Надежда смертника

– Раули? Что со временем! Слушай, не взрывайте стену. Чанг заниматься торгом!

– Халбер! – Элли произносит настойчиво. Она указывать сквозь разбитое окно. Я смотрю.

Мы в Девять шесть станца. Поперек пути целая куча спящих нижних у дальней платформа.

Халбер ворчать:

– В чем дело? Они не могут услышать машины? Элли, разбуди их.

Она спрыгивает на путь. Чрез минут она на другой стороне. Хлопать руками, наклониться, вскакивать и мчаться.

– Халбер! – Она вернуться назад от спящих сабов так быстро, что чуть не упасть с края.

Халбер вылететь из машины, помчаться поперек пути. Фити и я с тревогой смотрим друг на друга.

– Пшли.

Халбер на коленях, длинная линия спящих. Сабская девчонка, напоминающая мне Старшую Сестру. Подойдя близко, я вижу кровь вокруг ее рта и носа. Глаза широко открыты.

Главарь сабов положил ее тихо, побежать к другим. Я не могу сказать ему, в этом нет смысла, издать звук.

Все они мертвы. Могу определить по тому, как они лежат, несмотря на кровь, текущую из носа, рта, иногда из глаз.

– Господи Иисусе! – Фити спотыкаться, останавливаться, – Господи, нет! – Он хвататься за живот, блевать. Халбер бежать от одного саба к следующему. Фити весь в блевоте, хватать меня за руку.

– Увезите меня отсюда.

Я пытаюсь освободиться, но он держаться за меня слишком сильно.

– В машину! – кричать Халбер. – В МАШИНУ!

Фити признаваться, будто он не может идти. Я тащу его через путь, помогаю ему влезть в андекар. Главарь сабов влезать после. Он оттолкнуть в сторону нижних, идти к двигательному помещению, вытащить водителя, сесть сам. Машина начала шататься.

Дрожа, Фити опуститься на пол, руки дергают рубашку. Его губы двигаются быстро, но я не могу услышать слова. Он обнимать себя и раскачиваться.

Андекар мчаться сквозь тьму. Нижние напуганы и молчат.

Скрипящая, вздрагивающая машина, чтобы остановиться. Другая станция. Я спрашиваю Элли:

– Где мы быть?

Она бормотать:

– Сто три. – Ее глаза красные.

Халбер выпрыгивать. Осторожно, я иду за ним.

Только двое лежат на платформе. Главарь сабов склониться над первым. В его горле странный звук, похожий на рычание.

Элли говорить робко из-за двери:

– Где остальные, Халб? Было несколько сотен живших здесь.

– Не знаю.

Напуганный, но стараясь этого не показать, я обхожу страшную станцию, брожу подняться наверх. Когда я вернуться, Халб говорить:

– Они, возможно, убежали далеко, чтобы спастись. Мы найдем их на Сто десять.

– Нет, не найдем. – Голос, такой странный, потребоваться минута, чтобы осознать, что он быть моим.

Халбер подойти ко мне, сжать кулаки, но я тотчас же отшагиваю в сторону.

Он натыкается на ступень. Я не следую за ним; уже видел то, что он собирался найти. Вместо этого, я возвращаюсь в битком набитую машину, сажусь возле Фити.

Я пристально смотрю на грязных сабов в андекаре. Смотрю на ботинки, лучшее я когда-либо имел: спасибо Джареду.

– Держите меня за руку. – Это говорит Фити.

Машина двигается снова.

– Помогите мне. – Его голос тихий и настойчивый. Я поднимаю глаза, его лицо бледнеть.

Я пожимаю плечами, смотрю вдаль. Когда я оглядываюсь назад, он потерялся в себе, ногти ковыряют кожу рук. Я хватаю его пальцы, держу. Он прислонить лоб к моему плечу. Неловко я глажу волосы.

Тяжелые глухие удары. Андекар встал так резко, что нижние броситься повсюду. Я поднимаю глаза. Мы не доехать до станции.

Я не хочу вставать, но должен. Как в кошмарном сне, не могу избежать преследования монстров. Фити не отпускать, но когда я встаю, он встает тоже.

Я проталкиваюсь сквозь нижних к передней части машины.

– Что случилось?

Лицо Халбера прижиматься к окну. Он не отвечать.

Огни андекара светятся в темном туннеле, будто зверь в ночи. Свет на стенах, на каменных столбах, неясно видать станции впереди.

Путь все еще заполнен телами нижних.

– Иисус. – Тихий шепот. Мой. Мы давим их, едем по них. Щеки Халбера становятся мокрыми.

– Мои сабы давить машиной. – Его рука сжимать мое запястье, так крепко я задыхаюсь.

– Не мог помочь, Халб. Ты не знал.

– По сабам! – Будто не слышать, он вылезать из машины, тащить меня вперед. Фити отпускать ма рука, но следовать за нами, буто он идет в отключке.

Обе стороны пути наполнены телами. Очевидно, большинство нижних попались бегущими. Я спотыкаться об Астера. Его рубашка окровавлена, там, куда кровь капать с подбородка. Глаза закатились. Руки обнимают вокруг ребятенка, чей рот раскрыт широко, будто он пытается дышать, Халбер смотреть на скользкие, блестящие колеса андекара, начинат блевать.

Медленно мы перешагиваем через мертвых. На всем пути к следующей станции. Не могу поверить, туннель заполнен телами. Поднимаемся на платформу. Я наступаю на руку.

– Извини, – я бормочу, прежде чем наступаю. Мертвый парень не возражает. Не будет очень возражать, теперь.

Никого не осталось. Я смотрю вокруг, мня тошнит. Прикончить несколько бродов в потасовке – не проблема Но прикончить сотни… Халбер идти медленно, как во сне. Из дальнего конца станции доноситься:

– Лиция?

Главарь сабов не понимает.

– Кто это?

– Я быть Крина. – Это старик, едва ли с зубами.

– Что случилось? – Халбер жестикулировать, будто надо объяснить его вопрос.

– Шой, Дросс и я поднялись на Сто двадцать пять, в поисках контейнеров с водой. Слишком много в наши дни нижних. Недостаточно воды. – Старик, хромая, идти к нам. Я отступил, будто он заразны, разносить смерть.

– Увидели толпу бежавших к нам. Где ма Лиция?

– Что случилось с сабами?

– Некоторые кашляли. Немногие упали на землю, дергаясь и дрожа, пока они не успокоились. А некоторые убежали наружу. Я видел Панго, бегущего мимо. Он жить с нами на Сто десять. Я схватил его, чтобы спросить, где была Лиция.

– Продолжай.

– Он не знал. – Старик вглядываться в тела – Ищу с тех самых пор Она не такая красивая сейчас, но я с Лиция с тех пор, как мы были дети Не правильно, если она умирать без меня.

– Крина… – Голос Халбера поражал нежностью.

– Я знаю, я знаю, Лиция моя забота, не ваша. Я спросил, Панго, что случаться. Сумасшедший верхний старался предупредить нас. Мчался вниз по ступенькам, призывая убегать, оониты собираются отравить нас газом. Все ребята смеются.

Крина смотреть повсюду, щурясь.

– Это ты, Лиция? – Он шаркал к неподвижной фигуре среди многих. – Хо? – Он склониться, затем смотреть Халберу, словно прося помощи. – Как же я узнаю ее, лицо все в крови?

Фити шевелиться.

– Господи Иисусе, Господи Иисусе, Господи Иисусе… – Его голос дрожать. Я положил руку на его плеча, пока он не успокоиться.

– Нет, ты не Лиция, она не носила ничего голубого. Ненавидит голубое. Бежав, верхний кричал: «Убирайтесь отсюда!» Но Панго говорить, к тому времени слишком поздно. Отряды оонитов атакуют внизу, стреляя, тащат гигантский шланг. Дым выходить. Панго сказал, что он мог бежать быстро, задержав дыхания, пока не лишился последних сил. Когда он спрыгнул на пути, он слышал крики южнее Сто десять, будто оониты подложили шланг под решетку тоже.

– Христос!

Крина пожать плечами.

– Позже парни вернулись, осторожно, вдыхая воздух через нос. Я предполагаю спустя некоторое время, дым подняться вверх по лестнице и из отдушин. Когда я увидел, что нижние возвращаются невредимые, я приходить домой найти Лиция. Я даже высунул голову наверх. Множество нижних сожжены лазерами лежат на улице, где они упасть. Оониты, должно быть, ждали, наверху станции, чтобы стрелять в любого, пытающегося сбежать. Не знаю, почему они не были на Сто двадцать пять тоже.

Старик удалиться, останавливаясь время от времени у тел женщин.

– Правда, хочу найти ее, Халб. Становиться поздно, и я устаю.

За исключением шарканья ног Крины, все было тихо. Халбер бродить, не говоря ничего. Спустя время и я брожу, Фити оставаться рядом. Я боюсь идти около лестницы, но не могу оставаться на месте.

Мы обходим угол. Здесь тела стиснуты вместе, будто для защиты. Я не могу продолжать смотреть на измученные лица. Видеть руки, ноги, ботинки, думая, как узнать подругу Крины.

Фити резко остановиться, внимательно смотря.

– Пойдем. – Снова я кладу руку вокруг его плеча. Он смотреть вниз на кровавое пятно.

Позади нас Халбер издает странный звук. Я поворачиваюсь. Главарь сабов, схватив телефон, ударить по цифрам. Его глаза быть сумасшедшие.

– Раули? – Он набирает снова, спотыкаясь о тела. – РАУЛИ!

Из трубки доноситься слабый звук.

– Эй, Халб?

– Взорвите стену. Слышите меня? – Голос Халбера повышается до крика, – Проклятые верхние думают, что весь мир принадлежит им! Теперь мы покажем!

Я говорю:

– Вода еще не подняться.

Он с силой хлопает меня сзади по спине.

– Взорвите чертову стену!!!

49. Роберт

Было раннее утро. В Вашингтоне отец терпеливо слушал, пока я изливал мои разочарования по телефону. Снаружи устойчивый туман разносился порывами ветра, но даже воздушные фильтры башни не могли удалить резкий сильный запах.

– …и Физер не покинет Вашингтон. Эти проклятые совещания. Он не может видеть то, что происходит, чувствовать запах дыма в воздухе.

На экране отец кивал, соглашаясь.

– Он действует наверняка. Если все это рушится на наших глазах, Рекс может сказать, что с ним советовались, но он не был на сцене в тот момент.

Лампочка третьего телефона мигала. Я решительно игнорировал это.

– У Джеффа Торна в Лунаполисе дела обстоят еще хуже. Ты знаешь, как это трудно – достичь согласия из-за задержки во времени?

– Он – с командованием флота, где ему и следует быть. Пока он не начнет пить снова… Зачем он тебе нужен?

Я заговорил быстро и невнятно:

– Зачем? Мы – комитет, ради всего святого…

– Не богохульствуй. Он – не коллега, он – всего лишь еще один надежный избиратель. Почему, ты думаешь, я выбрал его?

– Я что, должен работать один, без…

– Конечно, должен, – с нажимом произнес отец. – Это – то, что я запланировал. Рекс Физер может выдвинуть несколько предложений, но по существу он – с нами. Фрон с удовольствием управляет флотом. Вся операция в твоих руках.

– Но я не хочу! – Я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. – Отец, это выйдет из-под контроля.

– Как так?

– Мы боремся с настоящим крупным восстанием. Генерал Рубен уверен, что крушение рынков связано с этим, хотя он не может понять, как нижние получили доступ к возможностям компа, которые им потребовались для этих целей. У Биржи ценных бумаг ООН есть специальная группа отслеживания…

– Я знаю, но им лучше поспешить. «Голографический мир» серьезно пострадал; компания «Пибоди», можно сказать, ниже уровня туннелей сабвея. Если «Франджис групп» последует за ними… – Он покачал головой.

– У нас было два совещания с Генеральным секретарем Каном. Тринадцатая бронированная дивизия готова выступить, и Генеральный секретарь стремится к немедленному действию. Сегодня вечером, если все сложится удачно, – сказал я.

– Хорошо. Чем скорее будет покончено с…

– Эрнст Рубен приводил доводы в пользу задержки, надо предоставить им время, чтобы сдаться. Ты знаешь, каковы условия нижних?

– Остановка Пресноводного Проекта? Это невозможно, Робби.

– Я ясно дал понять, что все обстоит именно так.

– Мы потеряли бы наш главный козырь кампании. – Отец вздохнул. – Закончи с этим.

– Следует предложить им то, что можно официально предать огласке. Я вносил предложение об увеличении мощностей на следующем опреснительном заводе, но Кан хочет, чтобы соглашение устраивало обе стороны.

Я скривился:

– Сколько?

– Более чем сто миллионов. Больше, чем мы можем дать, но разве у нас есть выбор?

– На самом деле нет. Если Рубен введет бронированную дивизию, сумма ущерба городу превысит это. Сообщите ему, что мы согласны.

– Сделано. Кстати, ты получал известие от Адама Тенера?

– Нет, Робби. Он никогда не звонит мне. Ты – его друг, а не я.

– Он был вне пределов досягаемости с тех пор… Нет, не могу вспомнить. – На моем пульте уже мигала четвертая лампочка. Затем пятая. – Отец, я должен идти.

– Хорошо. Робби, у нас есть голоса. Мы окажем тебе поддержку, однако это не беспредельно. Убедись сначала, что заявления для общественности будет делать Кан.

– Он захочет, чтобы мы были рядом с ним на сцене, когда ему придется принимать огонь на себя.

– Конечно. Стой рядом с важным видом и ничего не говори.

Попрощавшись, мы отключили связь. Я пожал плечами. Отец не был в курсе, как обстоят дела в Вашингтоне. Хвала Небесам, мощная демонстрация силы предотвратила волнения около старого Белого дома. Но не видя происходящего, разве можно понимать, как походили события в городе на кровавую бойню.

Хмурясь, я стукнул кулаком по кнопке запроса. С улицы доносился протестующий голос:

– Уймитесь! Вы просто не можете спорить…

Дверь распахнулась.

– Роберт!

Я вскочил, как только Николас Сифорт шагнул к моему столу.

– Куда, черт возьми, вы бежите от меня?

Я понял, что невольно отступил за мой пульт.

– Ну что вы, рад вас видеть, сэр!

Повернув стул, он оседлал его, обхватив руками спинку.

– У вас есть известия от Филипа?

– Нет. От Джареда тоже.

– Где Адам?

– Не знаю. Сэр, в настоящий момент ситуация выходит за рамки поиска мальчиков. Они представляют…

– Тринадцатая бронированная дивизия, кровожадные глупцы. Ты знаешь, что способен сделать Генеральный секретарь. Ты можешь остановить это?

– Капитан, я – только посредник. Это генерал Рубен, он…

– Робби, мы не в игры играем.

Я сдержал себя.

– Нет, сэр, я не могу останавливать это.

Нарушение сделки с Генеральным секретарем повредило бы отцу, к тому же, невзирая ни на что, я сомневался, что это было уже возможно.

– Очень хорошо. Ваши солдаты выпустят меня на улицу и подождут у двери моего возвращения.

Я отрицательно покачал головой:

– Они не позволят вам. Там назревает полномасштабное военное наступление.

– Я иду за моим сыном – Как будто он не слышал, что я говорил. Его палец указывал на меня, предупреждая, – Господь Бог поможет тебе или Ричарду, если вы попытаетесь меня остановить.

Я улыбнулся, чтобы разрядить обстановку:

– Это – угроза?

– Да.

Я сглотнул. В пору его политической деятельности капитан умел приводить убедительные аргументы. Редко, пожалуй, никогда я не слышал, чтобы он угрожал оппоненту. Вот кем я стал – врагом? С приступом сожаления я вспомнил мои дни в Академии.

– Прими меры, Робби. – Его пальцы барабанили по спинке стула, а глаза словно хотели прожечь меня насквозь.

– Обещаю подумать над тем, что можно сделать. – Я охотно покинул кабинет.

Мы сами выбираем наши пути. Его путь без труда мог привести к смерти. Если так, Ник Сифорт стал бы мучеником. Это было не то, что я хотел, но мы могли бы жить с этим и дальше. Бывший Генеральный секретарь все еще имел вес. Что касается предмета спора, его позиция непосредственно мешала отцу.

Рубен ушел, ему необходимо было поспать. Я передал требования капитана майору Грувсу.

Он покачал головой:

– Невозможно.

– Тогда сделайте это возможным. Он – человек, который может причинить нам много вреда.

– Нам? Вы вовлекаете меня в ваши политические интриги? – Губы майора презрительно скривились.

– Вы потеряли друга на Четырнадцатом посту. Разве вы не хотите отомстить за него? Что, если капитан публично выступит против нас и Кан отзовет войска?

– Нам поручено. Нет выхода, Кан был бы…

– Вы уверены?

Долгое мгновение мы смотрели друг другу прямо в глаза. Наконец он отвел взгляд.

– Я не выделю ему солдат для сумасбродной дурацкой погони. Если он пострадает, это его личное дело.

– Согласен. Он понимает.

Несколько минут спустя мы стояли в шаге от башни. Моя совесть была неспокойна, я снова обратился к капитану:

– Вы уверены, сэр? Вы действительно ничего не сможете сделать.

Он пожал плечами:

– Может, вы и правы, но Ф.Т. на улице. Это мой последний шанс; мне пришлось дать взятку водителю вертолета, чтобы добраться сюда. Арлина, она… обезумела от горя.

– Мне жаль.

– Я не знаю, что произойдет с нами потом, – печально произнес он, нетерпеливо расхаживая взад-вперед, пока солдаты занимались дверью. – Мы едва разговариваем друг с другом.

– И все же я удивлен, что она не с вами.

– Я ей не позволил; если Ф.Т. выживет, ему будет нужен один из нас, живой. Но так или иначе, она может без труда оказаться на улице.

– Иисус!

– Не богохульствуй. Солдаты, отойдите, я прожгу лазером проклятую дверь. – Он вытащил свой пистолет.

– Замок заблокирован, сэр. – Солдат стоял в стороне, считая, что его задача выполнена. – Мы снова заблокируем его, когда вы выйдите. Майор приказал группе оставаться здесь, пока вы не вернетесь, или…

– Да, или. – Коротко кивнув, капитан толчком распахнул дверь, посмотрел в обоих направлениях и ушел.

На экране Рекс Физер гримасничал:

– Здесь будет жарко от кровоточащих сердец.

Пятнадцать секунд спустя адмирал Торн согласился:

– Да будет так.

Проклятые задержки сообщений из Лунаполиса были неизбежны, но доводили меня до отчаянья.

– До последней точки. – Мэрион Лисон, политический советник Генерального секретаря Кана, заменяла его, в то время как он притворялся, что занят в Лондоне. По крайней мере, она была действительно в комнате, а не предоставила вместо своей персоны еще одно электронное изображение. Лисон добавила:

– Поскольку мы продемонстрировали, что сделали все возможное, чтобы добиться мирного разрешения.

Генерал Рубен выглядел так, как будто собирался рвать на себе волосы.

– Ради бога, Мэрион, войска в движении. Мы обсуждали детально это так много раз…

Лисон резко бросила:

– Может, еще не закончили. А что с представителем нижних? Разве мы не должны говорить непосредственно с ним?

– Я сознательно держал старика изолированным от нас. Он находится в контакте со своими людьми и может организовать капитуляцию. Между тем мы не хотим казаться чрезмерно заинтересованными его предложениями и замечаниями.

Я решил вставить свое слово:

– Даже если это фарс, думаю, нам следует побеседовать с ним официально. А если приближенные к власти журналисты получат несколько фотоснимков, тем лучше.

Я не мог представить, что нижние предъявляют представителя, который мог бы осознать сопутствующие сложности. Но если его люди голодают и доведены до отчаяния, маленький подарок уполномоченному представителю мог бы сотворить чудеса. Мне было интересно, знал ли он ценность наличных денег.

Джефф Торн громко произнес:

– Это необходимо, генерал? Вы заявляли, что разберетесь с противодействием за два дня.

– Организованное сопротивление, – заметил я. Рубен пристально смотрел на нас.

– Там скоро будут снайперы. Этого нельзя допустить, – Он высветил указатель на городской карте, проектируемой на экране. – Враг захватил некоторые модули связи, когда они осадили Четырнадцатый. Мы контролировали все возможные каналы.

– Это правильно и хорошо, но…

– И каналы штатских телефонов тоже. – Короткая улыбка отнюдь не оживила его глаза. – Очевидно, мы не можем отслеживать все звонки города. Вместо этого мы занимались поисками необычных примеров, и это – то, что мы нашли. – Указатель ярко пульсировал. – Запросы здесь и здесь, где никогда не было трафика. Это включает в себя большое количество личных телефонов. Мы идентифицировали несущие лучи. Похоже, телефоны были взяты из двух башен, одна здесь, и еще одна на Тридцать шестом.

Сидя в своем вашингтонском офисе, Физер наклонился вперед.

– Для чего нижние используют телефоны?

– Они координируют оборону, в некоторых случаях – наступление. Рано утром они пытались прощупать нашу дислокацию вокруг штаб-квартиры ООН, но мы их как следует отделали прежде, чем они покинули поле боя. – Рубен сделал паузу, затем вернулся к карте. – Эти два пятна – связующее звено коммуникации. Там, на сто десятом, и здесь на Сорок второй.

Мы уставились на карту.

Торн спросил:

– Это практически у тебя под ногами. Разве ты не можешь вывести их оттуда и уничтожить?

– Да, мы так и делаем. Но мы не можем видеть их. Они используют старые заброшенные туннели сабвея.

Я изумился.

– Племя сабов руководит этим бунтом?

– Кажется, что это так. Я санкционировал атаку на их северный центр связи. Полковник Вирц доложил о полном успехе, отметив лишь небольшое сопротивление.

– Если мы убедим их делегата, он по-прежнему может связаться со своими, чтобы организовать капитуляцию? – задумчиво произнесла Мэрион Лисон.

– Его предыдущие звонки были обращены к их южной штаб-квартире.

– Давайте опять поговорим с их представителем. Нам нужно, чтобы все закончилось с незначительными потерями ООН, насколько будет возможно, – сказал я.

– Он захочет заключить сделку. Он уже поднял проблему о водной очистке…

– Это не обсуждается с тех пор, как войска перешли в наступление, – прервала Торна госпожа Лисон.

– Мы никогда не решали…

– Я говорю от имени Генерального секретаря. – Ее голос был холоден. – Разберитесь с нижними, если желаете, но не будет никакой торговли по поводу условий. Особенно после хакерского нападения на наши финансы.

– Супранационалисты предпочли бы переговоры. Любой дальнейший ущерб городу… – спокойно начал я.

Рекс Физер выглядел так, как будто откусил от червивого яблока.

– Переговоры требуют времени. Давайте заканчивать с этим прежде, чем реакция общества выйдет из-под контроля. Нижние вредили нам.

Майор Грувс был послан, чтобы предупредить нижнего парламентера, что ему не разрешат говорить с представителями средств массовой информации. Мы ждали его появления с постепенно возраставшим нетерпением, в то время как журналисты регистрировались. Они настойчиво выкрикивали вопросы, на которые мы старались отвечать экспромтом. Когда огни их голографокамер вспыхивали, все мы выглядели соответствующе серьезно.

Наконец генерал Рубен сообщил о появлении нижнего делегата.

Пауза сменилась пробежавшей по толпе журналистов волне шепота, перешедшей затем в настоящий шквал выкрикиваемых вопросов и требований. Старик прошел мимо них шаркая, его рваное пальто было застегнуто на все пуговицы, как будто он приготовился защищаться. Когда его глаза встретились с моими, он неожиданно для меня кивнул.

Я едва ли не открыл рот от изумления. Это был тот самый старик, который прилетел к площади с капитаном. Тот, кто сопровождал нас вниз в сабвей. Господин… Я обратился к своей памяти, и она не подвела меня: Чанг.

После того как журналисты уехали, совещание приобрело ожесточенный характер.

Мы атаковали старика презрением, лестью, горячей дискуссией, объективными фактами неизбежного поражения нижних. Он сидел словно каменное изваяние.

Наконец Мэрион Лисон подняла руку, призывая к тишине. Она произнесла медленно, с излишне подчеркнутой дикцией.

– Вы понимаете, о чем мы говорили?

Чанг зашевелился.

– Да, я понимаю. Вы думаете, что выиграли, тогда нет надобности говорить о моих людях, умирающих от нехватки воды. Нет надобности предлагать торговаться, как предложил старик с рыжими волосами.

Рубен разозлился:

– Это была ваша идея. Я только…

– Зачем беспокоиться, если вы уже владеете миром? – Старый обитатель улицы наклонился, медленно плюнул на пол. Мэрион Лисон сморщила нос.

На экране Рекс Физер резко выкрикнул, желая привлечь к себе внимание:

– Это – не по существу. Вы сдадитесь сейчас и тем самым сохраните свои жизни?

– В обмен на водный завод? Да или нет?

Все взгляды были обращены на Мэрион.

– Правительство, – сказала она, – рассмотрит это. После.

Чанг изучал ее с чем-то вроде замешательства в глазах.

– Спите ночью, не так ли? Чувствуете себя хорошо, несмотря на то, что делаете?

Раздался тихий звонок. Я посмотрел на пульт, но звук исходил от Чанга. Он сунул руку в карман пальто и, вытащив оттуда телефон, включил его.

– Не могу говорить сейчас, – сказал он. – Совещание.

Генерал Рубен сделал предупреждающий жест:

– Нет, мы предоставим вам возможность уединиться. Сообщите им, чтобы подождали минуту. – Он наклонился к уху помощника, который затем сопроводил Чанга в другую комнату.

Едва дверь закрылась, Рубен бросился к пульту:

– Сейчас!

– Что происходит? – спросил я.

– Мы прослушивали его телефонные разговоры с прошлого вечера. Он говорил с каким-то мальчишкой, используя кодирование, наши люди не смогли расшифровать. Слушайте!

Он включил пульт, и мы услышали в динамиках голос помощника Рубена: