Читать книгу Магомама, или Попаданка наоборот (Джейд Дэвлин Джейд Дэвлин) онлайн бесплатно на Bookz (3-ая страница книги)
bannerbanner
Магомама, или Попаданка наоборот
Магомама, или Попаданка наоборот
Оценить:
Магомама, или Попаданка наоборот

4

Полная версия:

Магомама, или Попаданка наоборот

– Я ошалел?! – голос подростка дал петуха от возмущения. – Посмотри, сколько времени! Я опоздал на контрольную из-за тебя! Я вообще везде опоздал!

– Сыночек, тебе сколько лет? – обманчиво-ласково спросила я, одергивая на себе странную одежду, которую Шура вчера назвала футболкой. – На вид вроде достаточно взрослый, способен сообразить, что после вчерашнего приступа надо не просто самому о себе позаботиться, но еще неплохо бы матери помочь. Что, это такая сложная мысль?

С этими словами я отодвинула онемевшего парня с дороги и пошла в «санузел», это гениальное местное изобретение безмагичных существ.

– Бабушка сказала, что ты просто пытаешься привлечь к себе папино внимание! – сквозь дверь санузла донесся до меня приглушенный вопль опомнившегося… как его? Антона. – Ничего серьезного с тобой не было! И вообще…

– И вообще, я не глухая, – выйдя из туалета, я ласково улыбнулась недорослю и тут же, пока он не успел еще чего-нибудь сказануть, скрылась за другой дверью – в ванной. И уже оттуда закончила: – А ты грамотный. Полюбопытствуй, там на столе выписка лежит. В ней написано, чье внимание я пыталась привлечь. Раз мои слова для тебя не авторитет – узнай мнение врачей.

Контрастный душ удалось устроить с помощью здешних кранов даже без магии, поэтому я довольно бодро выбралась из ванной комнаты минут через пятнадцать. Пока мылась-вытиралась, успела оценить состояние тела. М-да… подумаю об этом позже. А то чего-то даже в маленькое запотевшее зеркало над раковиной было страшно заглядывать, и я малодушно не стала его протирать. Вот сейчас чуть разгребусь, встану перед большим зеркалом в комнате – Шурочка же только одно разбила, а вторая двигающаяся стеклянная дверь осталась целой – и тогда разом оценю глубину задницы, в которую попала. И буду думать, как выбираться.

Что интересно, пока я мылась под текущими сверху струями, никто под дверью ванной больше не орал. Ну и отлично. Я спокойно прошла в свою комнату, из которой уже слинял мелкий, и полезла в шкаф, чтобы достать свежее белье и чистую одежду. Лампа-Шурочка вполне успешно руководила этим процессом со своего места, хотя по ее судорожным вздохам в я поняла, что вопли сына ее взволновали и задели.

«Заходил, читал?» – спросила я вскользь у Лампы, натягивая довольно удобные черные штаны из плотной ткани, которые прежняя их хозяйка называла «джинсы».

«Нет, – угрюмо вздохнула Александра. – Он ведь правда опоздал… все опоздали. И завтрак не готов. Паша по утрам любит какао…»

«Шура, твои дети не безрукие, не безмозглые и достаточно взрослые, – мягко сказала я, оставляя на потом возможность внимательно рассмотреть собственное отражение в зеркале. Мельком я специально старалась не заглядывать, глупо и нерационально надеясь, что если сделаю все «правильно», то смогу обнаружить в отражении свое собственное лицо. – Да, им еще нужна родительская защита и опека, но уж приготовить себе еду в таком возрасте мальчики умеют».

С этими словами, не слушая возражений, я вышла из комнаты и отправилась на кухню. Есть-то мне тоже хотелось! А учитывая, что я понятия не имею, как тут и что устроено, у старшего парня просто не будет выбора – либо он мне поможет, либо все останутся голодными.

М-да-а-а-а… это я удачно зашла на враждебную территорию. Как боевой маг, я прекрасно умею приготовить еду с помощью магии или на походном костре. А здесь что-то непонятное, о чем я, умница, даже не подумала расспросить Шуру. И при этом на кухне обретается притихший младший с губами сковородником и вздрюченный старший. Сидят за столом. Смотрят на меня.

– А почему завтрак еще не готов? – задала я резонный со своей точки зрения вопрос.

– Так ты же проспала и не приготовила, – с презрительно-недовольной интонацией выдал Антон.

– Сынок, ты плохо меня расслышал? – я прислонилась плечом к косяку и участливо посмотрела на подростка. – Мама заболела. Достаточно серьезно. У мамы после ги-пер-то-нического криза очень плохо с памятью. Если и дальше на маме ехать, посвистывая кнутом, у мамы в мозгу лопнет сосуд и мама станет овощем, который тебе придется не просто кормить, но еще и эти менять… как их… – я пощелкала пальцами, вспоминая слово.

– Памперсы? – робко пискнул Паша.

– Вот! – обрадовалась я. – Они самые. Молодец. Так что считайте, что обслуживающая машина под названием «мама» поломалась.

Антон снова фыркнул, схватил со стола плоскую коробочку со светящейся цветной стеклянной поверхностью и начал тыкать в нее пальцем, а сам в это время, довольно зло косясь на меня, ушел в коридор. Точно. Это же мобильник, Шура упоминала! Средство связи.

Я слышала, он там разговаривает с кем-то. Кажется, с отцом и с бабушкой. И кажется, ни тот, ни другая не рванули решать проблему здоровенного лба с завтраком и опозданием. Папа на совещании, бабушка… просто занята, и ей неудобно разговаривать.

Понятно, почему в кухню вернулся не мальчик, а хмурый осенний день. Я, все еще стоя в дверях, спокойно его пропустила и мило улыбнулась в ответ на сердитый взгляд.

– Итак, сегодня ты тут за главного. Считай, что мы репетируем мою окончательную поломку и отказ памяти. Где у нас еда? Показывай.

Скрипнув зубами и пробормотав: «Хватит придуриваться», явно голодное дите вынуло из навесного шкафа пакет с хлебом, а из большого серебристого ящика, из которого пахнуло холодом, нечто, отдаленно смахивающее на…

– Может, ты и колбасу нарезать разучилась? – сын ехидно шлепнул на стол здоровенную розовую штуковину, чем-то похожую на трубу из прессованной ветчины.

– Ну почему, это как раз не разучилась, – я прошла, наконец, в это странное неизведанное помещение, огляделась, нашла нож – их там несколько торчало из специальной подставки в виде железной банки, наполненной странными мягкими веревочками, между которых втыкались лезвия, – и машинально подбросила с проворотом, определяя баланс. Так себе, но сойдет. И-и-и… раз-раз-раз-раз!

М-да. Слегка переборщила с нарезкой. Куда нам столько-то? С другой стороны, у меня хороший аппетит, а нарезанная еда в холодильном ящике не испортится.

Кивнув своим мыслям, я ловко через полкухни закинула нож в ту самую держалку и только тут поняла, что в помещении стало очень тихо. Оба мальчишки таращились на меня, открыв рты и не дыша.

Ах ты ж, тварья дупа! Расслабилась!

– Ну, кто будет бутерброд? – преувеличенно бодро предложила я и потянулась за хлебом. Но парни мою бодрость не разделили, глаза у них по-прежнему оставались квадратными. Тогда я демонстративно вздохнула и многозначительно постучала себя пальцем по виску, намекая на все то же объяснение – дескать, это не я, это оно само. Поломалось. Ничего не знаю, я маленькая, я больная.


Глава 8

– Как это, не пойдем в школу? – совершенно обалдевший младший ребенок уронил на блюдце бутерброд.

– Ну обыкновенно, – я пожала плечами и намешала себе еще черной жуткой смолы из красивой банки с золотой этикеткой, на которой было написано: «Кофе растворимый». Это я со старшего сына собезьянничала. На вкус гадость невероятная, даже с сахаром в виде белого песка. Но бодрит, бодрит! Как хорошее зелье от мастера гильдии. – Вот вы когда болеете, остаетесь дома, я все бросаю, покупаю вам лекарства, готовлю вкусные вещи и вообще всячески люблю, правда? Во-от. Теперь моя очередь болеть, а вы будете меня лечить и ухаживать.

– То есть ты и работу прогуляешь? Но тебе тогда не заплатят! А я из-за тебя должен тренировку пропустить? – возмутился старший.

– Я же из-за тебя пропускала занятия, даже институт бросила. И потом, на контрольную ты уже опоздал, этот, как его… УЖАБА?

– ОБЖ!

– Точно! Доклад по нему не приготовил, форма на тренировку не глажена. Смысл тащиться?

Я посмотрела на Антона серьезно-невинными глазами и пожала плечами. А он потерял дар речи.

Еще бы, Шурочка у нас была сверхопекающей и самоотверженной до потери пульса мамой, у которой любой прогул, любое недовольство преподавателей и любое отступление от правил вызывали чувство тревоги и чуть ли не истерику. А вот мне, во-первых, пока в принципе наплевать, своих проблем хватает, а во-вторых… я слишком ленива, чтобы так квохтать над детьми. Даже над своими – а тут странное дело: чем дальше, тем больше я двоих этих мальчишек именно своими и воспринимаю. Вот ведь – времени прошло – кусочек вечера, ночь и половинка утра! А у меня в самоощущении такие перемены. Впору насторожиться, но пока я в себе не наблюдаю желания расстелиться детям ковриком под ноги – паниковать рано.

– Антон, ты позвони, пожалуйста, мне на работу, скажи, что я заболела и не выйду на смену. Сегодня днем придет участковый врач и выпишет мне лекарства, надо будет сходить купить.

– Я позвони?! – кажется, чем дальше, тем больше сын уверялся, что мать действительно серьезно повредилась мозгами.

– Ну да, – кофе у меня закончился, и я со вздохом отставила чашку. – А я вам с Пашкой в школу записку напишу. Взаимовыручка – основа семьи!

– Какую записку, мам?! – похоже, Антон начал всерьез паниковать. – Кто сейчас пишет записки?! В классный чат в вацапе все сообщения шлют.

– М-да? В этом месте у меня поломка, – согласилась я невозмутимо. – Но постараюсь вспомнить. После того как ты позвонишь на мою работу.

Вообще, конечно, мне сейчас больше всего хотелось сбежать в «свою» комнату и там немного побиться головой о целое зеркало. Вдруг получится провалиться обратно, пусть даже в башню. До меня только сейчас дошло, что за перипетиями Шуриной семейной жизни я толком ничего не узнала о мире, в который попала, и как бы мне действительно не отъехать в дом для скорбных разумом, если я слишком сильно стану показывать, что не умею и не знаю простейших вещей.

Старший сын, похмыкав и несколько раз покосившись на подставку для ножей, в которую я больше не рисковала бросать острые предметы через всю кухню, пошел в комнату, принес оттуда еще одну плоскую коробочку с цветной поверхностью и демонстративно потыкал в нее пальцем. Я наблюдала с интересом, заодно точно убедилась, что здешние буквы я знаю и могу прочесть. А то совсем весело было бы…

Так вот, он тыкал в картинки, оттуда вылезали белые квадратики с текстами-сообщениями, и я быстро сообразила, что именно так тут люди общаются на расстоянии. Ну-у-у-у… здорово! Почти так же удобно, как магический вестник.

Так вот, сын, скептически шевеля носом, как капризный кролик, «отпросил» меня с работы, а потом толкнул коробочку-«мобильник» ко мне. Ну…

– Спасибо, Тош, – я как ни в чем не бывало подхватила приборчик со стола и потопала к себе. – Сейчас напишу вашим… э… учителям.

И торопливо закрыла за собой дверь, кинувшись к Лампе:

«Объясняй давай, где тут классный чат и что это вообще такое?!»

Уф-ф-ф-ф… все оказалось не так страшно. Разобралась. Заодно выслушала целую лекцию о школе и жизни детей в ней. А пока Шурочка мне ее читала, я решила все же собраться с духом и подойти к зеркалу.

Воровато выглянув из комнаты и убедившись, что в конце концов осознавшие и оценившие идею прогула деточки плотно засели в своих комнатах у «компьютера» и “планшета”, я затворила дверь поплотнее, мысленно выругалась, обнаружив, что нет даже намека на внутреннюю задвижку. Видимо, вчера, когда врачи ломились в дверь, ее и снесли. Хотя… а почему следов тогда не осталось? От выломанной? О, тут ручка поворачивается и запирает!

Поворачивалась и запирала, ага. До вчерашнего вечера. Теперь надо новую ставить.

Я еще повздыхала. И пошла к уцелевшему зеркалу.

Ну… раз-два-три!

Скидываем халат и смотрим!

«Какого лысого гоблина твоему мужу еще надо было? – слегка удивленно спросила я через пару минут. – Натуральная блондинка, – я распустила кое-как стянутые в хвост волосы, и они рассыпались пшеничной волной ниже плеч. – Лицо правильное, глаза большие, нос прямой, губки бантиком. В теле, формы есть!»

Тут я с уважением приподняла Шурину большую грудь, вздохнула: всегда о такой мечтала, вот на тебе, называется… и продолжила:

«Это для меня, боевой магички, такое неприемлемо – слишком большой вес и мало мышц. Непривычно и неудобно. Тяжко будет на тренировках и тем более в сражении. Но ты-то! Домашняя, уютная, дважды рожавшая женщина… и все на месте! Пухленько, плавненько, складочки где надо, линии мягкие, животик вон какой уютный. Талия есть. Бедра тяжелые, красивой формы, с ямочками, как мужчины любят. Грудь! Да за тебя полкоролевства герцогов бы передралось, дай ты им на обнаженное тело полюбоваться!»

«Ты издеваешься, да?» – вдруг обиделась Лампа.

«С чего вдруг?» – я удивилась и не утерпела, еще раз повернулась к зеркалу другим боком, чтобы оценить силуэт. У меня, костлявой боевички, такого отродясь не было.

«Да о чем ты говоришь?! Я – жирная корова, с пузом, с целлюлитом, и вообще! – вспылила вдруг Александра. – И никакие диеты не помогают, хоть голодом себя замори! Только хуже становится… неудивительно, что Витя ушел к другой, она за собой следит. Возьми телефон, глянь! У меня там есть фотографии с их свадьбы и медового месяца – свекровушка прислала, сволочь старая! А я, дура, даже не удалила, словно рану ковыряла пальцем!»

«Э-э-э-э…» – больше слов у меня не было. Но пошла и взяла «мобильник», нашла фотографию, посмотрела…

«Знаешь, Шурочка, твой Витя либо идиот, либо извращенец. Из этих, любителей маленьких девочек и даже мальчиков. Потому что такие тощие лапки, острые коленки и ребра вместо женской груди бывают у детей, а нормальная, здоровая, взрослая женщина так выглядеть не может!

Лампа икнула и перестала трагически всхлипывать.

Я хотела добавить еще пару штрихов к портрету ее бывшего мужа, но тут в коридоре раздался быстрый топот, и дверь без стука распахнулась.

Глава 9

Как я успела за полсекунды схватить и натянуть халат – это отдельная магия, на которую я себя, если честно, способной не считала. Но вовремя она появилась, потому что вломившийся в комнату без стука младший ребенок явно не тот персонаж, перед которым матери стоит рассекать в голом виде.

– Мама! – с порога возопил младший наследник. – Я тоже играть хочу! А он не пускает, он и так целыми днями, а мне тоже, а когда… а пусть уступит, МАМА-А-А!!! Папа сказал, что это для двоих компьютер!

«Вот потому надо было в школу их вести, – мрачно прокомментировала эти вопли Лампа. – Теперь весь день от экрана не отлипнут. Еще и передерутся пятьдесят раз…»

Голос младшего сыночки именно в этот момент набрал какую-то особую пронзительную визгливость, у меня зазвенело в ушах, я шагнула к пацану и мягко, но решительно закрыла ему рот ладонью, придержав другой рукой за затылок.

– Ти-хо, – шепотом сказала я ему на ухо, наклоняясь поближе. – Во-первых, надо было постучаться. А во-вторых, у мамы и так голова поломалась, ты хочешь ее добить? Нет? Умница. Значит, можешь продолжать орать, но только шепотом, договорились? Кто не шепотом, того я укушу за нос!

Глаза у детеныша стали по золотой монете, но главное, он перестал верещать. Я удовлетворенно кивнула, параллельно выслушивая бухтение Шурочки по поводу компьютерных игр, и велела Пашке:

– Я забыла, из-за чего вы ругаетесь. Так что пошли, покажешь и объяснишь. Но шепотом, договорились?

Сынок закивал, то ли радостно, то ли удивленно. Решил, что мать сейчас отберет игрушку у брата и отдаст ему?

Ну а я, на минутку выставив его в коридор, оделась нормально и пошла разбираться, что там не поделили два маленьких чудовища. «Ноутбук» – волшебную книгу – в комнате Шурочки я уже видела и даже включала под руководством хозяйки, но в комнате Антона стоял совсем другой агрегат. Здоровенная плоская штука с движущейся картинкой на ней, большой черный ящик и еще штука с буквами-квадратиками на столе под руками мальчишки. Он азартно елозил и щелкал какой-то блямбой по столу и напряженно рассматривал бегающих по картинке сикарашек.

Обиженно сопящий Паша за руку подвел меня к столу и ткнул пальцем в старшего брата, а потом в картинку:

– Вот!

– Вижу, – согласилась я, с интересом рассматривая шустрых козявок, скучковавшихся прямо посередине изображения, и пока игнорируя громко сопящего старшего. Тот делал вид, что никого тут больше нет, никого он не замечает, тем более что у него на голове была надета такая смешная штучка, похожая на коромысло, с круглыми набалдашниками, прикрывающими уши. И я слышала, что там, в набалдашниках, есть звук, который, видимо, достаточно громок для Антона, но не для нас. Тварья дупа, как тут все интересно и сложно устроено!

– Я тоже хочу поиграть! А он не дает!

– Иди отсюда, ябеда, – сквозь зубы процедил старший, косясь на меня из-под своего коромысла с легким вызовом.

– Хм-м-м-м… хм-м-м-м… – я огляделась, нашла в комнате стул, поставила его рядом с Антоном и уселась, внимательно разглядывая, что там происходит на картинке с сикарашками. – Что это за игра? Раз вам так обоим интересно, я тоже хочу разобраться!

– Ты?! – Тошка так удивился, что даже сдвинул блямбу с одного уха и уставился на меня так, словно вместо матери увидел, к примеру, жареную курицу, которая задала ему вопрос по теории построения заклинаний в условиях разреженной магической среды. – Хочешь разобраться?!

– А я что, рыжая? Вам весело, а мне нельзя? – я отобрала у сына коромысло и немного неловко напялила его себе на голову. Ух ты! Как все хорошо слышно! Только ни твари не понятно. В этих штуках слышалась музыка и слова на чужом языке.

– Я с английским интерфейсом играю, – процедил, слегка опомнившись, недоросль. – Ты все равно не поймешь.

– Ха! – азартно хмыкнула я, отбирая у него и ту штуку, которой он по столу елозил. Я уже успела разглядеть, что ею он как-то руководит сикарашками на картинке. – А ты такой глупый, что даже объяснить не сможешь? Значит, сам не умеешь толком играть, а туда же!

Кажется, это заявление поразило мальчишку в самое сердце. Он приоткрыл рот и пару минут просто молчал, а потом возмутился и…

Короче, развела младенца на слабо, взрослая тетка. И нет, мне не стыдно.

Через час мы втроем азартно орали и спорили, а я как вцепилась в «мышку», так ее и не отдала, самостоятельно достраивая «замок» в «Майнкрафте» и отбиваясь от ночных монстров. Эта игрушка оказалась ужасно интересной и вовсе не глупой. Кроме того, оказалось, что в этом мире огромное количество людей буквально живет в той картинке на «экране», постоянно общается между собой на «английском» языке и еще иногда высмеивает тех, кто пишет в «чате» с ошибками. Так что старшему сыну пришлось все время лазить в «гугл-переводчик» и смотреть не только как переводится, но и как правильно пишется то или иное слово. А Паше он презрительно заявил, что тот не знает английского, так что «нефиг позориться».

– А я выучу! – запальчиво орал младший, прорываясь к экрану. – Мам, мам! Я выучу же? Ой! Смотри, монстр! Быстро же надо…

– Уйди, злодей, мама сама знает, как монстров бить, – пробурчала я, вызвав у обоих сыновей немного нервное хихиканье.

Тварья дупа, эта игрушка оказалась очень затягивающей. Я обо всем забыла – и о Лампе, скучающей в соседней комнате, и о том, что мне бы по-хорошему информацию собирать и в мир вживаться вместо развлечений, и о…

Опомнились мы все трое, когда вдруг в животе у старшего взревел голодный монстр и его рык тут же подхватил страшный зверь из пузика мелкого.

– М-да, – я задумчиво «сохранилась» и вышла из игры. – Что-то я тоже есть хочу. Что у нас на обед?

С этими словами, не дожидаясь реакции мальчишек, я встала и пошла на кухню. М-да-а-а… а ведь после завтрака никто и не подумал убрать со стола и помыть посуду. Все так и стояло, образуя пока еще легкий беспорядок. И вчерашние чашки в раковине мокли потихоньку, ведь Шурочка так и не навела чистоту перед сном.

– Так что будем есть? – спросила я у сыновей, которые, как загипнотизированные, пошли за мной следом.

– Как это?! – наконец озвучил общую мысль Антон. – Ты ничего не приготовила, что ли? – и он с легким сомнением уставился на грязные бокалы. Похоже, они его не то чтобы пугали… просто было очень непривычно. Раньше ведь красота наводилась «сама собой», и таким же макаром на тарелке появлялась еда – из воздуха.

– Сынок, это ведь я заболела, а не ты? У тебя-то с головой все в порядке должно быть, – довольно ехидно выдала я. – Сам подумай, если мы все трое дружно играли в Майнкрафт и чатились, то кто, по-твоему, должен был помыть за нами посуду и приготовить обед?

– Ты всегда готовила! – возмутился сын. – И убирала! И папа говорит… а бабушка…

– Тут нет ни папы, ни бабушки, – поправила я, усаживаясь на стул. – Есть только больная мама. Которая все никак не поймет: едим мы все трое, посуду пачкаем все трое, развлекаться, как выяснилось, можем одинаково. А готовить и убирать должна только я одна?

Глава 10

– Но ты же мама! Ты должна! – выдал сынуля, демонстративно сложив руки на груди.

– Кто сказал?! – поразилась я и склонила голову к плечу, с искренним интересом глядя на него.

– Но… папа всегда говорил! – нашелся Антон и победно засопел.

– Ну, собственно, к папе тогда и претензии, нет? – я склонила голову к другому плечу и улыбнулась. – Вот когда он придет, можете с ним порешать это дело. А пока насущный вопрос – что сейчас есть будем?

– Ты всегда раньше все делала и не выпен… не отказывалась, – непримиримо выпятил подбородок старший.

Младший пока помалкивал, переводя взгляд с меня на брата и хлопая глазами.

– Антоша, а помнишь, как ты раньше ходил на горшок, не выговаривал букву «р» и боялся монстра из-под кровати? – я, не сомневаясь, привела эти примеры, потому что если о мире Шурочка мне не слишком много рассказывала, то о детях она поведала достаточно.

– При чем тут это?! – тут же вспылил подросток.

– Ну как при чем… ты вырос и изменился. Перестал делать какие-то вещи, которые раньше казались естественными, вот и я тоже.

– Выросла? – дите попыталось изобразить скепсис.

– Ну почти. Будем считать, что постарела. Ваш папа так и сказал – стала старая, поэтому он завел новую жену.

Антон приоткрыл рот и «завис», точно как этот здешний компьютер. И кажется, впервые в его голове что-то там провернулось по поводу папы-мамы и самой идеи бросить семью ради чужой тетеньки.

– Но ведь новых мам не бывает? – робко подал голос младший, и у него вдруг обнаружились глаза на мокром месте. – Я не хочу другую маму!

– Я как-то тоже не хочу в утиль, – мелкого пришлось поймать, притянуть к себе и потискать, поцеловать в макушку. Старший смотрел на это дело, задрав нос, но в глазах все же что-то такое мелькнуло… – Но если продолжать на мне ездить, я все же развалюсь на части и выбора у вас не будет.

– Пф-ф-ф!

– Вот тебе и «пф-ф-ф». Ин-тер-нет у тебя под рукой, прочитай про гипертонический криз и инсульт, – уже серьезно сказала я Антону. – Но это потом. А пока пошли все вместе смотреть, что у нас есть из провианта. Открывай холодильник.

Ну что, обедали мы снова бутербродами, правда на этот раз горячими: уж настолько моего кулинарного умения хватило даже в этом странном месте. Я, рисуясь перед мальчишками (поскольку они этого явно ждали), залихватски резала хлеб, остатки колбасы, помидоры-огурцы и сыр, Паша, старательно сопя, мазал ломти сливочным маслом, а Антон включил плиту (тварья дупа, я, наконец, подсмотрела, что вот эта стеклянная поверхность здесь нагревается, и поняла, как ее включить!), после некоторого раздумья таки нашел сковородку и помог раскладывать на ней бутерброды.

Нормально поели… только вот посуды грязной образовалось сразу много, а еще кончились сыр и колбаса.

Делать нечего, пора выбираться во внешний мир. Страшно… но мне ли бояться?! Я на монстров в Залесье ходила с одним полуразряженным амулетом и раненой ногой, а тут не сумею в городе до продуктовой лавки смотаться? Еще как сумею!

Но одна не пойду. В рамках приучения детей к совместной деятельности. Так что я озвучила свое решение сыновьям, выслушала бухтение Антона, радостно объявила ему, что кто чего принесет, тот то и будет лопать, а кто ничего не добудет в битве за провиант, тот ляжет спать без ужина. И пошла переодеваться.

В комнате я опять полезла в шкаф, косясь на как-то совсем притихшую Лампу. Чего-то она… ой, а вдруг ушла?! Совсем исчезла, и я теперь осталась разгребать чужие проблемы одна?!

«Шура! Шур, ты тут?»

«Второй раз за день бутерброды – это вредно для желудка, – пробухтела Лампа. – И вообще…»

«Уф-ф-ф, – я так обрадовалась, что даже не обратила внимания на ворчливый тон. – И вообще, Шур, что сами приготовили, то и полезно есть, не выдумывай. Это во-первых. А во-вторых…»

«Вы так весело там разговаривали… – перебила меня Лампа. – Тебе правда понравилась эта дурацкая игрушка? И английский. Паша терпеть не может английский, а тут кричал сам, что выучит. И Антон с тобой разговаривал, не просто фыркал, как в последнее время. И… ты же ничего особенного или магического не делала! Знаешь, так странно. Я все время беспокоилась, чтобы дети были сыты, здоровы, чтоб учились, чтобы правильный психологический климат… и совсем забыла, что можно просто… как-то… и Тоша знает, оказывается, где у меня сковородки… а мне казалось…»

bannerbanner