Отель «Виктория»

скачать книгу бесплатно

Отель «Виктория»
Диана Викторовна Покормяк

В престижном пятизвездочном отеле «Виктория» жизнь бесконечно суетлива и абсолютно непредсказуема. Даже в обычные будни отель не знает покоя: забавные недоразумения, сплетни, любовь, жульничество, скандалы, убийство, подробности жизни звезд и обычных постояльцев. Закулисная жизнь отеля приоткроет завесу своих тайн и разоблачит налет безупречности.Героине романа «Отель Виктория» предстоит пройти нелегкий путь от простой горничной до переводчика французского языка в крупной строительной компании. В отеле она познает истинную дружбу и встретит настоящую любовь, но ей придется бороться со своими предрассудками и комплексами для того, чтобы утвердить свое право на счастье.

Диана Покормяк

Отель "Виктория"

Лучше самый дешевый номер в лучшем отеле, чем лучший номер в дешевой гостинице.

Акио Морита.

* * *

Я не из тех, кто мечтает вернуться на лоно природы; я из тех, кто мечтает вернуться в лоно отеля.

Фран Лебовиц.

10 мая 2006 г.

К своему пункту назначения, то есть к лучшему пятизвездочному отелю города, я добралась без особых препятствий, хотя отель находился на другом конце города, и мне пришлось сделать пересадку на другой маршрут. В этот день, казалось, все благоволило мне: на улице стояла чудесная весенняя погода, наполненная, словно прозрачный сосуд, безоблачной синевой неба. Беспечное пение птиц, которые копошились в цветущих ветках сирени, вдохновляло на подвиги, улыбки людей, шедших мне на встречу, непроизвольно отражались и на моем лице. Все радовались солнцу и устойчивому теплу после нескольких недель холодных апрельских дождей. Город К., с его зелеными ухоженными аллеями, напоминал благоухающий райский сад, в котором цветущие магнолии и сакуры дарили радость даже скупым на приятные эмоции людям. Превосходные клумбы, утыканные пестрыми розами, словно факелами, фонтаны, бурлящие, будто водяные вулканы, проснувшиеся после долгих зимних дней спячки – в мае притягательность города К. ни у кого не вызывала сомнений. Он и в другое время года был чудесен, но поздней весною его очарование выходило за рамки сухого описания: для меня (и не только) он был самым прекрасным местом на земле.

В этот день никто не мог противостоять весне, которая царственно шествовала по всем улицам города, виртуозно накрывая клумбы радужным ковром, состоящим из ирисов, нарциссов, фиалок и тюльпанов. Деревья в скверах и парках весна нарядила в зеленые шапки сочной молодой листвы, городские пруды окаймляла украшением из водяных лилий, на набережной у реки распустила цветы акации и черемухи. Аромат цветущей сирени и черемухи нагло проникал в приоткрытые окна нашего троллейбуса, напоминая горожанам о том, что май прекрасен.

Я встала на проспекте Титова. Перейдя дорогу, я очутилась в гуще многочисленных алей: каждая из них ухоженной тропинкой подкрадывалась к моей заветной цели – к отелю «Виктория». Он находился на просторном холме, отчего его можно было увидеть практически с любой точки города. Казалось, какой-то небесный волшебник вырезал кусочек рая и поместил его в это место: отель «Виктория» походил на величественный замок, поражающий размерами и красотой. Раньше я этот отель видела лишь издалека, но и тогда он смог поразить меня своей монументальностью. Теперь же, если повезет, мне предстояло разделить его судьбу. Я, не мешкая, ступила на самую широкую аллею, обсаженную с обеих сторон декоративными каштанами «Бриоти» (они цвели необычными для наших краев розовыми цветами), и поспешила к своей цели. Все ярче и отчетливее передо мной вырисовывалась жемчужина архитектурного искусства тридцатых годов прошлого столетия – роскошное десятиэтажное здание, оформленное в виде полукруглой подковы, посредине которой, на верхних этажах возвышалась цилиндрическая двухэтажная башня с позолоченным шпилем. Нижний этаж гостиницы был выполнен в виде мощного цоколя и облицован темно-коричневым полированным гранитом. Второй и третий этажи были отделаны эркерами, между которыми находились лоджии. Остальные этажи были сделаны в виде легкой галереи с белыми полуколоннами в простенках. Само здание было нежно-кремового цвета. На позолоченном куполе отражалось большое зубчатое облако, нависшее над отелем, словно корона. За отелем просматривалось русло реки, которое синим серпантином опоясывало южную окраину города. На другом берегу реки уже не было ни домов, ни аллей, лишь пестрели сочные зеленые поля, усеянные пшеницей.

Я шла по аллее и любовалась скульптурами, которые притаились среди каштанов, словно озорные дети, играющие в прятки. Через каждые десять метров, в тени деревьев уютно расположились кованые скамейки, каждая из которых абсолютно не походила на предыдущую, выделяясь оригинальностью линий. Были здесь скамейки для влюбленных, сделанные в форме сердца, скамейки в виде обручального кольца и в виде тюльпана: каждый путник мог выбрать на свой вкус и предпочтение. Конец аллеи венчал фонтан, который создавал хитрое впечатление для зрителей, будто брызги воды держали в воздухе зависшие в двух метрах от земли огромные серые камни. Я обогнула фонтан и очутилась прямо перед отелем. Над парадным входом красовалась надпись: «Hotel Victoria», состоящая из больших белых букв выпуклой формы. Под буквами в стройный ряд выстроились пять пятиконечных звездочек, указывающих на высокую статусность отеля. Слева от отеля находилось несколько открытых теннисных кортов и один закрытый. Рядом с ними дружелюбно расположилось просторное зеленое поле для гольфа. С правой стороны от отеля виднелось летнее кафе, построенное в виде громадной деревянной избы с резными ставнями и зеленым шпилем на крыше, в этой же зоне ютились симпатичные крытые беседки с массивными деревянными столами и барбекю. Чуть далее располагалась парковка, а за ней ровной синей гладью вырисовывался искусственный пруд, через который было переброшено несколько деревянных мостиков, отделанных балюстрадой из темного дерева и украшенных коваными фонарями. Все это великолепие, включая обширную парковую зону, относилось к территории отеля. Каждого посетителя, въезжающего на автомобиле на территорию отеля, у шлагбаума тщательно проверяла охрана, которая размещалась в просторной стеклянной будке, оборудованной камерами слежения, компьютерами и средствами связи в виде раций.

Я несмело подошла к мраморным ступеням парадного входа и стала с опаской вглядываться в арочные окна гостиницы, словно ждала от них ответа, стоит ли мне переступать порог этого здания или все же нет? Но они безмолвно молчали. Я вперила свой взгляд в большие белые буквы. Мне показался символичным тот факт, что эта гостиница носила такое же имя, как и я. Но вся эта помпезная роскошь немного отпугивала меня. К входу вдруг подъехало такси, и тут же на крыльце нарисовалась высокая статная фигура швейцара, который в обеих руках держал по чемодану. Он загрузил вещи в багажник и услужливо приоткрыл дверцу перед солидной молодой женщиной, одетой в деловой брючный костюм серого цвета. Она холодным кивком головы поблагодарила его и, всунув ему в руки пару купюр, села на заднее сиденье. Швейцар захлопнул дверцу, такси тут же сорвалось с места, словно гончая и помчалось прочь от отеля. Швейцар с довольной ухмылкой спрятал чаевые в маленький нагрудный карман своей бардовой формы и уставился на меня. Открытое добродушное лицо с белой кожей, черные, как смоль, вьющиеся волосы, светлые лучистые глаза, – все это производило хорошее впечатление. Он тут же прочел в моих глазах испуг и участливо спросил:

– Вы, наверное, на собеседование?

Какой догадливый! Я с удивлением кивнула головой, и он тут же вежливо пояснил мне:

– Видите на углу отеля маленькую деревянную дверь? Вон там, с правой стороны, – он показал указательным пальцем нужное направление.

– Вижу.

– Это служебный вход. Скажите охраннику, что вы по поводу собеседования, и он все вам объяснит.

– Спасибо! – я поблагодарила своего ценного информатора и несмело засеменила в сторону служебного входа.

– Смелее! – подбадривал меня учтивый швейцар. Как назло, он не уходил, продолжая торчать на крыльце, словно страж, который вознамерился проследить, войду я в эту дверь или нет.

Я кисло улыбнулась и прибавила шаг. Очутившись лицом к лицу с заветной дверью я, набравши в легкие побольше воздуха, нарочито смело распахнула ее. Медлить было непростительным преступлением, ведь вакансия была одна, и меня мог кто-нибудь опередить. За дверью меня встретила узкая, убегающая вниз лестница, выложенная безликой белой плиткой. Трехметровые беленые стены напоминали помещение больницы. Вычурность подвальному служебному помещению была ни к чему. Я спустилась вниз. У основания лестницы находился небольшой коридорчик с постом охраны, далее шел высокий арочный металлоискатель и длинный коридор, по обе стороны которого виднелись однообразные пластиковые двери белого цвета. Я подошла к посту охраны – там находилась невысокая худенькая женщина в белой рубашке и черных брюках. У нее были блестящие темные волосы, красиво уложенные в причудливую прическу с завитками и смуглое лицо с большими карими глазами.

«Похоже, яркая внешность тут играет не последнюю роль» – промелькнуло у меня в голове, когда я припомнила, что и швейцар поразил меня своими представительными внешними данными. Впрочем, ничего удивительного.

Я поздоровалась и объяснила в нескольких словах причину своего визита.

– Паспорт? – спросила она, окинув меня немного сонным взглядом. Вероятно, она отработала ночную смену, а ее сменщик еще не пришел.

Я достала паспорт из сумки и протянула ей. Она внимательно посмотрела на фотографию, затем на меня и, отложив паспорт в сторону, взяла с края стола толстый коричневый журнал. Пролистав его, она что-то прочла в нем и сказала вслух:

– Все правильно… Виктория Озерова, записана на собеседование на восемь тридцать, – она вернула мне паспорт и позвонила кому-то по стационарному телефону. Бросив в трубку пару фраз, которые уведомляли менеджера о том, что кандидат на должность горничной уже на месте, она обратилась ко мне: – Пройдете дальше по коридору, затем свернете направо, там увидите служебный лифт. Поднимитесь на первый этаж и с левой стороны увидите дверь с надписью «Менеджер персонала», там вас будут ждать… – разъяснив мне мой маршрут, она села на стул и уставилась в экран монитора, мгновенно забыв обо мне.

Я прошла под рамкой металлоискателя и направилась к лифту, читая по дороге таблички на дверях: прачечная, материальная, мужская раздевалка, женская раздевалка, туалет. Навстречу мне прошествовала толпа девушек в серой униформе. Они что-то оживленно обсуждали между собой, даже не взглянув на меня. В руках у них был рабочий инвентарь: швабры, ведра и бытовая химия. Это были работники клининговой службы. Я свернула направо, подошла к лифту и нажала кнопку вызова. Возле лифта никого не было, но чуть левее, в одной из открытых дверей я разглядела несколько женщин в белых хлопковых костюмах и чепчиках-сеточках. Одна из них сидела на табурете и чистила картошку в огромную серебристую кастрюлю, другая тащила к столу тазик с салатом из капусты. От этой комнаты исходил запах жареных котлет. Несложно было догадаться, что это рабочая столовая. Я села в лифт и нажала на кнопку «один». Подвальный этаж числился «нулевым». Выйдя из лифта и постучав в нужную дверь, я с замиранием сердца прислушалась, затем пальцами начала медленно поворачивать дугообразную ручку вниз, чтобы войти в кабинет.

– Подождите, минуточку! – услышала я мягкий женский голос, доносящийся из кабинета.

Я испуганно убрала руку от двери и осмотрелась вокруг. Только сейчас я заметила, что оказалась в самой сердцевине отеля. В двадцати метрах от себя я увидела стойку рецепции и двух симпатичных администраторов, которым было не больше двадцати пяти лет. На них были одинаковые костюмы цвета мокрого асфальта, белоснежные рубашки и темно-синие галстуки. Один из них был долговязым и худым, с густой темной шевелюрой, аккуратно зачесанной набок. У него было деловитое лицо, на котором отпечатался такой же оттенок статусности, как и на месте, в котором он работал. Сдвинув свои густые черные брови на переносице, он своими изящными длинными пальцами копался в каких-то бумагах. Его напарник был на голову ниже его, плотного телосложения, со светлыми льняными волосами, с мягкими и благородными чертами лица. Он сосредоточенно что-то выискивал в мониторе компьютера. Несмотря на серьезное выражение лица, он казался очень дружелюбным.

Напротив стойки рецепции виднелись три панорамных лифта, сделанных в форме прозрачных стеклянных капсул. Возле них находилась винтовая лестница, которая доходила до третьего этажа. Весь пол в холле был выложен отполированной кремовой плиткой из мрамора. Стены были обшиты шелковыми гобеленами и украшены большими зеркалами в старинных позолоченных рамах, на высоком потолке, расписанном фресками, переливалась радугой огромная хрустальная люстра. В лаунж-зоне стояли диваны, обитые золотым бархатом и деревянные столики с ручной резьбой и канделябрами. У парадного входа возвышалось две царственных колонны белого цвета, возле которых крутилось двое широкоплечих охранников в черных костюмах. С правой стороны от колонн располагалась парикмахерская, салон красоты, несколько бутиков, аптека, конференц-зал. С левой – ресторан, казино, фитнес-центр, спа-центр, сауна и крытый бассейн, который было видно сквозь высокие стеклянные двери. Чуть отчужденно от всех этих прелестей располагался лобби-бар, отделанный светлым деревом и украшенный бежевыми торшерами. У барной стойки находилось несколько длинных стульев с кожаной обивкой бежевого цвета. На одном из стульев сидел полный седовласый мужчина в коричневом костюме и попивал какой-то зеленый коктейль. Возле него стояло еще пару коктейлей, но уже голубого цвета.

– Эй, дружок, спусти-ка, пожалуйста, чемоданы из моего номера к рецепции! – окликнул он швейцара, который проходил мимо него. – Потом вызовешь такси, мне уже пора в аэропорт, – добавил он.

– Тогда, может, не стоит так налегать на коктейли? – не побоявшись быть неделикатным, учтиво сказал швейцар. Это был тот самый темноволосый парень, который подсказал мне, где находится служебный вход. Возможно, он хорошо знал этого постояльца, потому что тот вдруг назвал его по имени и начал сокрушаться из-за боязни летать на самолете. Павел (я смогла расслышать имя швейцара) сочувственно глянул на незадачливого постояльца, который еле держался на стуле и поспешил к панорамному лифту, чтобы исполнить его просьбу.

Успев рассмотреть за минуту одежду персонала отеля, включая официантов, я пришла к выводу, что самая колоритная форма была у швейцара. Ее внешний вид мало изменился с тех далеких времен конца восемнадцатого века, когда появились первые гостиницы современного типа. Голову швейцара украшала бардовая фуражка с черным козырьком, который был обрамлен медными оковками. На фуражке присутствовала эмблема отеля – роза, которая являлась одним из самых главных символов нашего города, города роз, как его называли. Бардовая полуприталенная ливрея была украшена золотыми галунами и пуговицами, стоячий черный воротник и манжеты на рукавах служили завершающим штрихом в этом элегантном наряде.

– Заходите! – наконец услышала я.

Я распахнула дверь и вошла в просторный светлый кабинет, в котором солнечные зайчики наперегонки бегали по пурпурным обоям, украшающим высокие стены. Повсюду было множество цветов, среди которых были папоротники, лилии и герань. Они стояли в больших коричневых горшках на подоконнике, на шкафах, столах и даже на полу. За белым квадратным столом сидела симпатичная шатенка с модной короткой стрижкой. На вид ей было лет тридцать-тридцать пять. Одета она была в белую классическую блузку и темно-серые брюки. Черные, немного раскосые глаза смотрели на меня спокойным, но волевым взглядом.

– Я на собеседование по поводу вакансии горничной, – пояснила я.

– Виктория? – спросила она, откидываясь на спинку просторного кожаного кресла.

– Да.

– Хорошо, присаживайтесь, – она указала рукой на бежевый стул, который стоял напротив ее стола. – Меня зовут Наталья Викторовна. Я менеджер по персоналу, – пояснила она, рассматривая меня рентгеновским взглядом своих умных черных глаз. Как и все неглупые люди, она знала, что внешний вид, манеры и жесты могут сказать о человеке гораздо больше, чем слова. – У вас есть опыт работы горничной, насколько я помню? – поинтересовалась она.

Я кивнула головой:

– Да, последние полгода я работала в отеле «Ольвия».

– Это замечательно! – оживилась она. – Но «Ольвия» – это трехзвездочный отель, у нас же стандарты обслуживания, понятное дело, на порядок выше. Наш отель входит в международную ассоциацию «Gredt Hotels of the World», то есть в список лучших отелей мира. Отель был построен в 1936 году, в нем сто двадцать девять номеров, включая двухэтажный королевский номер, который находиться в купольной части отеля. У нас работают пятьсот служащих, многие из них проходили стажировку за границей, в лучших отелях мира, – несколько хвастливо добавила она.

– И горничные тоже? – распахнув удивленно глаза, спросила я.

– Нет, горничные получают хорошую стажировку здесь, – ответила она, притрагиваясь своей худенькой рукой к маленькой жемчужной сережке. – Это касается старших менеджеров, крупье, администраторов и официантов. Шеф-повар у нас, кстати, итальянец. У нас три ресторана – с итальянской, французской и восточной кухней.

Я вдруг приуныла. Мне стало казаться, что я зашла не по адресу. Похоже, что даже горничные в этом отеле должны быть образованными и неординарными.

– Какое у вас образование?

– Я учусь на последнем курсе экономического университета, – без особого энтузиазма ответила я.

– Не можете устроиться по специальности, потому что не берут без прописки и опыта работы? – догадалась она. Очевидно, когда-то она была в схожей ситуации.

– Так и есть, – неохотно призналась я.

– Да, без связей в этом мире пробиться чрезвычайно сложно, – умудренная, очевидно, личным опытом, сказала она, участливо глядя на меня. – Но упорство, целеустремленность и сила воли делают свое дело, иначе меня бы здесь не было, – подмигнув мне, добавила она. – Надеюсь, со временем и у вас все получится.

– Мне тоже хочется в это верить, – осторожно произнесла я.

Наталья Викторовна вдруг встала из-за стола и принялась расхаживать по кабинету, заложив руки за спину. Неподалеку находилось еще два стола, но они пустовали.

– Я вижу, что вы здравомыслящий человек, у вас есть опыт работы, без пяти минут образование, хорошие манеры, а как насчет иностранных языков? – поинтересовалась она.

– Я хорошо владею французским и довольно сносно английским языком.

– Что же, думаю, этого будет более чем достаточно, – благосклонно сказала она, присаживаясь за свой стол. – В остальном же мы вас подучим, если что…

– Так вы берете меня на работу? – с радостью спросила я.

Наталья Викторовна, склонившись к компьютеру, задумчиво почесала высокий белый лоб и уклончиво ответила:

– Вам придется подождать еще немного. Дело в том, что после вас у меня назначено еще одно собеседование, и я не могу его проигнорировать.

И тут, словно в подтверждение ее слов в дверь настойчиво постучали.

– Войдите! – крикнула она.

В кабинет протиснулась высокая светловолосая девушка в коротком персиковом платье. На смуглом лице яркими сапфирами синели большие глаза, обрамленные каймой длинных черных ресниц. Следом за ней вошла моложавая светловолосая женщина в кружевном темно-зеленом платье, лет сорока-сорока пяти. В руках она держала бежевый клатч. Неужели и она претендовала на должность горничной? Тогда у меня не одна, а две конкурентки и это усложняло дело. Обе они учтиво поздоровались и подошли к столу. Я хотела встать со стула и уступить им место, а затем выйти из кабинета, но Наталья Викторовна вдруг опустила бегло мне руку на плечо, делая знак, чтобы я сидела смирно.

– Вы, – Светлана? – спросила она не без удивления у светловолосой девушки.

– Да, – подтвердила она, бесцеремонно разглядывая меня. Очевидно, что мой скромный наряд, состоящий из серых джинсов и клетчатой рубашки, ее совсем не впечатлил. Она была из разряда тех людей, которым был важен лишь внешний лоск. Такие люди не заглядывали пытливо в душу, пытаясь определить характер и привычки человека, для них значима лишь респектабельная внешняя оболочка. Содержание и душа для них – пустой звук, не стоящая внимания деталь, которую они безжалостно отмели на обочину своей жизни, словно никчемный мусор. Интересно, догадалась ли она о том, что я являюсь ее соперницей? У нее была красивая броская внешность, которая нагло, без оглядки кидалась в глаза любому. Жеманный и поверхностный взгляд выдавал в ней избалованную и легкомысленную натуру. Откинув изящным жестом за плечи свои длинные светло-русые волосы, которые блестели, словно спелая пшеница на солнце, она принялась рассказывать менеджеру о том, что ей девятнадцать лет и что она учиться заочно на третьем курсе художественного университета по специальности «дизайнер одежды».

– Она самая лучшая студентка на курсе! – похвалила девушку женщина в зеленом платье, которая стояла у стены и смотрела, не отрываясь на Наталью Викторовну.

– Вы, – ее мать? – сообразила менеджер.

– Да! – с гордостью подтвердила она.

– Но нам не нужны дизайнеры одежды, – иронично сказала Наталья Викторовна.

– Нет-нет, – замотала головой девушка. – Я претендую на должность горничной, – пояснила она.

– Думаете, потянете такую работу? – прищурив хитро глаза, спросила Наталья Викторовна, разглядывая ее длинные перламутровые ногти.

– Конечно! – с уверенностью ответила вместо дочери мать.

– Я же не у вас спрашиваю, – недовольно сказала менеджер.

– Я согласна работать, – с энтузиазмом произнесла девушка. – Скажите, пожалуйста, какая длина каблука должна быть при уборке номеров? – вдруг спросила она.

Наталья Викторовна, злорадно ухмыльнувшись, ответила строго:

– Каблук не уместен на такой работе! И такие длинные ногти, кстати, тоже. Они, уж поверьте мне, обломаются все в первый же рабочий день. Думаю, нет смысла вести далее этот пустой разговор! – от ее холодной сдержанности не осталось и следа. Ее черные глаза блеснули таким недобрым огнем, что даже я испугалась, не говоря уже о девушке, которая вжала голову в плечи. – Возможно, вы ошибочно решили, что наши горничные ходят неспешно по номерам и смахивают пыль пушистым веничком, а в свободное время кокетничают с богатыми постояльцами? Поверьте мне, ничего подобного. Здесь горничная пашет как лошадь! – не унималась она. – Моим бедным девочкам иногда даже некогда пообедать, не говоря уже о том, чтобы сделать перерыв для отдыха!

Мать с дочерью, безмолвно хлопая длинными ресницами, выскочили из кабинета, словно ошпаренные, не выдержав такого неожиданного бичевания. И не успела за ними закрыться дверь, как Наталья Викторовна выкрикнула мне:

– Вы приняты!

Так в одно мгновенье я обошла свою незадачливую соперницу, не приложив при этом никаких особых усилий.

– Надо же, привела дочь на выданье! – немного успокоившись, она не выдержала и рассмеялась. – И такое ведь не в первый раз происходит! Но чтобы девица притащилась с матерью: это впервые. Документы у вас с собой?

– Да, конечно.

– Тогда идите сейчас к Харитоненко, начальнику охраны, он находится в соседнем кабинете. У вас он возьмет все данные, затем проверит их в течение нескольких дней. Не бойтесь, это стандартная процедура для всех, – пояснила она, – чтобы исключить попадание в отель всяких подозрительных лиц. Потом идите спокойно домой и ждите звонка, чтобы выйти на стажировку. Обычно это занимает два-три дня, не более… удачи вам! – она сердечно пожала мне руку. – Работа хоть и тяжелая, но зарплата вполне достойная. Я ведь тоже когда-то начинала простой горничной.

– Спасибо большое! – я попрощалась и окрыленная вышла из кабинета. В очередной раз я убедилась в том, что нашей жизнью повелевают вот такие маленькие и заурядные на первый взгляд, но такие значимые впоследствии случайности. Если бы вместо этой пустоголовой девицы пришла какая-нибудь работящая девушка с пятилетним опытом работы в отеле, возможно, с хорошей рекомендацией от знакомых, то у меня не было бы шансов и мне снова бы пришлось искать работу.

Все препятствия, которые стали у меня на пути, рассыпались в прах, как по мановению волшебной палочки. Казалось, что все пути вели меня в этот отель, и даже если бы я спасовала и от испуга решила бы поменять маршрут, мне не удалось бы это. Меня словно вела незримая сила, ведь очутившись здесь, я почувствовала себя дома. Надо мною раскинулась невидимая аркада, сотканная из везения и удачи, будто подкова на счастье. Но так ли верно было мое внутренне убеждение в том, что в этих стенах со мной будет все хорошо? Этого я, как и любой другой человек на моем месте, не могла предугадать. Дороги судьбы бывают слишком извилистыми. Иногда за кажущимся спокойствием, удачей и благополучием скрывается опасная непредсказуемость, которая в одно мгновенье готова ввергнуть тебя в пучину страшных испытаний и лишений.

12 мая, 2006 г.

Прошло ровно пять лет с тех пор, как я поступила в экономический университет в городе К. Приезжая сюда два-три раза в год на очередную сессию, я сначала и не помышляла о том, чтобы жить здесь постоянно. Но в моем маленьком провинциальном городе, пронизанном безысходностью и повальной безработицей, у меня не было ни малейшего шанса на то, что я смогу найти работу, способную обеспечить мне нормальное, а не полуголодное существование. Полгода назад я собрала чемоданы и подалась в К. пытать счастья. Родители полностью поддержали меня, желая для меня лучшей участи. Нет, я не витала в облаках, понимая, что если и достигну каких-либо успехов в К., то достанется мне это ценою великих усилий и с помощью несгибаемой воли, ведь я не обладала какими либо особыми талантами, которые можно было бы развивать и совершенствовать. По поводу наличия силы воли у меня были некоторые сомнения, но все же я всегда после неудач и поражений стремилась, пусть и не сразу, вставать и идти дальше, каждый раз находя новую мотивацию, пропитанную непонятно откуда взявшимся энтузиазмом.

Когда я в октябре приехала с вещами в К., этот город встретил меня шквальным ветром и ледяным дождем. Не очень дружелюбное приветствие. Пока я, выскочив с электрички, добежала до вокзала, я успела промокнуть до нитки. Очутившись внутри, я в очередной раз отметила про себя, что этот старый железнодорожный вокзал, что снаружи, что внутри, напоминает монументальный особняк. Я присела на сиденье в зале ожидания и осмотрелась по сторонам. На высоких потолках висели огромные хрустальные люстры, а стены были украшены растительными орнаментами в виде ветвей плетущегося винограда и маскаронов – выпуклых лепных орнаментов в виде ангелочков, свидетелей былого, во взгляде которых было скрыто много тайн и загадок. Являясь частью вековой истории, они были пропитаны мудростью прожитых лет. Трещины на них, словно раны, безмолвно кричали людям о прежних испытаниях и лишениях в годы революции и войны. Они с нескрываемым укором смотрели на современный урбанистический ресторан, в котором доминировали строгие четкие линии и скучали по тем временам, когда модерн преобладал во всей архитектуре вокзала. За рестораном находился главный холл вокзала, украшенный греческими колоннами, далее шла широкая лестница с белоснежной балюстрадой, которая поднимала свои массивные ступени ко второму этажу. На втором этаже, который был не менее живописен, чем первый, располагался еще один зал ожидания, камеры для хранения багажа и небольшое симпатичное кафе, славившееся на весь город своими вкусными пирожными. Для меня было священной традицией, каждый раз, приезжая в К., бродить по вокзалу, в котором я чувствовала дыхание прошлого века и слушать безмолвную, на первый взгляд, и неординарную историю сотен тысяч людей, вот уже сто лет переступающих порог этого временного пристанища. Оно милостиво помогало им достичь пункта назначения, к которому они так стремились в беспрестанном хаосе жизни.

Я любила наблюдать за людьми, которые вечно суетились у многочисленных касс, возле кафе и в зале ожидания. Вокзал кипел как улей: кто-то приезжал, кто-то уезжал, кто-то подолгу сидел с сонным видом в зале ожидания и нетерпеливо смотрел на большие круглые часы, висящие на стене почти что под потолком.

Но в тот день мне было не до прогулок и наблюдений. Отдохнув на скамейке пять минут, я подошла к газетному киоску и купила газету с объявлениями. Отыскав заголовок «Сдам однокомнатную квартиру», я начала внимательно изучать этот раздел. Заинтересовавшись несколькими объявлениями, я подчеркнула их авторучкой и тут же, не теряя времени, достала из сумки мобильный и принялась звонить по указанным номерам телефона. Все квартиры находились на окраине города, так как на жилье в респектабельном центре у меня вряд ли хватило бы денег.

– Алло, это кто еще? – по первому набранному номеру мне ответил раздраженный и сонный мужской голос.

– Здравствуйте, извините за беспокойство, это вы сдаете однокомнатную квартиру? – спросила я, нервничая. Казалось, телефон вот-вот выпадет из моих дрожащих рук.

– Да, это я сдаю… а сколько вам лет, девушка?

– Мне двадцать один год, я хочу снять квартиру на длительный срок. Скажите, пожалуйста, какая будет оплата за месяц?

– Вы замужем, дети есть? – проигнорировав мой вопрос, поинтересовался мужчина.

– Нет, я не замужем, детей нет, – насторожившись, ответила я.

– Девушка, а вы симпатичная? – лукаво спросил голос по ту сторону.

Я тут же повесила трубку и с эмоциями перечеркивала авторучкой это объявление до тех пор, пока в газете не образовалась дыра. Позвонив по следующему номеру, я выяснила, что хозяйка квартиры требует слишком высокую оплату, мотивируя это тем, что все комнаты полностью обставлены мебелью, к тому же она недавно сделала в квартире ремонт. Но мне все это было не по карману. Позвонив по третьему номеру, я выяснила, что квартира без особых удобств, но «жить можно» – именно так выразилась хозяйка квартиры. Цена была для меня приемлемой, к тому же женщина требовала плату на месяц вперед, а не на два, как остальные. Я рассказала немного о себе, а от нее узнала, что эта квартира принадлежит ее сыну, который работает на Севере. Она же присматривает за квартирой, живя в соседнем подъезде. Я договорилась с ней о том, что посмотрю квартиру через час: именно столько времени мне необходимо было для того, чтобы успеть добраться на общественном транспорте до этого отдаленного района и если меня все устроит, то сразу и вселюсь, – она с радостью согласилась.

Выйдя на улицу с двумя массивными чемоданами, я подошла к автобусной остановке и стала ждать свой маршрут. С транспортом в этом большом городе проблем не было, и уже через пять минут я сидела у окна в просторном фиолетовом автобусе. Обогнув кольцо, он помчал нас мимо высотных бизнес-центров, старинных дворянских особняков, которые теперь были преобразованы в музеи и административные здания и парков, в которых все еще цвели розы. Несмотря на хмурую дождливую погоду и опадающую с разноцветных деревьев листву, город К. был ухожен и притягателен. Со скверов и многочисленных аккуратных аллей через окно автобуса на меня смотрели обширные клумбы с пестрыми астрами и хризантемами, которые всеми силами старались вытеснить пасмурную серость из города, как неуместную хозяйку. Некоторые летние кафе до сих пор работали, бойкотируя надвигающийся холод и мрак. И они, на мое удивление, не пустовали. Но, чем дальше я ехала, тем невзрачнее становился пейзаж за окном. Больше не было ни торговых центров, ни дворцов, ни ухоженных парков, лишь изредка попадались небольшие скверы, на которых скудно цвели прижатые к земле и перемешанные с пожухлой травой истрепанные бархатцы. Стало понятным: я уже была на северной окраине города. Она так отличалась от той живописной окраины, облюбованной богачами, где находился мой отель: это была окраина, где издавна жила беднота этого города.

Водитель высадил меня у полуразвалившейся автобусной остановки, на которой спал грязный бомж, прикрывшийся картоном, словно одеялом. «Хорошее начало» – подумала я, разглядывая неказистые трехэтажные дома невзрачного серого цвета, которые, казалось, ветер подует, и рассыплются, словно столетний прах. Найдя нужный дом, я зашла в подъезд. Поднимаясь вверх по лестнице, я заметила на площадке между первым и вторым этажами почтовые ящики, которые были утыканы веером неоплаченных квитанций за квартплату. Их было так много, что часть из них выпала и беспорядочно валялась на полу. «Похоже, жители этого дома не могут похвастаться высокой платежеспособностью» – промелькнуло у меня в голове. В подъезде было довольно темно: вместо стекол, на маленьких окошках торчала фанера. Все стены были разрисованы грубой нецензурной бранью. На втором этаже возле первой двери кто-то любовно вывел коричневой краской: «Чтоб ты сдох». Эта надпись соседствовала с четырьмя восклицательными знаками, которые зрительно увеличивали объем гнева незадачливого писателя. Краска была совсем свежей, еще не высохла. Наверное, хозяин квартиры еще не успел увидеть столь поэтическое пожелание в свой адрес.

Поднявшись на третий этаж, я нашла нужную дверь и постучала в нее. Через минуту дверь неспешно отворилась и на пороге предстала пожилая тучная женщина довольно высокого роста, немного сутулая, с копной кучерявых седых волос, которые упрямо выбивались из-под шелкового синего платка. На ней был махровый темно-зеленый халат и домашние тапочки бежевого цвета. Она приветливым кивком головы пригласила меня в квартиру. Живыми и пытливыми серыми глазами она с любопытством обшаривала меня с ног до головы, пытаясь определить, что я такое. Наверное, у меня был нелепый вид: мокрый плащ прилипал к телу, короткие золотисто-каштановые волосы влажными завитками, как упрямый плющ, лезли в глаза и налипали на щеки, ботинки промокли насквозь, неприятно чавкая при каждом моем шаге. В большом квадратном зеркале без рамы, висящим в коридоре, я увидела, что моя тушь потекла, словно маленькие ручейки, по бледному лицу, придавая ему комический вид.