скачать книгу бесплатно
– Тем не менее он попросил привезти Марию именно вас.
– Некоторые личные обстоятельства не дают ему возможности самому сопровождать мисс Монктон. Я приезжал сюда навестить своих родных – моя матушка француженка, родилась на юге. В Англии все крайне встревожены слухами, поступающими с материка, и я очень беспокоился за моих родственников.
– Ваша матушка по-прежнему живет во Франции?
– К счастью, нет. Она вышла замуж за англичанина, моего отца, и после его смерти предпочла остаться в Англии. Полковник Уинстон беспокоился, как бы Мария не пострадала от нынешних событий, и очень хотел вызволить ее отсюда. Когда он узнал, что я собираюсь во Францию, он обратился ко мне с просьбой доставить ее в Англию.
– И вы согласились, хотя никогда ее не видели.
– Видите ли, графиня, мой отец и сэр Эдуард Монктон были друзьями на протяжении многих лет. Они вместе служили в Индии. Я помню его как прекрасного и очень благородного человека. Кроме того, я у него в огромном долгу.
– Расскажите о нем.
– Когда я был маленьким, мы с матушкой пересекали реку во время наводнения, и волны опрокинули нашу лодку. Сэр Эдуард, рискуя своей жизнью, бросился нам на помощь. Если бы не его отвага, я не сидел бы здесь сейчас перед вами. Именно поэтому я согласился сопровождать мисс Монктон. В Индии мне несколько раз довелось встретиться с полковником Уинстоном. Он не делал тайны из того, как легко удалось ему уговорить сэра Эдуарда на помолвку его с Марией, и находил это весьма забавным. Чувствуя себя обязанным защищать дочь сэра Эдуарда, я счел своим долгом воспрепятствовать ее браку с полковником Уинстоном – когда придет время. У нее есть какие-либо причины возражать против отъезда из Франции?
– Отнюдь, – кратко ответила графиня. – Мария только и говорит о том, чтобы вернуться домой и стать женой полковника Уинстона.
– Она не видела его шесть лет и найдет сильно изменившимся.
– Как и он Марию. Она уже не ребенок.
– А вы сами, графиня? Не желаете ли с дочерью уехать в Англию вместе с нами?
Графиня несколько секунд смотрела на него в упор, раздумывая, что заставило его задать такой вопрос.
– Я не ошибаюсь – вы действительно хотите уговорить меня покинуть мою Францию?
Легкая улыбка Чарльза промелькнула на лице.
– Вы правы, графиня, и я искренне надеюсь, что мне это удастся. Сочту за честь сопровождать также и вас с дочерью. Франция находится на краю великих потрясений, с каждым днем ситуация все более обостряется. В стране нет порядка, повсюду царит хаос. Я убежден, что вам грозит смертельная опасность, что вы рискуете своей жизнью, – признаться, не хотел бы я сейчас быть дворянином во Франции. Очень скоро вы можете оказаться в полном одиночестве, без друзей и без поддержки, и кто знает, что тогда может случиться!
– Полагаю, вы сильно преувеличиваете. – Графиня тонко улыбнулась. – До меня доходят слухи о том, что происходит вокруг, – большинство из них, разумеется, полный вздор. Мой муж придерживался мнения, что эти слухи распространяют специально, чтобы спровоцировать беспорядки и привести страну к анархии. Сообщения о тайных заговорах и преступлениях, о надвигающейся катастрофе появляются везде – и в разговорах, и в газетах. Паникеров – вот кого действительно следует опасаться.
Чарльз нахмурился.
– Хотел бы я надеяться, что ошибаюсь, но, к сожалению, вероятность этого очень мала. Я останавливаюсь на постоялых дворах и слышу, о чем говорят люди. В частности, говорят, что один из ваших слуг убежал и присоединился к мятежникам. Крестьяне так возбуждены и настолько агрессивно настроены, что способны совершить любое злодеяние. И в вашем же приходе не скрывают намерения поджечь замок. Прошу вас, если вы не боитесь за себя, подумайте хотя бы о вашей дочери!
Графиня высокомерно взглянула на него.
– Констанс останется здесь, со мной.
– Поймите, графиня, то, что вы англичанка, не спасет вас. Английские законы здесь не действуют. Вы были супругой графа. Люди только это и видят.
– Вы хотите сказать, что нам следует немедленно ехать – спасаться бегством?
Он кивнул:
– Без всяких сомнений. На этот случай я взял на себя смелость достать поддельные документы.
Графиня удивленно подняла брови:
– Даже так? Как это вам удалось?
– Я знаю нужных людей, – коротко ответил он.
– Понимаю. Что ж, я не стану допытываться, как делаются подобные вещи, но должна вам сказать, что вы напрасно тратили свое время. Ну, а разве путешествовать не опасно? Возможно, надежнее будет остаться дома?
– Сейчас безопасности нет нигде, а меньше всего ее – в замках Франции.
– Никто не посмеет напасть на замок. Я знаю здешних людей. Они всегда получали от нас средства на жизнь и будут относиться к нам по-прежнему.
Господи, дай мне сил, взмолился в душе Чарльз, стиснув зубы. Графиня даже не представляла, какая ужасная судьба может постигнуть ее и ее дочь. Его так и подмывало спросить: о каких средствах на жизнь она говорит? Да знает ли она, что ее крестьяне голодают по вине непомерных налогов, которые взыскивают с них по требованию подобным ей надменным аристократам и которые по большому счету и за людей-то их не считают?! Но вместо этого он сказал ровным и спокойным голосом, словно уговаривал капризного ребенка:
– И все же, поскольку вы знатного рода, я настоятельно советую вам бежать из страны.
– Это мой дом. Я чувствую себя здесь в полной безопасности и спасаться бегством не намерена! Если дела пойдут плохо, тогда, конечно, я подумаю об отъезде. Но я уверена, что до этого не дойдет.
Губы Чарльза дрогнули в снисходительной улыбке, но взгляд светло-серых глаз оставался жестким. Можно ли было более явно продемонстрировать презрение к страданиям людей? Графиня не замечала, с каким возмущением обреченный на голод и жестокие лишения народ наблюдает роскошную жизнь плутократов.
– Графиня, если вы не хотите, чтобы в скором времени ваши друзья вынуждены были присутствовать на ваших похоронах, предлагаю вам ехать с нами.
– Такими безрассудными речами, сэр, вы только раздуваете огонь недовольства. Простите, но я уже приняла решение.
Чарльз нетерпеливо пошевелился на стуле, стараясь скрыть свое раздражение и видя, что только напрасно тратит свои усилия, – графиня не собиралась сдавать позиции. Она упорно отказывалась видеть происходящие вокруг зверства и, следовательно, вела себя крайне глупо и неосмотрительно.
– Очень сожалею, графиня. Все же я оставлю вам бумаги, на случай если вам придется спасаться уже без меня, но тогда вы будете вынуждены бежать под видом крестьян. Предупреждаю, это очень трудно, вы должны будете все предусмотреть и прибегнуть к помощи людей, которым вы безоговорочно доверяете. Без этих предосторожностей вы не сможете благополучно добраться до Канала[1 - Пролив Ла-Манш, который называют также Английским каналом или просто Каналом.]. И вы, конечно, понимаете, что мисс Монктон будет чувствовать себя очень одинокой, когда в Англии она окажется в полной зависимости от полковника Уинстона.
Графиня надменно взглянула на него:
– Поскольку он ее жених, не нахожу в этом ничего необычного.
– И вас это не беспокоит?
Казалось, графиня слегка растерялась, встретив его настойчивый взгляд.
– Не беспокоит? Да с тех пор, как у Марии умер отец, она только и мечтает об этом замужестве! Почему это должно меня беспокоить?
– Потому что сэр Эдуард возложил на вас ответственность за ее судьбу. Вы – ее опекун. Разве вы не хотите сами увидеть человека, с которым она обручена?
– В этом нет необходимости. Я выслушала, что вы сказали, но знаю, что полковник Уинстон – джентльмен, известный долгой и почетной службой в Ост-Индской компании. Он в высшей степени достоин стать мужем моей племянницы.
– Но как вы можете быть уверены в этом, если никогда его не видели? – настаивал Чарльз.
– Его хорошо знал отец Марии, мой зять. Он одобрял полковника Уинстона и доверял ему настолько, что согласился на их обручение. Для меня этого более чем достаточно.
– Прошу простить меня, графиня, но, когда сэр Эдуард давал свое согласие, он был тяжело больным человеком. Я думаю, он и не подозревал о необузданной страсти полковника Уинстона к сомнительным развлечениям – к выпивке и рискованной игре в карты. Поверьте, я говорю правду. К тому же полковнику уже около пятидесяти, он годится в отцы вашей племяннице.
Это не поколебало графиню.
– Не вижу ничего необычного в том, что молодая леди выходит замуж за пожилого джентльмена. А что касается его склонности к выпивке… Известно, что все мужчины пьют, порой даже чрезмерно, и соответственно ведут себя. Но женам не следует делать из этого проблему. Мой зять доверил Марию моей опеке, пока она не достигнет совершеннолетия, когда сможет стать женой полковника Уинстона. Сейчас ей девятнадцать лет, и она будет под вашим покровительством до тех пор, пока вы не доставите ее к жениху. Когда она покинет замок, я буду считать свои обязательства перед нею выполненными.
Чарльз долго всматривался в ее лицо потемневшими от гнева глазами. Он поверить не мог, что графиня так небрежно и бессердечно сбросит с себя обязательства перед беззащитной круглой сиротой, своей племянницей, с таким равнодушием отправит ее во власть человека, от которого ей не приходится ждать доброго и бережного отношения. Это было все равно что отправить овечку прямо в логово волка.
Прискорбно, что суждение отца мисс Монктон о ее будущем женихе оказалось таким ошибочным. Он не смог разглядеть того, что довелось видеть Чарльзу – расчетливое, жестокое выражение в глазах полковника. Видимо, в те дни у него было тело Адониса и лицо ангела, за которыми ловко скрывалась его порочная и подлая натура.
– Вы не должны забывать о солидном состоянии мисс Монктон. Перспектива уйти в отставку богатым человеком и обосноваться в Грейвли чрезвычайно соблазнительна для тщеславия полковника Уинстона. Он спустит состояние вашей племянницы в ту же минуту, как только наложит на него руки. Полковник Уинстон оставил Ост-Индскую компанию с позором – произошел отвратительный скандал, связанный с его пренебрежением к долгу, в результате чего погибло много людей.
– В таком случае он, вероятно, сделал для себя серьезные выводы, – небрежно ответила графиня.
– Увы, на следующий день его обнаружили в публичном доме напившимся до бесчувствия.
– Понимаю. Я буду вам признательна, сэр Чарльз, если вы не станете говорить моей племяннице о… о неприятных привычках полковника Уинстона, хотя лично меня они не беспокоят. Вы понимаете, не так ли?
Чарльз все понял и преисполнился негодованием. Он видел, что графиня не любит свою племянницу и готова отправить ее куда угодно, не испытывая ни малейших угрызений совести, что ей не терпится от нее избавиться, она и не думает обременять себя беспокойством по поводу дальнейшей судьбы девушки.
– Простите меня, графиня, если я скажу, что вы слишком наивны. Я сообщил вам факты, но вы предпочли игнорировать их. Больше я ничего не могу сделать. Но если не помешать браку юной девушки с таким человеком, он очень быстро погубит ее.
Видимо, для графини был неожиданным его жесткий тон и откровенное высказывание, и она с возмущением выпрямилась.
– Сэр, вы преувеличиваете. Я знаю свою племянницу, – холодно заявила она. – Если вас беспокоит, что она будет делать, добравшись до Грейвли, то это напрасный труд. Она разумная и такая же уравновешенная девушка, какой была ее мать. В Англии она сама подумает и решит, выходить или нет за полковника Уинстона, и, я уверена, выйдет за него. Что касается полковника Уинстона, он не станет терять время и сразу на ней женится.
Чарльз, который повернул голову к двери, услышав какой-то шум, круто обернулся к графине, глубоко возмущенный ее равнодушием.
– Именно по этой причине я и надеялся, что вы поедете вместе с ней! – воскликнул он в гневе. – Я мало что знаю о мисс Монктон, но из ваших слов я сделал заключение, что она питает романтическую и детскую привязанность к этому человеку. Вы могли бы защитить и поддержать ее, когда она обнаружит – а это непременно произойдет, – что брак с полковником Уинстоном для нее невозможен.
Графиня встретила его взгляд с холодной улыбкой.
– Думаю, вам следует познакомиться с моей племянницей. Она сама скажет вам, как ей не терпится вернуться в Англию. Прошло уже шесть лет с тех пор, как скончался ее отец и она покинула Грейвли.
– И более шести лет, как она видела полковника Уинстона!
– Да, но, как я сказала, она сама примет решение.
– Что я всегда и делаю, тетушка, – прозвенел в комнате женский голос.
Чарльз обернулся – в дверях стояла девушка.
Чарльз встал ей навстречу и узнал в ней ту, что накануне раздавала еду деревенским ребятишкам. Тихо притворив за собой дверь, она двинулась к ним. Он был очарован ее непринужденно-горделивой осанкой, ясным свежим лицом в обрамлении аккуратно забранных назад иссиня-черных волос. Лицо ее хранило бесстрастное выражение, но он догадался, что она кое-что слышала из их беседы с графиней и глубоко возмущена в душе.
– Сэр Чарльз, позвольте представить вам – это Мария, будущая супруга полковника Уинстона. Мария, познакомьтесь с сэром Чарльзом Осборном. Он будет сопровождать вас в Англию.
Чарльз слегка поклонился и произнес несколько подобающих случаю слов. Но, подняв голову, встретил ее взгляд, полный холодного любопытства и настороженности. Ему почудилось, что зеленые глаза Марии смотрят ему прямо в сердце. Он не видел глаз, обладающих большей притягательной силой и проницательностью.
Она заговорила, и он осознал всю глубину ее очарования. У нее был низкий, очень приятный, богато интонированный голос, и слышать ее французский было просто отрадой. Все в ней казалось милым и неотразимым, и Чарльз с внезапно проснувшимся интересом вглядывался в умные лучистые глаза девушки.
Мария узнала в нем мужчину, с которым столкнулась накануне в деревне, и насторожилась.
– Вы? Так вы и есть тот человек, которого послал за мной полковник Уинстон?
– Он не послал меня, мисс Монктон. Он спросил меня, не соглашусь ли я сопровождать вас, когда услышал, что я еду во Францию.
По выражению его глаз она с досадой поняла, что он почувствовал ее неприязнь и что это его забавляет.
– Понимаю. Не знаю, что вы имели в виду, когда сказали моей тете, что в Англии я найду невозможным выйти замуж за полковника Уинстона, и не желаю это знать. Но против моей воли он не заставит меня стать его женой. Этого никто не в состоянии сделать, сэр.
– Он… Он очень изменился с тех пор, как вы видели его в последний раз. Вы должны быть готовы к этому.
– Но ведь и я изменилась, – с живой ясной улыбкой возразила она. – Этого и следовало ожидать после шести лет!
– Я говорю серьезно, мисс Монктон.
Мария слушала его с растущим раздражением. Она готова была многое ему сказать, но только не под бдительным оком тетки, ловившей каждое ее слово. Самоуверенные манеры и властный взгляд Чарльза не понравились Марии, но слова его заставили ее вспомнить о собственных сомнениях относительно брака с Генри.
В последнее время в душе ее зародились смутные подозрения относительно жениха. Возможно, потому, что, повзрослев, она стала более критично оценивать содержание его писем, которые раз от раза оказывались все более краткими и, судя по почерку, писались наспех. Создавалось впечатление, что переписка с нею была для него скорее тягостным долгом, чем радостью. Как бы то ни было, прежнее восхищение полковником Уинстоном постепенно ослабело.
Но не станет же она открывать свои сомнения этому надменному англичанину!
– Вам не нравится полковник Уинстон, не так ли, сэр?
– Нет, – честно признался он, – не нравится.
– Ситуация в стране сейчас тревожная. Уверена, у вас есть более важные дела, чем сопровождать совершенно незнакомую вам женщину через всю Францию.
– У меня действительно есть важные дела, которые меня занимают.
– Но если полковник вам не нравится, почему же вы согласились выполнить его просьбу?
– Одна из причин состоит в том, что наши с вами отцы были очень близкими друзьями. Они вместе служили в Индии.
– О! Понимаю. Я… Я этого не знала.
– Но как вы могли знать?
– А другие причины?
Чарльз улыбнулся:
– Их несколько, и я расскажу вам о них во время нашего путешествия. Когда я узнал, что вы должны вернуться в Англию, я с радостью предложил свои услуги, сознавая трудности, с которыми вам придется столкнуться. Будь жив мой отец, иного отношения к дочери своего давнего и любимого друга он и не ожидал бы.
– В таком случае, сэр, я вам очень благодарна. С удовольствием предоставляю себя вашему покровительству и защите на время поездки. Как мы поедем?
– В карете.
– Ее предоставит вам замок Феро, – с величественным видом заявила графиня.
– Благодарю вас, графиня, но я вынужден отказаться от вашего предложения. Это должен быть обычный экипаж, никакой роскоши, понимаете? Я сам достану коляску и двух почтовых лошадей. В вашем багаже не должно быть вещей, которые могли бы вас выдать, – приказным тоном объявил он Марии. – Вам придется расстаться со всеми нарядными платьями и драгоценностями.
– У меня нет драгоценностей, сэр. Все, что у меня есть – украшения, доставшиеся мне от матери, – они находятся в Англии, в сейфе Грейвли.
