов XX века. Памятный лозунг удвоения ВВП означал в сущности возврат к показателям того периода.
В теории также стали множиться сомнения относительно универсального характера соответствующих моделей развития[6 - Обзору этих сомнений было уделено немало внимания в моих предшествующих работах.].
Еще одним импульсом для упрочения статуса консервативной модернизации была необходимость широкого социального подхода. И теория, и практика стали убедительным доказательством, что модернизационные проекты охватывают широкий круг общественных отношений, а их ограничение лишь технократическими по своему характеру реформами ведет к значимым социальным и политическим просчетам. Хуже того, к социальным потрясениям и контрреформам.
Становилось все более очевидно, что стратегии преобразований прежде всего не хватало ее увязывания с ходом исторического процесса в его макросоциальном измерении. Сегодня мы видим, что успешное развитие возможно лишь при условии опоры на прочный фундамент предшествующего социального, культурного и экономического развития, на живые, глубоко укорененные ценности и традиции нашего народа. Без понимания и адекватного их учета стратегия развития превращается в продукт идеологического доктринерства, редко ведущего к реальному успеху. Много чаще к провалам и социально-политическому кризису.
Эти соображения казались несущественными в рамках либеральной догматики с ее представлениями о вневременных, «общечеловеческих» ценностях. Но при выходе за пределы этой догмы, сомнения в которой множатся и усиливаются, недостатки соответствующих подходов приобретают огромное, если только не решающее значение.
Таким образом, возникает необходимость в создании теоретико-методологических оснований и по возможности методических средств и инструментов консервативной модернизации. Этому, собственно, и посвящена данная работа.
В то же время продвижение в теоретико-методологическом обосновании консервативной модернизации наталкивалось на фундаментальную проблему. Она состояла в необходимости создания теоретических средств анализа влияния социокультурных процессов на характер развития, прежде всего на институциональное измерение этого развития.
Проблема усугубляется тем, что во всех мейнстримных концепциях развития игнорировалась взаимосвязь между характером социальных институтов, с одной стороны, и исторически обусловленными изменениями в социальном фундаменте, в характере социальных отношений, с другой. При таком понимании предполагается, что существует волюнтаристская свобода использования институциональных образцов при решении проблем модернизации. Российскому читателю хорошо известна цена такого волюнтаризма.
Для преодоления этого крайне значимого ограничения необходимо создать теоретическую конструкцию, позволяющую анализировать такого рода взаимовлияния. Частично такая работа, касающаяся связи институционального генезиса с исторически обусловленными процессами социальной трансформации, была представлена в моей соответствующей работе[7 - Дискин И.Е. Институты: загадка и судьба. М.: Политическая энциклопедия, 2016.]. В ней сделан вывод о том, что специфика траектории социальной трансформации предопределяет характер используемых институтов. Соответственно, вряд ли возможно рассчитывать на успех преобразований, принципы которых кардинально игнорируют исторически сложившийся макросоциальный контекст. Такой подход традиционно связан с консервативным дискурсом.
В результате вся логика и результаты рассмотрения обсуждаемых выше проблем выступали важным аргументом в пользу консервативной модернизации. В этом же направлении двигало обсуждение причин трудностей, с которыми сталкивалась отечественная экономика. Значимым импульсом, задававшим характер такому обсуждению, стала пенсионная реформа, неоднозначно, мягко говоря, воспринятая общественным мнением.
Сегодня этот круг проблем предельно актуален при обсуждении задач нового витка российской модернизации, который получил название «российский прорыв»[8 - Следует в этой связи подчеркнуть, что необходимость прорывного характера нашего развития отмечена в преамбуле Указа Президента России о национальных целях развития на период до 2030 года.]. Скомканное начало реализации «президентского указа» 2018 года активизировало обсуждение причин возникающих проблем и барьеров развития. Автор попытался внести свой вклад в эту дискуссию и как исследователь, и в качестве руководителя рабочей группы Общественной палаты Российской Федерации, подготовившей соответствующий Специальный доклад[9 - См.: Дискин И.Е. Альтернативы «российского прорыва»; Российский прорыв и задачи гражданского общества. Специальный доклад ОП РФ. 2019 // www.oprf.ru.]. В монографии, посвященной проблемам «российского прорыва», как, впрочем, и в предшествующих работах, достаточно настойчиво обосновывалась идея, что подлинно успешной может быть только консервативная модернизация.
Все эти предпосылки просто подталкивали автора к обобщению опыта предшествующих подготовительных этапов и представить читателю сколько-нибудь целостное представление о принципах, теоретических и методических основаниях консервативной модернизации. Думается, что это обобщение может стать серьезным подспорьем в ходе практической реализации национальных целей, которые, как глубоко убежден автор, являются императивом развития нашей страны[10 - Указ Президента Российской Федерации «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». 21 июля 2020 года.]. Достижения в их реализации, вне зависимости от возникающих препятствий, будут надолго определять ее исторические судьбы.
Еще одним, новым, импульсом для обсуждения проблем консервативной модернизации стала борьба с коронавирусной инфекцией. Многие люди начали задумываться над проблемами, которые отодвигались в рутине обыденной жизни. Это обстоятельство сделало ценностные механизмы социального регулирования фокусом актуальных исследовательских проблем.
Следует также учитывать и относительно новый, но не менее важный ориентир концептуализации консервативной модернизации. Ранее основные усилия сторонников этой концепции были сосредоточены на отграничении от адептов либеральной модернизации и от продвигаемых ими принципов. Сегодня же все более актуальным является размежевание с теми, кто под видом консервативной модернизации продвигает вполне ретроградные взгляды. Здесь налицо угроза, что вместе с водой либерального доктринерства будет выплеснут и ребенок – обоснование реалистичных путей столь насущного развития страны, экономики и общества.
Следует ясно понимать, что любые модернизационные подходы, вне зависимости от их концептуальных оснований, объединяет необходимость адекватного ответа на проблемы и вызовы национальной конкурентоспособности. Без ее достижения все вполне привлекательные лозунги национального суверенитета и выбора самостоятельных путей развития – дешевая демагогия, которая может нам всем очень дорого обойтись. Нас просто сомнут в глобальной борьбе, которая лишь обостряется и в которой сила – что военная, что социально-экономическая – становится все более весомым аргументом.
Когда приоритет национальной конкурентоспособности отбрасывается или хотя бы отодвигается на второй план в пользу сохранения любой ценой традиционных (зачастую даже мифологизированных) ценностей, норм и представлений, тогда эти воззрения трудно рассматривать в качестве относящихся к корпусу модернизационных.
Для того чтобы, как говорится, «отделить мух от котлет», необходимо разработать подлинно модернизационные подходы, позволяющие отграничить живые нормы и традиции, реально влияющие на суждения и действия, выступающие важным условием развития, от ретроградных измышлений, живущих лишь в идеологических конструкциях их носителей.
Нет, автор ни в малейшей степени не против философских и идеологических спекуляций. Они, безусловно, важный фактор развития, т. к. позволяют расширить горизонты этого развития. Вопрос лишь в том, чтобы не преувеличивать их влияние на ход вполне конкретных модернизационных процессов.
Наша история знает много примеров, когда увлечение философскими и идеологическими конструкциями сбивало прицел в выстраивании реалистичных стратегий развития.
В связи с этим главной задачей, как представляется, является выявление содержательной специфики собственно консервативной модернизации, отличающей ее от иных ориентиров развития. Такая постановка задачи приводит нас к необходимости осознания специфики консервативного подхода к развитию, который не может сводиться лишь к негативистскому отношению к оппонирующим концепциям: либерализму, социализму и иным аналогичным конструкциям. Всех их, как будет показано, характеризует ориентир на воплощение идеологически сформированных целей.
Нам предстоит обосновать, что консервативный подход является не просто альтернативой, он ортогонален этим концепциям. Для развертывания такого понимания нам очень поможет оппозиция принципов развития: телеология против генетики, анализ которой был стержнем нашей предшествующей работы[11 - Дискин И.Е. Альтернативы «российского прорыва».].
В рамках же размежевания со сторонниками либерального догматизма возникает совсем не простая задача выявления соответствующих, чаще всего латентных интенций в стереотипах современной социальной мысли. За многие десятилетия доминирования либерального догматизма многие социальные дисциплины буквально впитали в себя соответствующую аксиоматику. Зачастую аналитики, заявляющие о своей принадлежности к консервативному лагерю, выдвигают концепции, насквозь пронизанные либеральной догматикой.
Задача расчистки целого ряда научных дисциплин от доктринальных либеральных заимствований и наслоений крайне необходима, т. к. без нее сложно создать надежный теоретико-методологический арсенал консервативной модернизации.
Это соображение приводит нас к необходимости вычленить методологическую специфику, проистекающую из консервативной концептуальной ориентации. Это позволяет выделить достижения тех научных направлений, которые развивались ранее или продолжают развиваться в настоящее время, и при этом созвучны консервативному дискурсу. Это позволит использовать заложенный в них теоретико-методологический потенциал, что может немало способствовать теоретическому продвижению в развитии концепта консервативной модернизации.
Следующим этапом нашего рассмотрения станет проработка социологических оснований консервативной модернизации. Здесь прежде всего встает вопрос о корректировке теоретико-методологических ориентиров социологических исследований, призванных стать содержательным и эмпирическим основанием соответствующей стратегии развития. Будет предложена достаточно развернутая программа консервативного поворота социологических исследований, адекватных принципам консервативной модернизации.
Важным этапом нашего обсуждения является встраивание концепта консервативной модернизации в рамки процессов социальной трансформации. Именно здесь возникают возможности создания теоретических подходов, позволяющих связать вопросы социокультурного развития, с одной стороны, и институциональный генезис, с другой.
Ранее мы не раз обращались к проблеме разработки адекватной модели социальной трансформации[12 - Здесь читателя можно отослать прежде всего к следующим работам автора: Дискин И.Е. Институты: загадка и судьба; Дискин И.Е. Альтернативы «российского прорыва».]. Теперь мы пытаемся более конкретно показать, каким образом исторически обусловленные процессы социальной трансформации создают рамки, «коридоры возможного» для консервативной модернизации, для ее институционального измерения.
Адекватный анализ функционирования системы социальных институтов – опоры любых модернизационных проектов – необходимое условие успеха.
Завершает наше предстоящее рассмотрение комплекс достаточно конкретных методических подходов, направленных на реализацию изложенных выше принципов и теоретических представлений. Их задача помочь тем исследователям и практикам, которые готовы реализовать рассмотренные консервативные подходы, направленные на создание динамичных и устойчивых путей развития нашей страны.
Хотелось бы надеяться, что предложенные посильные соображения послужат опорой для тех, кто готов принять консервативные ориентиры в качестве основы своей исследовательской и гражданской активности. Эта активность способна придать значимый импульс столь необходимому общественному диалогу о выработке конкретных и практичных путей насущных преобразований различных сторон нашей жизни.
Как уже отмечалось, важным импульсом для написания данной работы явилась подготовка Специального доклада Общественной палаты Российской Федерации «Российский прорыв и задачи гражданского общества». Многие идеи, развернутые в данной работе, появились в ходе подготовки этого доклада, дискуссий с членами соответствующей Рабочей группы.
Хотелось бы в связи с этим выразить огромную благодарность тем друзьям и коллегам, без интеллектуальных импульсов которых представляемая читателю работа вряд ли была бы возможной: Олегу Агапову, Владимиру Винницкому, Игорю Задорину, Алексею Зудину, Степану Львову.
Отдельно хотелось бы поблагодарить за стимулирующую роль, которую при подготовке данной работы сыграли результаты многолетних систематических дискуссий с моими давними друзьями Оксаной Гаман-Голутвиной и Львом Якобсоном.
При этом, конечно же, вся ответственность за огрехи и просчеты остается на авторе.
Глава 1. Консервативная модернизация – история и методологические основания дискурса
Проблема модернизации
Обсуждение концепции консервативной модернизации следует начинать с понимания необходимости самого концепта модернизации. В нашей стране этот концепт в последние годы приобрел некоторую негативную коннотацию в связи с его связью с зарубежным идеологическим влиянием.
В связи с этим следует подчеркнуть, что само развитие Т. Парсонсом в 50-х годах прошлого века идей М. Вебера о модернизации как переходе от традиционного общества к индустриальному действительно было в значительной мере стимулировано логикой жесткой идеологической борьбы с марксизмом.
Аналогичные стремления стали также побудительным мотивом для известной работы У. Ростоу «Стадии экономического роста», которая была призвана создать универсальные рецепты развития, противостоящие популярным в тот период идеям планового хозяйства[13 - Rostow W.W. The Stages of Economic Growth // The Economic History Review. New Series. Vol. 12. № 1. 1959. P. 1–16.]. К этим идеям тогда обращались не только отдельные развивающиеся страны, но и такие влиятельные институты, как ООН[14 - С.С. Шаталин рассказывал мне, что Генеральный секретарь ООН У Тан по рекомендации нобелевского лауреата в области экономики нашего соотечественника В.В. Леонтьева обратился к советскому руководству с просьбой, чтобы С.С. Шаталин (к тому времени уже лауреат Государственной премии СССР) возглавил подготовку плана развития для Африки.].
Здесь нет необходимости возвращаться к обзору теорий модернизации и смежных научных подходов. Соответствующая попытка была предпринята нами ранее[15 - См.: Дискин И.Е. Прорыв. Как нам модернизировать Россию. С. 18–46.].
В рамках критики использования модернизационного концепта часто используется достаточно основательный аргумент, что теория модернизации, получившая довольно активное развитие в 60-х – 80-х годах прошлого века, сегодня уже ушла из фокуса научных исследований.
Это отчасти справедливо. Но следует учесть, что, во-первых, данный концепт довольно глубоко укоренился в социально-политическом мейнстриме. Подтверждением этого является активное использование лозунга модернизации в период президентства Д.А. Медведева. Затем этот лозунг ушел с политической авансцены, но при этом уже трудно игнорировать его концептуальное влияние, т. к. на смену ему не пришел какой-либо новый концепт, связанный с комплексной выработкой ориентиров развития. Все частные характеристики процессов развития, включая сюда такие очень модные сегодня концепции, как «индустрия 4.0», «цифровизиция» и т. д., не отменяет нужды в обобщающем концепте.
Здесь не помогает даже очень важный концепт национальной конкурентоспособности. Значение национальной конкурентоспособности как императива нашего развития было разобрано в предшествующей работе[16 - Дискин И.Е. Альтернативы «российского прорыва».]. Он не выступает заменой стратегии модернизации, т. к. не охватывает общих рамок преобразований, однако, что существенно, становится важным защитным бастионом модернизации.
Критерии и индикаторы национальной конкурентоспособности позволяют отражать наскоки догматиков и демагогов. Их аргументы против модернизации, рассмотренные с точки зрения критериев национальной конкурентоспособности, позволяют увидеть, что за патриотической риторикой скрываются рецепты, следование которым прямой путь к национально-государственной катастрофе.
При этом диалог с теми, кто относит себя к консервативному лагерю, показывает, что их предубеждение против самого термина «модернизация» столь велико, что они практически не готовы выслушивать какие-либо аргументы. В то же время они настаивают на необходимости «величия России», на динамичном развитии страны. Обсуждение же конкретики, путей реализации этих целей чаще всего показывает, что эти «мелочи» не находятся в центре их внимания.
Все это наводит на мысль, что нам сегодня необходим «деятельный консерватизм», который заменит досужие размышления, не связанные с конкретными задачами развития страны.
Эти соображения выступают значимым для автора аргументом, для того чтобы сохранить используемый им в течение уже довольно длительного времени концепт модернизации в качестве основания, обеспечивающего интегративный характер процессов государственного, экономического, социального и политического развития, снижения рисков, связанных с внешними и внутренними вызовами. Другое дело, что адекватность этого концепта может обеспечить лишь его существенное развитие, учитывающее современные вызовы и обоснованную критику.
Соответственно, в рамках этой исследовательской программы важно проанализировать основания модернизационного концепта, выделить его сущностное ядро, отделить от него включения, связанные с идеологическим мейнстримом, характерным для предшествующего периода развития концепта модернизации и его теоретического наполнения. Такой подход позволяет создать теоретико-методологические основания для консервативной модернизации.
Главный, вполне справедливый упрек данной концепции состоял в том, что основные модернизационные проекты оказываются тесно связаны с определенными идейно-политическими установками. Важной предпосылкой большинства известных модернизационных проектов является сильная идейно-политическая мобилизация. Это объединяет проекты, в основе которых лежат как социалистические, так и либеральные идеалы.
Для отечественного читателя вполне понятен аргумент, что основные отечественные модернизационные проекты были воплощением определенных идеологических конструкций[17 - Этой проблеме был посвящен целый сборник, см.: Pro et Contra. № 3. 1999. Три века отечественных реформ.]. Типологически гайдаровские реформы 1990-х годов в большой степени совпадали с советской модернизацией 30-х. Соответственно, гуманистически ориентированные аналитики высказывали упрек, что модернизационные проекты, базирующиеся на так называемых больших нарративах, сопряжены с большими социальными издержками.
Но при этом отказ от стратегии развития, призванной обеспечить интегральный рост национальной конкурентоспособности, неизбежно ведет к национальной катастрофе. В современном мире, где стремительно меняется расстановка сил основных геополитических игроков, слабеющую гигантскую страну с ее богатейшими ресурсами ждет незавидная судьба. Слабых бьют всегда. Наша собственная история дает нам тому многочисленные примеры. В современных условиях наш упадок чреват катастрофой.
Но насущная необходимость повышения национальной конкурентоспособности на основе ускорения развития, точнее выхода из затянувшейся стагнации, усугубленной спадом, обусловленным борьбой с пандемией коронавируса, не означает, что здесь приемлемы любые издержки. Развитие, связанное с большими внутренними социальными и, соответственно, социально-политическими напряжениями, создает риски катастрофы иного рода.
Мобилизационные модели, к которым призывают отдельные эксперты, в качестве необходимого условия требуют идейно-политической мобилизации. Но такая мобилизация, как уже не раз достаточно подробно разбирал автор, неизбежно связана с усилением репрессий по отношению к инакомыслящим[18 - Альтернативы институциональной реконструкции и риски репрессий в ходе определенных сценариев этой реконструкции достаточно подробно рассмотрены в: Дискин И.Е. Институты: загадка и судьба. М.: Политическая энциклопедия, 2016; Дискин И.Е. Альтернативы «российского прорыва».]. Как любят шутить шахматисты, «эта комбинация с дыркой». Вместо рывка можно получить политический взрыв и национально-государственную катастрофу.
Собственно, проблема снижения социальных издержек при реализации проектов развития, поиска разумного баланса между необходимостью повышения национальной конкурентоспособности, с одной стороны, и сохранения социально-политической стабильности, с другой, побуждает к поиску новых подходов к формулированию стратегии развития.
Дальнейший анализ призван показать, что концепция консервативной модернизации отвечает выдвинутым выше критериям и требованиям.
Для формирования продвинутой концепции консервативной модернизации в нашей стране сегодня сложились значимые предпосылки.
Прежде всего, все яснее становится исчерпанность, более того, взрывоопасность инерционного сценария, следования идеологической магистрали либеральной, точнее псевдолиберальной догматики. Социальные взрывы, потрясающие самые основания социального порядка в США, выступают серьезным подтверждением данного тезиса.
Социально-политические потрясения исторически всегда порождали консервативно ориентированную рефлексию социальных представлений, лежащих в основе существующего общественного устройства. Разрушаются нормы обыденности, срываются идеологические покровы и стереотипы, многие начинают рассуждать о проблемах, которые раньше лежали вне поля зрения.
Социально-политический активизм, нетерпение, свойственное молодым генерациям и слоям, не стремящимся осмысливать собственный жизненный опыт, чаще всего генерирует радикальные воззрения, соответствующие, достаточно примитивные рецепты решения накопившихся проблем и противоречий.
Но значимая часть общества все же не готова рисковать своим, пусть даже очень скромным, благополучием. Она, как показывает история, генерируют спрос на стабильность, на снижение неопределенности.
Параллельно, в глубинах социальной жизни обобщенного Запада, да и в нашей стране формировался протест против «либерального» прессинга, лишавшего легитимности многие ценности и представления, которые составляли фундамент сознания. Этот протест, в свою очередь, связан с требованиями, традиционно соотносимыми с консерватизмом.
Такая общественная атмосфера, как правило, генерирует вполне глубокие рассуждения, чаще всего связанные с консервативным дискурсом. Многие аналитики отмечают, что формируется запрос на обновленный консерватизм, способный задать ориентиры эффективного развития.
Но и сам консервативный дискурс, длительное время оттесненный на периферию интеллектуального мейнстрима, тем не менее не стоял на месте.
Соответственно, развитие концепции консервативной модернизации базируется прежде всего на предшествующих и актуальных продвижениях консервативного осмысления быстро меняющейся реальности.
Консервативная концептуализация призвана создать основу для того, чтобы перестроить сложившуюся структуру методологического и теоретического дискурса целого ряда социальных дисциплин с тем, чтобы на этой основе стало возможным дисциплинарное наполнение концепта консервативной модернизации.
Многие из современных научных дисциплин насквозь пронизаны либеральной догматикой. Эта их связь сегодня в силу определенных, рассмотренных ниже условий даже не рефлексируется. Для наполнения концепции консервативной модернизации значительными достижениями различных социальных дисциплин необходима серьезная методологическая и теоретическая рефлексия, направленная на очищение зерн истины от плевел инородных доктринальных заимствований.
В свою очередь, концепт консервативной модернизации с его прикладной направленностью призван сформировать запрос на развитие рассматриваемых научных направлений с тем, чтобы они могли стать теоретическим и методическим инструментарием, способным содержательно наполнить анализируемый концепт.
Примером, призванным прояснить задачу отделения «зерн от плевел», является концепт, связанный с рассмотрением рациональности в качестве фундаментального, почти тотального, основания социального действия. Именно абсолютизация индивидуального рационального выбора долгое время преобладала в основаниях целого ряда научных дисциплин.
Отклонение от моделей социального действия, основанных на рациональности, рассматривалось в рамках социальных и гуманитарных дисциплин как девиантность, если не криминальность. Страсти и аффекты – пережитки традиционного человека, допустимы в литературе, живописи или в опере вкупе с иной музыкой, но не в практике современной социальной жизни.
Ситуации, когда во многих странах социально-политические страсти разбивали вдребезги мудрые конструкции путей преобразования, длительное время просто игнорировались как несущественные издержки на единственно верном пути глобальной модернизации. При этом следует отметить, еще на рубеже веков, в условиях доминирования либеральных концепций модернизации, лидеры, реализовывавшие масштабные преобразования в своих странах, высказывали сомнения в концептуальной обоснованности соответствующих рекомендаций.
Так, М. Махатхир был предельно четок, заявляя, что «азиатские страны могут и должны проводить “модернизацию” без принятия всех или хотя бы части ценностей европейской цивилизации»[19 - Цит. по: Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. М., 2005. С. 235.]. Для нашего обсуждения примечательно то, что тогдашний и сегодняшний лидер Малайзии ставит знак тождества между «европейскими ценностями» и либерализмом, который лежал в основе критикуемых им концепций модернизации. Следует отметить, что возврат М. Махатхира, бенефициара прежней модели либеральной глобализации, к власти в Малайзии – немаловажное свидетельство того, что даже относительно успешное следование соответствующим концептам порождает глубокие противоречия. Эти противоречия такой глубины и масштаба, что очень немолодой, мягко говоря, политик[20 - М. Махатхир родился в 1925 году.] был вынужден вернуться к кормилу власти ради их преодоления.
Все это означает, что после «отделения зерен от плевел» необходимо создать более прочные основания для выработки реалистичных концепций развития. Соответственно, важно обращаться к существенно более широкому, чем только рациональность, спектру мотивов и стимулов социального действия.
Из сказанного можно сделать вывод, что разработка основательной концепции модернизации, модели развития, отвечающей внешним и внутренним вызовам, предполагает серьезную ревизию самих ее концептуальных оснований с тем, чтобы ненароком не занести в нее инфекцию чуждых влияний.
Сущностный консерватизм
Акцент на сущностном, конструктивном характере консервативных оснований развития обусловлен тем, что многие консервативные мыслители сосредоточивали свои размышления прежде всего на критике либеральных и социалистических оппонентов, на отрицании всей концептуальной магистрали, истоки которой сформировались еще в эпоху Просвещения.
Сегодня базовые положения консерватизма формулируются именно через отрицание базовых постулатов идеологических конкурентов. К. Мангейм характеризовал эти процессы концептуализации консерватизма следующим образом: «Итак, ситуация выглядела следующим образом: под идеологическим давлением французской революции в Германии развивалось противодвижение мысли, сохраняющее длительное время чисто интеллектуальный характер и вследствие этого способное к наиболее полному развитию собственных логических предпосылок. Это движение было “продумано основательно и до конца”. Контрреволюция появилась не в Германии, но именно там были наиболее точно продуманы ее лозунги и извлечены из них логические выводы. Главный фактор пришел из Англии – в то время значительно более зрелой политически по сравнению с Германией.
Автором был Бёрк. Немцы внесли в этот процесс “основательного продумывания до конца” философскую глубину и усиление начатых Бёрком тенденций, соединив их с чисто немецкими компонентами»[21 - Мангейм К. Консервативная мысль // http://ecsocman.hse.ru/data/ 202/930/1219/019_mangejm_Klassiki_sotsiologii.pdf. С. 131.]. Как результат, «историзм» как метод и как философское воззрение вытекает из немецкой консервативной мысли и появляется окончательно в Англии как эффект немецких влияний[22 - Там же.].
Для нас эти замечания важны, во-первых, указанием на стимулирующую роль социальных потрясений в выработке консервативной концепции и, во-вторых, в связи с рассмотрением исторической экономической школы, зародившейся в Германии во многом благодаря интеллектуальным процессам, охарактеризованным К. Мангеймом.
С этих же позиций атаковали либеральную демократию и американские неоконсерваторы. Так, для С. Хантингтона демократия «хороша» лишь до определенных пределов, после чего превращается в свою противоположность. Поэтому стабильность государственного строя требует определенной степени неучастия граждан в демократическом процессе[23 - Cм.: Huntington S.P. The Democratic Distemper // Public Interest. 1975. № 41. S. 37.]. Разумность народа «как основа законного конституционного правления» оценивается скептически. Соответственно, общественное мнение предлагается дифференцировать на «истинное» и ложное, пронизанное эмоциями и аффектами.
Следует отметить, что такая логика развития консервативной мысли в большой степени обусловила формирование ситуации, когда консерватизм лишь оппонирует альтернативным позициям и в результате оказывается лишен своего собственного специфического содержания.
В поддержку этого важного утверждения можно сослаться на известный тезис С. Хантингтона: «В этом отношении консерватизм отличается от всех прочих идеологий, кроме радикализма: ему не хватает того, что можно было бы назвать сущностным идеалом»[24 - Хантингтон С. Консерватизм как идеология // Тетради по консерватизму. № 1. 2016. С. 235.]. Представляется, что этот тезис классика консервативной социологии, связанный с его посылкой, что консерватизм является ответом на проблематизацию системы социальных институтов, крайне важен для нашего обсуждения.
Для нашего последующего анализа сущностных характеристик консерватизма большой интерес представляет позиция Карла Мангейма, сформулированная ученым в его работе «Консервативная мысль»[25 - http://ecsocman.hse.ru/data/202/930/1219/019_mangejm_Klassiki_ sotsiologii.pdf]. К. Мангейм характеризует свой подход следующим образом: «Ядро этого способа – концепция стиля мышления. История мысли рассматривается при таком подходе не как обычная история идей, а через анализ различных стилей мышления, их рождения и развития, слияния и упадка; ключом к пониманию изменений мысли служит меняющийся общественный фон, прежде всего судьба классов и общественных групп, которые выступают “носителями” этих стилей мышления»[26 - Мангейм К. Консервативная мысль. С. 126.]. В этом пояснении, связанном с анализом влияния общественного фона, следует отметить определенное родство марксистской идеологии (носителем которой был автор цитаты. – И.Д.) и консерватизма.
Аргументируя свой подход, К. Мангейм указывал: «Романтизм – европейское явление, которое возникло более или менее в один и тот же период во всех странах; отчасти как реакция на идентичные обстоятельства и проблемы, связанные с рационализированным миром капитализма, отчасти же как результат вторичных идеологических влияний. Основная причина этого распространенного исторического явления, таким образом, общая и состоит в общем сходстве глобальной ситуации в различных странах Запада»[27 - Там же. С. 129.].
