Возвращение в неизвестное. Книга 2

Девочка поняла.

– А какие они, твои друзья?

– Их трое. Двое мужчин и одна женщина.

– Твоя жена? – ревниво спросила Лорна.

– Нет, – улыбнулся Глен, – она мне не жена. И никаких особенных отношений между нами нет. Мы как родственники, доверяем друг другу.

– А у ней есть муж?

– Был муж. Но сейчас нет. Зато у неё есть сын, только он очень далеко, и она по нему скучает.

Глен замолчал, ожидая, какое решение предложит Лорна.

– А с тобой туда за друзьями нельзя? – она попыталась решить вопрос самым простым для неё способом.

– Нельзя и это не обсуждается. Ты там просто можешь умереть прямо в проходе, – твёрдо сказал Глен. – Но ты можешь не сомневаться, я за тобой вернусь. Обязательно.

Они замолчали. Лорна обдумывала варианты.

– Может, меня в обучение отдать к кому-нибудь на месяц? – в конце концов расстроенно промямлила она. – Хоть польза будет.

Этого решения Глен и ждал.

Он втянул Лорну в обсуждение, чему хотелось бы научиться и, оказалось, её интересуют травы и знахарство.

– Тогда сегодня пойдём поищем что-нибудь, чтобы ты могла с пользой время провести. И ещё… – добавил он, – ты теперь снова будешь привыкать к тому, что ты девочка. Мальчиком, конечно, быть удобнее, но пора отвыкать шмыгать носом и размахивать руками при ходьбе. Купим тебе платье, юбки и что там еще девушкам нужно.

Лорна надулась.

– Зачем это? К мальчишкам не пристают.

– Зато опытная знахарка сразу определит, что ты не мальчик. А мы тебя пристроим туда, где никто не пристанет.

Найти хорошую знахарку, которая брала учениц на полный пансион на короткое время, оказалось непростой задачей. Глен вообще не представлял, как бы он справился без своей способности видеть эмоции.

В женщинах, которые могли взять его Лорну на время, он видел и агрессию, и раздражение, и корысть, и равнодушие. Какие-то ему казались глупыми, какие-то слишком неряшливыми, а у некоторых были мужья, вид которых приводил мага в бешенство.

На третий день, когда Глен уже совсем было отчаялся и уже готов был пристроить Лорну в приют при храме, подходящая женщина нашлась.

Жила она одна. Однако сын жил с семьей рядом через забор, так что защита и присмотр у неё были. Её домик, увешенный пахучими травами, произвёл на девочку хорошее впечатление, а сама хозяйка с лучистыми от морщинок глазами и доброй улыбкой понравилась им обоим. Звали её Льефа. Вдобавок, как отметил Глен, она была магиней-самоучкой. Многие свои способности Льефа так и не смогла развить без правильного обучения, но кое-что, касающееся профессии, уловила и активно использовала.

Сияния Глена как мага, она не увидела и разумом приняла его за обычного человека, однако её кокон ощутил особенность кокона мужчины и попытался взаимодействовать. Маг поделился свечением, убрал несколько вихрей со слоёв, и хозяйка почувствовала симпатию к незнакомому мужчине, ступившему на порог её дома. Первая настороженность быстро развеялась и они смогли быстро договориться.

Мало того, пока он осматривал дом и договаривался с хозяйкой насчет пребывания здесь Лорны, ему пришла идея привезти сюда и друзей после перехода.

Находиться в гостинице у всех на виду Глену казалось опасным в городе, охваченным войной. Уж слишком чужеродными они будут выглядеть даже в местной одежде. Первый же донос слишком подозрительного работника гостиницы или какой-нибудь близлежащей лавки может привести к катастрофическим последствиям. Шпионов могли повесить без суда и следствия. А в первый день после перехода друзьям слабым от перестройки организма и особо притворяться больными будет не нужно.

Льефа, у которой для больных в её домике было выделено несколько светлых чистых комнаток, быстро согласилась. Деньги нужны всегда.

Вечером маг перевёз вещи в этот пахнущий травами дом, надеясь, что его девочке там будет хорошо.

Лорна почти ничего не говорила при прощании, не просила от Глена никаких обещаний и не плакала, только её бирюзовые глаза засверкали непролитыми слезами, да смотрела на Глена с такой тоской и одновременно надеждой, что у мужчины защемило сердце. Он уходил на неопределённое время. Может быть на пару дней, может быть на месяц, а может быть и навсегда. Он не знал, что и кто ждёт его на той стороне портала. Он ничего не знал, кроме того, что сделает всё, чтобы однажды вернуться в этот чистенький домик.

Глен взял девочку за руку и постарался беззаботно улыбнуться:

– Согласись, после наших передряг уже всё хорошо. А станет ещё лучше. Скоро я познакомлю тебя со своими друзьями, и мы вместе отправимся дальше.

Она доверчиво кивнула и тоже постаралась улыбнуться.

Хозяйка, стоявшая рядом с ними на крыльце, обняла девочку за плечи.

– Идите, папаша, всё будет хорошо.

Глен даже как-то замер от такого чёткого определения. Да, действительно, не стоит обманывать самого себя. Теперь у него есть дочь.

Он повернулся, по-отцовски поцеловал Лорну в лоб и сказал:

– Я скоро вернусь, доченька.

Глава 7

Коршень сидел в темноте храма и волновался, чего давно с ним не было. Работа часто заставляла ощущать опасность, тревогу, настороженность и ещё много чего, но вот чистое незамутнённое волнение уже много лет не посещало его.

Коршень покопался в себе и понял, что он, умудрённый опытом, мужчина, который, казалось, видел в своей жизни всё, волновался в ожидании чуда.

Он усмехнулся.

Рядом сидели и тихо переговаривались Элина, Павел и Тередин. Они вчетвером устроились недалеко от мраморного куба престола.

Время прохода через портал было очень коротким и все роли были расписаны и даже прорепетированы несколько раз в комнате в гостинице. Им надо было успеть пройти втроём и протащить три рюкзака, да ещё сначала Глеб должен был выйти и показать им путь, и всё это надо было успеть за двадцать ударов сердца. Коршень, шедший последним, получил строжайший приказ Павла не рисковать и не проходить портал, если почувствует, что не успевает.

Он не сомневался, что на следующую ночь Глеб сможет его забрать тем же способом. Это пошло как запасной вариант.

Тередин оставался в этой эпохе и пришёл с ними, чтобы помочь. Он успел привязаться к этой троице и давно догадался с чего вдруг Эля спрашивала насчет зельев от зачатия. Магическим зрением он прекрасно видел, как вспыхивает её кокон каждый раз, когда Коршень оказывается рядом.

Для их компании всё вроде бы складывалось удачно последние дни.

Лютер на Элю не наткнулся, ничего не заподозрил и теперь спокойно спал в своей кровати в гостинице. Идея набиться к нему в друзья оказалась удачной и позволила беспрепятственно подлить сонного зелья ему в питьё. А Тередин, если сможет, постарается задержать его ещё на несколько дней для надёжности.

Главное теперь просто успеть пройти в портал.

Эля тоже волновалась, её молчание было куда красноречивее, чем ей казалось. Она прекрасно понимала, что больше всех рискует Коршень, и от её ловкости и скорости зависит его жизнь. Конечно, наёмник может и не пытаться пройти портал, если почувствует, что опаздывает, а вдруг он не сможет правильно оценить оставшееся время, решит рискнуть и ему не хватит доли секунды? От этой мысли у Эли холодело в груди.

Ко всему прочему, учитывая нешуточный шанс остаться, Коршеню отдали рюкзак с повседневными вещами, а книги и оружие Павел перепаковал так, чтобы большая их часть оказалась у него. Эле достался небольшой лёгкий мешок с книгами и рулон пенок в руки.

Когда она попыталась возмущаться, Павел поглядел ей в глаза и сказал:

– Главное, что от тебя требуется, не тяжести таскать, а проскользнуть в портал за одну секунду. Готовься. Это твоя основная задача: мгновенно проскользнуть и больше ничего.

Женщина вспоминала эти слова и прекрасно понимала почему её платья и прочие мелочи понесёт Коршень. Важно пронести книги и оружие, остальное вторично. И Коршень тоже, хорошее, надёжное, но не обязательное для Глеба дополнение.

– Я ведь тоже, хорошее, но необязательное дополнение к книгам, но, почему-то сознавать себя дополнением не так обидно как за Коршеня, – размышляла она, сидя рядом с друзьями в темноте. – Да чего обижаться, все мы лишь дополнение к идее Глеба перевезти книги в будущее, чтобы помочь потомкам освоить технические наработки нашего технократического общества. И я, и Павел, и Коршень, да и сам Глеб. У него не получится довезти книги, так получится у кого-то другого. Вот и выходит, что все люди лишь помощники для продвижения разных идей. Глаза, руки и тела для воплощения идеи высшего разума, которому не хочется появляться на этом плане бытия. Тут радоваться надо, что служим такой замечательной идее – перенести в будущее книги. Другим везёт куда меньше. Идеи, которым они служат слишком мелки и под час даже не идеи, а корыстные поползновения посторонних личностей.

– Элька, не молчи, а то я начинаю думать, что ты заснула, – прогудел Павел, чуть толкнув её локтем. – Расскажи нам лучше что-нибудь увлекательное.

– Что я могу вам эдакого рассказать? – буркнула она. – Рецепты мазей и настоев? Женские путевые заметки и наблюдения, которые вряд ли будут интересны бойцам с сотней битв за спиной? Или вам путешествия славного Ника начать пересказывать?

– Нет, зачем нам сейчас чьи-то путешествия, нам своих хватает. Ты нам что-нибудь полезное расскажи, что в жизни пригодится.

– Например?

– Например, почему вам, женщинам, так наша верность нужна и почему вас так бесит, если вы узнаёте, что муж разик к другой заглянул.

Эля подняла голову. В темноте не было видно выражения лица Павла.

Он шутит? Неужели прожив столько лет в браке Паша так и не разобрался в причине?

– Хм, а вы, мужчины, почему на измены жены так болезненно реагируете?

– Да у нас всё понятно почему, чистая биология. От другого можете понести, а чужого ребёнка растить никому не хочется.

– Ну и у нас чистая биология. Вы на распыление своего семени направлены, а мы на сохранение тех нескольких детей, которых сами вынашиваем и рожаем. Все ресурсы, которые мужчина унесёт на сторону – еду, деньги, внимание – будут унесены от моих детей. Да и семя на сторону. Что же тут непонятного? Сплошная практическая биология.

– А если ресурсов много и на всех хватает?

– Во-первых, всех ресурсов в избытке не бывает. Если много денег – может быть мало внимания, времени и наоборот. Опять же, если женщине ресурсов на данный момент достаточно, правила в обществе исключают разводы, а женщине на то, что делает муж наплевать, то она может сквозь пальцы смотреть на его шалости в уверенности, что её дети своё получат. А если нет? Если возможен развод? Или перекидывание ресурсов на новых чужих детей? Что муженёк будет свободные часы проводить тетёшкая новых детей от любовницы, задвинув своего ещё не развернувшего крылья первого гадкого утёнка?

А во-вторых, это та же биология заставляет нас думать не одной ночью, а на много лет вперёд, потому что ребёнка нужно не только выносить и родить, но и вырастить. То есть природа заставляет нас рассчитывать на десятилетия и предотвращать ситуации, если мужчина кормилец и защитник может отдать свою добычу и защиту другой более привлекательной самке. И уверения самца, что никогда он не позарится на другую, тут не роли не играют. Ваша животная природа, – Эля насмешливой интонацией выделила это слово, – раскидывать семя требует. Легко вас подцепить, и от этого жене нужно защищаться пока есть возможность. Чистая биология, это понятно? – Женщина прищурилась, хотя в темноте этого было не видно.

– Да, с этого ракурса я как-то не рассматривал, – хмыкнул Павел. – Ну хорошо, а как в случае отсутствия детей?

– Тоже несложно. Как ты собираешься продемонстрировать женщине, что можешь сконцентрироваться на ней с детьми в период беременностей и забот, если даже при отсутствии оных отвлекаешься на других тёток? Как я могу понять, что муж не свалит к другой, пока у меня живот растёт да ноги отекают? Если у него нет терпения не ходить налево пока он в женихах и я в порядке, то с чего вдруг оно потом появится?

– Логично. А если он не в женихах? А просто в потенциальных ухажёрах?

Эля прекрасно поняла, для кого был задан этот вопрос. Да и Коршень тоже. Она понимала, что можно было соврать что-то строгое и запретительное, да приструнить своего «потенциального ухажера», но это было бы манипуляцией. Манипулировать его отношением к себе ей не хотелось. Пусть будет всё честно.

– Вот тут зависит от женщины. Каждая решает для себя, может она это допустить или нет. Для одной другая женщина рядом ничего не значит, для другой неприемлемо. Многое упирается в момент времени, когда мужчина пообещал быть с ней. С женихом с момента помолвки, а в случае свободных отношений это тоже должен быть какой-то момент совместного решения, после которого они идут по жизни вместе. А до этого и мужчина, и женщина свободны в своих поступках и чувствах.

– То есть, если ты узнаешь, что твой «потенциальный ухажёр» провёл ночь с другой, ты ему простишь?

Эля вспомнила Лию и свою ревность. Она до сих пор не знала, кто из мужчин именно воплощал Лиины мечты о материнстве и, если честно, не хотела знать.

– Не знаю. Но мой ухажёр должен понимать, что я в своём праве и не простить. Мы оба свободны изменять, прощать и не прощать пока мы не пара.

– А как понять пара вы или нет? – спросил Тередин, с интересом слушающий эти рассуждения.

Эля помолчала, размышляя.

– Наверное, всё равно со слов, как же иначе. Слова нас объединяют, а поступки можно трактовать по-разному. Женщина может подумать, что мужчина спас её, чтобы быть с ней вместе, а он, может быть, просто хотел её успокоить и помочь избежать банальной простуды. Или наоборот. Как она может понять, если он молчит?

– А каких слов, например? – подал голос Коршень, поймав этот камень в его огород.

– Простых, – ответила Эля. – Например, я хочу быть с тобой. Или наоборот, я хочу, чтобы ты была со мной. Обозначить как-то свою готовность быть парой.

– А если он не может ей дать ничего, что она хочет? – глухо произнёс Коршень.

– А он уверен, что знает, чего именно она хочет? – раздражённо ответила вопросом на вопрос наёмника Эля. – Странные вы, мужчины, не спрашиваете женщин, выдумываете за нас, а потом удивляетесь, что всё наперекосяк. Надёжность нам в мужчине важна, надёжные тылы. Только эту надёжность каждая женщина определяет по-своему. У одной это власть, у другой деньги, а у третьей равное партнёрство и общая цель. Спрашивать нас надо, разговаривать с нами, пытаться услышать, а не выдумывать нам мечты. Уважать нас надо, а не домысливать за нас желания, подстраивая под свои хотелки.

– Да вы в эмоциях часто тонете, вас не поймёшь, – вступился за друга Павел.

– Ну, не спрашивайте, ходите по бережку и гадайте, что там на дне. И лукавишь ты, Паша, уж извини. Не сомневаюсь, что ты всегда понимал, чего Наташа хочет, если вместе так долго прожили. А если не понимал, спрашивал, она тебе объясняла. А если тебе не нравилось её решение, то находили компромисс. Ведь так?

– Так, – через паузу тихо ответил Павел, и по его голосу Эля поняла, что в пылу спора залезла на запретную территорию.

– Прости, – прошептала она расстроенно.

– Ничего страш…

Павел не успел закончить фразу. Вдруг стало светло, будто кто-то щёлкнул выключателем, зажёг лампу, и осветил их компанию, сидящую рядом с престолом.

Тередин первым встрепенулся, и воскликнул:

– Пора!

Из прохода наполовину шагнул Глеб с фонарём в руке, оглядел друзей, улыбнулся, увидев их всех в боевой готовности, и сказал:

– Идите на свет! – шагнул обратно в проход и исчез.

Коршень уже помогал Павлу, нагруженному двумя рюкзаками, вскочить на ноги. Эля подскочила сама и, ни секунды не медля, в два прыжка подлетела к порталу и нырнула в светящийся проём.

Павел слегка промедлил, чтобы вписаться по габаритам и не оставить часть себя или вещей на этой стороне, а потом аккуратно вплыл в проход.

Коршень тоже успел.

Тередин встал напротив портала и за последние, отпущенные им порталом удары сердца, увидел на той стороне силуэт Глена, освещаемый фонарём.

– Спасибо за друзей. Увидимся! – услышал Тередин его голос.

Портал схлопнулся и наступила темнота.

* * *

Эля очнулась в маленькой чистой комнатке. Как она сюда попала, помнила очень смутно. В оконный проём, не заставленный ставнем, был виден маленький ухоженный садик с грядками, усаженными незнакомыми растениями. Полуденное солнце пыталось пробраться сквозь густые кроны деревьев, укрывающих дом в своей тени. Было жарко, но жара не была влажной, с запахом моря, как на побережье. Жара была сухой и пыльной. Как и было в Науле вчера до портала тысячу лет назад.

Через портал они успели перейти все. Это Эля помнила точно. Это первое, что она с радостью отметила это ещё там, в тёмном храме, до того как её начала закручивать в тошноте и спазмах эта перестройка организма. Потом кто-то куда-то её вёл, а она с трудом передвигала ноги, всем весом повиснув на чьём-то плече. А потом какая-то повозка, куда она упала без сил, как мешок и сразу отключилась.

Эля прислушалась. В соседней комнате несколько человек разговаривали приглушёнными голосами. Она узнала голос Глеба.

Вставать не хотелось, но пить и есть хотелось сильнее.

Эля огляделась и улыбнулась.

– Спасибо, друг! – Рядом с кроватью, на которой она лежала, стояла большая кружка с водой. Глеб как никто знал, что она захочет в первую очередь.

Эля жадно выпила всю воду и огляделась. Она была одета, в своей одежде. Чьи-то заботливые руки стянули с неё обувь, и теперь её сандалии стояли около кровати, ожидая хозяйку. Женщина пригладила волосы и аккуратно завязала платок. Можно прыгать в новую эпоху.

– Голому собраться, только подпоясаться, – усмехнулась она сама себе. – Пора показаться и узнать, что у нас нового.

Она вышла.

За столом комнате сидел Глен и ещё две женщины. А точнее, пожилая женщина в простой светлой одежде и девочка подросток с короткими вьющимися волосами, которые пушились вокруг её лица, придавая ей сходство с одуванчиком.

– О, Эля! Ты первая. Познакомьтесь, дамы. Это Элина. А это, – он указал на пожилую женщину, – Льефа, хозяйка этого замечательного домика и хорошая знахарка. И Лорна, моя дочь.

Возникла небольшая заминка. Глен явно не играл роль, а говорил серьёзно.

Эля протянула девочке руку и доброжелательно улыбнулась:

– Я рада познакомиться с дочерью моего друга, – и как ни в чем не бывало подсела к столу и жалобно сказала, – А есть что-нибудь поесть?

Хозяйка сразу заохала и засуетилась.

– Я же говорил, – засмеялся Глен. – Это будут первые слова.

Льефа убежала куда-то недалека, видимо, на кухню и загремела там горшками и тарелками.

Они втроём переглянулись.

– Да, Эля, вот так нежданно-негаданоо обзавёлся я тут дочерью. Надеюсь, вы подружитесь.

– Подружимся, конечно. Нам делить нечего, значит, будем помогать друг другу, – Эля внимательно посмотрела на девочку. Да уж, неожиданно.

– Да, – кивнула девочка своей одуванчиковой головой. Она понимающе посмотрела на магиню синими глазами в обрамлении светлых пушистых ресниц, улыбнулась и неожиданно подмигнула. – Да ты не бойся, я не вредная. Это мы с Льефой помогали вам на кровати перебраться. Видела как тебе плохо было, ты такая бледная была.

А потом срезу без перехода добавила:

– Я так рада, что папа вернулся!

Одуванчик просиял глазами и подвинулся к отцу поближе.

–

– Расскажете, как встретились? – Эля поймала полный обожания взгляд, который Глен бросил на Лорну.

– Да, только не сейчас. Льефа не знает, что я неродная, – шепотом сказала девочка. – я вообще не хочу, чтобы кто-то ещё знал. Только вы втроём.

Глен улыбался, слушая этот разговор.

Сегодня утром, когда он пригнал к дому Льефы повозку с друзьями, находящимися в полуобморочном состоянии, на крыльце его встретил маленький пушистый вихрь и, радостно повизгивая, повис у него на шее.

– Я знала, я верила!

Вместе с ней и Льефой он помогал полубессознательным шатающимся друзьям дойти до кроватей. Лорна шёпотом расспрашивала его, а потом по его просьбе расставила большие кружки с водой около изголовья. Так что в какой-то мере девочка с ними познакомилась.

Она же молча находилась рядом, когда позже маг переходил из комнаты в комнату и вкладывал уже просто спокойно спящим от усталости друзьям в голову местный язык.

Дверь открылась, вошёл Коршень.

Он оглядел всю компанию внимательным взглядом, почти незаметно зацепившись на Эле.

– Доброе утро!

Почти сразу за ним вошёл сонный помятый Павел.

– Всем привет! А здесь кормят? Очень есть хочется.

Глеб засмеялся. Все в сборе. Переход состоялся без потерь.

Теперь неделя на восстановление и снова в путь, к следующему порталу.

После сытного не то завтрака, не то обеда Эля ушла досыпать в свою комнату, а Глен с Павлом и Коршенем уселись тут же за большим обеденным столом и негромко стали разговаривать. Павел в общих чертах рассказал Глену обо всём, что произошло после его исчезновения, а также появлении Лютера в Науле, о помощи Тередина. Глен, в свою очередь, обрисовал всё случившееся с ним за этот месяц и откуда вдруг у него появилась дочь. Мало-помалу они перешли к обсуждению дальнейшего путешествия. Нужно было добраться до указанного магом нужного места, который находился севернее Наула всего лишь в трёх днях спокойного хода на повозке.

Выбраться из охваченного войной города можно было, а вот дальше надо было постараться не попасть в руки мародёрам или одной из промышляющих вокруг города банд. Глен прекрасно помнил свою встречу с Черенком. Тогда ему просто повезло, его оставили в живых. Могли просто убить за ненадобностью. Про судьбу, уготованную Лорне, даже вспоминать не стоило. На Глена сразу накатывала ярость.

Павел предложил для начала побеседовать с Льефой. Наверняка даже не выходя из дома женщина знала местные реалии куда лучше гостей, прибывших из Наула тысячелетней давности.

– Льефа, – позвал её Глен. Всё это время он слышал, как она возится через коридор на кухне, – подойди, пожалуйста, нам поговорить бы.

Льефа вошла в комнату, с порога внимательным взглядом окинула мужчин, сидящих друг против друга за столом, подошла и села на лавку чуть поодаль напротив.

– Совещаетесь? Попросить что-то хотите? – усмехнулась она. – А расскажите-ка мне сначала, что за люди оказались в моём доме. Плохого да жестокого я в вас не почувствовала, сама утром вас в дом заводила , да на кровати укладывала. Да только чужие вы, пришлые. Чужим духом от вас на версту разит. Кто вы, откуда взялись такие? Странная болезнь у вас какая-то. Не встречала такой ещё.

Да имейте ввиду, сына я уже предупредила, если к вечеру не покажусь, искать начнёт, меры примет, патруль позовёт.

Коршень с Павлом покосились на Глена в надежде, что правдоподобная легенда у него уже готова. У самих-то времени на подготовку не было.

Маг не сомневался, что умная опытная знахарка сразу догадается, что на сей раз больные у неё особенные. Да и первые фразы Павел сначала сказал на языке прошлого Наула и только потом переключился на местный современный язык.

Глен смущенно кашлянул. Льефа со своими угрозами не догадывалась, что он легко мог применить подчинение. Однако строгая, трудолюбивая и аккуратная хозяйка ему нравилась и хотелось нормального человеческого общения, поэтому историю для её успокоения он придумал заранее. Неидеальную, конечно, но она вполне объясняла всю ситуацию и странное состояние его друзей.

– Да, ты хозяйка в своём доме и имеешь право знать, кто мы такие, – Он потянулся и убрал большой тревожный вихрь с кокона Льефы. Выражение лица женщины немного смягчилось, она немного расслабилась. – Да, мы чужаки, приехали издалека по своим делам, откуда именно, извини, не скажу. Мы чужаки, но не враги и не шпионы. Моих друзей захватил здесь в Науле один… влиятельный и корыстный человек. Он держал их в помещении, где… был отравленный воздух. Я узнал об этом, поэтому и повозку захватил, когда ночью ездил их выручать.

Конечно, я боялся, что меня тоже захватят, поэтому и пристроил к тебе Лорну.

Но мне всё удалось, благодарение Богам. Они теперь свободны. Теперь, как они немного придут в себя, нам нужно выбираться из города и ехать дальше. Ты здесь всё и всех знаешь, наверняка можешь посоветовать что-нибудь полезное.

Коршень с Павлом переглянулись. Легенда звучала очень правдоподобно, хотя при желании можно было найти в ней уязвимые места.

Льефу история удовлетворила, а допытываться и выкапывать несоответствия она не стала.

– С сыном нужно посоветоваться. Может, подскажет чего. Я-то домоседка.

Ближе к вечеру Глен вместе с ней подошёл к забору и познакомился с её сыном, высоким рослым бородатым мужчиной.

– На север, говорите, направляетесь, – он задумчиво пожевал губами. – Это хорошо, что не в сторону Алатая. Могу немного проводить вас окольными путями до основного тракта, если в цене сговоримся. Там уже сами дальше поедете.