Инфошок

– Завтра мы станем первыми в рейтинге «Примо», Джара, и без тебя нам не удалось бы этого добиться, – сказал Нэтч, положив руку ей на плечо. Это прикосновение получилось вполне пристойным, но тем не менее многообещающим. – Капиталмены вспомнят об этом через несколько лет, когда тебе надоест работать на меня и ты снова начнешь собственное дело. Они будут умолять тебя взять у них деньги.

Аналитик смущенно провела тремя пальцами по высящимся горой вьющимся волосам. Ей хотелось найти какой-нибудь простой способ отключить ощущение виртуального прикосновения Нэтча, однако такие тонкие алгоритмы мультисеть не предоставляла.

– Да, хорошо, наверное, – робко пробормотала она.

И через считаные мгновения Нэтч исчез. Осталась только его улыбка, обжигающая сетчатку глаз Джары.

Она прошла на цыпочках в коридор, убеждаясь в том, что Нэтч действительно разорвал мультисвязь, а не притаился в соседней комнате. «Джара, у тебя начинается мания преследования, – строго одернула себя она. – Это твоя квартира. Без твоего позволения никто не сможет мультизагрузиться сюда». И тем не менее Джара облегченно вздохнула, установив, что ее босса нет в квартире. В прошлом Нэтчу уже случалось творить чудеса.

Джара оглянулась на зиккурат, и ее едва не стошнило. Вот оно, трехмерное свидетельство ее окончательной деградации в сфере био-логики. «Нужно придумать, как все это остановить».

Подойдя к окну, Джара бросила взгляд на толпы людей, запрудивших улицы Лондона. Разумеется, окно было ненастоящим: на жалкую стипендию подмастерья Джара не могла позволить себе квартиру с внешней стеной, поэтому ей приходилось довольствоваться плоскими видеоэкранами. Но как легко было настроить видеоэкран на вид снаружи здания и притвориться, будто это настоящее окно! Внизу сотни, а то и тысячи людей заполнили площадь, небрежно пользуясь «Морем данных», не задумываясь о био-логических программах, определяющих их жизнь. Био-логика регулировала частоту ударов сердца, био-логика вела календарь дел, био-логика ежесекундно закачивала в голову информацию о чувственных восприятиях.

Джара занялась своей любимой игрой «что самого плохого может случиться», и голова у нее зажужжала от пугающих вариантов. Что произойдет, если завтра на рынке разразится паника и все побегут снимать деньги со своих счетов в Хранилище? Что произойдет, если опасения Хорвила сбудутся и Фарисеи действительно запустят атаку черного кода? Или что, если – совершенство откладывается! – каким-то непривязанным лунатикам удалось придумать способ вывести из строя «Доктора подключи и исцелись»? Джара задержала взгляд на каком-то безликом пешеходе, шагающем по брусчатке внизу, и внезапно он перестал быть безликим… Он превратился в бизнесмена, который проснется завтра в Пекине или Мельбурне или в одной из орбитальных колоний, может быть в «Аллоуэле»… Потягивая утренний нитро, он попытается взять в «Море данных» биржевые сводки, и ничего не произойдет… У него подскочит давление: в этот день он должен был закрыть крупную сделку. Черт побери, что ему делать?.. КОПОЧ в его организме в отчаянии обратятся к базам медицинских данных «Подключи и исцелись» за советом, как понизить давление и что делать с сердцем… Однако «Доктор подключи и исцелись» не отвечает… В комнате становится темно, свет гаснет…

«Возьми себя в руки! – одернула себя Джара. – Ты оказываешь Нэтчу слишком много чести. Один-единственный человек не может по собственной прихоти обрушить все «Море данных». Фарисеи завтра не запустят атаку черного кода. Что самое страшное может случиться? Несколько феодкорпов затихнут на один день, только и всего».

Переключив изображение на видеоэкране на умиротворенный ирландский пейзаж, Джара попыталась снова сосредоточиться на работе. Трехмерная блок-схема на столе безмолвно насмехалась над ней: «ВНУШАЕМАЯ», «НЕ ПОЛЬЗУЕТСЯ ДОВЕРИЕМ», «НЕНАДЕЖНАЯ».

– Блин, блин, блин, твою мать! – воскликнула Джара вслух, хлопая ладонью по голой стене. Она не могла просто сидеть сложа руки и ждать, когда это произойдет. Нэтча нужно остановить. Во что бы то ни стало.

– Говорю вам, – сказал Хорвил, – сейчас это обсуждают во всех сплетнесетях. Я не выдумываю! Если не верите, проверьте сами!

Скептически пождав губы, женщина смерила его пристальным взглядом. Это был тот самый сомневающийся взгляд, каким ублюдки из Секты смотрели на него всю его жизнь, начиная еще с тех пор, когда он был слишком молод, чтобы заслуживать этого. Затем она презрительно оглядела квартиру Хорвила, которую инженер старательно превратил в образец полного беспорядка: недоеденные сандвичи спокойно соседствовали на полу с грязной одеждой, сломанной мебелью и редкими строчками кодов био-логических программ. Вздохнув, пожилая женщина снова принялась разглаживать складки на своей пурпурной замшевой мантии. Похоже, мантия беспокоила ее больше, чем предостережение Хорвила о вражеском ударе.

– У Секты Натиск есть связи в Совете по обороне и благосостоянию, – сказала женщина. – У нас есть свои люди в Мем-Кооперативе. Если всех охватила паника из-за черного кода Фарисеев, почему мы ничего об этом не слышали?

– А я откуда могу знать? Я не работаю в Совете. Кто может сказать, как зарождается волна подобных слухов?

– Мне нет никакого дела до того, «как зарождается волна подобных слухов», – насмешливо повторила женщина. – Меня больше интересует, каким образом ты, подумать только, оказался на ее гребне!

Женщину звали Марулана – по крайней мере, Хорвил полагал, что ее зовут Марулана. Эти богатые старые ведьмы из Секты Натиск были все на одно лицо. Они расталкивали друг друга за право первой получить от тебя пожертвование на какую-нибудь дурацкую благотворительность, однако, когда наступал твой черед попросить об одолжении, они куда-то бесследно исчезали. Хорвил знал точно только то, что женщина была большой шишкой в Секте Натиск – одной из нескольких младших бодхисатв, которые управляли организацией. Также ее частенько приглашала на обед тетка Хорвила Берилла, в свой безвкусно окостеневший особняк в Вест-Энде.

Можно было в одно мгновение проверить ее имя по общественному справочнику, но на самом деле это не имело значения. Хорвил уже понял, что разговор получится кратким.

– Вы хотите знать, откуда я об этом узнал? – выпалил Хорвил, лихорадочно ища какой-нибудь быстрый способ свалить подозрение Маруланы на кого-нибудь другого. – Мне сказал Нэтч. – Он заговорщически пожал плечами, словно говоря: «Безумный мир! Никогда не знаешь, когда окажешься в центре очередного слуха или скандала. Но что тут поделаешь?»

– А, так это сказал тебе Нэтч! – с нарастающей подозрительностью сказала руководительница Секты. – Почему-то меня это нисколько не удивляет.

Хорвил не сомневался в том, что это имя было ей знакомо. С тех самых пор, как он поступил на работу в феодкорп, имя Нэтча распространялось среди приверженцев Секты Натиск подобно раковой опухоли. Несомненно, влияние тети Бериллы.

– Значит, Хорвил, ты услышал о крупной атаке черного кода, которая должна состояться в самое ближайшее время, и первым твоим порывом было связаться со своими духовными наставниками в Секте Натиск, правильно?

Сарказм в голосе Маруланы был буквально осязаемым – по сути дела, третьим участником разговора.

– Послушайте, ваше святейшее сектантство, – сказал Хорвил. – Я не жду, что вы станете паниковать всякий раз, когда услышите какие-нибудь странные слухи. Но это ведь говорю вам я! Вы меня прекрасно знаете. Мое семейство с незапамятных времен отстегивает кредиты в поддержку Секты Натиск. – «А я не обращал внимания на дурацкие занятия вашей Секты с тех пор, как вышел из детства. Сейчас я даже не притворяюсь, будто понимаю, какие моральные ценности вы нынче проповедуете. Впрочем, не уверен, что я вообще когда-либо их понимал». – Мне просто очень не хотелось бы, чтобы ваших избирателей – прошу прощения, почитателей обобрали до нитки из-за того, что какой-то черный код застал их врасплох.

– Уверена, нашим приверженцам ничего не угрожает.

Инженер потерял терпение:

– Ну почему вы вечно ищете какие-то скрытые мотивы? Неужели вы считаете, что Секта Натиск обладает… обладает монополией на благие намерения?

– Нет, – сухо ответила Марулана. – Мы просто знаем по собственному опыту, что феодкорпы заботятся только о себе любимых. – Она бросила на Хорвила хищный взгляд, после чего ее мультиизображение погасло, даже не попрощавшись.

Хорвил в отчаянии плюхнулся на диван, свалив при этом на пол груду грязных подушек. «Вот и надейся после этого на родственные связи!» Единственным слабым утешением было то, что тете Берилле доложат, в каком состоянии его квартира.

Джара стояла в атриуме здания администрации Мем-Кооператива. Все остальные правительственные и квазиправительственные ведомства выстроили свои офисы в Мельбурне, под сенью внушительных комплексов Премьер-Комиссии и Совета по обороне и благосостоянию. Но только не Кооператив, по каким-то неведомым причинам избравший центром своей деятельности одинокую орбитальную колонию «Патронелл».

Здание было возведено по тому же самому безликому рецепту, каким в наши дни пользовались архитекторы всех административных зданий. Начать с цоколя из растянутого камня и гибкого стекла, чтобы создать броский искривленный эффект. Бросить в кастрюлю заросли стен из рисовой бумаги, чтобы продемонстрировать единство с прошлым. Добавить невыносимо высокие потолки. Покрыть все доступные поверхности видеоэкранами и выставить рекламное пространство на торги, чтобы покрыть стоимость строительства. Перемешать многотысячную толпу. Результат: мгновенная тошнота.

Однако Джара пришла сюда не для того, чтобы изучать архитектуру. Она пришла сюда для того, чтобы поступить правильно. Она пришла сюда для того, чтобы донести на Нэтча Мем-Кооперативу и остановить безумие до того, как кто-нибудь пострадает.

Сама идея эта была изначально абсурдной и становилась еще абсурднее с каждым шагом. «К кому ты собираешься обратиться? И что ты собираешься рассказать?»

У Джары не было ответов на эти вопросы; она знала только, что ей нужно кому-нибудь рассказать правду, все равно кому. Она решительно затоптала тоненький голосок, предлагавший ей воспользоваться информацией как рычагом, чтобы сбросить с себя оковы контракта подмастерья. «Нет, я делаю это не ради себя. Я еще не опустилась до уровня Нэтча». План Нэтча создавал угрозу не только для капиталменов, разжиревших на буме феодкорпов, и для таких выродков – мастеров феодкорпов как Нэтч и прежний хозяин Джары Лукас Сентинель: всех этих людей ей было нисколько не жалко. Но план также подрывал систему рейтинга «Примо», исправно служившую обществу уже семьдесят с лишним лет. Люди доверяли «Примо», уверенные в том, что система разоблачит низкопробные программы – программы, не удовлетворяющие требованиям «Подключи и исцелись», программы, потенциально способные перегрузить био-логические системы и привести к фатальным последствиям. «Примо» ни в коем случае нельзя было считать совершенной. Ее толкователи бывали мелочными, неточными и даже откровенно недоброжелательными. Но к кому еще можно было обратиться?

«Если «Примо» настолько уязвима, – думала Джара, – на что в этом мире можно положиться?»

Аналитик феодкорпа сама не знала, куда ведут ее собственные ноги. Она обнаружила, что ноги привели ее к отделу, который назывался Департамент борьбы с мошеннической деятельностью феодкорпов. Джара увидела офис, сразу за видеоэкраном с какой-то программой «Женская тайна 242.37а». В прошлом феодкорп Нэтча уже неоднократно получал предупреждения от этого ведомства, и Джара ходила по этим кабинетам, отстаивая интересы компании перед арбитражной комиссией. Разумеется, она могла бы подать обращение и из дома, но только так можно было сделать это анонимно. Департамент вынужден был проверять, что жалобы подают реальные люди; в противном случае его затопила бы волна дата-агентов от нечистых на руку феодкорпов.

Судя по длинной очереди мультипроекций, недовольных потребителей, желающих сказать свое слово, было много. Окинув очередь взглядом, Джара обнаружила в ней с десяток тех, кто тщательно стер свой общественный профиль, сохраняя анонимность. Сама она предусмотрительно совершила этот шаг еще до открытия мультисвязи с «Патронеллом»; всякий, кто ввел бы в общественный справочник ее образ, увидел бы, что ее зовут Кассандра и живет она во дворце Агамемнона[3]. Джара сомневалась в том, что кто-либо поймет эту шутку.

Тончайшая пыль скуки покрывала просителей. Каждые две-три минуты очередь продвигалась вперед. Молчание незнакомых между собой людей, уныние общественных заведений.

Через сорок минут Джара наконец оказалась в начале очереди. В поступившем сообщении выражалась признательность за ее обращение в Мем-Кооператив и предлагалась схема, чтобы помочь ей найти кабинет с инспектором, готовым ее принять. Собравшись с духом, Джара нырнула в лабиринт офисных закутков.

– Проходите, проходите! – приветствовал ее мужчина с дряблым подбородком и скандинавией во взгляде, когда она наконец добралась до его кабинки.

Пройдя к металлическому стулу напротив письменного стола, Джара оказалась по щиколотку в снегу. Стены кабинета исчезли, вместе с остальным зданием Мем-Кооператива, сменившись замерзшей тундрой. «Мнимая реальность», – с отвращением подумала Джара, буквально услышав набивший оскомину рекламный лозунг компании «Мнимая реальность», который она уже тысячу раз видела на видеоэкранах: «Если вы не можете сами посетить любимое место, пусть оно придет к вам!» Но хотя бы программное обеспечение оказалось неплохим: у нее уже начали мерзнуть ноги.

– Хартия Мем-Кооператива требует от меня предупредить вас о том, что наша беседа является анонимной, – усталым голосом начал чиновник. – В целях обеспечения вашей конфиденциальности ни я, ни мои коллеги без особого вашего разрешения не сможем видеть вас и ваши отличительные черты, включая пол; мы только удостоверяем ваше присутствие в мультисети. Записанная беседа будет храниться в наших архивах в течение… – Инспектор монотонно бубнил еще целую минуту, близоруко уставившись в сторону стула со своей посетительницей.

– Я пришла к вам, чтобы доложить о преступлении в моем феодкорпе, – сказала Джара, получив наконец возможность говорить.

– Какого рода преступление?

– Распространение ложных слухов.

Чиновник Мем-Кооператива снисходительно кивнул.

– Это может быть преступлением, а может и не быть, – рассеянно произнес он, рисуя пальцем круги на покрывшемся изморозью столе. – Эти слухи имеют отношение к вашему конкуренту?

– Ну, не совсем, это просто… общие слухи.

– Они имеют отношение к сфере вашей деятельности?

– Вы хотите сказать, к био-логике? Ну, наверное, косвенное.

Одним плавным движением инспектор соединил две окружности, получив математический символ бесконечности.

– У вас есть доказательства этих предполагаемых слухов, которые можно представить арбитражной комиссии?

«Я так и знала, что не нужно было сюда приходить, – с горечью подумала Джара. – Я не пробыла здесь и пяти минут, а мы уже говорим о «предполагаемых» слухах». Очевидно, инспектора Мем-Кооператива больше интересовали красоты, созданные «Мнимой реальностью», чем какой-то призрачный, лишенный пола голос из внешнего мира.

– Послушайте! – воскликнула Джара. – Готовится что-то ужасное, и этому нужно помешать! Речь идет об общественной безопасности!

И снова умиротворенная улыбка.

– Похоже, это выходит за рамки нашей юрисдикции. Попробуйте связаться с вашим МСПОГ. А может быть, вам следует подать обращение в Совет по обороне и благосостоянию. Есть также рабочая группа за справедливый бизнес в Премьер-Комиссии. Вы уже обращались туда? А еще можно попробовать Совет по этическому поведению феодкорпов Коалиции сект…

Джара покачала головой. Это было бесполезно. Даже если ей удастся продолбить жалобу в толстый череп этого бюрократа, она все равно завязнет в административном болоте. Джара мысленно представила «машину Руба Голдберга»[4] двухсотметровой высоты и свою жалобу, маленькой горошиной катающуюся взад и вперед по ленте одного из бесчисленных конвейеров, скрытых в ее чреве. «А что еще следовало ожидать, когда хочешь, чтобы система сама следила за собой?» – с горечью подумала Джара. За долгие годы система обогатила многих своих сотрудников; теперь уже никто не хотел брать на себя ответственность.

Не сказав больше ни слова, аналитик разорвала мультисоединение. Снова появились знакомые стены ее лондонской квартиры. Пусть бюрократ упивается своим зимним ландшафтом, оправдывая бездействие Кооператива. Джара не могла больше ни минуты терпеть это.

Плюхнувшись на диван, она вызвала голографическую блок-схему распространения слухов. Новая громадная структура затмила само ее существование, но только эта схема уже была творением ее собственных рук. Джара потерла виски, приготовившись отправить через «Конфиденциальный шепот» запрос первому человеку в своем списке.

Застонав, Хорвил вытащил свою голову из логова подушек, сооруженного во сне. Внутренний календарь заверил его в том, что сейчас действительно было утро вторника и он проспал десять часов подряд. Однако, если солнце не находилось в зените, было еще слишком рано будить его срочным запросом по «Конфиденциальному шепоту».

– В чем дело? – простонал инженер.

– Пожалуй, нам нужно попросить у тебя прощения, – раздался робкий голос.

Хорвил уселся в кровати, опрокинув кружку с нитро.

– Марулана?

– Ты был прав, Хорвил, – продолжала руководительница Секты, и в ее голосе прозвучала досада, смешанная со страхом. – Кто-то действительно запустил атаку черного кода,  нацеленную прямо на Хранилище.

(((5)))

Джаре потребовалось почти десять минут на то, чтобы добиться от Хорвила связных объяснений. Инженер объявился перед дверью ее квартиры лично, пробежав через пол-Лондона с зажатой под мышкой протертой подушкой. Он бормотал что-то бессвязное про Секту Натиск и про то, что потерял доверие своих родственников, переживая по поводу того, что произойдет, если «Море данных» в одночасье остановится.

– Так, хорошо, успокойся! – твердо произнесла Джара, хватая его за пухлый подбородок. – Что стряслось?

Активировав программу борьбы со стрессом, инженер сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Нескольких секунд «Релакс-57б» хватило, чтобы он запихнул панику обратно в чулан в сознании, где та обыкновенно пребывала.

– Миру пришел конец! – с жаром промолвил Хорвил.

– Нельзя ли поконкретнее? – закатила глаза Джара.

– Какие-то лунатики начали атаку на Хранилище. По «Морю данных» с сумасшедшей скоростью распространяется черный код. Хранилище непрерывно рассылает сообщения, призывая всех проверить баланс своих счетов. От Совета по обороне и благосостоянию пока что никаких известий. Следовательно… миру пришел конец.

– Хорвил, ты уверен, что не стал жертвой тех самых глупых слухов, которые мы сами распустили вчера? Это ведь был вымысел, не забыл?

Инженер яростно покачал головой.

– Сама посмотри! – сказал он, и Джара тотчас же ощутила в сознании щелчок пришедшего сообщения.

Она вывела его в свободное пространство перед собой, и голографические буквы зловеще зависли в воздухе, подобно ядовитым скатам.

ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЩИТИТЕ СВОИ СБЕРЕЖЕНИЯ

Хранилище выявило ДНК-поддерживаемую дешифровальную атаку, направленную на ваш счет. Ваши сбережения не пострадали, но мы настоятельно рекомендуем периодически проверять надежность вашего счета в Хранилище. Эта рекомендация автоматически направлена смотрителю архива вашего МСПОГ, и в зависимости от порядков в вашего МСПОГ она может быть также переправлена в Совет по обороне и благосостоянию.

– Это сообщение прислала мне моя тетка Берилла, – угрюмо произнес Хорвил. – К настоящему времени такие получила уже половина женщин ее Секты. Именно так все началось в прошлый раз. Помнишь предостережения «Доктора подключи и исцелись», на которые…

– Ты уже предупредил Нэтча? Что он сказал?

– Мне наконец удалось минут десять назад поймать его по «Конфиденциальному шепоту», – кивнул инженер. – Он просто буркнул что-то про «этих глупых Фарисеев» и поспешил проверить свои счета.

Подмастерья уселись за стол в кухонном уголке. Джара попросила здание приготовить большой стакан «Чай-куока» для инженера, пока тот недоуменно разглядывал зажатую в руке провонявшую подушку, гадая, как она там оказалась. После чего Джара решила проверить, как обстоят дела с ее собственным скромным счетом. Через какую-то долю секунды у нее перед глазами всплыла выписка из Хранилища, выполненная строгим официальным шрифтом. Все было в полном порядке: никаких подозрительных транзакций, доступ по-прежнему был защищен длинной последовательностью зашифрованных чисел, полученной на основе ее ДНК. Затем Джара обратилась к счетам феодкорпа и с облегчением обнаружила, что к ним также никто не пытался подобраться.

Хорвил жадно отхлебнул молочный «Чай-куок» из стакана, появившегося из кухонной панели доступа. Однако, несмотря на освежающий напиток и программу снятия стресса, инженер по-прежнему беспокойно ерзал, словно подросток.

– Наверное, тебе лучше прочитать и это, – сказал он. – Пришло всего пять минут назад.

Джара увидела перед собой свежую редакционную заметку цербера Сен Сивв Сорра.

СОВЕТ ПРОСПАЛ – В КОТОРЫЙ УЖЕ РАЗ

Пространная статья была набрана шрифтом размером с ладонь Джары. На полях корчил рожи отвратительный седовласый старик, приглашая ее высказаться по поводу красной родинки у него на лбу. «Уловка тех, кто творит сенсации», – подумала Джара, протирая глаза и отодвигая заметку на полметра, чтобы было удобнее читать.

Никто не взломал мой счет в Хранилище. Пока что. Как и многих из вас, мои преданные читатели, сегодня утром меня разбудило предупреждение от службы безопасности Хранилища, предлагающее удостовериться в том, что с моими счетами все в порядке. Я с радостью убедился в том, что у меня не пропал ни один кредит.

Но, возможно, я один из немногих счастливчиков. По «Морю данных» распространяются слухи о том, что повсюду происходят необъяснимые транзакции. Одна женщина из Омахи сообщила мне о том, что потеряла сегодня утром сто пятнадцать кредитов. По заявлению компании в колонии «Нова-Цети», она лишилась двадцати семи кредитов. Вы можете сказать, что двадцать семь кредитов – это не такие уж большие деньги, однако умножьте эту цифру на сорок два миллиарда – по оценкам, именно столько людей имеет счета в примерно одиннадцати миллионах финансовых институтов, объединенных защищенными протоколами Хранилища, и налицо глобальный кризис.

А теперь вопрос, который у всех на устах: где Совет по обороне и благосостоянию?

Среди церберов уже несколько дней ходили слухи о том, что Фарисеи готовят крупную атаку черного кода. Верховный управляющий Борда также должен был услышать об этом. Определенно, он должен был сообразить, что сегодня на Фарисейских территориях крупный религиозный праздник. И если это действительно так, почему общественность не была предупреждена заранее?

«Вот уже много лет мы не видели ни одной успешной атаки по Хранилищу, – сообщил мне источник в Совете по обороне и благосостоянию. – Эта полностью разделенная система работает под управлением миллионов различных протоколов и защищена от внешнего воздействия на субмолекулярном уровне. Как вы думаете, далеко ли удастся продвинуться этим фанатикам?»

Однако неужели верховный управляющий Борда наивно полагает, что развитие технологий рано или поздно…

Джара махнула рукой, прогоняя прочь проплывающий перед глазами текст. Она уже могла предсказать, чем закончится статья. Скорр, как обычно, обвинит Совет в непрозрачности и потребует, чтобы Лен Борда ответил за свое бездействие. После чего перейдет к причитаниям по поводу морального разложения общества.

– Теперь видишь, что я имел в виду? – простонал Хорвил, хватаясь за голову. – Миру настал…

– Заткнись! – рявкнула Джара.

Сен Сивв Сорр имел несколько миллиардов преданных почитателей, жадно ловивших каждое его слово. А он был лишь одним из сотен тысяч независимых комментаторов, сражающихся за аудиторию подписчиков. Джара поняла, что теперь, когда в игру вступили церберы, было лишь вопросом времени, когда паника подобно цунами пронесется по «Морю данных».

Так оно и произошло.

Пока Джара и Хорвил молча сидели в кухонном закутке, в виртуальный почтовый ящик хлынул поток сообщений. Срочные предостережения и пристыженные извинения от тех самых знакомых и родственников, с кем Джара разговаривала не далее как прошлым вечером. Письмо от администратора МСПОГ с призывом сохранять спокойствие. Предложения бесполезных «программ защиты от черного кода» от третьесортных феодкорпов, живущих за счет любых трудностей био-логического обмена. Вся эта суматоха привела Джару в ярость.