Найти хранителя

Ольта надеялась, что высокородная наследница оценит этот щедрый жест.

Перерыв в заботах в это волнительное утро наступил только после того, как последний подопечный зашёл в зал для испытаний.

Крис вместе с Ольтой вышли из главного корпуса. Маг по своему опыту знал, что у них есть не меньше четырёх часов свободного времени, и они успеют в тишине и покое пообедать в полупустой столовой, притихшей в отсутствии абитуриентов.

После совместного обеда Ольта убежала куда-то в город, за высокие стены академии по каким-то своим делам, а Крис медленным шагом направился по аккуратно присыпанной жёлтым песком дорожке, по аллее, ведущей к хорошо ему знакомой деревянной беседке в глубине парка академии. Увивающие эту беседку растения почти полностью прятали её от посторонних глаз и закрывали скамью, стоявшую внутри, от прямых солнечных лучей.

Это было вечно занятое по ночам влюблёнными место, где романтически настроенные пары любили сидеть от заката и до рассвета. Однако днём беседка большей частью стояла пустая. Студенты были все на занятиях, в текущих заботах и учёбе.

Вот и сейчас, тут никого не было.

Крис сел на скамью, расслабленно откинулся на её высокую изогнутую спинку и закрыл глаза. Тень, прохлада и тихое перешептывание листвы навевали умиротворение.

– Ты вспомнил откуда тебе известно имя Энерис Бентер? – голос Тресара звучал так, будто он просто сидел рядом. Закрытые глаза Криса позволяли поддерживать эту иллюзию.

– Пока нет.

– Помочь?

– Да, пожалуйста, – вздохнул маг. Чем быстрее он это вспомнит, тем лучше. Надо определяться со стратегией поиска. Ну или хотя бы понять с чего начинать.

Мгновение, и память Криса словно вспыхнула, туманные расплывчатые силуэты давно забытых знакомых стали чёткими, словно они только что познакомились и замелькали будто в калейдоскопе.

Крис бусинами стал перебирать события своей жизни и в какой-то момент словно какой-то крючок вытянул из его памяти воспоминание того периода жизни.

Периода, который ему совершенно не хотелось вспоминать.

Период эпидемии.

В памяти возникли белые стены госпиталя в Черенге, том самом приграничном городке, куда он попал после окончания академии.

Крис как наяву увидел высокий потолок лечебного зала, услышал тихие шаги сиделок, снова почувствовал сильный запах лекарств, которыми пропахла вся подушка, на которой он лежал. Тогда у него постоянно кружилась голова, стоило ему лишь сфокусировать на чём-то свой взгляд, поэтому чаще всего он лежал с закрытыми глазами.

В памяти снова за разделяющей ширмой зазвучал голос главного лекаря, который осматривал больного, лежащего на соседней койке.

– Какой день заболевания? Имя?

Последовала небольшая пауза, и шуршание бумаги, видимо, помощница сверялась со списками, а потом послышался ответ:

– Энерис Бентер. К нам попал две недели назад. Привезли от археологов.

– Запишите: перевести в отдельную палату для дополнительного исследования. Что-то показатели у него противоречивые. Проведём детальное сканирование, поймём на какую область усилить воздействие.

Крис толчком вынырнул из воспоминаний.

Так вот где он слышал это имя! Это что, выходит они вместе в одно время были в Черенге? Они лежали на соседних койках в лечебнице? До эпидемии ходили по одним улицам, сидели в одних и тех же кафе?

Перед внутренним взором Криса ясно возникла хорошо знакомая уютная маленькая кофейня с небольшими столиками, покрытыми скатертями какого-то вкусного сливочного цвета. Кофейня больше походила не на зал, а на террасу, потому что в окнах не было стёкол, а на ночь оконные проёмы закрывались большими ставнями.

Они с Эсми любили там сидеть, слушая как переговариваются прохожие, которых можно было просто коснуться рукой, протянув её из оконного проёма кофейни. Они любили наблюдать, как тёплая южная ночь опускается на городок и один за другим зажигаются жёлтые фонари, совершенно по-другому освещая дома вокруг.

Ресторанчик неподалёку приглашал музыкантов и медленные чарующие звуки долетали оттуда, пересекая улочку. Ближе к ночи мелодии становились ритмичными и зажигательными, затягивая в тот ресторанчик любителей потанцевать.

Возможно, даже у них с этим странным магом-хранителем есть общие знакомые. Интересно, как долго этот Энерис пробыл в этом городке? А самое главное, что его привело туда?

– Тресар, ты тоже видел моё воспоминание?

– Да.

– У тебя есть какие-то предположения, что там делал наш хранитель?

– Пока нет, – послышался ответ после некоторого молчания. – Пока мозаика не складывается. Слишком мало информации. Хотя… То, что его привезли от археологов, наводит на некоторые подозрения. Ты знаешь, что именно раскопала та археологическая экспедиция?

– Я знаю о произошедшем только по слухам, потому что далёк от археологии. Тогда после академии служил магом – стихийником в военном отряде Черенги, контролирующем границу. Как обычно на границах: магический контроль и осмотр местности, воздушный поиск, наблюдение, корректировка погоды для местного сельского хозяйства. Рутина, в общем, далёкая от археологии и вообще от культурной жизни Черенги.

Так вот, по слухам, обвалился берег местной реки Черы и приоткрыл вход в какое-то захоронение с каким-то таинственным саркофагом. Обвал был на территории империи, до границы там ещё километров сто. Вскрывать самостоятельно саркофаг не стали, а послали в столицу за специалистами – археологами. Приехала экспедиция из нескольких человек. Кажется пять их было. Или шесть?

Они несколько дней исследовали захоронение. Помню, это была основная тема для разговоров местного общества. Столичные археологи были просто нарасхват, их приглашали в гости, чтобы узнать всё из первых рук. Я их в каких-то гостях и видел один раз.

Не всех, конечно, двоих, помнится. Обыкновенные учёные, исследователи, увлечённые своим делом. Но они мало чего рассказывали. Да и что там было рассказывать, пока ничего не было интересного. Подземная пещера не была ни местом поклонения, ни храмом. Обязательного для святых мест алтаря там не нашли. Никаких сокровищ не было, ни скульптур, ни рисунков. Только постамент и каменный саркофаг.

Через неделю начальник их археологической экспедиции вроде бы решил саркофаг вывезти в столицу, чтобы открыть и исследовать прямо уже в столице. Сужу только по тому, что по городу начали ходить слухи об организации погрузочных работ. Наши ребята в отряде это обсуждали. К берегу грузовой планелёт можно было подогнать, а вот тащить саркофаг по подземелью до реки было большой проблемой.

Что там дальше было, я точно не знаю, потому что пришла эпидемия. Первыми заболели археологи, или кто-то из обслуги экспедиции, кто и насколько сильно, мне неизвестно. Это уже позже стали шептаться, что эта эпидемия всего лишь следствие того, что начальник экспедиции всё-таки рискнул приоткрыть саркофаг и выпустил эту заразу тысячелетней давности наружу. Так это или нет, не знаю.

Власти на время, пока всё утрясётся, хотели завалить ту дыру в подземелье. Во избежание. Но завалили или нет, понятия не имею, потому что к тому времени я тоже попал в руки местных лекарей. Потом вроде болезнь отступила, мне стало лучше. К тому времени уже было известно, что несколько из археологов умерли, а потом дошли слухи, что уже в столичной лечебнице умер и сам начальник экспедиции.

Я пришёл в себя и даже уже готовился выйти из лечебницы, однако на меня накатила вторая волна болезни. Я рухнул окончательно. Почти в беспамятстве меня отвезли сразу в столицу, там и провалялся полумёртвый почти месяц. Потом ещё месяц восстанавливался в самой лечебнице, потом месяц в санатории для армейских магов в столичном пригороде. Когда вышел, то в Черенгу уже не вернулся. Смысла не было. Обязательную отработку после академии мне уже засчитали. Район был ещё закрыт, да и рваться туда у меня уже не было причин.

В каком виде сейчас саркофаг, и где он находится – тоже не знаю. Эпидемия сломала всё: судьбы, планы и нормальную размеренную жизнь в городке. Для меня разорвались все связи с Черенгой.

Маг замолчал. На него нахлынули воспоминания тех лет.

Его милая невеста, нежная трогательная Эсми! Крис вспомнил её светлые заколотые на макушке волосы и тонкую шею, на которую постоянно выбивалась пара непослушных завитков, тихий голос и спокойный взгляд серых глаз.

Девушка тогда работала в управе Черенги, там они и познакомились. У неё кроме Криса было несколько поклонников, однако она почему-то выбрала его.

Нельзя сказать, что рядом с ней мужчину охватывала безумная страсть и заставляла кипеть кровь в его жилах. Напротив, рядом с Эсми кровь наоборот успокаивалась, спадало напряжение, накопленное за дежурство на границе.

Всё становилось простым и домашним. Можно сказать, что пока он месяц за месяцем варился в этих рутинных служебных делах и вечных текущих заботах, то дорос наконец до желания иметь дом, уютное ухоженное место, тихую гавань, где каждый вечер его будут ждать, интересоваться делами и спрашивать совета.

Ко всему прочему у Криса сложились прекрасные отношения с матерью Эсми, милой женщиной, мечтающей о внуках и желающей тихого семейного счастья своей дочери. Молодой маг почти каждый вечер приходил к ним с визитом в небольшой дом с невысоким крыльцом и террасой, которую закрывали от солнца ветви старой яблони. Он уже и не представлял, что после службы будет приходить куда-то в другое место.

Судьба повернулась так, что пришлось представить.

Крис с болью в сердце вспомнил письмо, которое он получил уже в столичной лечебнице, уведомляющее его о том, что его невеста Эсми Корре и её мать скончались такого-то числа, не приходя в себя. Будут кремированы и похоронены на общественном кладбище Черенги.

Письмо было официальным. Сухие строки, дата, подпись. Письмо кроме боли принесло и горечь, потому что означало, что ему стремиться обратно в Черенгу больше было не к кому. До этого письма он знал, что они обе больны, но ещё надеялся, что они выкарабкаются, вырвутся из лап болезни.

Письмо же означало, что никто в Черенге его больше не ждёт.

Крис заставил себя вынырнуть из горьких воспоминаний, немного помолчал и добавил:

– Так что саркофаг я не видел, Остался ли он в Черенге, увезли ли его в столицу или уничтожили вообще, мне неведомо.

– Я просмотрю твои воспоминания о беседе в гостях с археологами. Согласен? – Крису показалось, что в голос Тресара закрались взволнованные нотки.

– Да, смотри. Только, мне кажется, ничего интересного они не рассказывали, – Крис закрыл глаза. Та встреча закрутилась у него перед глазами как на экране стереовизора, только гораздо быстрее.

– Вот оно! – вдруг сказал Тресар. В голове Криса зазвучал спокойный голос одного из археологов:

– Нет, что там внутри мы пока не знаем. Но обязательно узнаем! Даже если такую тяжесть придётся в столицу тащить. Саркофаг большой, каменный, без каких либо узоров или множества рун. Там сбоку вырезана только одна руна.

– Наверное, какая-нибудь руна защиты или охраны? – послышался мелодичный голос хозяйки, поддерживающий этот интересный разговор.

– Да, защиты. Только этот знак очень странный. Он противоречивый, двоякий, мы не полностью понимаем его смысл. Будто две руны наложены друг на друга. Руна водной защиты от самой воды. Нам такой ранее не встречался. Когда вернёмся в столицу, сможем покопаться в рукописях, разберёмся.

Воспоминание погасло.

– Что это значит?

– Тебя не удивляло, что моя подопечная семья тысячу лет назад покинула крепость, а кристалл жив и в нём сверкает моя искра? Кого я теперь должен хранить?

– Да, я думал об этом, – Крис удивился такой внезапной смене темы. – Есть в этом какое-то несоответствие. Но, казалось, что у вас хранителей свои цели и задачи. Наверное, есть ещё что-то, что тебя держит даже после ухода семьи с территории подконтрольной кристаллу. А почему ты вдруг об этом спросил?

– Ты прав. Меня держат чёткие условия моего ухода. Заданная мне программа действий, если хочешь. Я могу уйти, только когда умрёт последний прямой наследник порученного мне третьего рода.

Во время того опустошительного набега и нападения на город глава рода погиб, однако его старшему сыну уйти всё же удалось. Вместе с ним смог уйти и личный маг ройна. Так вот, я подозреваю… Нет, я полностью уверен, что в этом саркофаге в стазисе, удерживающем тело от окончательной смерти, лежит тот, ушедший тогда с магом, старший сын.

– Почему ты так уверен?

– Потому что потомков рода нет уже тысячу лет, а я не могу уйти.

– Может, они есть где-то в других местах, не зная того, что они потомки третьего рода, но ты об этом не знаешь?

– Передача наследной силы после смерти главы рода проходит через меня расстояния для этого не имеют значения. Это как магическое послание мне, фиксация смены поколений. А её не было.

– Так может быть потому, что не было наследника и передавать силу было некому? Просто тихо умер ещё тысячу лет назад, не оставив после себя детей.

– Тогда почему я не могу уйти, если род прервался? – Тресар вздохнул, и Крис тоже невольно сделал вдох, потому что тело было общим. – Вот именно поэтому! Потому что старший сын и наследник до сих пор жив. Прожить тысячу лет можно только в стазисе. Видимо, мой маг сумел поместить наследника в саркофаг в состоянии стазиса. В своё время я сам обучил его и снабдил заклинанием, позволяющим размягчать камень и лепить из него нужные формы.

– Из чего ты сделал вывод, что в том саркофаге в Черенге именно наследник твоего третьего рода? Может быть, там вообще лежит другой человек, раз у вас тогда уже были известны такие сложные магические приёмы по длительному сохранению тел в стазисе.

– У меня есть два очень серьёзных аргумента.

Первый всё тот же – я не могу уйти, значит, наследник жив. А второй находится в твоей памяти – это описание той самой руны на саркофаге. Защита водой от воды. Эта руна очень специфическая и знают её немногие. Работает она в очень особых условиях. В частности, она защищает саркофаг от сырости и вообще от вредного водного воздействия. От наводнения или затопления, например.

– Но всё-таки кто-то знает? Или это был ваш особый знак?

– Нет, хранители о нём знают. Но особенность его в том, что он защищает не абы кого, а именно наследников рода. Так что выходит, что в саркофаге наследник какого-то одного из двенадцати родов. Согласись, вывод напрашивается сам собой?

– Да, всё сходится один к одному, – согласился Крис. – Другие варианты даже придумать сложно. А зачем маг поместил его в стазис?

– Хороший вопрос! И главное, наследник ещё жив. То ли саркофаг ещё закрыт и стазис не снят. То ли наоборот – стазис благополучно снят и наследник сейчас где-то разгуливает жив и здоров. Или не разгуливает, и не здоров, но жив.

Так что сначала надо узнать, где теперь находится саркофаг. А потом ехать в Черенгу.

– А если саркофаг уже в столице?

– Всё равно сначала в Черенгу.

– Зачем?

– Про Энериса Бентера ты уже забыл? Что делал хранитель в Черенге? Мне кажется, узнаем, что он там делал, поймём куда двигаться дальше. Почему-то есть ощущение, что его появление в Черенге и суета вокруг этого саркофага связаны. Первоочередная задача – вернуть вашего хранителя. Нас поджимает время, поэтому найти вашего хранителя нужно в первую очередь. А саркофаг тысячу лет ждал, может ещё немного подождать.

Глава 9

Ольта на время ожидания результатов магического отбора решила метнуться в торговый центр Ганчи, погулять по лавкам, прицениться к оборудованию и кристаллам, да и купить какие-то женские мелочи, необходимые для бытового комфорта.

Полчаса на магомашине – и она уже стояла на длинной улочке, на которой витрины магазинчиков чередовались с террасами ресторанов, где между столиками сновали расторопные официанты. Скамейки в тени нависающих над домами деревьев, ухоженные клумбы, вазоны с букетами ненавязчиво приглашали задержаться тут надолго.

Слежку Ольта заметила не сразу. Да и заметила она её совершенно случайно, в отражениях, фланируя от одной витрины к другой да поглядывая на себя в зеркала дамских магазинов, куда, конечно же, не могла не зайти.

Ничем не примечательный мужчина почему-то постоянно оказывался где-то недалеко.

Она похолодела и стала судорожно вспоминать, могла ли выдать себя в лавке с магомеханизмами, где с увлечением перебирала накопители и другое защитное оборудование для глубоководного погружения. В той лавке, разглядывая приспособления для подводной охоты, она полностью погрузилась в размышления и расчёты, что именно могло бы ей пригодиться для максимально эффективного единовременного посещения той пещеры с кристаллами, что именно можно было бы приобрести сразу же на первую же зарплату Горха.

Вроде, ничего особенного она не произнесла. С учётом специфики её занятий подводной охотой, поисками кристаллов, наличием катера и постоянным нырянием вполне нормальный интерес к магическим новинкам.

Приходится признаться, что если бы не её потрясающая находка в подводном гроте, после которой она постоянно чувствовала себя слегка настороже, то, наверное, на этого мужчину вообще не обратила бы внимания. Или приняла бы его за случайного чересчур скромного ухажёра?

Тогда что этому «ухажёру» нужно? Не может быть, чтобы кто-то пронюхал, какую ценную пещеру она нашла! Это исключено! Она ни словом, ни намёком даже родственникам не проговорилась о своей находке! На острове при отъезде было всё спокойно, никаких подозрительных взглядов было не заметно.

Тогда почему? Почему за ней следят? Только ли за ней? И кто?

Расслабленное и радостное настроение в одно мгновение ухнуло вниз и из превратилось в комок подозрений и опасений. Ольта заторопилась обратно в академию, вычеркнув из планов посещение одной очень миленькой кофейни, завлекающих прохожих волнами запаха свежей выпечки.

Криса она нашла на скамейке у большого фонтана рядом с корпусом, где проводись испытания для абитуриентов.

– Ты чего такая взбудораженная? – спросил Крис, искоса взглянув на Ольту, которая приблизилась к нему быстрым шагом и села рядом на скамью. – Что-то неприятное произошло?

– Что, так заметно? – ей стало немного досадно. Казалось, что скрывать свои эмоции и притворяться она всё-таки научилась и вполне в состоянии удержать на лице маску спокойствия.

– Другим вряд ли, а вот мне – заметно, – усмехнулся ей мужчина. – Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы не увидеть твоих растрепанных чувств. Рассказывай, что стряслось?

– Да рассказывать особо нечего. Просто ходила по магазинам и заметила слежку за собой. Теперь думаю, почему, зачем и за кем, – она помолчала. – Есть какие-то мысли по этому поводу?

Крис ясно почувствовал, что она напугана. Она сидела рядом, с трудом сдерживая волнение. Да, слежка это плохой сигнал, но это всего лишь слежка. Явной опасности нет, пока всего лишь проявился чей-то острый интерес. Осталось понять с чего вдруг к Ольте такое внимание.

– Думаю, пока не стоит особо волноваться, – он протянул руку и успокаивающе коснулся её плеча. – У кого-то по какой-то причине появился к тебе интерес. Скорее всего, интерес не к тебе лично, а к нам. Может, потому что мы побывали в Хротоше? Наверняка тут в академии тоже приглядывают. Кто-то знает, что там оставался хранитель, и он исчез с нашим отъездом? – сказал Крис в задумчивости.

– О том, что я оставался там, знали только другие хранители. Мы чувствуем друг друга.

– Если о Тресаре знали другие хранители, значит, могли знать и главы родов, – произнёс Крис вслух, чтобы услышала и Ольта.

– Только если задали прямой вопрос своему хранителю. Обычно, мы не докладываем о своих перемещениях.

– Значит, задали, – Крис повернулся к Ольте. – Правда есть ещё один вариант. Кто-то узнал, что мы ищем нашего хранителя и хотим его вернуть. Возможно, будет этому препятствовать.

– Почему?

– Потому что хранителей мало. Их присутствие – большое преимущество для территории. Магия хранителей поддерживает это место в порядке, а советы хранителя подсказывают владельцу правильные решения запутанных проблем. Так что всем остальным такое преимущество может казаться несправедливым, а кое-кто вполне может желать уравнять свои шансы, мешая нам восстановить статус кво.

– Да, – усмехнулся Тресар, – ты всё правильно определил.

– Так это хранитель держит наш остров в порядке, а я думала домовые, – уже спокойнее улыбнулась Ольта.

– Можно назвать нашего хранителя главным домовым острова. Как бы нам теперь вернуть его на место?– хмыкнул Крис и задумчиво поднял брови. – Значит, слежка. Интересно. Без сомнения, в академии тоже следят. Тем более, в академии это сделать намного проще.

Возникает вопрос – следят только за тобой, за нами с Лагортом или за всем нашим немаленьким отрядом, побывавшим на развалинах?

Ольта вздохнула:

– А для меня важный вопрос – сообщать ли об этом Горху. Что думаешь по этому поводу?

– Да, ты права! – Крис кивнул. – Если отставить в сторону все поиски хранителя и тайны саркофагов, то слежка за Теани – это напрямую касается Горха. Но ведь пока следили только за тобой. Есть причина, по которой кто-то может устроить за тобой слежку?

Ольта отрицательно покачала головой.

В голове у Криса хмыкнул Тресар:

– Наша подруга лукавит.

– Почему ты так решил? – также мысленно спросил его маг.

– Я же чувствую её эмоции. Она явно что-то скрывает.

Расспросить Ольту Крис не успел.

Тяжёлая дверь главного корпуса открылась, и тоненькой струйкой из неё потянулись абитуриенты.

Разговор прервался. Ольта глазами выискивала знакомые лица. Интересно, Сента со своим средним даром прошла испытание?

Хохоча и толкаясь из дверей вылетели близнецы. В их поступлении не было никаких сомнений. Минуту спустя появилась Теани, а за ней улыбающийся Лагорт. Чуть позже вышла Сента.

Счастливая молодёжь подлетела к скамье.

– Можете нас поздравить, мы теперь первокурсники!

– Все? – аккуратно уточнила Ольта, не глядя на слишком спокойную Сенту.

– Все! – радостно проорали близнецы.

– Ну что, – поднялся со скамьи Крис, – тогда остались мелочи – оплата и окончательное ваше обустройство. Это всего пара дней, а потом вы будете свободны от моего пригляда и начнёте жить по собственным правилам.

Выражения лиц после его слов стали ироничными. Даже Сента закатила глаза.

– Будем жить по правилам академии, а не по своим собственным, – выразил общую иронию Тир.

– Будете жить по своим правилам в рамках правил академии. Даже в этих свободных рамках вы легко можете наломать дров. Привыкайте к мысли, что где бы вы ни были и кем бы вы ни были – ограничения всегда будут.

Выходить из академии самовольно вам теперь запрещено. Это, поверьте мне на слово, сейчас к лучшему.

– А где же мы отметим поступление?

– В академической столовой вечером сегодня напекут вкусностей, и там можно будет найти уголок, чтобы посидеть. Спиртное первому курсу употреблять категорически запрещено.

– Вот вам и свои правила – нам всё запрещено! – фыркнул Илли.

– А ты хотел бы выйти в город и там напиться? – с интересом взглянул на него Крис.

– Ну… – слегка покраснел парень, – не напиться, а просто выпить и по городу побродить.

– Для этого не надо было никуда поступать. Опять же через год на втором курсе будешь иметь такую возможность, – усмехнулся маг, – а если вылетишь из академии на первом курсе, то и раньше. Выбор всегда за тобой.

Тир красноречиво покосился на брата.

Ближе к вечеру, когда молодёжь убежала в столовую праздновать и вливаться в студенческий коллектив, Крис отправился в лечебный корпус академии.

Ольта ушла вместе с новоиспечёнными первокурсниками.

Пригляд за Теани никто не отменял, да и возраст до тридцати позволял ей не очень смущать молодёжь своим присутствием.

Крис вошёл в хорошо знакомый корпус и вдохнул пропахший лекарствами воздух. Он не был тут больше десяти лет. С тех пор как их, постоянно побитых и поцарапанных в разных тренировках и экспериментах студиозусов, выхаживали местные лекари. Здесь было основное место обучения студентов лечебного факультета, где они неслышно шурша скользили в своих стерильных одеяниях по чисто вымытым белым мраморным полам.

Здесь же была и библиотека и архив, где наверняка до сих пор лежала его старая лечебная карта – тетрадь, где скрупулёзно записывались все причины его посещения лечебного корпуса.

Крис надеялся, что в архиве до сих пор служит пожилая добродушная дама – архивариус Тирита Пресси, относившаяся к больным студентам, как к нашалившим детям, которых, когда они станут здоровы, стоит в назидание поставить в угол.

Ясно, что мага интересовала далеко не собственная старая лечебная карта. Его интерес был намного глубже.

Мало кто знал, что под крылом госпожи Тириты находился не просто маленький архив отдельно взятой академической лечебницы, а полный архив всех лечебниц Ганчейской провинции. Так что именно на этих полках могли храниться следы событий в Черенге трёхлетней давности, зафиксированные в сухих отчётах лекарей или посуточных списках пациентов на выписку. Где-то там, в каком-нибудь глубоко задвинутом информационном кристалле хранилась информация об Энерисе Бентере, и самое главное, куда он делся.