скачать книгу бесплатно
«Я создавал его ровно десять лет, а когда показал моей Орхидее у неё внезапно остановилось сердце».
«Получается, что ваша жена ни разу так и не расчесала гребнем свои волосы?»
«Нет».
Мастер замолчал.
«Именно поэтому вы решили избавиться от него? – спросила София. – Не смогли смириться с потерей любимого и близкого вам человека?»
«Моя Орхидея была моим настоящим другом. Она подарила мне единственного сына».
«Мне очень жаль, – говорила она. – Моя мама тоже потеряла мужа, моего отца, много лет назад. Он погиб во время шторма».
Несмотря на то, что именно мастер создал гребень, от прикосновения которым из волос распускались живые цветы, сам увидеть цветы он не мог. Однако, даже, если бы мастер и мог, София всё равно не смогла показать гребень, потому что сумочку, в которой он лежал, она по неосторожности забыла в магазине, когда расплачивалась за шкатулку и открытку.
Как только женщина принесла поднос с рыбой, рисом и овощами, София ушла. Придя обратно в магазин, София вдруг увидела на двери замок.
«Что мне теперь делать? – София посмотрела на куклу. – Как мне теперь забрать свой гребень?»
Сначала София подумала, что магазин был просто закрыт на небольшой перерыв и что вскоре туда придёт либо продавец либо сын мастера; однако после того, как спустя десять минут, туда никто из них не пришёл, она поняла, что магазин был закрыт до следующего утра.
София понимала, что после того, как она покинула магазин, туда мог прийти кто угодно и взять сумочку; и, чтобы удостовериться, что она всё ещё была там, София подошла к окну, даже не подумав, что через газету она вряд ли могла что-нибудь увидеть. Вдруг София прочла заголовок:
«Жена мастера, что создал необычный гребень, скоропостижно скончалась в своей постели. Женщине было всего тридцать пять лет».
«Кажется, я поняла, кто …”, – София вдруг услышала раздавшийся бой часов.
София шла быстрым шагом – каким только могла. Надеясь на то, что дядя не только не станет ругать её за то, что она заставила его волноваться, но и объявит о решении остаться в городе хотя бы на день (что даст возможность уже на следующий день вернуться в магазин), София вдруг услышала совсем нерадостную для себя новость, как только появилась на палубе.
«Завтра мы возвращаемся домой, – говорил дядя матросам. – В четыре утра наш корабль отплывает. Так что сегодня нужно лечь спать пораньше».
«Есть, капитан!»
После того, как матросы отдали честь и разошлись, София подошла ближе.
«Но, ведь, вы говорили, что мы, возможно, останемся в городе на день или, даже, два?!» – говорила София дяде.
«Я вспомнил, что пообещал твоей матери вернуть тебя в последний день августа. Она будет волноваться, если придёт встречать нас, а корабля не увидит».
Дядя думал, что новость обрадует Софию; в то время, как она её лишь расстроила.
«Что с тобой? Ты не рада, что мы, наконец, возвращаемся домой и что скоро ты снова встретишься со своей матерью? – спрашивал он. – Я уверен, она считает минуты до твоего возвращения».
«Конечно, я рада, – грустным голосом ответила София. – Я тоже очень соскучилась по маме».
Глава третья
Корабль, наконец, вернулся в город, откуда он отходил чуть больше месяца назад. Всю обратную дорогу София только и делала, что думала о гребне и как ей, вообще, его забрать. Так ничего и не придумав, она увидела, как издалека показался берег и мысли о гребне вдруг сами собой куда-то исчезли, а сердце заколотилось быстрее, стоило только подумать о долгожданной встрече с матерью. Было девять утра, когда судно стояло в порту.
Свою мать София заметила не сразу: в тот день посмотреть на корабль пришло слишком много людей. Играла музыка, взрослые и дети радостно махали экипажу. Погода стояла на зависть. На календаре был последний день августа.
«Что-то мамы я не вижу, – ища мать в толпе, встревоженно говорила София. – Неужели, она не пришла?»
«Людей сегодня пришло, действительно, много, – говорил дядя. – Скорее всего, ты её просто не видишь».
«Попробую найти, когда спущусь».
Корабль, наконец, пришвартовался к берегу. Сильно нервничая, София спустилась с трапа. Пробираясь сквозь толпу, она вдруг услышала женский голос.
«Мама! – подбежав ближе, София обняла мать. – Я уже думала, ты не придёшь».
«Как я могла не прийти? – удивилась женщина. – Я всю ночь не спала, думала, как вы».
На самом деле переживания женщины можно было понять: много лет назад, она уже потеряла мужа, который находился в открытом море. Теперь она боялась потерять ещё и дочь с братом.
«Ну, скажи, тебе понравилось?»
«Очень! – отвечала София. – Благодаря дяде я столько городов увидела. Последний, кстати, был самым красивым».
«Я рада, что тебе понравилось. Ты так долго ждала этого».
«Жаль, правда, тебя с нами не было».
Женщина хотела было что-то ответить, как заметила, что к одному из матросов (что был с Софией на корабле) подбежала девушка. Пока та радовалась возвращению своего возлюбленного, матрос вынул из кармана кольцо и протянул его своей спутнице.
Через пару минут с корабля спустился дядя и передал Софии её чемодан.
«Дядя, вы не устали от того, что, где бы вы не останавливались, посмотреть на корабль приходит такое количество людей?»
«Что я сделаю, если люди хотят увидеть корабль в живую? Я не жадный, пусть смотрят».
София, её мать и дядя засмеялись.
«Я никогда не видела у тебя этого голубого платья, мама, – София посмотрела на мать. – Тебе очень идёт!
В тот день София, действительно, видела платье своей матери впервые; ведь, в последний раз та надевала его, когда провожала мужа на рыбалку. Узнав о том, что он попал в шторм и его лодку унесло, женщина сначала хотела избавиться от платья. Правда, в самый последний момент что-то остановило её и она убрала его на чердак, а со временем и вовсе забыв о нём. И, вот, спустя ровно пятнадцать лет, найдя платье в одной из коробок, женщина, надев его на встречу со своей дочерью, решила таким образом почтить память о муже.
Время шло и дяде нужно было возвращаться на корабль. Договорившись, что он придёт к ним, когда закончит дела, София с матерью отправились домой.
«София! – женщина держала в руках музыкальную шкатулку, уже в гостиной. – Где ты её взяла?»
«В одном магазине. Тебе нравится? Только честно!»
«Ещё спрашиваешь! Я поставлю её в своей спальне и буду заводить перед сном».
Смотря на шкатулку, женщина о чём-то думала.
«Однажды родители отвели моего брата и меня на балет, где я увидела настоящую балерину. Такая хрупка, изящная она стояла на пальцах одной ноги. Те пару секунд показались мне вечностью».
«Ты рассказывала, что тоже хотела танцевать на сцене, но твоим мечтам так и не суждено было сбыться. Почему?» – спрашивала София.
«Наша мать, узнав, в какой строгости держали воспитанниц, просто запретила мне даже думать о профессии».
С тех пор, как София снова была дома, прошло чуть больше часа. За это время она уже успела подарить матери шкатулку, съесть пару кусков пирога, рассказать о новых городах. И лишь вопрос, ответ на который она хотела получить на протяжении многих лет – что же всё-таки случилось с отцом, когда ей было всего семь месяцев, София пока задать не успела, хотя и очень хотела.
«Снова ты начинаешь!» – недовольно говорила женщина.
«Ты никогда не говоришь со мной о папе».
«София, послушай!»
«Нет, – София перебила мать. – Это, ты, послушай, мама! Ты могла скрывать смерть моего отца, когда я была совсем ребёнком, сейчас же, когда я выросла, я имею право знать правду. Думаю, ты бы не хотела, чтобы в случае твоей смерти, мой отец сохранял молчание столько лет, сколько хранишь его ты».
София подумала, что скорее всего перегнула палку и что ей не следовало разговаривать со своей матерью в подобном тоне. Однако, поспешив извиниться, София услышала следующее:
«Ты права, – неожиданно сказала женщина. – Ты имеешь право знать, что произошло с твоим отцом в тот роковой для нашей семьи день».
После чего, подойдя к окну, мать Софии впервые за пятнадцать лет прервала молчание.
«Твой отец был достойнейшим человеком из всех, кого я когда-либо знала, – начала женщина. – В нём не было ни одной отрицательной черты. Иногда мне даже казалось, что на свете не было мужчины лучше. Он был добрым, отзывчивым, смелым. Ещё твой отец мечтал иметь дочь. Когда я вышла за него замуж и узнала, что носила под сердцем тебя, он сразу сказал, что родится девочка. А ещё…».
Мать Софии резко замолчала.
«Что? – спрашивала София. – Что ты хотела сказать, мама?»
«Те качели, что висят в саду, сделал твой отец, когда мы ещё жили в нашем доме, – говорила она. – Я забрала их вместе с мебелью в тот день, когда за нами приехал твой дядя».
Качели, что мужчина сделал из обычной канатной верёвки и широкого куска дерева через пару месяцев, как их дочь появилась на свет, очень любила София. Когда же женщина вместе с ней переехала к брату, а София немного подросла, женщина ей их показала; однако то, что качели сделал её отец (в надежде самому на них её покачать) она не рассказала, о чём теперь немного жалела.
«Расскажи о дне гибели, мама».
«В тот день ничего не предвещало беды, – начала она. – Мы сходили на побережье, посидели у воды. Это был один из тех дней, когда казалось, что уже ничего не могло помешать нашему счастью, но у жизни были свои планы. Как только мы поужинали и я положила тебя в кроватку, твой отец включил радио и услышал, что надвигался шторм. Я просила не выходить в море, но он и слушать не хотел, поцеловал нас и ушёл. С тех пор ни ты ни я его больше не видели».
«Как бы я хотела, чтобы папа был жив».
«К сожалению, это невозможно, – грустно вздохнула женщина. – Уже больше пятнадцати лет твоего отца нет с нами».
София увидела, как её мать вынула из шкафа газету.
«Что это, мама?»
«О трагедии напечатали, – женщина протянула газету. – Я сохранила статью несмотря на то, что тело твоего отца так и не нашли».
София прочла заголовок:
«Молодой мужчина погиб во время шторма».
Читать о своём отце, которого она даже не успела толком узнать, было ещё тем испытанием; поэтому, так и не дочитав до конца, София отдала газету обратно.
«Что ты почувствовала, когда тебе сообщили новость, мама?»
«Никто не знает, чего мне стоило научиться жить заново, – казалось, что со дня гибели мужа прошло много времени, но боль всё ещё жила в женщине. – Когда мне показали то, что осталось от лодки, я в ту же секунду захотела броситься за твоим отцом в воду. Меня остановили лишь мысли о тебе, нашей дочери, которой на тот момент не исполнилось и года. Я должна была взять себя в руки и жить дальше».
«Почему ты так и не вышла ещё раз замуж, ведь, ты осталась одна с маленьким ребёнком на руках? Разве, тебе не нужна была помощь?»
«Для меня не существовало других мужчин, кроме твоего отца. Своим решением я бы лишь обманывала себя».
«Как же сильно я люблю тебя, мама! – София обняла мать. – Ты самое дорогое, что у меня есть».
«А, ты, у меня. Небеса наградили меня лучшей дочерью на свете».
Это была трогательная сцена. Решив навсегда закрыть тему, они пообещали больше никогда к ней не возвращаться.
Вдруг женщина вспомнила о посылке, что принёс им почтальон, пока София была в путешествии. Как только та увидела бумажный пакет, София тут же его распечатала.
София!
Было в записке.
От всего сердца я благодарю тебя за проявленную тобой доброту и заботу, когда я больше всего в ней нуждалась. Прошу, прими этот скромный подарок в знак моей признательности. Пусть этот свитер твоего любимого лилового цвета согревает тебя как в дождливую осень, так и в суровую зиму.
С любовью, миссис…
P. S.
Очень надеюсь, что тебе понравится эта вещь и она станет не только неотъемлемой и незаменимой частью твоего гардероба, но и любимой.
Свитер из пушистой и приятной на ощупь пряжи для Софии связала женщина, которую та навещала ещё в больнице, каждый раз принося новый букет живых цветов. И, несмотря на то, что София всегда делала это от чистого сердца, женщине тоже хотелось сделать для неё что-то приятное. И тем приятным был именно свитер, что она увидела на маникене в одном дорогом магазина; после чего решила связать похожий.
«У меня никогда не было такой красивой вещи! – надев свитер, София показалась в нём матери. – Что скажешь, мама?»
«Вещь, действительно, красивая».
София выглядела уставшей. Собираясь немного отдохнуть, а после разобрать чемодан с вещами, она ушла к себе. Зайдя в комнату, первым, на что София обратила своё внимание, были цветы, которые она поставила в вазу прежде, чем отправилась в путешествие. Когда-то они украшали помещение, теперь же стояли там мёртвыми.
