Войны России за Украину. От царя Алексея до Екатерины Великой

Так, как только было сорганизовано, казачество начало сразу же проявлять свою собственную волю, и план Батория сделать его послушным орудием политики правительства Речи Посполитой не удался.

Поэтому при наследнике Батория (умершего в 1586 г.) – Сигизмунде III Ваза, курс польского правительства по отношению к казакам был резко изменен и начались всяческие притеснения казаков и ущемление их прав и привилегий, что только обостряло и усиливало вражду казаков к полякам.

Вражда эта особенно усилилась с начала 90-х годов, когда католики повели решительное наступление на православие и начали готовиться ко введению церковной унии православных с католиками, которая должна была подчинить первых последним и окончательно искоренить на Украине православие. Начался период казацких восстаний.

Казацкие восстания

Новоизбранный польский король Сигизмунд III Ваза (1586–1632) начал урезывать казачьи права и привилегии.

Он издал указ, по которому число реестровых казаков уменьшалось с 6000 да 4000 и они были лишены многих прав и привилегий, полученных при Стефане Батории. Кроме того был предпринят ряд мер к недопущению бегства казаков и крестьян в Запорожье. С правами казацкой старшины перестали считаться и начали их нарушать. Даже у казацкого гетмана Криштофа Косинского, заменившего погибшего в турецкой неволе Скалозуба, выходца из шляхты, магнат князь Острожский насильно отобрал жалованное ему королем имение, село Ракитное, и Косинский, несмотря на жалобу королю, не смог восстановить своих прав и получить обратно имение.

Это грубое нарушение прав, от которого не был застрахован даже гетман, было воспринято казачеством как вызов. Казаки захватили Белую Церковь (имение захватчика Ракитного – князя Острожского), разорили замок и уничтожили все документы.

Весть о казачьем восстании подняла широкие крестьянские массы на Киевщине и Волыни. Тысячи добровольцев потянулись к Косинскому. Начало расти и шириться крестьянско-казачье антифеодальное, антипольское и антикатолическое восстание. Вся Правобережная Украина была в огне восстания в течение всего 1592 года.

Повстанцы захватили не только поместья и мелкие города, но и крупные города с польскими гарнизонами. Даже Киев несколько раз подвергся нападению повстанцев.

Но в общем это первое восстание, несмотря на участие в нем хорошо по-военному организованного казачества, носило стихийный характер, и мобилизовавшейся шляхте удалось нанести Косинскому поражение у села Пятка в январе 1593 года.

Косинский был вынужден подписать соглашение о возвращении казачества в подчинение королю. Однако Косинский не примирился с польским владычеством и стремился от него избавиться. В поисках союзника и помощи взоры его обратились к единоплеменной Москве, и он вступил с ней в контакт.

Поляки узнали об этом и всполошились. Сохранилось донесение князя Вишневецкого, старосты Черкасского и Каневского о том, что Косинский с казаками присягнул царю Московскому и что царь послал казакам сукно и деньги.

Достоверных данных о присяге московскому царю не существует. Вероятно, «присяга» – это плод фантазии напуганного восстанием польского магната Вишневецкого.

Но совершенно определенные данные о контакте Косинского с Москвой, свидетельствующие о симпатиях Украины к Москве, существуют и опровергнуть их невозможно.

Весной 1593 года царь Федор Иванович в грамоте донским казакам сообщает им, в связи с войной с татарами, что «гетману Хриштопу Косинскому ведено быть на Донце». Совершенно очевидно, что царь не мог бы написать этих слов, если бы у него не было соглашения с Косинским. Второе доказательство – сохранившийся отчет Григория Конашева, который в царствовании Федора Ивановича возил казакам из Москвы деньги и сукно.

Третье доказательство – свидетельство посла Австрийского императора Рудольфа II Ласоты, ездившего на Украину, чтобы склонить казаков к войне против Турции, теснившей Рудольфа. Ласота сообщает, что по дороге он встретил русского посла Василия Никифоровича, ехавшего из Москвы с подарками для казаков. В своем сообщении Ласота сообщает, что русский царь считал казаков «своими подданными» и дал им разрешение вступить на службу к австрийскому императору для борьбы с турками.

Четвертое доказательство: в 1620 году в предложении гетмана Сагайдачного царю Михаилу Федоровичу перейти к нему на службу со всем войском говорится, что казаки хотят последовать примеру своих предков, которые предыдущим царям «повинность всякую чинили и им служили» и «жалованье получали».

Украинские шовинистическо-сепаратистические историки старательно замалчивают эти неоспоримые факты, свидетельствующие не только о тяготении казачества к Москве, но и о сотрудничестве с ней. А между тем эти факты необычайно важны для понимания настроений казачества того времени. Несомненно, что они не могли бы иметь места, если бы казачество и вся Украина «всегда видела в Москве своих врагов», как это утверждают сепаратисты.

В мае 1593 года Косинский, продолжая борьбу, опять собрал значительное войско и двинулся против поляков, но был разбит под Черкассами и сам погиб в бою. В тот же месяц сейм Речи Посполитой объявил казаков вне закона.

Восстание Наливайко – Лободы

Не прошло и двух лет после гибели Косинского, как вспыхнуло новое восстание. Возглавили его Северин Наливайко, нереестровый казак, совместно с гетманом реестровых казаков Григорием Лободой. В 1594 году происходила война с Молдавией, вассалом Турции. В этой войне казачество принимало активное участие, причем реестровые и нереестровые казаки составляли объединенное войска под командой Наливайко и Лободы. После победы над войском молдавского господаря Аарона казаки приняли участие в войне против турок и татар, которую тогда вела Австрия в пределах Венгрии.

По возвращении домой они застали там не прекращавшиеся все время крестьянские волнения и спорадические восстания против шляхетского насилия и сразу же присоединились к ним и их возглавили.

Возвращаясь через Галицию из Венгрии, Наливайко сначала занял Луцк и наложил на него контрибуцию, а потом в короткое время занял всю Волынь, захватывая города, замки и поместья и жестоко расправляясь с представителями ненавистного католическо-шляхетского феодального строя. С Волыни в конце 1595 года Наливайко двинулся на Белоруссию, где его восторженно встречало крестьянство и вступало в его войско.

Слуцк, Бобруйск, Могилев были быстро взяты войсками Наливайко при активной поддержке городских жителей, которые все были единодушны в своей ненависти к режиму. Немногочисленные католики и те, кто с поляками сотрудничали, были перебиты самим населением.

Встревоженная успехами Наливайки и пылающим по всему Правобережью восстанием, Речь Посполитая мобилизовала свои силы для борьбы с ним, назначивши главнокомандующим Станислава Жолкевского.

Наливайко вынужден был отступить из Белоруссии и с Волыни. Он направился к Белой Церкви для соединения с находившимися в ее районе реестровыми казаками Григория Лободы.

После нескольких кровопролитных столкновений с армией Жолкевского казаки перешли на Левобережье и сосредоточились в районе Переяслава. Перед ними стоял вопрос, что делать дальше. На многочисленных «радах» (совещаниях) мнения разделились: одни хотели остаться у Переяслава и биться «до последнего»; другие предлагали соединиться с татарами и напасть на Польшу; третьи же видели выход в отступлении на восток и переходе через русскую границу; незначительная часть реестровых казаков была склонна капитулировать перед Жолкевским, обещавшим амнистию.

Победили сторонники похода к русской границе, и все войско Наливайко-Лободы, с немалым числом гражданских беженцев, боявшихся поляков, двинулось на восток к русской границе.

Однако Жолкевскому удалось их опередить, отрезать отступление и окружить за рекою Сулою, вблизи г. Лубен, в урочище Соломина.

Около двух недель оборонялись казаки в созданном ими укрепленном лагере, испытывая голод и недостаток воды. Реестровые казаки были склонны заключить соглашение с Жолкевским. В рядах повстанцев начались несогласия, доходившие до вооруженных столкновений, во время которых был убит гетман реестровых казаков – Лобода.

Вскоре силы сопротивления повстанцев было сломлены; часть их, поверив обещаниям Жолкевского, решила положить оружие. Использовав эти настроения, поляки ворвались в лагерь и произвели здесь страшную резню, не щадя ни женщин, ни детей. Только незначительное число казаков успело прорваться и уйти на Запорожье. Наливайко, заместитель Лободы-Шаула и несколько командиров во время этого нападения были вероломно схвачены теми реестровцами, которые верили полякам, и выданы Жолкевскому. Началась страшная резня, о которой польский хроникер Бельский пишет: «…и так их рубили немилосердно, что на протяжении мили или больше трупы лежали на трупах. Было их всех в лагере вместе с чернью, женщинами и детьми около десяти тысяч, из которых спаслись не более полутора тысяч»…

В апреле 1597 года Наливайко был казнен публично в Варшаве. Ему сначала отрубили голову, а потом четвертовали. Части его тела были развешены в разных местах города. Казнены были также не только все сотрудники Наливайки, но и большинство казаков, поверившие честному слову Жолкевского.

Польский Сейм «наложил на казаков баницию», то есть объявил их вне закона, а все права реестровых казаков были упразднены.

Но никакое распоряжение правительства не смогло не только ликвидировать казачество, но даже приостановить его рост и развитие.

Тяжелый социальный гнет крепостничества и религиозно-национальная дискриминация толкали все больше и больше недовольных в ряды казачества, и Речь Посполитая вынуждена была смотреть на это сквозь пальцы, ибо под давлением феодалов и католической церкви не имела ни возможности, ни желания устранить те причины, которые порождали казачество. Не имела и силы сделать казаков покорными.

Хотя и потерпевшее неуспехи в своих восстаниях начала 90-х годов, население Украины в их результате осознало свою силу и поняло безнадежность всяких попыток честно договориться с поляками и католиками и наладить равноправное с ними сосуществование. Оставаться же на положении подчиненного народа в польской колонии, каковой стала Украина к концу XVI столетия, народ, почувствовавший свою силу, не хотел.

Это был уже не тот народ с примитивно-феодальной системой, натуральным хозяйством и со своей собственной культурой, на которую вначале никто не посягал, который в XIV веке волею исторических событий очутился в одном государстве с литовцами и поляками.

Братства и православная церковь были к концу XVI века достаточно организованы и закалены в борьбе с польско-католической агрессией, чтобы стать центрами морального отпора и защиты религии и неразрывно с ней связанной национальности. Казачество было силой военной, на которую возлагал надежды весь народ. Угнетаемые крестьянство и мещанство – неисчерпаемым источником сил для борьбы за освобождение.

И только самая незначительная часть социальной верхушки: магнаты, часть шляхты (но далеко не вся), высшее духовенство и незначительная часть старшины реестровых казаков относились лояльно к Речи Посполитой и надеялись на возможность сотрудничества с ее правительством.

Каковы же были устремления, планы на будущее пробудившейся и сознавшей себя Украины?

Стремление создать независимое государство, чуждое и враждебное Москве, как это утверждают украинские шовинисты, или желание воссоединить разорванные историей народ и государство Киевской Руси?

В богатейших собраниях исторических документов, мемуарах, письмах того времени нигде нельзя найти никакого следа о стремлении создания «Самостийной, Украинской Державы», как это безосновательно утверждают шовинисты-сепаратисты.

Нельзя найти нигде и слова «Украина» иначе как в смысле «край», «окраина». Население само называло себя «русским» или «малороссийским», а само польское правительство наиболее окатоличенную и полонизированную часть Украины, Галицию, называло «Воеводством Русским».

Нигде нельзя найти и следов враждебного отношения к Москве и к москалям, и в то же время все исторические памятники того времени полны свидетельств и доказательств непримиримой вражды к двум соседям Украины: полякам и татарам. Совершенно неопровержимые многочисленные факты обращения за помощью к Москве и связь с нею казачества, братств, духовенства доказывают стремления населения Украины к единоверной и единокровной Москве, а не отталкивание от нее и вражду, как пытаются это представить шовинисты-сепаратисты.

Не вражду, а желание слияния подтверждают и многочисленные переселения, часто большими группами, казаков и крестьян с Левобережной Украины в Украину Слободскую, то есть в пределы Московского государства.

Наличие этого массового переселения и исключительно доброжелательного отношения воевод пограничных московских городов к переселенцам подтверждает даже украинский историк Грушевский в своем труде «Початки Хмельничини». Переселенцам, как на основании документов сообщает Грушевский, отводились земли для поселения, давались семена и деньги на обзаведение хозяйством. А когда Польша требовала их выдачи, воевода Путивльский Плещеев ответил категорическим отказом. Так же категорически отказывали в выдаче и другие представители Москвы, когда Польша просила вернуть ей ее людей.

Приводя множество подробностей из этого массового переселения украинцев в пределы Московского царства на рубеже XVI–XVII столетий, Грушевский не объясняет, почему эти украинцы переселялись к «чуждым и враждебным» москалям, своим, по утверждению сепаратистов, «вековечным врагам».

Для всякого же беспристрастного исследователя приведенные выше факты служат неопровержимым доказательством отсутствия какой бы то ни было вражды у населения Украины к Московскому государству и его населению. И в то же самое время эти факты опровергают шовинистические измышления о вражде между украинцами и русскими (великороссами).

Руководители польской политики, несомненно, отлично знали настроения своей колонии – Украины, но изменить их не могли, пытаясь бороться с ними политикой «пряника и кнута». Льготы и привилегии для социальных верхов; притеснения и страх наказания – для широких масс.

В результате этой политики массы еще больше озлоблялись, а казачество, которое польское правительство пыталось привлечь на свою сторону, усиливалось, не делаясь, однако, покорной правительству силой.

С таким соотношением общественных групп и их настроениями вступила Украина в XVII век, в котором началось ее освобождение, окончательно завершенное только после Второй мировой войны.

Гетман Конашевич-Сагайдачный

Поражения повстанцев Наливайко-Лободы и наступившие репрессии не ликвидировали казачества, а только его усилили и подняли его авторитет во всей Украине. Все недовольные и жертвы репрессий устремились на Запорожье и усилили его и количественно, и (с прибытием туда недовольных режимом относительно культурных сил) качественно.

Применение своих сил разросшееся Запорожское войско находило в постоянных войнах с татарами и турками. Иногда они предпринимали далекие походы, пересекая Черное море и нападая на турецкие города. Так, в 1614 году они напали на турецкую гавань Синоп, сожгли турецкий флот и разорили город. В 1615 году казаки разорили турецкие гавани Мозовни и Архиски, а погнавшийся за ними турецкий флот сожгли в открытом море. Совместно с донскими казаками, под общей командой запорожца Шафрана, казаки пересекли Черное море и разорили Трапезунд. Центр торговли невольниками в Крыму, город Кафу, казаки взяли штурмом, сожгли стоявший в гавани турецкий флот, перебили 14000 солдат гарнизона и освободили многочисленных невольников.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.