Когда Семью выбирают

– Есть в твоих словах правда, Бадри. Давай, если не возражаешь, с другой стороны посмотрим на это все.

– Давай попробуем. Всегда приятно послушать умного человека.

– Сколько Руслан в месяц платил за помещение?

– С коммунальными у него по 800 тысяч в месяц набегало.

– За сколько месяцев он просрочил?

– За три, Влад, за три.

– Получается – два четыреста. Вы ему восемь лимонов предъявили, так?

– Там в договоре проценты за неуплату есть, плюс мы ему счетчик включили, когда он пропал. Мы ему на автоответчик сказали, что раз он бегает, серьезные люди время на его поиски тратят, значит, все это он оплачивать будет. И бега свои, и поведение свое, не достойное мужчины.

Влад смотрел на Бадри, не отводя взгляда. Пока ситуация была не в его пользу. По понятиям, Бадри был прав. Руслан попал в долги, да еще стал вести себя как девятиклассница с месячными. Однако Джаву разочаровывать нельзя. Для Влада это очередное испытание. Он ведь не послал Советника, который не умеет разговаривать с «людьми». Влад понимал, что для Брата «разрулить» эту ситуацию ничего бы не стоило. С его авторитетом ему потребовался бы один телефонный звонок. Но он послал его. Это значило, что в этом есть какая-то скрытая цель. Поэтому пути назад у Влада не было.

– Влад, ответь мне тоже на вопрос. Ты за Руслана как за кого приехал на разговор, как за коммерса? Он под тобой? Или как за близкого? – продолжил разговор Бадри.

– Нет, Бадри. Это родственник моего брата. Никаких дел у меня с ним нет. Я с него ни копейки не имею.

– Понял. Семейные узы – это святое. Только я тебе так скажу, как пацан пацану, говно твой Руслан. Хитрый он, и ушлый, падла, как змея. Без лишнего говорю, если с ним будешь дела делать, имей в виду, гнилой он. Он ведь и к ментам хотел бежать жаловаться. Его девочки с магазина все нам рассказали. Уже заявление придумывал сидел.

– Родственников не выбирают, так ведь?

– Жизнь, братан, это жизнь. Все бывает, но надо мужчиной оставаться до конца.

Ситуация не трогалась с места. Разговор шел на дружественных тонах, и это радовало Влада. В остальном же прогресса пока не наблюдалось.

– А девочки хорошие у Руслана?

– Да, набрал себе цветник. Красивых много и не замужних. Что делать-то будем? Кто нам бабки отдаст?

– Бадри, вот смотри. Я как думаю. Восемьсот штук в месяц – хорошие деньги. Даже для Москвы. Я был в вашем центре, там много пустых помещений. Почему так? Потому что кризис, у бизнеса проблемы. Нельзя сейчас хороших арендаторов терять. Да и девочки разбегутся, а без «красивых» жизнь не жизнь, а? – Влад замолчал и стал выжидательно смотреть на Бадри.

– Давай, давай. Раз начал, говори уже свое предложение до конца. Не надо нам драматических пауз, мы же не в Большом театре, – не выдержал Бадри. По его лицу было видно, что ему нравится вести диалог с Владом.

– Давай так, тормозните счетчик. Руслан работать продолжает, новую аренду платит как положено. За старое мое слово такое. Два четыреста как должен отдать – он отдает, по договору там процентов еще на пол-лимона набежало, плюс лимон за свое неправильное поведение. Итого три девятьсот выходит. Для ровного счета, чтобы окончательно «закопать базар», он вам на сотку кабак ставит. Все это в течение трех месяцев. Лимон я за него прям сейчас отдам, так сказать, обозначив наши добрые намерения. Справедливо?

– Я твое предложение услышал, но мне надо со старшими посоветоваться. Не я здесь все решаю. Заходите в центр, там в кафе чай, кофе выпейте, выпечку попробуйте. Посидите, угощайтесь, а я пока к старшим схожу, передам твои слова.

– Хорошо. Я как раз проголодался.

Влад с Арой сел в кафе и заказал перекусить. Сделав заказ, он решил поговорить с Сосом.

– Как слышно меня, брат?

– Нормально. Твой голос четко слышу, остальные не разбираю. Чего-то бубнили грузиняки.

– Главное, меня слушай. Что там, на улице?

– Они все ушли. Вы тоже куда-то ушли. На улице никого. Что мне делать-то? Я уже замаялся сидеть в машине. Что происходит?

– Мы в кафе в центре сидим. Сейчас он со старшим поговорит и скажет, как нам жить дальше.

– Не нравится мне, Влад, все это. Это грузины, им верить нельзя. Какую-то подляну готовят. Вот увидишь. Давай пацанов вызвоним. Пусть подстрахуют.

– Все под контролем, Сос. Ты, главное, не отключайся. Тебе взять перекусить?

– Да, возьми чего-нибудь. И побольше. Жрать охота. И попить чего-нибудь тоже.

– Заметано. Следи там по сторонам внимательней. Сейчас все от тебя зависит. До связи. Слушай меня внимательно и не отключайся. Машину не глуши.

Ара заказал еще кофе и пирожки с собой. Минуты тянулись долго. Со стороны они выглядели очень спокойно, но это было только внешне. Без сомнений за ними наблюдали, поэтому не надо было давать лишний повод усомниться в уверенности в себе. Здесь уже работали животные инстинкты. Звери чувствуют запах страха на расстоянии. Влад постоянно прокручивал в голове разные варианты дальнейшего развития событий. От самых плохих до не очень. Беспокоиться всегда надо о трудностях. Конечно, Влад понимал, что никто их не станет здесь убивать. Сделать здесь это тихо у них вряд ли выйдет. И Влад, и Ара, не говоря уже о Сосе, приложат все усилия, в случае чего, чтобы не стать в их руках подарками судьбы. В самом худшем варианте – их попробуют скрутить и вывезти куда-нибудь за город, где закопают в лесу. Попробуют выторговать коммерсанта и не потерять своего лица. Минут через 30 к ним подошел Бадри.

– Как дела, парни?

– Вкусный кофе у вас тут. Будем чаще заходить, – улыбнулся Влад. – Присаживайся, в ногах правды нет.

– Я рад, брат. Все делаем, чтобы люди шли. Вон через месяц мини-каток в центре зала откроем, чтобы дети на коньках катались, пока родители по магазинам ходят. Теперь, что касается вашего вопроса. Наш старший хочет с тобой поговорить.

– Ну что же, пойдем. Для того я сюда и приехал.

Они пошли к стеклянному лифту. На третьем этаже торгового центра располагался ресторан, построенный с вычурной помпезностью, свойственной кавказским народам. Его украшали золотая вышивка на шторах, скульптуры древнегреческих богов и фонтаны. По углам стояли колоритные грузинские кувшины для вина. На стенах висели картины с пейзажами гор и старинных крепостей. Все это не имело никакого дизайнерского подхода. Было видно, что здесь просто собрано все, что нравится «хозяину». Бадри подвел их к столу, за которым сидел солидный пожилой мужчина. Седые волосы были аккуратно зачесаны назад. Хороший костюм из тонкой английской шерсти, модные очки в золотой оправе, маникюр. На столе лежала только ручка «Паркер» и папка для бумаг из кожи крокодила. Кроме мужчины, за столом больше никого не было. За тремя соседними столами сидели крепкие ребята с напряженными лицами. За спиной мужчины стоял навытяжку молодой парень, всем своим видом выказывавший готовность выполнить любое поручение хозяина. «Тоже советник, – подумал Влад про себя, глянув на парня. – Только чуть худее нашего».

– Вечер добрый. Мира и счастья вашему дому, – поздоровался Влад.

– И вам не хворать. Кем будете по жизни? Чем дышите? Представьтесь, а потом и толковать будем, – ответил не вставая седой.

– Мы простые смертные. Двигаемся с умом по жизни. Чужие дороги сами не пересекаем.

– Ну что же, присаживаетесь, смертные.

Влад и Ара сели за стол. Мужчина начал «прожигать» их своими колючими маленькими глазками. Все его лицо было в глубоких морщинах. Руки лежали на столе, и Влад заметил, что на некоторых пальцах имеются заметные следы от срезанных татуировок. На запястье были наручные золотые часы «Луч» на кожаном ремешке.

– Меня зовут Важа. Я вор и это мой торговый центр.

– Я Влад, а это Артур, у нас пока торгового центра нет.

– Бадри передал мне ваше предложение. Руслан действительно хороший арендатор, и на первый раз мы готовы пойти ему навстречу. С кем не бывает. Бизнес – такое дело: сегодня плюс, завтра минус. Он перенервничал и наделал глупостей. Я прощаю его, но только на первый раз. В следующий раз мы просто молча отрежем ему голову. Никто не может кинуть меня на деньги. Многие пытались, но ни у кого не вышло. Не верите, на улице поинтересуйтесь. Давно на этом свете живу.

– Пусть будет так. Мы всего лишь гости, как в твоем центре, так и вообще в этом мире. Придя сюда, мы понимаем, что находимся на вашей территории. Благодарю, что приняли наше предложение.

– Ты правильно все рассудил. Вот Бадри тоже говорит, что ты парень правильный. Тему с Русланом разрулил достойно, да и вообще складно говоришь, хотя не из блатных. Странно, что я раньше про тебя никогда не слышал. Давно в Москве из Осетии? – Важа прищурился и поглядывал то на Влада, то на Ару. – Твоего друга я тоже что-то не припомню.

– Мы тут недавно, Важа. Все едут за счастьем в Москву, чем мы хуже. Живем тихо, чужого нам не надо.

– Поинтересоваться хочу, с кем двигаетесь в столице?

– Я человек и двигаюсь по жизни с людьми.

– Понятно, что не мент. Это я и так вижу. Ты, Влад, правильно начал базар. Не надо портить о себе мнение.

– Есть что мне сказать как человеку, говори, есть претензии, предъявляй. Но на слове меня не лови. Не надо.

– То, что ты среди братвы крутишься, ни о чем не говорит. Братва, она сегодня есть, завтра ее нет, а мы, пиковые, всегда будем. Ты понимаешь, с кем ты сейчас разговариваешь? Меня люди знают, бродяги знают, в зонах каждая собака знает. У меня 17 лет лагерей за плечами. Я зоны истоптал по диагонали. Ты понимаешь, что я могу быть последним в твоей жизни, с кем ты решил пошутить?

– Это беспредел, Важа. Ты нам угрожаешь? Чем ты обоснуешь это? Какие у тебя основания так говорить с нами?

– Ты вписался за коммерса, значит, мазу за него потянул. Теперь ты в одной упряжке с ним. Значит, и спрос теперь с тебя имеется за него.

– Мне оправдываться перед тобой не в чем. Ты вор, и я это уважаю. У вас свои законы, свои правила. За себя скажу: я живу по совести, а поступаю по правде. Я не блатной и по понятиям не живу, но их прислушиваюсь. Знаю, как с людьми базарить.

– Базарить? Да что ты про базар знаешь? Да я тебе тему выведу, ты, дятел, в шерсть заедешь на раз и отмазка по незнанке не проканает, раз ты, фраер, со мной мурчать собрался! Что, сучары, может быть, вас лучше здесь завалить, чтобы время не тратить? – проговорил Важа, нехорошо ухмыляясь, показав, наконец, свое волчье лицо.

Влад увидел, как несколько грузин заулыбались и потянули руки внутрь своих курток и пиджаков. Обычные дешевые понты для лохов.

– Мы порядочные. Поинтересуйся у людей, а после клыками на нас клацать будешь.

– Добро. Сейчас проверим, кто вы и откуда. Я же говорю, не слышал про вас раньше. Откуда мне знать, от чьего имени вы здесь говорите, – глаза Важи маслянисто блестели, на лбу вспухли вены.

Было видно, что он начинал выходить из себя. Важа привык всегда получать ответы на свои вопросы. Его начинала злить упертость Влада. Ребята за соседним столом приосанились и смотрели на них в упор.

– Я уже сказал. Я сам по себе. И отвечать буду сам за свои слова, как мужчина. Прикрываться никем не буду. Мужчина не должен про себя кричать на каждом углу. Коли так надо знать, у людей спросите, они сами скажут про меня. Улицу не обманешь. Она тебя как рентген просветит.

В глазах Важи горел огонь, не предвещавший ничего хорошего. Влад посмотрел на Ару, и тот еле заметно кивнул. Этот был отработанный за годы знак готовиться к атаке. В голове звучал свой собственный голос: «Ну вот, кажется, и все. Ситуация приходит к своему логическому завершению. В комнате человек десять, не меньше. Из плюсов у нас с Арой только эффект неожиданности. Но этого хватит только, чтобы вырубить двух-трех человек, а дальше? А дальше кто-нибудь достанет ствол, и куча времени, потраченного в спортзалах, пойдет насмарку. Наш единственный шанс – брать в заложники Важу. Он наш билетик отсюда. А что потом? На хрен, главное – выйти сейчас живыми».

Владу хватит одного рывка, чтобы взять его худую старческую шею в захват. Если что, ломать шеи его научил Крепыш. Думаю, его шестерки вряд ли рыпнутся, ставя под угрозу жизнь своего шефа. Ара будет прикрывать спину, и вот так, не спеша, они выйдут на первый этаж. Сос знает, что делать в такой ситуации. Все, что ему надо сделать, это сказать кодовое слово, и все закрутится. Конечно, если они уйдут отсюда живыми, никто им не простит, что они подняли руку на вора. Но в данном случае все зависит от этого «если», которое в их случае может и не наступить.

Влад напряг ноги и спину, приготовившись кинуться к Важе. В этот момент к нему подошел молодой парень и, наклонившись, что-то сказал по-грузински. Влад расслышал только обрывки фраз, но ничего не понял. При этом от него не ускользнуло, как вор изменился в лице. Влад не знал грузинского, но явно отметил, что парень сказал что-то очень важное, после чего встал сзади Важи. «Значит, у него два советника», – мелькнуло у него в голове. Если развитие событий пойдет по плохому варианту, у него стало еще меньше шансов взять Важу в заложники. «Может успею схватить ручку и ткнуть ему в лаз?» – подумал Влад, сжимая кулаки.

– Все нормально, Влад. Разобрались, – криво улыбнулся Важа исколеченным ртом, – Крепкие у тебя нервы. Мы согласны с твоим предложением. Пусть Руслан дальше работает. Бизнесмен должен работать, вор должен воровать, люди должны разговаривать, так? Не буду больше вас обременять своим гостеприимством. Это мне, старику, делать нечего, дай только побазарить о жизни и судьбе. Так что рад был познакомиться, – с этими словами Важа встал и протянул Владу руку.

Он как-то странно улыбнулся. Это был оскал старого волка, у которого из пасти только что вырвали ягненка. Влад и Артур по очереди пожали руку Важе и вышли из-за стола. Несмотря на возраст, рука вора была очень крепкой. Они быстро прошли залы торгового центра. Морозный воздух показался им сладким как никогда. Сейчас Влад отчетливо понимал, как близко они были от края.

На стоянке Влад передал Бадри обещанные деньги в спортивном рюкзаке, который все это время лежал в багажнике.

– Ты хороший человек, Влад. Правильный. Разговаривать умеешь. Я этой жизнью не первый год живу. Много людей повидал: бродяг, фраеров, стремящихся. И я тебе скажу: не каждый так с Важей мог говорить, как ты. Я по картам не гадаю, но у тебя большое будущее, далеко пойдешь. Я так думаю.

– Спасибо, братан. Твои слова да богу в уши. Можно вопрос?

– Конечно.

– Есть мнение, что подобные вам люди – анахронизм и каста воров обречена на вымирание. Что ты об этом думаешь?

– Ты православный?

– Да.

– Скажи, кто первый вошел в рай вместе с Иисусом Христом?

– Вор.

– Правильно. Мне нравится одно стихотворение, там есть такие слова: «А вора Бог с собой забрал, одним этапом в рай поднялись».

– Не понимаю.

– Вспомним древних греков. У них было отдельное божество, покровительствующее ворам.

– Извиняюсь, не силен в мифологии.

– Не в том суть. Если пять тысяч лет назад воры существовали, то почему они должны исчезнуть сейчас?

– Но вы ведь девятую заповедь – «не укради» –нарушаете.

– «А девятая – не прихоть, а профессия моя», – продекламировал Бадри стихи из известной песни, – Когда Господа к кресту прибивали, один из гвоздей украли. Вот и думай. Смотри на все проще: если бы мы делали небогоугодное дело, терпел бы нас Бог на белом свете?

– Ну, Бог много кого терпит.

– Не согрешишь – не покаешься.

– И все-таки вы изначально вне закона. Как людского, так и христианского.

– Почему так думаешь? Если бы у нас было правовое государство, то люди шли бы в милицию, а не к ворам. Если кто-то хочет справедливости, то идут к нам. «Бог создал вора, а черт – прокурора».

– Красиво говоришь. Только плохо, когда людей насильно под понятия загоняют.

– Ты забываешь, что наша страна давно живет по понятиям. Многие наши политики, артисты и певцы, люди из простого народа часто приходили со своими проблемами именно к ворам. Хотя некоторые политики потом забывают о добре, о том, на чьих деньгах и с чьей помощью стали состоятельными и были введены в политический бомонд. Ладно, с кайфом бы еще побазарил, но дела-дела. Приятно было познакомиться. Вот возьми мою визитку. Я здесь типа директора. Скоро мойку здесь на парковке откроем. Заезжай машину помыть, покушать, девченки у нас тут симпатичные.

– Чем еще занимаешься?

– Каждый день – как Бог на душу положит. Как говорится:«Каждому дню довольно своих забот». А тебя, Влад, всегда рад видеть буду, набирай.

– Взаимно, Бадри, взаимно. Всех благ. Поедем мы. Дел по горло.

– Давайте, пацаны, удачи.

Уже сев в машину, Артур, обращаясь к Владу, сказал:

– И что ты молчишь, великий комбинатор? Как нервишки?

– А что я должен сказать?

–Знаешь, почему Важа так поменялся и перестал мочить «рога»?

– Нет, но думаю, ты мне сейчас скажешь. Почему?

– Тот парень сказал ему: «Эти люди работают с Джавой. Это его братья». Вот так-то Влад. Помнишь, я тебе говорил про авторитет Джавы. Сила слова сильнее кулаков. Честно сказать, я уже прикидывал, как схвачу ручку со стола и воткну ее в глаз первому, кто на меня кинется.

– Ишь ты, я тоже на ручку посматривал. Вот бы грузины посмеялись, увидев как мы лбами столкнулись кинувшись вдвоем за «Паркером».

– Я бы их все равно положил. Хороший грузин – мертвый грузин, – сказал Сос, разряжая автомат и снова укладывая его под сидение. – Я все вслушивался, как вы там с ним разговаривали. Думал, все, надо идти за вами. Так распереживался, что есть еще сильней захотел. У меня этот, как его… Стресс! Я есть хочу. И вообще где мои пирожки?

– Вот, держи, – Ара передал Сосу пакет с едой, – Кушай не обляпайся.

Тот стал поглощать пирожки с бешеной скоростью, продолжая рассказывать все, что он знает о грузинах и их происхождении. Ара включился в этот разговор. Постепенно они стали вспоминать о случаях различных стычек и потасовок с грузинами в Осетии. Влад не стал поддерживать этой беседы. Все тело ломило. Казалось, что он только что сбросил с плеч железную шпалу, которую держал на себе несколько часов. В голове роем проносились разные мысли. Ему тоже нужно было снять стресс.

– Ладно, главное дело сделано. Поехали отсюда, от греха. «В гостях хорошо, а дома лучше», – сказал Влад, посмотрев в последний раз на мирно стоявшее здание торгового центра. Он снова был близок к той грани, которую зарекся пересечь. Потенциальная возможность снова оказаться в тюрьме пугала его. Влад считал, что смогжет избежать этого, продолжая балансировать, как канатоходец под куполом цирка. Только тогда он не учел одного: ветер уже изменился и неумолимо начал сдувать его с каната, а пол арены неминуемо приближаться.

Глава 10. Кровавый бизнес

Если у тебя получилось обмануть человека, это не значит, что он дурак, это значит, что тебе доверяли больше, чем ты этого заслуживаешь…

Спустя семь месяцев Влад полностью разобрался, куда попал по воле судьбы. Это не была обычная преступная группировка, как тамбовские, питерские или какая-либо другая. В других командах все было построено на финансах, понятиях или воровском укладе. Однако, если убрать все лишнее, оказывалось, что целью и идеей любой организации в конечном итоге оказываются деньги и власть. Ничего не изменилось со времен конкистадоров, вырезающих местное население с целью наживы. Он хорошо это понимал, проработав у Шрама какое-то время. Все, чем парни занимались, работая на него, это грабеж, рэкет и возврат долгов. И никакой идеологии. В перспективе: или место на кладбище, или тюрьма, а если повезет, то легальный бизнес. В Семье все было наоборот. «Братья» должны были заботиться, прежде всего, о благе Осетии. Алихан не уставал это повторять. Все называли друг друга чаще всего братьями. Сам себя Джава называл – «Брат», иногда говорил о себе в третьем лице, произнося фразы: «Брат сказал», «Брат подумает», «Брат приедет», «Брат уезжает» и т.д. Алихан не любил прозвище Джава, приставшее к нему со школы. Понятие «свой человек» даже для Алихана было слишком расплывчатым и условным. Войти в Семью мог далеко не каждый, и именно в этом была ее сила.

С началом эпохи 90-х в Москву многие ехали за лучшей жизнью. В основном это были люди в поисках любого способа заработка. Часто моральные и этические нормы отступали на задний план по сравнению с необходимостью заработать. Среди приезжих были и молодые отвязные парни, которые везли «наглядные рекомендации» в виде шрамов и отсутствующих зубов. Эта молодая поросль беспредельничала, убивала и грабила, тем самым «проходя университеты». Кто-то из них пополнял кладбища Москвы и окрестностей, кто-то возвращался домой и рассказывал истории о столице. В тоже время многие оставались (не только на кладбище), обзаводились семьями, бизнесом, если повезет – депутатскими мандатами. В результате те, кто смогли выжить, составили поколение так называемых новых коренных москвичей.

Группа Джавы в своем настоящем виде родилась примерно в 2002-2003 году. По крайней мере, такой вывод сделал Влад. Буквально за несколько лет с начала 2000-х Семья превращается в сильный, хорошо организованный, сплоченный и, что немаловажно, глубоко законспирированный организм. Группа заявила о себе в Москве в лучших традициях дворцовых заговоров: быстро, неожиданно и, что самое главное, нагло. Лидеров, попытавшихся было «возмутиться», быстро заткнули силой оружия. Между собой группу все члены называли – «Семья». Джава являлся единоличным и непререкаемым лидером. «Братья» не были беспредельщиками. Они уважали понятия, но не жили по ним. Это отделяло их от этнических группировок, наводнивших Москву. Когда в той или иной ситуации им говорили, что перед ними местный авторитет, они отвечали: «Мы по понятиям не живем. Мы живем по совести». После чего авторитет, не желающий сесть за стол переговоров, не проживал долго. Костяк той или иной «бригады» просто пропадал, после чего оставшиеся без вожаков и начинавшие делать ошибку за ошибкой «боевики» очень быстро кончали свою «карьеру» или в тюрьме, или на кладбище. Брату никогда не говорил, что именно он стоит за этим. Всегда ситуация складывалась так, что с интересами Семьи можно было пересечься только один раз. У Семьи за спиной никогда не оставалось живых врагов.

Алихан по мере необходимости поддерживал отношения со многими преступными авторитетами, «ворами в законе», политиками, людьми из «властных кабинетов». Влад сделал такой вывод, потому что Джава часто решал такие вопросы, которые не были подвластны простым смертным даже за очень большие деньги. Без мощной поддержки «сверху», это было просто невозможно. Это касалось и выделения земли под застройки в Москве, и получения государственных тендеров определенными компаниями, руководители которых обращались к Брату. Помимо этого, он всегда был готов встретиться и поговорить с человеком по любому вопросу. В том числе, если это касалось блага Осетии или было полезно для Семьи. Готовность помочь человеку в любом вопросе выгодно отличала Алихана от других авторитетов. Так как никто не заставлял его выделять деньги на съемки фильмов, ремонт музеев, проведение фестивалей, помощь нуждающимся и так далее.

В то же время Джава мог делать то, чего не могли его покровители в «больших» кабинетах, а именно – решать вопрос «кардинально», оставаясь в тени. Цели существования Семьи не сводились к простому накоплению капитала любыми средствами. Однако Семья могла за себя постоять и защищала свои интересы всеми имеющимися способами. Конечно, думающие люди проводили аналогии, что «неприятности» происходили со всеми, кто пересекался с парнями из Осетии. Или Чечни, Дагестана, Ингушетии? Кто знал точно? В то время любой кавказец в Москве не считался «подарком». Для несведущих – просто очередная стычка с выходцами с Кавказа оказывалась провальной, только и всего. Семью никогда и не называли группировкой. Она не проходила ни по одному криминалистическому учету и ею не занимались ни МВД, ни ФСБ. Вообще, они старались не привлекать лишний раз внимания правоохранительных органов. Благодаря этому она, в отличие от других группировок, могла наносить удары по своим врагам неожиданно. «Братья» не составляли общность, за которой можно было бы проследить.

В обычной жизни «братьев» не ассоциировали с Семьей. Запрещалось рассказывать о ее существовании кому-то извне. «Братья», жившие в Москве, позиционировали себя в обществе в роли бизнесменов или работников крупных компаний: Газпрома, Лукойла, МТС, Мегафона, Роснефти или какой-нибудь другой. Тем самым объяснялись дорогие автомобили, квартиры и хорошие костюмы. Каждый сам придумывал себе легенду. Другим важным требованием, было избегать лишних и бесполезных конфликтов, которые могли привлечь ненужное внимание. Когда «снимали» девчонок из Молдавии и Украины, обычно называющих себя коренными москвичками, мы привозили их в гостиницы. Все знали только Брата. Он был единственным, по кому могли нанести удар. Поэтому всегда передвигался с охраной и постоянно менял место жительства. В особо сложные моменты Брат улетал на некоторое время за границу. Имя Джавы кому-то внушало уважение, кому-то страх. Но все, так или иначе, признавали его влиятельность и справедливость.