скачать книгу бесплатно
В 08.40 четыре бомбардировщика атаковали плавмастерскую «Серп и Молот». Капитан Тихонов, увидев стремительно пикировавшие самолеты, резко переложил руль влево, и в результате бомбы взорвались по правому борту. Однако ударная волна была столь сильной, что швы корпуса разошлись практически по всему днищу судна. В результате «Серп и Молот» стал постепенно погружаться с
дифферентом на нос. К счастью, впереди по курсу показался остров Гогланд, и капитан Тихонов вознадеялся дотянуть до него и выброситься на мель. Матросам пришлось бороться не только за живучесть судна, но и с многочисленными паникерами, решившими, что корабль вот-вот уйдет под воду. Все панически боялись быть затянутыми в пучину вместе с судном.[18 - Ныне научно доказано, что это чистейший миф. Тонущие корабли не затягивают с собой людей, а, наоборот, выталкивают их на поверхность.]
В 09.10 немцы снова атаковали проходившие в тот момент мимо острова Гогланд эсминец «Сметливый» и легкий крейсер «Киров». Последний был как заговоренный и снова избежал повреждений. Эсминцу повезло чуть меньше. Одна бомба взорвалась в десяти метрах от левого борта. Большой осколок, пробив переборку, влетел на камбуз и попал в стоявший на плите бак с маслом. В результате вспыхнул небольшой пожар, три повара получили ожоги. Еще один взрыв прогремел в пяти метрах от левого борта. Корабль сильно накренился, легкие повреждения получили надстройки, в том числе был разбит прожектор.
Через некоторое время пять Ju-88A, зайдя со стороны солнца, атаковали эсминец «Свирепый» и находившийся у него на буксире эсминец «Гордый». Матросы и находившиеся на палубах пассажиры палили из всего, что было под рукой: зениток, пулеметов, в том числе самодельно установленных, и даже из стрелкового оружия. Бомбы легли кучно, но без прямых попаданий. Палубы, трубы и надстройки были изрешечены осколками и пулями, имелось много убитых и раненых. Но оба корабля упорно шли на восток.
В 09.30 новые удары были нанесены по транспортам. Причем на этот раз в атаке участвовали Bf-110 из I-й группы ZG26 «Хорст Вессель», действовавшие с уже находившегося в руках немцев аэродрома Псков. Они сбрасывали фугасные бомбы SC50 и поливали палубы судов из пушек и пулеметов. Первой жертвой стал транспорт ВТ-505 – теплоход «Иван Папанин»,[19 - Построен в 1933 г. на Северной судоверфи в Ленинграде как лесовоз. Сначала он имел имя «Карл Лепин», но в 1938 г. выяснилось, что это «троцкист и враг народа». Его назвали «Николай Ежов», но и тот вскоре тоже оказался «врагом народа». Наконец, в 1939 г. судно стало «Иваном Папа-ниным». Оно имело тоннаж 3500 брт и скорость хода 9,5 узла.] на чьем борту находились примерно 3000 пассажиров и 200 автомобилей. В него попали две 50-кгбомбы. Одна из них пробила все палубы и взорвалась в трюме № 1. В результате там возник пожар, вспыхнули автомобили. Были убиты 22 человека, и еще свыше 60 получили ранения.
Вслед за этим еще один самолет, пройдя над идущими поблизости и отчаянно отстреливавшимися канонерскими лодками, тоже атаковал «Ивана Папанина». На сей раз две фугасные бомбы попали в кормовую часть теплохода. Теперь и трюм № 2 тоже охватило пламя. Кроме того, вышел из строя руль, и тяжелораненый капитан Смирнов отдал приказ остановить машину. Лишенный управления горящий корабль стало сносить к югу. Пассажиры в панике начали прыгать за борт. Командование теплоходом принял единственный оставшийся в строю представитель комсостава – помощник капитана по политчасти Новиков, который, несмотря на кажущуюся безнадежность положения, все же сумел организовать ремонт машины и тушение пожаров.
Тем временем налет продолжался. В 09.50 немецкие бомбардировщики добились прямого попадания в транспорт ВТ-543 «Вторая пятилетка».[20 - Построен как лесовоз в 1933 г. на заводе Марти в Ленинграде. Имел тоннаж 3974 брт и скорость 9,5 узла. В начале войны он был вооружен четырьмя 37-мм автоматическими зенитными пушками.] Бомба взорвалась в трюме № 2, пробив корпус судна. В пробоину немедленно стала поступать вода, сотни людей бросились по трапам наверх. На борту теплохода находилось огромное количество эвакуированного промышленного оборудования, целый парк автомашин и военное снаряжение. И капитан Лукин все же хотел довести поврежденное судно хотя бы до Гогланда.
Еще одна бомба попала в кормовую часть ВТ-529 – грузового парохода «Скрунда» тоннажем 2414 брт. Она пробила палубу и взорвалась в машинном отделении. Понимая, что судно обречено, его капитан сразу же отдал приказ садиться на шлюпки. Впрочем, спасти всех, а на борту находились сотни раненых, вряд ли бы удалось. Однако «Скрунде» повезло. В момент атаки она находилась недалеко от острова Вайндло, вокруг которого имелось множество отмелей. Поэтому вскоре лишенный управления, погружающийся с креном на левый борт пароход вынесло на мель. Затем рядом взорвались еще две бомбы, окончательно выведшие его из строя.
После часового перерыва германские бомбардировщики снова появились над Финским заливом. В 10.55 три самолета с разных курсовых углов атаковали транспорт «Ленинградсовет», но судну уже второй раз удалось избежать прямых попаданий. Поскольку у зениток кончились снаряды, по «Юнкерсам» никто не стрелял. Это вызвало странную реакцию среди пассажиров. Толпа людей устремилась на мостик и стала «советовать» капитану Амелько, как именно надо уклоняться от атак авиации. Наиболее горячие головы и вовсе требовали передать им управление кораблем. Другие разделись до трусов, чтобы в случае чего сразу сигать в воду.
Также немецкие самолеты атаковали транспорт ВТ-584 «Найс-сар» тоннажем 1900 брт,[21 - Построен в 1911 г. в Англии и в Первую мировую войну участвовал в Дарданелльской операции и в боях на Адриатическом море. В 1933 г. транспорт купила Эстония, от которой он перешел «по наследству» СССР.] уже поврежденный ранее при подрыве на мине. Они шли на бреющем полете, надсадно ревя моторами и не обращая внимания на беспорядочную пулеметную стрельбу. Часть людей, находившихся на палубе, увидев бомбардировщики, стала прыгать за борт, остальные готовились к этому.
Вскоре послышался свист бомб. Первая из них взорвалась в воде у левого борта, вторая угодила точно в мостик, третья же разорвалась прямо на палубе в гуще пассажиров. Части человеческих тел разлетелись на сотни метров, из носового трюма послышались предсмертные крики раненых, погибавших в огне. Трагедия завершилась быстро. Сотни людей, не сумев покинуть «Найссар», ушли вместе с ним на дно. Но и тех, кто оказался в воде, отнюдь не всегда ждало спасение. Немецкие самолеты носились над водой и расстреливали барахтавшихся в воде.
Пилоты Люфтваффе продолжали топить судно за судном, явно войдя во вкус. Очередной их жертвой стал ВТ-581 – пароход «Лейк Люцерн», на борту которого находились более 3500 эвакуируемых из Таллина солдат и раненых. Одна из трех предназначавшихся транспорту бомб попала в носовой трюм. И опять сотни людей были разорваны, оглушены и выброшены за борт. По воспоминаниям очевидцев, мостик, уцелевшая часть палубы и другие надстройки были буквально завалены человеческими внутренностями. В трюме огонь охватил многочисленное флотское имущество. Затем там раздались еще два мощных взрыва. Однако водонепроницаемость корпуса не была нарушена, и оставшиеся в живых члены команды продолжали вести израненное судно на восток.
Во время этого же налета недалеко от Гогланда был поврежден транспорт ВТ-550 «Сауле» тоннажем 1207 брт. Его капитаном была женщина – А. Щетинина, которая не растерялась, тотчас повела судно прямо к острову и выбросила его на мель.
Следующий налет на конвой последовал в 12.15. На этот раз германские пилоты выбрали в качестве цели уже поврежденный и еле плетущийся транспорт «Вторая пятилетка». Бомба угодила в кормовую часть и, пробив палубу, вывела из строя машину. После этого вода стала поступать в трюмы еще быстрее, и судно с дифферентом на нос начало постепенно погружаться. Капитану Лукину ничего не оставалось, как отдать приказ покинуть его. При этом шлюпок катастрофически не хватало. Пассажиры использовали все, что могло держаться на воде, в том числе доски и бревна. Остальные попросту прыгали за борт, опять же напрасно опасаясь, что судно утащит их за собой. Однако в дальнейшем погружение замедлилось и «Вторая пятилетка» снова встала на ровный киль. Тогда Лукин вместе с электромехаником Кульковым, четвертым механиком Моргуновым и военврачом Ивановым предприняли последнюю попытку спасти огромный корабль. И им даже удалось, находясь по пояс в воде, запустить машину!
Но через несколько минут в небе снова появились немецкие бомбардировщики. Теперь это были девять Не-111Н из I./KG4 «Генерал Вефер» во главе с командиром группы гауптманом Клаусом Нёске (Klaus Noske). Они один за другим начали снижаться и заходить на цели, атакуя их с малой высоты. Снова засвистели бомбы и над кормой «Второй пятилетки» взметнулся огромный столб огня. Теперь транспорт уже был обречен. Вода хлынула в машинное отделение, ломая переборки. Через несколько минут он на ровном киле ушел под воду в четырех милях от островка Родшер, расположенного западнее острова Гогланд. Потопление «Второй пятилетки» было записано на счет лейтенанта Зигфрида Рётке (Siegfied Rothke).[22 - 29.01.1942 г. в ходе очередного боевого вылета его Не-111Н попал под огонь советской зенитной артиллерии. Тремя прямыми попаданиями было выведено из строя рулевое управление, однако Рётке все же смог посадить горящий самолет на единственной просеке в лесу, до которого он дотянул. После 30-часового перехода Рётке и его экипажу удалось перейти линию фронта в районе Старой Руссы. Всего в ходе войны он совершил 476 боевых вылетов, при этом часть из них на реактивном бомбардировщике Ar-234.]
Всего же, по немецким данным, 29 августа пилоты I./KG4 потопили три судна общим тоннажем в 6000 брт и еще три повредили.
В 12.25 бомбардировщики атаковали сильно поврежденный теплоход «Иван Папанин». После очередных попаданий на нем начался сильнейший пожар, распространившийся почти на все палубы. Охваченные огнем люди прыгали за борт, ища спасение в воде. Однако судно упорно продолжало идти к острову Гогланд и тонуть не хотело. Матросы и солдаты, находившиеся на борту, тушили огонь всем, что было под рукой, в том числе ведрами и касками.
Тем временем три Ju-88А из KGr.806, пройдя над «Папаниным», нацелились на находившиеся неподалеку эсминцы «Славный» и «Суровый». Два «Юнкерса» сбросили бомбы с большой высоты, но промахнулись, третий же пилот решил действовать наверняка. Невзирая на бешеный зенитный огонь, бомбардировщик, ревя моторами, пикировал прямо на «Славный». Видя быстро приближающийся самолет, матросы уже решили, что «подлый фашист» решил протаранить эсминец, однако в последний момент от него все же отделились четыре бомбы. Командир эсминца капитан 3-го ранга М. Д. Осадчий тотчас дал команду круто переложить руль вправо. Повалившись на борт, «Славный» в последний момент резко отвернул, и взрывы прогремели в нескольких метрах от борта по старому курсу. Всех стоявших на палубе матросов ударной волной сбило с ног, а часть сбросило в воду. Сам эсминец подбросило вверх и положило на борт. Сам же Ju-88A, по утверждению наблюдателей, пройдя над самыми мачтами, пролетел еще несколько сот метров и плюхнулся в воду.
В 12.40 пассажиры многострадального «Ивана Папанина» снова увидели уже знакомые силуэты приближающихся самолетов. Первые бомбы упали рядом с бортами, окатив пылающее судно спасительной водой. Но в тот же момент в трюмах начали взрываться бензоцистерны и боеприпасы. Рулевой старший матрос Хильков, теряя сознание, успел направить теплоход на ближайшую отмель, после чего упал на пол рубки.
Вскоре нос корабля уткнулся в песок. Уцелевшие пассажиры и матросы бросились в воду, в которой теперь уже не могли утонуть. Однако до спасения было еще далеко. Два самолета описали вокруг «Ивана Папанина» круг на бреющем полете, расстреливая людей из пулеметов, а третий сбросил на судно еще четыре бомбы. Три из них взорвались у бортов в гуще пассажиров, последняя же попала в трюм № 3, загруженный боеприпасами. Тотчас огромной силы взрыв буквально разорвал корпус теплохода, и только после этого довольные немецкие летчики улетели. Катера и небольшие буксиры, прибывшие с Гогланда, начали собирать оставшихся в живых. Всего до острова сумели добраться примерно 2000 человек.
Через какое-то время немцы заметили большое скопление народа на Гогланде и совершили несколько налетов уже на сам остров! Сотни полуголых людей, многие из которых из-за мазута были похожи на негров, с криками носились по камням и между немногочисленными деревьями, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие. В то же время оказавшиеся здесь примерно 30 «особистов» из различных управлений НКВД Прибалтики немедленно приступили к расстрелам «паникеров» и «трусов».
В 13.10 «Хейнкели» из I./KG4 с большой высоты сбросили бомбы на лидер «Ленинград» и шедший вплотную за ним «Минск». Взрывы прогремели кучно, но уже в кильватерной струе за кормой кораблей.
Тем временем к острову Гогланд приближались еще два поврежденных судна: плавмастерская «Серп и Молот» и транспорт «Лейк Люцерн». Первая все больше зарывалась носом в воду, а второй горел. Мало было этих неприятностей, так два погибающих судна еще и столкнулись бортами, вследствие чего огонь перекинулся на плавмастерскую, охватив на ней шлюпки, надстройки и чехлы на раструбах. Часть пассажиров от сильного удара при столкновении вывалились за борт, но об их спасении было думать некогда.
Вскоре показались спасительные прибрежные отмели, и «Серп и Молот» выбросился на мель невдалеке от пылающего остова «Ивана Папанина». Пассажиры стали переправляться на берег на уцелевших шлюпках, катере и самодельных плотах из бочек. Однако около 13.30 эту картину нарушил вой немецких самолетов. На этот раз их пилоты были на редкость точными, всадив в судно сразу три фугасные бомбы. В небо взметнулись большие столбы огня, и вслед за этим «Серп и Молот» охватил огромный пожар, уничтоживший плавмастерскую, а вместе с ней и весь запас цветного металла, вывезенный из Таллина. Еще одна бомба попала в охваченный огнем остов «Ивана Папанина». Ударной волной его сорвало с мели, отнесло на открытую воду, где судно уже окончательно затонуло.
В 13.40 восточнее острова Гогланд Ju-88A из KG77 снова атаковали эсминцы Балтфлота. На сей раз удар наносился по «Свирепому» и находящемуся у него на буксире «Гордому». Первому опятьудалось уклониться от попаданий, во второй же угодила одна бомба весом 250 кг. Она взорвалась на палубе, не нанеся серьезных повреждений, но перебив часть экипажа. На «Свирепом» от близких разрывов начали барахлить машины. Тем не менее неутомимые эсминцы после небольшого замешательства продолжили свой нелегкий путь в Кронштадт.
Августовский день был в самом разгаре, и налеты продолжались. В 14.30 недалеко от острова Родшер три самолета, опять идентифицированных как «Ю-87», атаковали транспорт ВТ-546 – бывший латышский пароход «Аусма» тоннажем 1800 брт.[23 - Построен в Англии в 1889 г. под названием «Эстаг». В мае 1940 г. он ремонтировался в Амстердаме, а когда город заняли немцы, его капитан Рудольф Кунтсберг, сын «латышского стрелка», поднял на судне советский флаг и увел его в СССР!] Одна из сброшенных ими бомб попала в кормовой трюм судна. В результате в корпусе образовалась большая пробоина, вышли из строя машина и паропровод. После этого немцы обстреляли тонущий корабль из пулеметов и удалились. Спасательные шлюпки ударной волной были сорваны с балок и улетели за борт, так что пассажирам пришлось попросту прыгать в воду. Между тем пароход повалился на правый борт, потом перевернулся вверх килем и быстро затонул.
Остальные бомбардировщики, вероятно, все же Ju-88A, набросились на проходивший неподалеку транспорт «Шяуляй» тоннажем 2500 брт. Они пикировали на него, заходя с разных курсовых углов. Капитан попытался совершить маневр уклонения, но старое судно поворачивалось слишком медленно. Вскоре возле правого борта поднялся огромный столб воды, затем взрыв прогремел на корме, разметав находившихся там людей. Третья бомба взорвалась под кормой, выведя из строя винт.
Потеряв ход, «Шяуляй» стал дрейфовать в юго-восточном направлении. Но транспорту повезло. Вскоре к нему подошли спасательное судно «Москва», буксир «Тазуя», недавно также переживший налет штурмовиков, а также тральщик ТЩ-21. Они выловили из воды людей, потом взяли пароход на буксир и потащили дальше. В 15.50 транспорт прибыл в бухту Сууркюля на острове Гогланд, где началась его разгрузка.
Однако в небе снова появился немецкий самолет, сбросивший серию из четырех бомб. Две упали у бортов «Шяуляя», третья попалав середину судна, а четвертая взорвалась в кормовом трюме, где находились боеприпасы. Раздался страшной силы взрыв, и в небо взметнулся столб огня высотой несколько сотен метров. Подоспевший к пылающему остову буксир успел оттащить судно от причала, после чего транспорт сел на мель, где и догорел.[24 - Затем в ноябре – декабре 1941 г. корпус «Шяуляя» использовался для бункеровки углем кораблей, следовавших на базу Ханко. 13.07.1942 г. командир одной из русских подлодок принял его за «фашистский транспорт» и торпедировал. Взрыв окончательно уничтожил остатки судна.]
Район Гогланда к этому времени представлял собой ужасное зрелище. За десятки километров были видны огромные столбы дыма, повсюду плавали обломки судов, разбитые шлюпки, трупы людей и куски тел. Среди широких пятен мазута барахтались цеплявшиеся за разные предметы люди. Наверное, все в этот момент думали только о том, скорее бы наступил закат. Но августовское солнце стояло еще высоко…
В 16.05 конвой атаковали шесть Bf-110, в частности, в районе острова Лавансаари они обстреляли транспорт ВТ-524 «Калпакс[25 - Построен в 1913 г. во Франции и первоначально назывался «Лейтон». В 1926 г. куплен Латвией, от которой затем и перешел русским.]»тоннажем 2200 брт с 1100 ранеными на борту. В результате погибли капитан и рулевой, а также расчеты обоих имевшихся на борту зенитных пулеметов. После этого «Мессершмитты» сделали еще два захода, расстреливая мостик и рубку судна. Стреляли они исключительно метко, и в результате там в живых остался лишь старший штурман Шверст, который и взял на себя управление. Стоя среди окровавленных тел, он один вел «Калпакс» на восток.
Истребители улетели, но зато вскоре появились двухмоторные бомбардировщики. Сразу девять «Юнкерсов», зайдя с кормы, атаковали транспорт. Одна за другой в него попали сразу три бомбы. Первая взорвалась в трюме № 2, битком набитом ранеными. В воздух взлетели десятки тел, а те, кто выжил, тотчас утонули в прибывающей воде. Второй взрыв прогремел в трюме № 1, третий – в машинном отделении. «Калпакс» стал быстро погружаться с дифферентом на нос, и Шверсту ничего не оставалось, как отдать приказ покинуть корабль.
С борта удалось спустить две чудом уцелевшие шлюпки, правда, одна раньше времени сорвалась и упала вверх днищем. Лишь немногие успели покинуть «Калпакс» до того, как он ушел под воду. Сам старший штурман едва не утонул, но в последний момент его все же выбросило на поверхность. Там Господь послал Шверсту одинокое бревно, на котором он и спасся. Всего же уцелели 70 человек, в том числе 16 членов экипажа транспорта, а более 1100 погибли.
Вслед за этим немецкие самолеты атаковали шедший чуть впереди транспорт ВТ-563 «Атис Кронвалдс» тоннажем 1230 брт.[26 - Построен в Ростове-на-Дону под названием «Хильда Горн». В 1925 г. он был куплен Латвией и переименован в «Абаву», после чего сменил еще семь названий. В 1940 г. он достался Советскому Союзу и с началом войны был переоборудован в военный транспорт ВТ-563.] Сначала с бреющего полета его обстреляли Bf-110, а затем Ju-88A с пикирования сбросили серию бомб. Первая взорвалась на мостике, выбросив за борт капитана Артурса Эмсиня, вторая угодила в носовой трюм. Борьбу за живучесть судна никто вести не стал. Вместо этого матросы стали швырять в воду спасательные круги и пояса, а потом наскоро скинули и две шлюпки. Правда, обе они упали вверх килем и были унесены течением. Поэтому прыгавшим за борт пассажирам, а на корабле было не менее 1100 раненых, приходилось рассчитывать на свои силы и умение плавать. Вскоре корма «Атиса Кронвалдса» встала вертикально вверх, после чего судно быстро ушло под воду. Это была последняя жертва так называемого Таллинского перехода.
Кроме выше перечисленных судов, Люфтваффе потопили грузопассажирский пароход «Вайндло» тоннажем 604 брт. В районе Южного Гогландского маяка был тяжело поврежден транспорт ВТ-519 – грузовой пароход «Сигулда» тоннажем 2000 брт. После этого капитан В. Беклемищев выбросил судно на мель и приказал покинуть его. При этом погиб всего один матрос. Через сутки «Сигулда» затонула. Самым маленьким судном, ставшим в тот день жертвой немецких летчиков, был ВТ-537 – грузовой пароход «Эргонаутис» тоннажем 205 брт, затонувший в районе мыса Юминда. На нем погибли более 300 человек. Также были потоплены транспорт ВТ-547 «Ярвамаа» и танкер № 12. Еще один малый грузопассажирский пароход «Вормси» в результате полученных повреждений выбросился на берег острова Большой Тютерс.
В 16.40 легкий крейсер «Киров» бросил якорь на Большом Кронштадтском рейде. Кораблю, несмотря на многочисленные налеты бомбардировщиков и обстрелы, все же удалось почти невредимым добраться до новой главной базы флота. Впрочем, это не обещало его команде спокойной жизни. Немцы уже вели бои в пригородах Ленинграда. Тем временем остальной и сильно поредевший суперконвой продолжал свой скорбный путь.
Характерно, что ВВС Балтфлота и ВВС Северного и СевероЗападного фронтов не оказали конвою практически никакой поддержки. Все их истребительные полки были вовлечены в ожесточенные бои над сушей, неся при этом тяжелые потери. Первые русские самолеты появились над оставшимися судами только в 18.10, когда те уже были на подходе к Кронштадту. Это были летающая лодка МБР-2 и два сопровождавших ее И-16. В связи с этим у участников невиданного перехода появилась поговорка: «Мы шли от Таллина до Кронштадта под прикрытием немецких пикировщиков».
Вскоре стало темнеть, и на Финский залив опустилась спасительная ночь. 30 августа в 05.10 по берлинскому времени над заливом появился самолет-разведчик Ju-88D. Его бортрадист передал открытым текстом донесение, перехваченное советской службой радиоперехвата: «Вся поверхность Финского залива до острова Гогланд представляет собой огромное сплошное пятно мазута, в котором плавают обломки и трупы».
Германской авиации удалось потопить 22 судна общим тоннажем около 40 000 брт. Всего же во время Таллинского перехода советский флот потерял, по разным данным, от 64 до 68 кораблей. В их числе были 13 боевых кораблей Балтийского флота: пять эсминцев, три подводные лодки, два сторожевика, два тральщика и одна канонерская лодка! Это составляло около 33 % от первоначального состава суперконвоя. Десятки других судов, в том числе три эсминца, получили различные повреждения. Людские потери тоже оказались огромными. По разным оценкам, погибли от 12 000 до 20 000 человек! Если верить последней цифре, хотя некоторые историки ставят ее под сомнение, то получается, что на дно Финского залива отправились две трети эвакуированных из Таллина людей!
Это была настоящая катастрофа для советского военного и торгового флота и в то же время большой успех Люфтваффе, полностью выполнивших поставленную перед ними задачу. В течение 29 августа бомбардировщики выполнили 137 самолето-вылетов, истребители-бомбардировщики Bf-110 – 16 самолето-вылетов и самолеты-разведчики – три. При этом немецкие потери в ходе атаксуперконвоя оказались минимальными. Обратно на свой аэродром не вернулся один 1и-88А из KGr.806. Еще три Не-111 из I./KG4 «Генерал Вефер» получили повреждения от огня зенитной артиллерии, и затем один «Хейнкель» из 1-й эскадрильи совершил вынужденную посадку «на живот» на аэродроме Коровье Село.
31 августа авиационное командование «Остзее» с гордостью сообщило, что подчиненные ему самолеты с начала войны выполнили над Балтийским морем 1775 боевых вылетов, в ходе которых потопили пять эсминцев, один миноносец, один сторожевой корабль, два торпедных катера, одно вспомогательное судно, а также торговые суда общим тоннажем 66 000 брт. Еще 34 военных корабля и транспортных судна были повреждены. При этом суммарные потери авиагрупп составили всего 10 самолетов всех типов!
Эти данные в отношении боевых кораблей Балтфлота выглядят несколько преувеличенными. Так, к примеру, авиация потопила лишь три эсминца, а не пять. Что же касается торговых судов, то заявленные данные являлись более или менее объективными, если учесть, что только во время так называемого Таллинского перехода Люфтваффе перетопили судов примерно на 40 000 брт.
Второе падение Моонзунда[27 - В первый раз германские войска захватили Моонзундский архипелаг в ходе крупной десантной операции в 1917 г. во время Первой мировой войны.]
После эвакуации Таллина значительно осложнилось положение гарнизонов островов Моонзундского архипелага, оказавшихся в глубоком тылу у немцев. Ими командовал начальник Береговой обороны Балтийского района (БОБР) генерал-майор А. Б. Елисеев.
Между тем именно с острова Сааремаа советские бомбардировщики по приказу Сталина совершали налеты на Берлин. Эти удары были неточными и совершенно бесполезными, однако, веря донесениям летчиков, командование было убеждено, что «германская столица пылает в огне», и требовало продолжать налеты. Между тем запас авиабомб на острове быстро иссяк, и для их доставки были привлечены тральщики Балтфлота. И это в то время, когда кораблей этого типа катастрофически не хватало на заминированных коммуникациях.
В ночь на 24 августа из Кронштадта на Сааремаа вышел первый конвой в составе базовых тральщиков «Кнехт» и «Бугель», груженных бомбами, а также сопровождавших их тральщика «Верпа» и двух катеров «МО». Однако ни одна бомба до места назначения не доплыла. В районе мыса Юминда оба «бомбовоза» подорвались на минах и погибли со всеми командами.
Тогда на следующую ночь по тому же маршруту отправился второй конвой в составе базового тральщика «Патрон» старшего лейтенанта М. П. Ефимова, тихоходного тральщика Т-298 старшего лейтенанта А. В. Соколова и катера МО-208 лейтенанта П. И. Саж-нева. Когда по утру 25 августа конвой миновал остров Лавансаари, в небе прошел немецкий самолет-разведчик. После этого начались атаки авиации.
По показаниям экипажа «Патрона», на тральщик было сброшено свыше 300 бомб всех калибров, что, несомненно, являлось очень завышенным числом. При близких разрывах левый борт корабля был пробит многочисленными осколками, от сотрясения вышли из строя некоторые механизмы и приборы. Погибли пулеметчик И. Мелихов и сигнальщик В. Харламов. Тяжелые ранения получили командир, его помощник, военком и еще несколько членов экипажа. Получил повреждения и Т-298. Однако матросы обоих кораблей сумели устранить повреждения и довести их до острова Сааремаа.
Подобным образом шли к Моонзунду и обратно и другие конвои. Так, 25 августа грузовой пароход «Космос» следовал из Вяйнамэри в Палдиски, буксируя военный катер. Во время атаки немецкого самолета капитан резко сбавил ход. В результате буксирный трос погрузился в воду и, намотавшись на гребной винт, застопорил ход. После этого неуправляемый корабль выбросило на скалы. В результате пароход затонул, а катер сгорел.
Начальник военно-лоцманской службы лейтенант Т. М. Кузнецов вспоминал: «Проводка осуществлялась в ночное время, так как днем налетала авиация противника. Мы проводили корабли и суда только известными нам курсами, свободными от мин. И только по особой нашей заявке включалось навигационное ограждение, которое постоянно было выключено. Если длительно горели буи и створы, то появлялись самолеты противника, и у буев и на створах ставились мины».
После того как Балтийский флот покинул Таллин, Люфтваффе приступили к регулярным налетам на рейды и стоянки кораблей
вокруг Моонзундских островов. 29 августа немецкие самолеты совершили налет на рейд порта Триги, расположенного на северном берегу острова Сааремаа. Взрывами бомб был тяжело поврежден грузовой пароход «Хельге» тоннажем 750 брт. Судно село на грунт и было оставлено командой. Тем не менее оно еще несколько раз подвергалось атакам авиации и обстрелам с берега.[28 - В 1942 г. остов «Хельге» атаковали уже советские бомбардировщики Ил-4, чьи экипажи затем записали на свой счет очередной «фашистский транспорт».] 3 сентября в бухте Кыгусте на острове Сааремаа был потоплен грузо-пассажирский пароход «Густав» тоннажем 107 брт.
13 сентября бомбардировке подвергся рейд порта Кярдла, находящийся на северо-восточном берегу острова Хиума. В результате прямого попадания бомбы в паровой котел там затонул грузовой пароход «Хииула». На следующий день там же был потоплен катер-тральщик КМ-1308. 16 сентября в районе Палдиски жертвой немецких самолетов стал тральщик ТЩ-81 («Ижорец-22»[29 - Тральщики данного типа переделывались из буксиров типа «Ижорец», построенных на одноименном заводе. Они имели водоизмещение 165 тонн, длину 24 метра, ширину 6 метров и скорость хода до 9 узлов. Вооружение обычно состояло из одной 45-мм пушки 21-К. Экипаж – 32 человека.]). 17 сентября на рейде Триги был потоплен малый грузо-пассажирский пароход «Тритон» тоннажем 183 брт. 19 сентября в Матсапусском заливе был тяжело поврежден грузо-пассажирский пароход «Рудольф». Капитан вывел судно на мелководье, где оно затонуло, после чего команда покинула его. В этом случае никто не погиб.
Пилоты Люфтваффе продолжали топить один корабль за другим, словно на учениях. 19 сентября сначала севернее Сааремаа были отправлены на дно катер МО-405 и катер-тральщик КМ-2 «Волхов», а затем в одной из бухт на северном берегу острова были потоплены еще пять стоявших там катеров-тральщиков. 20 сентября около Кыгусте немцы потопили торпедные катера № 34 и № 74.
Тем временем германские войска начали десантную операцию по захвату архипелага. Остатки советского гарнизона оставили остров Сааремаа и эвакуировались на Хиуму. Между тем отдельные разрозненные группы бойцов еще оставались на полуострове Сырве в южной части острова. Командир БОБР генерал-майор Елисеев решил в ночь на 4 октября выслать туда восемь разъездных катеров типа «КМ» под командованием капитана 3-го ранга П. А. Яковлева для эвакуации защитников полуострова. Однако на Балтике был шторм, и на полпути катерам пришлось укрыться в бухте на полуострове Кыпу.
Самолеты-разведчики Люфтваффе вели тщательное наблюдение за морем, и вскоре отряд был обнаружен. После этого катера подверглись ожесточенной бомбардировке и отказались от выполнения задачи. Также не удалось прорваться к Сырве и посланным туда мотоботу № 1, речному катеру «Свеланд», катеру «Этта» и даже торпедным катерам. Лишь катер МБЛ-3 с гидрографом лейтенантом Кудиновым в невероятно сложных погодных условиях сумел дойти до полуострова. Но и он не вернулся назад. Немецкие самолеты потопили катер, а оставшиеся в живых попали в плен.
Генерал-майор Елисеев докладывал в Военный Совет Балтийского флота: «Все наши старания на скудных плавсредствах эвакуировать что-либо с Сырве на Хиума не увенчались успехом. Ни торпедные катера, ни катера „КМ“, ни буксиры не смогли прорваться… Противник сосредоточил большое количество кораблей и авиации, которые все уничтожают».
5 октября одной из последних жертв Люфтваффе в районе Моон-зундских островов стал торпедный катер № 151.
Вскоре началась высадка немецкого десанта и на остров Хиума. Попутно 11 октября около острова был потоплен пассажирский пароход «Кондорс» тоннажем 210 брт. В итоге на военно-морскую базу Ханко, на одноименном полуострове на южном побережье Финляндии, удалось эвакуировать лишь 4000 человек. Это было все, что осталось от гарнизона двух огромных островов…
Глава 2
Недолгий путь Чудской флотилии
Необходимость создания военной флотилии на Чудском озере возникла в тот момент, когда Вермахт занял Ригу и вышел на рубеж реки Западная Двина. 3 июля приказом командующего Морской обороной Ленинграда и Озерного района (МОЛИОР) контр-адмирала Самойлова на базе дивизиона учебных кораблей высшего военно-морского инженерного училища была сформирована Чудская военная флотилия (ЧВФ). Ее командующим был назначен капитан 1-го ранга Н. Ю. Авраамов. В целом новое формирование было подчинено МОЛИОРу, а в оперативном отношении – командованию сухопутных войск. Этот же приказ предписывал изъять все плавсредства у их владельцев и перевести из западной части озера в восточную.
Чудское озеро имеет площадь 2670 кв. км, средняя глубина в нем 7,1 м, а наибольшие «впадины» достигают 15 метров. На юге оно соединено с небольшим Теплым озером, которое, в свою очередь, также на юге соединяется с Псковском озером. И общая площадь объединенного водоема составляет уже 3550 кв. км.
Главной задачей импровизированной флотилии являлась поддержка своих войск огнем, переправа их с берега на берег и, в свою очередь, препятствование переправе немцев. Главной базой ЧВФ был определен город Гдов, на восточном берегу Чудского озера. Надо сказать, что вновь созданный «флот» собирался с миру по нитке. В Ленинграде удалось наскрести 427 человек личного состава, но совершенно отсутствовали орудия, снаряды, пулеметы и прочая необходимая техника. В конце концов штаб МОЛИОР сумел раздобыть две 76-мм пушки с легендарного крейсера «Аврора», девять «сорокапяток», некоторое количество винтовок, мин, пулеметов, продуктов и обмундирования.
9 июля все это хозяйство на 18 автомашинах отправилось от станции Лигово, под Ленинградом, в Гдов. По дороге «путников» атаковала германская авиация, и в итоге до места назначения добрались только 13 грузовиков. За 28 часов колонна преодолела 250 км, и 11 июля достигла озерной «военно-морской базы». Туда также прибыл представитель штаба МОЛИОРа батальонный комиссар А. Т. Караваев, и нельзя сказать, что увиденное сильно обрадовало его. Он знал, что еще в феврале 1941 г. нарком ВМФ Кузнецовразрешил передать училищу суда бывшей эстонской пограничной флотилии, которые предназначались для подготовки и морской практики курсантов. Корабли, доставшиеся от эстонцев, были отремонтированы и с начала июня начали плавать по озеру. На них было всего четыре станковых пулемета и несколько винтовок. Таким образом, все стоявшее на плесе Чудского озера около Гдова никак не могло оправдать даже самых скромных ожиданий прибывшего политработника.
Ядро Чудской флотилии составили три учебных корабля – «Нарва», «Эмбах» и «Исса», которые по этому поводу срочно переименовали в канонерские лодки. «Нарва» водоизмещением в 110 тонн, как и плавбаза «Плюсса» водоизмещением 150 тонн, была колесным пароходом. При этом на плавбазе машины были столь изношены, что она не могла самостоятельно передвигаться. Винтовые «Исса» водоизмещением 110 тонн и «Эмбах» водоизмещением 115 тонн[30 - Бывший буксирный пароход, построенный еще в 1908 г. в Германии. В августе 1915 г. его мобилизовали по военно-судовой повинности и зачислили в Чудскую флотилию. Во время Гражданской войны он входил в состав Красной Чудской флотилии. 20.05.1919 г. «Эмбах» захватили белогвардейцы, и осенью 1919 г. он вошел в дивизион канонерских лодок Эстонии.] имели бронированные рубки и площадки для установки двух орудий. Однако артиллерийского вооружения на них не было вовсе, а в качестве топлива использовались дрова!
Кроме того, в состав флотилии вошли посыльное судно «Уку», семь озерных и речных пароходов, 13 моторных катеров и несколько барж. Вспомогательные силы флотилии состояли из госпитального судна «Нептун» и нескольких старых буксиров, которые силами курсантов были приведены в более или менее сносное состояние. Защита экипажей катеров от осколков осуществлялась мешками со шмотьем, брошенным при эвакуации! Вот с таким «флотом» предстояло «препятствовать переправе вражеских войск». Мир, наверное, еще не знал столь жалкой и смешной эскадры.
Орудия, доставленные из Ленинграда, было решено установить следующим образом: на канонерке «Нарва» – три 45-мм пушки, на «Эмбахе» и «Плюссе» – по две и на пароходе «Тарту» – одну. «Исса» стала настоящим флагманом флотилии, вооруженным двумя 76-мм и одной 45-мм пушками. Их командам выдали оружие времен Первой мировой войны, хранившееся в арсенале в Тарту.
Далее началась военная подготовка. Караваев вспоминал: «За неделю базирования в Гдове курсанты и красноармейцы, назначенные комендорами, сумели научиться стрелять из орудий по береговым и воздушным целям… Тренировки частенько прерывались воздушными налетами, и тогда начинались боевые стрельбы. Огонь по берегу отрабатывали на реальных целях».
Тем временем войска немецкой группы армий «Север» продолжали наступать и к середине июля уже продвигались по берегам Чудского озера. Незанятыми оставались лишь северный и северозападный берег. 17 июля флотилия отошла в исток реки Нарва, к поселку Васкнарва. Впрочем, где именно находится противник, никто не знал. По воспоминаниям Караваева, положение на фронте представлялось весьма туманно. Фактически моряки действовали по принципу «Увидел на берегу немца – пали!». Корабли обстреливали прибрежные дороги и деревни, хотя из-за малого количества стволов этот огонь был малозаметен. 17 и 18 июля канонерки и пароходы участвовали в эвакуации из района Гдова окруженных частей 118-й стрелковой дивизии.
19 июля кораблям пришлось отойти к эстонскому городку Муст-веэ, расположенному на северо-западном берегу озера. При этом из-за мелководья там к причалам смогли подойти только катера, все остальные же бросили якоря на рейде. 20 июля канонерские лодки «Нарва», «Эмбах» и «Исса» обстреливали прибрежное шоссе, на котором «наблюдалось оживленное движение автотранспорта противника». Проверить результаты стрельб не представлялось возможным. Другие корабли и катера в эти дни вели разведку побережья, занятого немцами, и доставляли оружие партизанам. Батальонный комиссар Караваев затем рассказывал: «Можно понять, как ценилась каждая возможность задержать продвижение противника хотя бы до того момента, пока к Луге и Кингисеппу будут выдвинуты наши войска, а на ближних подступах к Ленинграду не возведут оборонительные рубежи».
В это время Чудская военная флотилия фактически оказалась в тылу противника. Германское командование видимо обеспокоилось поступавшими от пехоты данными, что у берегов появляются какие-то уродливые корабли и палят по тыловым частям и обозам, мешают солдатам купаться. Поскольку создавать свою флотилию на озере немецкое командование не торопилось, то разделаться с русскими было поручено авиации.
Утром 22 июля над рейдом гавани Муствеэ появился самолет-разведчик, а чуть позднее три группы бомбардировщиков одна за другой атаковали корабли ЧВФ. Затем после 12.00 рейд бомбили и обстреливали шесть Bf-110F. В результате были потоплены две баржи с продовольствием, а все три канонерские лодки получили сильные повреждения. На «Иссе» и «Нарве» погибли все артиллерийские расчеты, а на «Эмбахе» полег весь комсостав. Еще на трех кораблях флотилии были убиты командиры и многие артиллеристы. По самолетам вели огонь из 45-мм пушек и винтовок, но эта пальба не причинила тем никакого вреда.
После завершения налетов командующий флотилией капитан 1-го ранга Н. Ю. Авраамов, не надеясь больше на свою слабую ПВО, приказал рассредоточить корабли в устьях речек, замаскировав их ветками и рыболовными сетями. В последующие дни налеты повторились. 23 июля были потоплены канонерская лодка «Нарва» и посыльное судно «Уку», на остальных были разбиты все палубные надстройки, повреждены рулевые устройства, борта пробиты десятками осколков. На «Иссе» после двух суток бомбардировок из 48 человек личного состава в строю остались всего семеро.
Продвижение германских войск и налеты авиации заставили командование флотилии принять решение о затоплении вспомогательных судов и плавсредств и отходе остатков основных сил из Муствеэ. Канонерки «Исса» и «Эмбах», а также плавбаза «Плюсса» на буксире перешли на 20 км к северо-западу к устью реки Ранна-Пунгерн. Кроме них, в составе флотилии еще оставались два буксира, баржа с бензином и несколько катеров.
Уже на новой стоянке суда были снова атакованы самолетами Люфтваффе, и «Плюсса» получила тяжелые повреждения. 1 августа все оставшиеся были затоплены своими командами на мелководье. С плавбазы «Плюсса» и канонерки «Исса» сняли пушки и передали их частям 8-й армии. На сем история ЧВФ могла бы и закончиться…
Однако через несколько дней советское армейское командование спохватилось, что несколько поспешило с затоплением кораблей флотилии. Морякам пришлось поднять с грунта и снова ввести в строй канонерскую лодку «Эмбах» и несколько катеров. На них снова поставили вооружение!
12 августа отряд в составе канонерки и четырех катеров выполнил новое задание, выйдя в Чудское озеро и высадив южнее Гдова 60 разведчиков. Они должны были установить связь с окруженными частями. При отходе от берега произошел бой между кораблями флотилии и немецкими дозорными катерами. По донесениям сторон, в ночном бою они взаимно «потопили» друг друга.
На самом деле утром 13 августа «эскадра» вернулась в устье реки Ала-Йиги, где «Эмбах» и прочие суда» вторично затопили, а корабельное имущество спрятали в дюнах. 76-мм орудия с крейсера «Аврора» закопали в песке. Из личного состава был организован береговой отряд, который 20 августа в составе 189 человек прибыл в Ленинград.
27 августа 1941 г. Чудская военная флотилия, от которой остались одни моряки, была официально расформирована приказом командующего МОЛИОР.
Любопытно, что затопленные суда затем снова плавали по Чудскому озеру, но, правда, уже под немецким флагом. В сентябре того же года немецкие саперы подняли канонерки «Исса» и «Нарва», а также плавбазу «Плюсса», которые после ремонта были соответственно переименованы в «Ванемуйне» («Vanemuine»), «Хайматланд» («Heimatland») и «Ильтамар» («Ilmatar»). Затем в октябре настала очередь канонерки «Эмбах», получившей название «Балтенланд» («Baltenland»).
Все четыре многострадальных судна затем 26 августа 1944 г. снова подверглись удару с воздуха и снова были потоплены, но теперь уже советской авиацией. После войны их уже в который раз подняли. Три бывшие канонерки сразу отправились на слом, а «Ильтамар», которому вернули прежнее название «Плюсса», передали Чудскому пароходству и переоборудовали в несамоходную баржу. Она прослужила до 1950 г., после чего тоже была сдана на слом.
Глава 3 Буря в заливе
Коронный город
С начала XVIII в. основной базой российского флота на Балтийском море был Кронштадт, что в переводе с немецкого означает «Коронный город», основанный в 1710 г. императором Петром I на мрачных и неприветливых берегах острова Котлин в восточной части Финского залива. Здесь были выстроены мощные форты, береговые батареи, склады, причалы и судоремонтные верфи. Массивный Морской собор на долгие годы стал символом города-крепости, сохранившимся затем и в разрушительные годы Советской власти.
Расположение Кронштадта оказалось очень удачным. С одной стороны, он стал надежным укрытием для кораблей, а с другой – позволял надежно прикрыть столицу Российской империи от вражеских десантов и обстрелов. За два с половиной столетия Кронштадт повидал многое, это были и успехи и поражения флота и процветание и запустение. История военно-морской базы тесно переплелась с событиями Первой мировой войны и двух революций 1917 г., а потом и Гражданской войны. Петровские бастионы повидали и торпедные атаки британских катеров, и германские бомбардировки, и Кронштадтский мятеж матросов. Именно здесь нашел свой конец флот царский, а потом зародился флот советский.
Немецкая военная разведка (Абвер) стала проявлять пристальный интерес к главной советской военно-морской базе на Балтике уже в начале 30-х гг. ХХ в. В 1934 г. Теодор Ровель (Theodor Ro-wehl), ставший затем создателем и командиром специальной авиагруппы, совершавшей секретные разведывательные полеты над территориями других стран, лично произвел аэрофотосъемку Кронштадта с высоты 9144 метра. Взлетая с территории Восточной Пруссии на двухмоторном самолете, оснащенном дополнительными топливными баками, он с интервалом в несколько недель регулярно пролетал над Кронштадтом.
Тем самым Ровель предоставил руководству Абвера ценные сведения о советском военно-морском флоте, объемах и темпах строительства новых военных кораблей. В последующие годы немецкие самолеты неоднократно появлялись над базой, причем количество их пролетов особенно возросло в течение 1940–1941 гг.
Интересовались Кронштадтом и финны. Для воздушной разведки использовался двухмоторный самолет Бристоль «Бленхейм» Mk.I «BL-141» из 42-й эскадрильи (LLv42), который был специально оборудован для высотных полетов. Есть данные, что 24 мая, 25 мая и 11 июня 1941 г. командир этой эскадрильи майор Армас Эскола (Armas Eskola), взлетая с аэродрома Сиикакангас, расположенного в 44 км северо-восточнее города Тампере, совершал на этом самолете тайные рейды над СССР. Точные их маршруты неизвестны до сих пор, но можно с достаточной уверенностью утверждать, что разведчик пролетал над Кронштадтом и Ленинградом (ныне Санкт-Петербург).
Таким образом, к концу июня 1941 г. – к моменту начала войны Германии и Финляндии против Советского Союза – разведки этих стран, а следовательно, и военное командование уже имели представление о состоянии советской военно-морской базы.
К этому времени противовоздушная оборона непосредственно самого Кронштадта состояла из 1-го ЗенАП майора С. А. Игнатов-ского, в котором имелись три артдивизиона. Все двенадцать батарей полка были вооружены 76-мм зенитными пушками. Кроме того, в состав полка входили три батареи 27-го ОЗАД, зенитно-прожектор-ная и зенитно-пулеметная роты, расположенные на острове Койвисто,[31 - Ныне остров Большой Березовый.] в 75 км северо-западнее Кронштадта.
Южные подступы к Кронштадту, а также корабли и батареи на берегу Финского залива прикрывал 2-й ЗенАП майора Н. Я. Рыч-кова. В его составе были четыре артдивизиона (всего десять батарей 76-мм орудий), зенитно-прожекторный и зенитно-пулеметный батальоны. Еще семь батарей из 9-го, 13-го и 37-го ОЗАД защищали так называемый Лужский укрепрайон.
Все эти силы входили в состав участка ПВО Кронштадтской военно-морской базы, командный пункт коего располагался в Петергофе. До войны этот район считался тыловым, так как основные силы Балтийского флота находились в передовых базах в Эстонии, Латвии и на полуострове Ханко. Это и объясняет наличие в зенитных полках и дивизионах устаревшей материальной части.
Задачи противовоздушной обороны флота и его береговых объектов также лежали и на ВВС КБФ во главе с генерал-майором М. И. Самохиным. В их составе на 22 июня имелась 61-я истребительная авиабригада, включавшая 5-й и 13-й ИАП и 71-й ИАП, входивший в 10-ю смешанную авиабригаду, а также две отдельные истребительные авиаэскадрильи (ОИАЭ). В общей сложности в этих частях насчитывалось 368 истребителей. Главным образом это были монопланы И-16 и бипланы И-153 «Чайка», но также встречались и безнадежно устаревшие И-15бис.
Кроме того, необходимо заметить, что в 25 км к юго-востоку от Кронштадта находился Ленинград. Он входил в число трех важнейших административно-политических и промышленных центров Советского Союза (двумя другими были Москва и Баку), для защиты которых от воздушных атак еще в предвоенные годы были сформированы корпуса ПВО. Так, в состав Северной зоны ПВО[32 - В нее, помимо 2-го корпуса ПВО, также входили Мурманский, Петрозаводский, Выборгский, Свирский и Лужский бригадные районы ПВО.] под командованием генерал-майора артиллерии Ф. Я. Крюкова вошел 2-й корпус ПВО генерал-майора М. М. Процветкина, отвечавший за непосредственное прикрытие Ленинграда. Он насчитывал шесть артполков – 115-й, 169-й, 189-й, 192-й, 194-й и 351-й ЗенАП, – вооруженных пушками среднего калибра, один ОЗАД среднего калибра, один зенитный пулеметный полк, два зенитно-прожектор-ных полка, три полка аэростатов заграждения, один полк ВНОС и отдельный радиобатальон ВНОС. Помимо этого, для противовоздушной обороны Ленинграда из состава ВВС Ленинградского военного округа были выделены две истребительные авиационные дивизии (ИАД), в которых к 22 июня насчитывалось 272 самолета.
«Немецкие самолеты сбрасывают какие-то предметы…»
В июне 1941 г. Балтийский флот проводил учения, в которых участвовали как корабли, так и подразделения противовоздушной обороны. Закончились они аккурат к началу войны – 21 июня. На следующую ночь на Петергофском КП дежурил капитан С. Г. Куш-нерев. Начав смену, он проверил готовность к бою дежурных зенитных батарей, прожекторов, средств наблюдения за воздухом, исправность всех линий связи, убедился, что в воздухе нет своих самолетов и нет заявок на полеты в охраняемой зоне. Дежурство ожидалось спокойным, как-никак впереди был выходной день, да и учения только что закончились. Однако все части Балтфлота, в том числе и расположенной в глубоком тылу Кронштадтской военно-морской базы, находились в состоянии оперативной готовности № 1, а треть зенитной артиллерии, прожекторов и все посты ВНОС – в полной боевой готовности.
Начало мирного воскресного дня на Балтике не предвещало ничего плохого. Но спокойствие закончилось около 03.00 по московскому времени. В это время на КП по телефону поступило донесение от дежурного по батарее № 413, расположенной на форте «Обручев», приблизительно в 7 км к северо-западу от Кронштадта. В нем сообщалось, что слышен шум моторов, приближающийся с северо-запада. Тогда Кушнерев отдал приказ прожектористам осветить цель. Вскоре лучи воткнулись в светлеющее небо, и наблюдатели с ужасом увидели в их свете двухмоторные самолеты с крестами на крыльях, идущие на малой высоте. С командного пункта в Кронштадте также пришло сообщение: «В лучах прожекторов немецкие самолеты сбрасывают какие-то предметы на парашютах в районе маяка Толбухин».
Это были четырнадцать 1и-88А-5 из 1-й эскадрильи KGr.806 во главе с командиром группы оберст-лейтенантом Хансом Эмигом и приданные им для усиления еще четыре машины одного звена из 1-й эскадрильи KGr.506. Они поднялись с аэродрома в Восточной Пруссии и, пролетев над Балтийским морем и Финским заливом, подошли к Кронштадту с северо-западного направления, то есть со стороны Финляндии.
Каждый «Юнкерс» нес по две мины BM1000. Каждая из них имела боезаряд массой 680 кг и была оснащена магнитным взрывателем. То обстоятельство, что самолеты летели на малой высоте – около 500 метров, объяснялось имевшимися ограничениями по высоте сброса мин этого типа. При сбросе на парашюте с высоты 2000 метров глубина воды в месте падения мины должна была быть не менее 12 метров, при сбросе с 1000 метров – не менее 8 метров, а при сбросе с высоты 500 метров – не менее 6 метров. Поскольку восточная часть Финского залива мелководная, требовалось производить постановку мин с возможно меньшей высоты, чтобы исключить их удар о дно и преждевременный подрыв.
