скачать книгу бесплатно
– Ты моя добытчица, – говорила она Любе. – Без тебя я бы не справилась.
Любочка гордилась тем, что мама называет ее добытчицей. Ей были приятны мамины похвалы.
Сотрудница из детского сада позвонила Дарье Дмитриевне, поинтересовалась самочувствием Веры и сказала, что можно будет получать из детского сада на дом для Веры обеды, которые полагались ей в детском саду. Дарья Дмитриевна решила, что будет посылать в детский сад за обедами Любу. Люба училась в школе во вторую смену, поэтому перед тем, как пойти в школу, могла сходить в детский сад за едой для сестры.
Дарья Дмитриевна положила в сумку Любы посуду для еды из детского сада и сказала дочке:
– Любочка, перед тем, как пойти на уроки в школу, сходи, пожалуйста, в детский сад. Получи для Веры обед.
– Хорошо, мама, – ответила Люба.
В час дня Люба взяла сумку с посудой для обеда и пошла в детский сад. В детском саду за обедами для больных детей стояла очередь из трех человек, поэтому Люба получила еду позже, чем надеялась. Быстро пошла домой, отдала сумку с обедом маме, взяла портфель и почти побежала в школу.
К своему классу Люба подошла в то время, когда урок уже начался. Оказывается, она опоздала на целых десять минут. Люба постучала в дверь класса, и, приоткрыв дверь, робко попросила учительницу:
– Зоя Федоровна, разрешите мне, пожалуйста, войти в класс.
– Как ты смела так сильно опоздать на урок! Закрой дверь, уходи домой! На следующий день без мамы в школу не приходи! – грубо прикрикнула на Любу Зоя Федоровна.
Зоя Федоровна была еще не старой женщиной. Она была худощавой, ее бледное лицо выглядело унылым, казалось, что она обижена жизнью. Прямые светлые волосы, стянутые в лежавший почти у самой шеи небольшой пучочек, казались сухими и неприглядными. Дети в классе чувствовали, что работа с ними – неприятная нагрузка для Зои Федоровны.
Люба хотела объяснить учительнице, что опоздала на урок потому, что ходила в детский сад за обедом для больной сестренки, а в детском саду пришлось стоять за обедом в очереди. Но Зоя Федоровна не стала слушать Любу, встала из-за стола, подошла к двери и захлопнула ее.
Люба чуть не заплакала и медленно побрела домой. Она долго-долго шла по улице, не решаясь вернуться домой. Люба всегда знала, что дома ее любят, что мама хвалит ее, называет своей помощницей и добытчицей. Да и в школе Люба училась на одни пятерки, чувствовала, что ее уважают. А тут вдруг такое грубое отношение!
Дома Люба ничего не хотела говорить маме.
– Зачем я буду огорчать маму! Ей и так тяжело живется, – подумала девочка.
Но Дарья Дмитриевна сразу поняла, что у дочки произошло что-то неприятное, да и домой она вернулась из школы слишком рано.
– Что с тобой, Любочка? – встревоженно спросила Дарья Дмитриевна.
Люба долго молчала. Потом она твердо сказала:
– Мама! Я больше никогда не пойду в школу.
Больше Люба ничего не стала говорить. На следующий день Люба, как вчера, принесла из детского сада обед для Веры. Раздела пальто, молча села на диван.
– Любочка! Почему ты сидишь? Тебе ведь пора идти в школу! – сказала Дарья Дмитриевна.
– Мама! Я больше никогда не пойду в школу, – как и вчера ответила Люба.
Так продолжалось еще два дня. В конце концов Люба рассказала маме обо всем, что произошло в школе. Дарья Дмитриевна поняла переживания дочери. Она пошла в школу, поговорила с Зоей Федоровной. Учительница выслушала Дарью Дмитриевну, но по-прежнему не хотела простить Любе ее поведение.
– Зоя Федоровна! Люба очень ранимый человек. Прошу Вас, относитесь к ней помягче, – сказала Дарья Дмитриевна.
Зоя Федоровна прислушалась к ее словам. Учительница зашла домой к Дарье Дмитриевне, побеседовала с ее дочерью. На следующий день Люба вернулась в свой класс.
Под лестницей
Алена училась в 5-ом классе московской школы. Когда в июне в школе заканчивались занятия и у детей начинались летние каникулы, мама Алены еще не уходила в отпуск, поэтому она отправляла дочку в подмосковный пионерский лагерь от института, в котором работала.
Алена была общительной и веселой девочкой. Ее глаза лучились улыбкой. Алена радовалась всему вокруг. В то же время она была самолюбивой и застенчивой.
Алена любила отдыхать в пионерском лагере. Ей нравился звук пионерского горна, который по утрам звал: «Вставай, вставай, одежду надевай!». Нравились лагерная утренняя линейка, подъем флага. Интересным было все, что проходило в лагере в течение дня и по вечерам: большие костры, песни и шутки у костров, концерты художественной самодеятельности.
Расстраивало Алену только то, что после обеда обязательно должен был быть «мертвый час». Всем ребятам вожатые велели расходиться по своим палатам, расстилать постели и ложиться на полтора часа спать. А если спать совсем не хочется? Ну что ж, не хочется, и не надо! Только надо все время тихо лежать под одеялом. С девочками, отдыхавшими на соседних кроватях, ни в коем случае не разговаривать.
Отрядная вожатая Валечка строго следила за тем, чтобы в палате во время «мертвого часа» соблюдалась тишина. После того, как пионерки под ее наблюдением укладывались отдыхать, Валечка уходила из палаты, но возвращалась время от времени: ведь ей надо было проверять, как себя ведут девочки.
Большинству девочек спать совсем не хотелось. Лежать и молчать было скучно и тяжело. Начинались разговоры. Но вот в палате появлялась Валечка, и разговоры быстро смолкали.
Алена в «мертвый час» не спала. Она поворачивалась в постели так, чтобы видеть свою подружку Нелю, кровать которой стояла справа от ее кровати. Неля тоже даже не пыталась заснуть. Конечно, девочки не могли удержаться от того, чтобы не поговорить друг с другом.
Алена и Неля обсуждали, как они начали готовиться сегодня утром к выступлению на концерте художественной самодеятельности. Вдруг в палату зашла Валечка. Девочки не успели притвориться, что лежат молча.
– Алена, почему ты разговариваешь с Нелей? – грозно спросила Валечка. – Еще одно замечание, и я накажу тебя.
Сказав это, Валечка вышла из палаты. Алена и Неля снова начали разговаривать. Через несколько минут опять появилась Валечка.
– Алена, ты все же не послушалась меня! Я наказываю тебя: оденься, выйди из палаты и встань под лестницей, – сердито сказала Валечка.
Алена ничего не ответила Валечке. Молча надела на себя красное платье и туфли. Быстро вышла из палаты. Валечка ушла, а Алена подошла к входной двери в корпус, вблизи от которой начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Под лестницей был небольшой полутемный уголок. Туда и встала Алена.
Этот уголок под лестницей был хорошо знаком Алене и другим девочкам и мальчикам из лагеря, чьи палаты находились в этом корпусе. Под лестницу обычно отправляли всех, кто провинился и был наказан.
Алена сильно обиделась на Валечку: считала, что не сделала ничего плохого.
– Буду стоять здесь, пока Валечка меня не отпустит. Прощения у нее я ни за что просить не стану, – подумала Алена.
Во время «мертвого часа» рядом с Аленой оказалась еще одна провинившаяся девочка. Эта девочка оставалась под лестницей недолго.
– Валечка, прости меня, я больше так делать не буду, – попросила она проходившую мимо вожатую.
– Ладно, прощаю тебя, – великодушно ответила Валентина.
Наказанная и получившая прощение пионерка быстро убежала в свою палату. Алена вообще не могла понять, как у человека может повернуться язык, чтобы попросить прощения у вожатой.
Закончился «мертвый час». Ребята встали, оделись, заправили постели и пошли на полдник. Алена продолжала стоять под лестницей.
Шло время. Место под лестницей не пустовало. Там появлялись один за другим несколько человек. Наказанные освобождались из плена довольно быстро.
– Валечка, прости меня, я больше так делать не буду, – жалобным тоном обращался к проходившей мимо них Валентине каждый из них. Каждый из провинившихся получал милостивое прощение и убегал к своим друзьям.
Алена стояла. Она очень переживала то, что наказана, но стойко переносила свои невзгоды. Ждала, что Валентина заметит ее и простит. Но Валентина не обращала на Алену никакого внимания, хотя часто проходила мимо нее.
…Стало темнеть. Все ребята уже пришли с ужина. Алена сильно устала, проголодалась, но гордость не позволяла ей обратиться к вожатой с просьбой о прощении.
– Девочка, почему ты здесь стоишь? – удивленно спросил Алену проходивший мимо Влад – вожатый другого отряда.
Алена рассказала ему:
– Меня наказала Валечка за то, что я разговаривала во время «мертвого часа» со своей подружкой.
– Почему же ты так долго здесь находишься? Освобождаю тебя. А с Валентиной я поговорю, – сказал Влад. – Иди ужинать, пока еще не закрыли столовую.
Алена покинула место своего заключения. Пошла в столовую, а после ужина вернулась к подругам.
– До чего же упрямой оказалась эта девчонка! Давно бы могла попросить у меня прощения, и я бы отпустила ее, – ответила Валентина рассказавшему ей эту историю Владу.
Маме, приехавшей к дочке в родительский день, Алена об этом случае и своих переживаниях ничего не сказала.
Олина мечта
Оля Голубева жила в Москве недалеко от станции метро Рижская. Она училась в девятом классе. Оля была худенькой, только начинающей взрослеть застенчивой девочкой. Ее большие карие глаза смотрели на всех серьезно и внимательно. В школе у Оли все было хорошо: по всем предметам Оля получала почти всегда пятерки (иногда, правда, встречались четверки), училась она с интересом, учителя ей нравились. Лучшей своей подругой Оля считала Таю Ставцеву. С Тайкой она уже несколько лет сидела за одной партой, они говорили о своих знакомых, никогда не ссорились. Иногда Оля и Тая ходили друг к другу в гости. Тайке даже больше, чем Оля, нравилась Олина мама Елена Петровна. Елена Петровна всегда радушно встречала Тайку, поила ее чаем с домашними пирожками, внимательно слушала ее рассказы обо всем на свете: о ее родителях, об учебе в школе, о друзьях из класса. Оля дружила еще с двумя девочками из своего класса – с Кирой Беловой и Лерой Ершовой.
В этой безоблачной жизни Оле все же чего-то не хватало. Она думала:
– Конечно, Тая моя подруга, но не вполне. Я могу рассказывать Тайке обо всем, о чем думаю. Только мне не хочется делиться с ней своими мыслями и переживаниями. У нас с ней совершенно разные интересы. Тая больше всего на свете интересуется мальчиками. Она красивая девочка, многие знакомые ребята влюблены в нее, буквально бегают за ней. Тайке это нравится и она кокетничает со всеми. С Таей у меня нет такой дружбы, какой бы мне хотелось. Я хочу дружить с такой девочкой, с которой у меня были бы общие интересы, чтобы можно было бы рассказывать друг другу самые сокровенные мысли, чтобы помогать друг другу и всем делиться. Если подруга не такая, то это не настоящая подруга.
Оля считала, что настоящей подруги у нее нет, поэтому она чувствовала себя совсем одинокой.
В начале октября в Олином классе появилась новая ученица – Фая Журавлева. Раньше Фаина жила вместе с родителями в Воронеже, а теперь ее отец перевелся работать в Москву, и вся ее семья в конце сентября переселилась в столицу.
Фая сразу привлекла к себе внимание Оли. Она отличалась от других девочек в классе. Фая была высокой худощавой девочкой со свело-русыми коротко подстриженными волосами и серыми, слегка прищуренными глазами. Взгляд этих глаз казался немного насмешливым. Фая выглядела умной, уверенной в себе и, как будто, считающей себя намного выше других окружающих ее людей.
Учителя сразу поняли, что в классе появилась новая хорошая умная ученица. Она быстро усваивала изучаемый материал, за ответы у доски и за выполнение контрольных работ получала пятерки и четверки. В классе Фая быстро перезнакомилась со всеми ученицами, но все же держалась всегда несколько отстраненно от них.
Оле Файка сильно понравилась. Она увидела, что Файка очень умная и знает гораздо больше, чем она.
– Файка интересуется всем на свете. Говорит, что дополнительно к школьной программе учит английский язык. Говорит, что каждое утро читает свежие газеты, – с восхищением думала о Файке Оля. – А я газет совсем не читаю… Мне нужно приучить себя читать газеты, чтобы не отставать от Файки.
Еще Оля восхищалась тем, что у Файки есть важная книга – словарь иностранных слов. Как только ей попадается в какой-нибудь художественной книге или в газете незнакомое иностранное слово, она сразу же выписывает его, а потом из словаря иностранных слов узнает, что это слово значит. Так у нее получается свой рукописный словарь иностранных слов.
– Я буду так же, как Файка, узнавать смысл незнакомых мне иностранных слов, буду расширять свой словарный запас, – решила Оля.
В общем, Оля серьезно заинтересовалась Файкой.
– Файка ближе мне по духу, чем все остальные девочки в нашем классе. Хочу, чтобы она стала моей подругой. Такой подругой, с которой можно делиться всеми своими мыслями и рассказывать обо всем, – размечталась Оля.
Оле хотелось делиться своими мыслями и переживаниями, но только делиться было не с кем, поэтому еще в седьмом классе она начала вести дневник. Она рассказала Фае, что у нее есть дневник. К этим словам Оли Файка отнеслась с презрением.
– Терпеть не могу дневники, – сказала Файка.
Оля не согласилась с Файкой:
– Файка совсем не права. Дневник всегда помогал мне в жизни раньше и помогает теперь.
– Я хотела бы дать Файке прочесть свои старые и последний дневники (это была бы первая из девчонок, которой я бы доверилась, потому что она мне нравится). Своими словами о дневниках Файка оттолкнула меня от себя. После ее высказываний я не стану показывать Файке свои дневники.
Оля решила, что, наверно, хорошо, что не дала Файке читать свои записи в дневниках:
– Еще не известно, как бы она отнеслась ко всем моим записям, – подумала Оля.
Все же она не перестала преклоняться перед Файкой и по-прежнему хотела начать дружить с ней.
У Оли в классе была просто замечательная учительница русского языка и литературы. Звали ее Юлия Илларионовна. Она приучала своих учеников изучать не только учебники по литературе, но и внимательно и полностью читать оригиналы художественных произведений, и даже выписывать из этих произведений важнейшие цитаты. У Оли дома в ящике письменного стола лежало много толстых тетрадей с выписанными ею цитатами из книг русских и зарубежных литературных классиков.
Роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина» в школе изучали факультативно. Юлия Илларионовна предложила желающим подготовить и сделать на уроке внеклассного чтения два доклада. Нашлись двое желающих: Оля Голубева и Фая Журавлева. Оля вызвалась подготовить доклад об Алексее Каренине, а Фая – об Анне Карениной.
Готовясь к докладу, Оля внимательно перечитала роман, выписала из него важнейшие цитаты, характеризующие Алексея Каренина. Написала подробный текст доклада и подготовилась к тому, чтобы рассказать его наизусть.
На уроке внеклассного чтения весь класс внимательно слушал ее доклад. Оля подробно и обоснованно говорила о том, что Каренин – сухой, черствый человек, что он безжалостно наказал Анну за то, что она полюбила Вронского.
Доклад Оли всем понравился. После окончания ее доклада Юлия Илларионовна сказала:
– Садитесь, Оля, ставлю Вам пять. Ваш доклад – это строго обоснованное логическое описание образа Каренина, подкрепленное удачно подобранными цитатами.
Оля вернулась на свое место за партой в правом ряду класса. После нее вперед вышла Фая. Она встала перед замершим в ожидании классом. Никаких записей текста доклада у нее не было. В руках Файка держала закрытую книгу – роман Толстого. В книге лежало много бумажных закладок. Файка начала доклад с подробного и яркого описания портрета появившейся на балу Анны. Она взволнованно рассказывала о необычайном очаровании Анны, а потом – о влекущей к себе красоте Анны, открыв книгу в том месте, где лежала закладка, и читая текст романа.
Постепенно Файка все полнее и полнее раскрывала перед слушателями образ Анны Карениной. Она назвала Анну прекрасной женщиной, мечтавшей о настоящей глубокой любви. Рассказала о сложной жизни Анны с Вронским, о ее любви к оставленному с Карениным сыну Сереже. Свое яркое выступление Файка закончила рассказом о страданиях Анны в последние минуты ее жизни. Во время выступления Файка несколько раз открывала книгу и читала отрывки из романа.
После того, как Файка закончила свой рассказ, все в классе некоторое время сидели на шевелясь и не проронив ни слова. Потом громко захлопали.
– Садитесь на свое место, Фая, – задумчиво и медленно проговорила Юлия Илларионовна. – У нас нет оценки выше, чем пять. Но тем не менее за Ваше выступление я ставлю Вам пять с плюсом. Хочу подчеркнуть этим, что Вы сделала замечательный доклад. Мы увидели живую Анну.
Файка захлопнула книгу и вернулась на свое место на задней парте в среднем ряду. Оля оглянулась и посмотрела на Файку. Выглядела Файка спокойной и невозмутимой, хотя, конечно, Файку обрадовала похвала Юлии Илларионовны и необыкновенно высокая оценка учителем ее выступления.
Олю поразило и вызвало восхищение выступление Файки. Она подумала:
– Я умный сухарь, а Файка выступила эмоционально, говорила проникновенно и убедительно. Мне надо учиться у нее этому.
* * *
…Постепенно Оля и Фая стали подругами. Файку Оля считала самой близкой девочкой из класса. С ней Оля говорила обо всем более откровенно, чем с другими.
– Файка умная девчонка, многие ее взгляды и интересы похожи на мои, – рассуждала сама с собой Оля. – Друг на друга мы оказываем хорошее влияние. Например, теперь я стала читать газеты и завела словарь иностранных слов, потому что мне стыдно отставать от Файки, а, кроме того, я вполне согласна с ней в том, что это необходимо и полезно. Думаю, что и я на нее тоже подействовала: она старается лучше учиться и сама призналась мне, что я хорошо на нее влияю. Я считаю, что дружить можно только с тем человеком, на которого не только ты влияешь, но который сам может оказать на тебя положительное влияние.
* * *
Однако через некоторое время в отношениях Оли и Фаи появилась трещина. Оля не понимала, отчего это могло произойти.
…На уроке физики при изучении темы «Электричество» учитель Петр Константинович подробно рассказал о переменном и постоянном токах, объяснил, какая между ними разница. Петр Константинович задал домашнее задание: выучить по учебнику обо всем том, о чем он говорил на уроке. На следующем уроке физики Петр Константинович вызвал к доске Олю и попросил ответить на его вопросы о переменном и постоянном токах. Оля дома не читала учебник, она рассказала то, что запомнила из объяснения учителя на прошлом уроке.
– Голубева, Вы отвечали хорошо, но из Вашего ответа видно, что учебник Вы не читали. Дома Вы не работали, Ваш ответ получился не совсем полным, поэтому я ставлю Вам четыре.
Потом Петр Константинович продолжил:
