Новый день рождения. Сборник иронических рассказов

Профессор Ванштейн позвал его к себе в кабинет, чтобы передать дела на период отпуска.

– Ну что, Афанасий Петрович, остаешься здесь за старшего, – дружески взял он его за плечи, – У тебя будет немного дополнительных обязанностей. Главная – выдавать нашим маленьким пациентам, я имею в виду шимпанзе, таблетки для развития у них трудолюбия. А все остальное будешь делать, как обычно.

Профессор вынул из ящика стола заготовленную для Афанасия инструкцию.

– Здесь записаны дозировки препарата, – показал он на верхнюю строчку инструкции, – Маленькие зеленые таблетки для развития умственных способностей надо выдавать по одной в день. А большие белые, для развития трудолюбия физического, – по три штуки. Ты смекалистый, легко со всем справишься.

Петрович слушал рассеянно. Все действительно представлялось не сложным. Просто из головы у него в данный момент не выходил только-что придуманный им агрегат для выкапывания картофеля и посадки клубней второго урожая за один заход.

– И еще. Это, Афанасий Петрович, важно знать, – заострил внимание задумчивого Афанасия профессор и, выдержав паузу, продолжил объяснять:

– Белые таблетки для развития трудолюбия физического подавляют умственную деятельность. Поэтому мы даем обезьянам по зеленой таблеточке для поддержания у них умственных способностей. Так мы компенсируем негативный эффект таблеток трудолюбия. Ну, чтобы обезьянки наши не отупели.

– Да, конечно, профессор. Не беспокойтесь. Я все понял, – Петрович сложил выданную ему инструкцию вчетверо, – И не такие задачи приходилось решать.

Профессор хотел еще раз посмотреть, все ли он правильно и подробно записал в инструкции по применению таблеток, но Афанасий уже положил ее в карман.

Слегка задумавшись, Лев Семенович попытался вспомнить что-то важное, но, так и не вспомнив, продолжил передавать дела Петровичу.

– Тебе, Афанасий Петрович, я оставлю ключи от моего кабинета. Там есть книги по зоологии и правилам кормления животных. Если что-то будет непонятно, всегда сможешь в этих книгах посмотреть.

Ванштейн взял со стола бумагу с названиями нужных книг. Затем он открепил от связки ключей тот, что был от его квартиры, и передал её Афанасию.

– Ключи от сейфа я тебе тоже оставлю. Для работы бывает нужно что-либо срочно приобрести. Там немного денег в рублях и отдельно три тысячи долларов. Сейчас с этой инфляцией, в некоторых магазинах только за валюту отпускают.

– Да, спасибо, Лев Семенович, – поблагодарил Афанасий профессора, – В вашей библиотеке есть книги по занимательной математике и физике. Можно мне их тоже почитать? Я люблю эти предметы в занимательном виде.

– Ну, конечно, бери читай. Только верни их потом на место. У меня в библиотеке больше тысячи книг, и у каждой свое место.

Профессор, снова задумался, не упустил ли он еще чего. Наконец, как ему показалось, он вспомнил.

– Да, чуть не забыл. Это не так важно, но ты должен знать, – Ванштейн открыл дверку шкафчика и взял с полки жестяную коробочку, – Здесь лежат красные таблетки. Это моя последняя разработка. Они активизируют генную предрасположенность.

– Генную предрасположенность? – заинтересовался Афанасий, – А это как?

– Это, то к чему могут возникнут способности, – просто ответил профессор и пояснил:

– Ну, например, если был у тебя в роду дедушка кузнец, то после приема этого препарата и у тебя будет стремление стать кузнецом. Или математиком. Смотря кто были у тебя предки. Я этот препарат еще не испытал до конца, поэтому его обезьянкам не давай. Мало ли чего может у них проявиться.

Профессор присел за стол, тихо вздохнул и с грустью произнес:

– Не хочется уезжать. Я впервые за границу еду. За Шмуликом буду скучать. Да и без работы я не привык. Хотя, пора начинать, – встал он со стула.

Ванштейн обнял Афанасия, дружески похлопал по спине и положил ключи от кабинета и сейфа на стол.

Прямо с работы Лев Семенович отправился в аэропорт. Он улетал на отдых в Индию на Гоа.

Афанасий сделал обход помещений опустевшей лаборатории, зашел в вольер к обезьянам и отправился на кухню к своей подруге, поварихе Свете.

Со Светой их связывали давние дружеские отношения. Она нравилась ему и как женщина, но робкий Афанасий никогда даже мысли не допускал о том, что их отношения могут перерасти во что-то большее.

– Света, привет. Ты знаешь, что я за начальника остался? Теперь меню со мной будешь согласовывать, – сказал Петрович в шутку, но Света огрызнулась.

– Нет, Афанасий. Теперь будем жить без меню. И чай себе сам заваривай… Ты у нас кто?, – панибратски спросила она и сама же ответила, – Правильно… Слесарь. А профессор на пляже в Индии загорает.

– Ну, если так, то обедай сегодня сама, – буркнул Афанасий.

Высказывание про слесаря сильно задело Петровича за живое. К нему все относились всегда, как к специалисту высокой квалификации. Не ниже научного сотрудника. У него одних изобретений больше десятка.

Он махнул рукой, и расстроенный отправился в кабинет Ванштейна. Рассказ профессора о красных таблетках, после приема которых человеку передаются качества его предков, еще сильнее заинтересовал Афанасия.

Он часто задумывался, да ему и другие говорили, что у него нет профессиональных амбиций. За двадцать лет работы многие, используя его идеи, защитили докторские диссертации, стали профессорами, а он так и остался слесарем. А тут еще и обидное замечание Светы, о том, что он всего лишь слесарь.

В детстве мама рассказывала Афанасию, что его прадед был известный архитектор, а дедушка заведовал больницей. Следовательно, у него в роду есть амбициозные предки, но ему, Афанасию, эти качества не передались.

Размышляя так, Петрович решился принять красную таблетку, чтобы пробудить у себя амбициозность. Ванштейн не разрешил ведь давать эти таблетки только шимпанзе.

Петрович зашел в кабинет профессора, достал из коробочки красную таблетку и положил себе в рот. Таблетка оказалась приятного кисло-сладкого вкуса. Афанасий медленно разжевал ее, запил водой, присел на кожаный диван и почувствовал, как его веки наливаются тяжестью. Через несколько секунд он завалился на диван и погрузился в сон.

Спал он не более получаса, но ему приснился необыкновенно яркий сон. Все в нем происходило, как наяву.

Афанасию приснилось, что он спускался по веревочной лестнице из башни средневекового замка. Танцевал на балу с дамой в пышном голубом платье. Облачался в мантию магистра права. В финале он пил пиво в немецкой пивной, и лихо танцевал с нарядно одетой крестьянкой.

Проснулся Афанасий так же быстро, как и заснул. Сна – как не бывало. Он ощущал особую бодрость и эмоциональный подъем.

Первая мысль, которая пришла ему в голову, была о Свете. Он сбежал со второго этажа в парк внутреннего дворика, нарвал с клумбы цветов и отправился к Светлане.

– Светочка, привет. Приношу тысячу извинений за мой бестактный вопрос о меню на обед. Прими от меня эти цветы в знак признания твоей красоты и моих искренних к тебе чувств.

Афанасий преклонил колено и вручил букет.

Света отличалась особым обаянием, присущим молодым замужним женщинам в возрасте чуть за тридцать. Но признания ее красоты и выражение к ней чувств в такой форме, как это сделал Афанасий, в ее жизни не было никогда.

Сильный и умный Афанасий всегда немного волновал ее женское сердце. От высказанного им признания ее сердце учащенно забилось, голова затуманилась и взгляд стал мягким и томным.

– Все, Света. Больше никаких перекусов на работе. Мы с тобой идем обедать в ресторан.

– Афанасий… Даже не знаю, что и сказать, – растерялась Света, – Хорошо, пойдем, если ты приглашаешь. Только это очень дорого. И на трамвае доехать в ресторан уйдет не меньше часа.

– Дорого – это, когда нет денег. А я эту проблему решил – с легкой небрежностью ответил Афанасий и словно фокусник вынул из кармана толстую пачку денег, которую взял из профессорского сейфа.

– В ресторане мы будем через пятнадцать минут. Я уже вызвал такси. Так что, едем обедать, моя королева! Буду ждать тебя внизу в фойе.

Афанасий Петрович галантно поцеловал Светлане руку.

– Ну, Афанасий, должность начальника творит с тобой чудеса. Я только переоденусь и спущусь, – взволнованно согласилась Света на предложение напористого кавалера поехать с ним в ресторан.

Через полчаса они зашли в один из лучших ресторанов в городе. Метрдотель проводил их за столик в глубине зала.

В заведении подобного рода и Афанасий, и Света были впервые. Даже меню им принесли в кожаных переплетах. Света, полистав его многочисленные страницы, хотя и училась кулинарии, не обнаружила ни одного знакомого названия. Чтобы не выглядеть непросвещенной в тонкостях изысканной кухни, она отложила книгу с перечнем блюд и робко сказала:

– Я бы, Афанасий, выпила только кофе, ну и какое-нибудь пирожное съела. У нас мало времени. Обеденный перерыв скоро закончится.

– Ну, что ты, Света, – манерно произнес Афанасий. – Мы никуда не торопимся. Будем обедать не спеша. Если ты не возражаешь, я сам сделаю заказ.

Петрович тоже не знал названий блюд. Он ориентировался на их цены и заказал из разных разделов меню самые дорогие.

За неспешным обедом прошло более двух часов. Все это время Афанасий оставался весел, галантен и даже немного фриволен. Но, когда подали десерт, он неожиданно изменился, стал молчалив, задумчив и грустен.

К этому времени воздействие на него препарата (красной таблетки) изменилось. Вначале в нем возбудились рыцарские и донжуанские качества какого-то из его дальних предков, но теперь, по прошествии времени, они ослабели. Теперь в нем проснулись такие качества, как ответственность, бережливость и чадолюбие. По-видимому, у него в роду имелись и такие.

Афанасий ощутил угрызение совести перед бывшей женой за то, что он пригласил Светлану в ресторан. И это при том, что с женой они уже несколько лет проживали раздельно.

Ему стало стыдно, что он взял чужие деньги из сейфа и сбежал с работы. И еще, он с замиранием сердца вспомнил, что ему надо забрать внука из детского сада, а до закрытия оставалось менее получаса.

– Все Света, быстро допивай кофе. Извини, я совсем упустил из виду, что мне сегодня надо забирать внука из садика. Могу опоздать. Я сейчас расплачусь и поедем.

Афанасий настойчиво поманил официанта, чтобы тот скорее подошел к ним.

– Еще у меня к тебе просьба, – тоном начальника обратился Афанасий к Свете, – Я закажу такси, и ты вернешься на работу. Я позабыл дать обезьянам специальные таблетки. Это указание профессора. Коробочки с таблетками в его кабинете в стеклянном шкафу. А дозировка, каких сколько, на листике записана. Обязательно все сделай. Это важно. Таблетки в бананы положи.

Последние слова Афанасий Петрович произнес холодно и даже сурово. А когда подошел официант, он сказал, что очень торопится, и попросил быстро принести счет. Рассчитался он внимательно сверив все позиции в счете, оставив официанту самые мизерные чаевые.

Ехать ему со Светой предстояло в одну сторону, но Афанасий заказал два такси. На одном Света поехала на работу, а на другом – он в детсад забирать внука.

Столь резкая перемена в поведении Афанасия привела Светлану в смятение, так что она не промолвила ни слова. Только в такси она наконец-то пришла в себя.

– Ну, слава богу, что все закончилось, и после обеда не последовало никаких «продолжений», – подумала она.

Своим неожиданным и страстным натиском Афанасий так подействовал на нее, что она не владела собой. Во время их совместного обеда в ресторане она позвонила мужу и сказала, что задержится на работе допоздна. А мужа Света никогда раньше не обманывала.

Теперь она испытывала некоторое разочарование от того, что «продолжения» не последовало, но еще больше она испытывала облегчение от исчезнувшего искушения.

Света подъехала на такси к проходной института. Афанасий то ли забыл, то ли просто не дал ей денег на дорогу. Она вынула из кошелька все деньги, какие у нее были, и с трудом рассчиталась с таксистом. Настроение у нее окончательно испортилось.

– Вот мерзавец, – проронила Светлана, выйдя из машины, – Первый день остался за начальника и что себе позволяет. Сам домой отправился, а мне надавал дурацких поручений.

Она быстро поднялась в кабинет профессора, спешно разыскала злополучные таблетки и листочек с описанием дозировок. Пробежав глазами записку Ванштейна, она взяла коробочки с таблетками.

Из записки она поняла, что таблетки для стимулирования к труду надо давать три штуки, а для улучшения мышления – только одну. Цвета и размеры таблеток в записке указаны не были. Об этом Ванштейн сказал Афанасию при отъезде только на словах. А в инструкции он просто записал: «Таблетки для трудолюбия – по три штуки, а для мышления – по одной».

Некоторая неясность в описании, каких и сколько таблеток надо выдавать, Свету особо не смутила. А звонить Афанасию, на которого она теперь рассердилась, ей не хотелось.

Немного подумав, она рассудила так: маленьких таблеток надо выдать по три штуки и три раза в день, а больших, они же большие, – всего одну.

В результате, она все перепутала, и положила в бананы девятикратную дневную дозу препарата для развития умственных способностей и только одну треть от требуемого для развития трудолюбия физического.

Быстро все приготовив, она дала обезьянкам бананы с таблетками, и они с удовольствием их съели.

Уходя с работы, Светлана заторопилась и забыла вынуть ключи из дверей кабинета. Вся связка ключей от профессорского кабинета, шкафов и сейфа осталась висеть в замочной скважине. А еще она не замкнула на ключ вольер, в котором жили обезьяны, а только прикрыла калитку на щеколду.

Пока Света кормила таблетками обезьянок, Афанасий забрал внука из садика. Теперь он пересчитал оставшиеся у него после посещения ресторана деньги и весьма огорчился. Пачка денег, которую он взял из сейфа профессора, уменьшилась почти наполовину.

Еще его мучил вопрос, правильно ли Светлана дала обезьянам таблетки и все ли нормально на работе. Ему стало тревожно и стыдно. Он поступил безответственно – растратил чужие деньги и ушел с работы в середине дня.

Афанасий попытался отвлечься от этих мыслей и включил телевизор. Но смотреть передачи у него не получалось, и он решил вернуться на работу. Жажда деятельности распирала его и ему не терпелось попасть туда как можно скорее, но на такси он не поехал из соображений экономии.

Ближе к полуночи Афанасий Петрович добрался на родное предприятие. Дежуривший на проходной сторож, после долгих объяснений, с неохотой впустил его.

Ключи от кабинета профессора Светлана должна была оставить Афанасию в вернем ящике его стола в производственном отделе. Однако их там не оказалось. Афанасий дважды вывернул содержимое ящиков, но ключей так и не нашел.

– Вот ведь никому ничего нельзя поручить, – с досадой подумал Афанасий Петрович и уже собрался идти звонить Свете, когда услышал в коридоре легкий шум быстрых шагов.

Он вышел в коридор, но там никого не было. Он дошел до кабинета профессора. В двери висела связка ключей от кабинета, шкафчиков и сейфа. Афанасию, показалось, что ключи слегка покачивались, будто их только что туда вставили. Дверь же в кабинет оказалась не запертой, и он просто вошел внутрь.

– Что за чертовщина?! – Петрович в ужасе осматривал кабинет профессора.

На полу валялись книги. Дверцы шкафа распахнуты и находившиеся там коробки с препаратами беспорядочно разбросаны на полках.

Но самое ужасное – сейф профессора оказался незапертым и, когда Афанасий Петрович открыл его, то он оказался пуст. В нем не осталось ни рублей, ни трех тысяч долларов. Исчезла и увесистая папка с описанием секретной программы исследований.

Ужасная мысль промелькнула в голове у Петровича – в институт проникли воры, напали на Светлану, отобрали у нее ключи и похитили деньги и секретные документы.

Афанасий достал блокнотик с номерами телефонов. После некоторых колебаний (ему не хотелось звонить сотруднице ночью) он все-таки набрал Светин номер.

Трубку на том конце взял её муж. От этого Афанасий смутился еще больше и начал говорить отрывисто и нервно.

– Алло. Извините за поздний звонок. Это Афанасий Петрович из института. Мы со Светланой вместе работаем. Она дома? Мне надо с ней поговорить.

– Да, Афанасий Петрович, Светлана дома, но она сейчас в душе. Я ей скажу, что вы звонили. Что-то случилось? Ей куда перезвонить?

Афанасий услышал, как муж Свеланы положил трубку на стол и выкрикнул жене:

– Свет! Тебе с работы звонят. Афанасий Петрович. Что ему сказать?

Тихо, но вполне разборчиво, Петрович услышал откуда-то издалека бойкий ответ Светы:

– Скажи ему, чтобы он не беспокоился. Я все, что он просил, сделала. Ключи только в двери профессорского кабинета оставила. Но там уже никого не было. Утром заберет их.

Света, по-видимому, подошла к мужу и Афанасий расслышал, как она недовольно произнесла:

– Что за идиотская привычка звонить по ночам? Первый день за начальника остался, а такой балаган устроил.

Объясняться со Светой, почему она оставила ключи в двери кабинета, ему не хотелось. Да и какой в этом смысл. Сам виноват – доверил порученную ему работу и ключи от кабинета работнице столовой.

Петрович не стал дожидаться пока Светлана возьмет трубку. Он отключил телефон и начал поднимать с пола книги.

Но, когда он их собрал, то обнаружил, что книги по математике, физике и географии исчезли. Еще Афанасий не мог найти записку с указанием дозировок таблеток.

Петрович чертыхнулся и снова набрал телефон Светланы. На этот раз трубку сразу взяла Света. Услышав голос Афанасия, она не дожидаясь его вопросов, начала говорить первой:

– Афанасий, что это ты вздумал звонить мне по ночам. Ты что не видишь который час, или тебе, как новому начальнику, скучно теперь дома?

– Свет, извини меня, конечно, – робко начал объяснять Петрович причину своего звонка, – Дело в том, что я сейчас не дома, а на работе. И у нас происшествие неприятное.

– Что еще за происшествие? И причем тут я? Обезьяны компот выпили, который я на завтра приготовила? – попыталась шутить Светлана, но в голосе ее чувствовались тревога и напряжение.

– Да нет. Просто ты, когда уходила, оставила ключи в двери кабинета, а кто-то туда зашел и забрал деньги из сейфа и книги со стола.

Афанасий замолчал, но Света не стала объясняться и он продолжил говорить.

– Еще в шкафу все перевернуто, и исчезла записка с описанием дозировок препаратов для обезьян.

– Успокойся, Афанасий. Деньги из сейфа ты сам забрал. Целую пачку мне показывал. А записку твою с дозировками я наизусть помню. Маленьких по три в день, а большую – одну. Что тут непонятного? Запиши, если не помнишь. Да и раскардаш в кабинете ты наверняка сам устроил. Ты же в обед абсолютно не в себе был. Донжуана изображал.

Света тихонько хихикнула, от чего Афанасий испытал неловкость и досаду.

– Ты уверена, что маленьких таблеток по три штуки в день? Они же для развития умственных способностей. По-моему, их надо только по одной, а больших, для трудолюбия, по три.

– Да, Афанасий, уверена, – твердо ответила Света, почувствовав смущение Афанасия, – Я хорошо запомнила содержание той записки. Там в конце Лев Семенович еще приписал в виде шутки: «Спорт, лекарства и работа не совместимы с жизнью. Не допускай передозировки». Это он тебе, Афанасий, руководство написал.

Света полностью успокоилась. Афанасий сам не знает, как правильно выдавать препараты обезьянам. Если она что-то и напутала, то это несущественно. Обезьянам им все равно для каких способностей принимать препараты.

– Все, давай, до завтра, – подвела она итог разговору, – Меня муж в спальню зовет. А тебе, Афанасий, не помешает самому большую таблетку для мозгов принять. Ты что-то, как стал начальником, простых вещей не догоняешь… Начальник Дон Жуан.

Последние слова Света сказала полушепотом с нескрываемой издевкой и легонько хихикнула.

Бодрый и уверенный голос Светланы немного успокоил Афанасия. У него наступило состояние благодушного безразличия ко всему. К этому времени от воздействия красной таблетки он стал кротким, и неуверенным в себе человеком. И такими чертами характера обладал кто-то из его предков.

В тихом настроении, Афанасий взял блокнотик и записал со слов Светланы, которая все перепутала: «Большие таблетки для ума – по одной, маленькие для трудолюбия – по три».

Он с удовольствием вспомнил, как они со Светой обедали в ресторане. Теперь ему представлялось, что все хорошо.

– Вот только, какой же я идиот, что так быстро расстался с симпатичной Светланкой. А ведь она точно была согласна на продолжение, – Афанасий тихо вздохнул, – Все-таки Света права. На простые житейские вещи мозгов у меня не хватает.

Немного поразмыслив, он достал из коробочки большую белую таблетку, как он теперь думал, для развития ума. На самом же деле, это была таблетка для физического трудолюбия, и умственную деятельность она, напротив, подавляла. Сделав сильный выдох, он проглотил таблетку и запил ее полным стаканом воды.

Препарат подействовал мгновенно. Афанасии ощутил ясность мыслей. Он точно знал, что надо делать. Все сомнения в правильности своих действий у него исчезли. Это полезное качество характерно для людей с подавленной умственной деятельностью.

Петрович отправился в вольер к обезьянам. Он решил показать им как надо трудиться. Лучший способ в обучении – это личный пример. Если по другому объяснить не умеешь.

В вольере, несмотря на глубокую ночь, всюду горели фонари. Шимпанзе не спали. Самочки сидели кружком отдельной группой и что-то изучали. А Шмулик расположился поодаль от них спиной ко входу.

Семейные взаимоотношения у приматов – они наподобие, как и людей. Правда, из-за недоразвитого интеллекта, по сравнению с человеком разумным, им свойственно многоженство и доминирование самцов над самками.

Но разума людям ведь тоже недостает. Бог сделал людей разумными, но потом.., он выдал им все-таки Заповеди. И сделал он это неспроста.

У обезьян, после принятия тройной дозы препарата для мозгов, умственные способности усилились многократно. А интеллект у шимпанзе и без таблеток, как у пятилетнего ребенка.

Сообразительный Шмулик открыл вольер, и когда Светлана ушла с работы, зашел в кабинет профессора Ванштейна. Это он взял книги и из сейфа – деньги и секретную папку.

Теперь, когда Петрович зашел в вольер, он ее перелистывал, а его подружки с интересом рассматривали красочные картинки учебника по географии.

Приход Афанасия застал их врасплох, но, поумневшие, они мгновенно спрятали украденные вещи.

Петрович находился благодушном настроении и не заметил ничего странного в поведении ни Шмулика, ни его подружек. Более того, его не удивило, что в столь позднее время, ночью, обезьянки не спали и в вольере горел свет.

– Ну, что? Вижу, вы бодрствуете. Это хорошо. Займемся работой. Бездельничали целый день, – укорил он Шмулика, – Что мы скажем профессору, когда он приедет?.. Стыдно, стыдно. Ну, ничего. Я сейчас покажу вам, как надо трудиться. Пропитание бесплатно не дается. Кто не работает, не ест – первый постулат. Он есть основа любви к труду. Верно, Шмулик?

Пока Афанасий произносил речь, шимпанзе внимательно и с интересом слушали его. Но от слов «кто не работает, тот не ест», на лицах у них отобразились ехидные гримасы, и в их темных глазах промелькнуло лукавство.

– Итак, смотрите. Работа – это польза и удовольствие одновременно.

Петрович взял заготовленные для обучения деревянные кирпичи и начал выкладывать из них подобие забора. Делал он это с легкостью, задорно напевая веселый мотивчик.

Шмулик уселся напротив на корточках. Подперев голову руками он с усмешкой наблюдал за Афанасием. Его поумневшие подружки расположились чуть поодаль, шалили и галдели. Работа, которую проделывал Петрович, их развлекала и веселила.

Так поступают и поумневшие люди. Они с удовольствием наблюдают, как трудится другой человек. Это всегда их радует и забавляет.

Проработав примерно четверть часа, Афанасий уложил половину кирпичиков. Получилась ровная стена.

– А теперь давайте будем работать вместе. Давайте, давайте, подходите. Это несложно.

Петрович жестами стал подзывать шимпанзе и показывать им, что они тоже должны складывать кирпичи. Но Шмулик лишь с подозрением посмотрел на стену и остаток кирпичей.

Сделав обиженное лицо он неспешно поднялся, повернулся спиной и ушел в дальний угол вольера. Его подружки зашумели, закричали и тоже удалились вслед за ним.

– Вот те на! Не хотите работать. Да вы тунеядцы, – развел руками Афанасий, – Ладно… Сегодня поздно. Завтра посмотрим, как вы откажетесь от работы. Кто не работает, тот не ест, – выкрикнул он угрожающую тираду вслед своим подопечным.

Однако это не произвело на них никакого впечатления. Афанасий с сожалением махнул рукой и отправился к выходу. Как и Света, он по рассеянности не запер входную калитку вольера на ключ.