Надежда смертника

С полдюжины всклокоченных парков, размахивая ножами и дубинками, бросились в проход.

Началась неистовая схватка. Кто-то наступил мне на руку, но рев множества сабов, в неистовой контратаке бегущих вверх по ступенькам, заглушил мой крик.

Завязалось отчаянное сражение. Лестница стала скользкой от крови, главным образом крови нападавших парков.

Вскоре снова наступила тишина. Доносилось только тяжелое дыхание защитников.

Кто-то поднял меня на ноги:

– Чё за племя?

– Меня зовут…

Мне влепили затрещину такой силы, что зуб>1 застучали.

– Племя?

– …Филип. Я верхний, из Вашингтона.

– Пришить его!

Из открывшейся раны кровь стекала мне прямо в глаза. Я не шевельнулся, чтобы вытереть ее или попытаться освободиться. После встречи с Чако я узнал, что смерть – не самое страшное.

– Можете пришить меня, но сначала я должен передать Халберу сообщение от Чако.

– Врет!

– Где он?

– Умер.

– Его парки пришили?

Я набрал в грудь побольше воздуха.

– Я.

Кто-то схватил меня за подбородок, запрокинул назад и прижал к себе. Сверкнул нож. Острое лезвие коснулось моей кожи на шее. Я закрыл глаза.

– СТОЙТЕ!

Все застыло. Только мое сердце бешено колотилось в груди.

– Пусть паренек скажет Халберу, чё хотел. Пришьете после.

– Халбер не…

– Скоро будет. Слушайте!

Из-под земли доносился грохот, сопровождаемый визгливым скрежетом. Он становился все сильнее, а потом вдруг сразу прекратился. Раздались громкие голоса. Они звучали все ближе.

– Понял? Халбер привез помощь.

– Ну и взбесится же он, когда узнает, чё ты впустил верхнего.

– Неважно. Все одно я его прикончу.

Через несколько секунд нас окружило множество сабов в одежде крикливых расцветок совершенно диких сочетаний.

Меня схватили за шкирку и поволокли сквозь толпу, потом по темному коридору к другой лестнице.

Свет. Шум мотора.

Я увидел углубленную в землю колею, на которую налетел в темноте. Теперь она была освещена светом от длинного вагона, стоящего с открытой дверью. Трущобники сгрудились вокруг крупного высокого человека. Он, медленно продвигался сквозь толпу, отдавая распоряжения и время от времени указывая на что-то на колее.

Меня за ворот вытащили вперед и швырнули к ногам этого человека:

– Поймали проклятого верхнего.

– Под землей? – не поверил высокий.

– Сам спустился по лестнице, будто хозяин. После хочу получить его шкуру. Он пришил Чако. Из груди вожака вырвался яростный рык.

– Говорит, сначала должен поговорить с тобой.

– Поставьте его.

Кто-то поднял меня с земли.

– Ладно, парень. Чё хошь?

– У меня сообщение для мистера Халбера, – дрожащим голосом проговорил я.

– Я Халбер, главарь сабов.

Я стряхнул с себя руку, шагнул вперед и встал прямо перед высоким человеком – так, как я встаю перед отцом в кабинете, когда докладываю о своих проступках.

– Снаружи, наверху, я встретил одного из ваших людей. Он был ранен и просил помощи.

– А ты его пришил! – взорвался саб, притащивший меня сюда.

– Это потом. Чако заставил меня пообещать передать вам, что парки…

– Почему он не…

Халбер шевельнулся:

– Заткнись, Кролл.

И обратился ко мне:

– Продолжай.

– Я был в парке, когда Чако схватил меня за ногу. Живот у него был… – Я судорожно сглотнул. – Он не мог двигаться. Я с трудом его понимал. Он сказал, чтоб я повторил все так, как он говорил, а вы поймете. Парки, которые живут вокруг озера, во время вашего нападения переместились на север. Они… – я наморщил лоб, – скучились у Сто девятой стены. Он все повторял эти слова.

Халбер нахмурился.

– Последние дни двигались к Колумб-кольцу.

– Да, сэр. Теперь у Сто второй стены. Скучились для большой заварушки у входа под землю на Семьдесят девятой.

Глаза Халбера превратились в два лазера.

– Повтори.

Я повторил.

– А теперь говори, как пришил Чако.

Я облизал губы и заговорил. Слушая себя как бы со стороны, я поражался собственному спокойному голосу, четкой речи и тому, что я не выказывал и не чувствовал угрызений совести.

32. Джаред

Мальчишка по имени Кранд сидел у стены и подкидывал камешки.

Я шлепнулся на холодную скамью и прижал руку к ноющей щеке. Попытался моргнуть, но после удара Халбера один глаз так раздуло, что он не открывался. Я тихонько заплакал. Элли бросила на меня сочувственный взгляд. Она единственная из всех трущобников сообразила, что я ничего не понял из скороговорки Халбера, и уговорила его повторить помедленнее.

Все меня ненавидят, даже отец. Он почти что отдал меня полицейским, когда установил сигнал тревоги на свой счет в «Террексе». Если б он хоть немного беспокоился обо мне, то разрешил бы пользоваться своим счетом, пока я не встану на ноги.

И так было всегда. В школе учителя не обращали на меня внимания, просто пихали задание, будто больше ничего не имело значения. «Голографический мир» меня надул. Даже в неботеле не оправдали моего доверия. Я был постояльцем, не каким-нибудь там грязным трущобником, а они выпихнули меня на улицу. Старик Сифорт презирает меня, и это обидно, хоть я и знаю, что он всего-навсего надутый пережиток прошлого. Черт возьми, даже Ф.Т. смотрит на меня сверху вниз, хотя я здорово его обогнал со своими компьютерными сетями.

И вот теперь я сижу раздетый глубоко под землей среди трущобников. Величайшее в моей жизни приключение обернулось дерьмом.

Ну а Пуук… я презрительно усмехнулся. Он даже не видел во мне человека. Всего лишь трофей, чью одежду нужно отдавать по частям, чтобы побольше выручить. Пуук звал меня добычей, располосовал мне грудь, кормил собачьими консервами. Правда, в лифте он положил мою голову себе на колени вместо подушки и гладил, успокаивал, когда я так отчаянно в этом нуждался. Я начал привыкать к нему, а он отдал меня Халберу и его жутким сабам. Тем же пришла в голову бредовая идея свалить башни.

За кого меня Халбер принимает? За хакера, что ли? Уже целое столетие с тех пор, как хакеры стерли счета финансового управления ООН, их презирают и преследуют.

Вообще-то мыслят они правильно. Сокрушить все!

Социальный порядок, который поддерживают отец и Старик, хуже некуда. Прямо у Старика в гостях Робби и его драгоценный папочка плели политические козни, готовились принести Старика в жертву, если он встанет у них на пути.

Халбер прав. Пусть ООН погибнет в огне революции, а если при этом погибнут и он сам, и его мерзавцы-трущобники, тем лучше.

Интересно, что я смогу натворить, если возьмусь за дело как следует. Одному много не осилить. Главная хитрость – иметь нужных друзей в сети. А если они способны проделать хоть половину того, чем похваляются…

Если ооновцы меня поймают, то на тюремном корабле отправят на Каллисто или в колонию для заключенных.

Ну и плевать.

В моем распоряжении был всего лишь примитивный домашний комп, а я сумел забраться в отцовский счет в «Террексе». Если трущобники обеспечат мне доступ к сетям, я доберусь до взламывателя паролей Рольфа и имитатора идентификации Фионы. Я встретил их по разным адресам, и они ничего не знали друг о друге.

Работая в тандеме, мы такое сотворим с «Террекс Лимитед»!

Но у трущобников ничего подобного нет и в помине. Наверняка они даже не очень-то знают, что такое компы. И потом они хотят гораздо больше, чем несколько дней неразберихи в «Террексе». Халбер хочет свалить башни.

Да, это было б круто.

Если б я смог взломать защиту и получить доступ к сетям башен…

Арно живет в башне. Его отец – член синдиката, который ими владеет. Он показал мне помещения с компами. В башнях все подключено к компам: подача энергии и воды, запоры, финансовые отчеты…

Интересно, какой нужен перепад напряжения, чтобы взорвались генераторы?

Возможно ли такое?

И хочу ли я этого?

Должно быть, я задремал. Когда проснулся, Элли нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Я вдруг почувствовал себя наполненным энергией, словно в голове у меня щелкнул какой-то переключатель.

– Элли.

– А? – девочка широко зевнула.

– Разыщи Халбера.

Она хихикнула:

– Это Халбер разыщет тебя, когда захочет, верхний.

– Я могу сделать то, что он хочет. Развалить все.

Она с одобрением поглядела на меня:

– Клево. Все одно нужно дождаться, пока не кончится разборка с парками.

Я припомнил слова, которые узнал за последнее время. Пуук упоминал это слово: разборка означает драку. Зачем Халберу затевать сейчас драку и что это за парки такие?

– Ваша разборка не имеет никакого значения, – объяснил я ей, но она не стала меня слушать.

Я постарался сдержать разочарование. Какими бы ни были мотивы Халбера, но он предоставлял мне возможность проявить себя, показать, чего я стою. Если мне это удастся, я прославлюсь на все века.

Я начал расхаживать по станции, почти не ощущая холодный бетон под босыми ногами. Элли всего лишь тупая трущобница, а Кранд наполовину заснул. Может, попробовать ускользнуть от них и самому поискать Халбера?

Нет, без ботинок не выйдет.

Я приблизился к Кранду:

– Слушай, где тут можно помочиться?

Он зевнул во весь рот:

– За углом.

Я послушно пошел за угол. Как я и предполагал, он двинулся за мной следом. Я повозился с брюками, сделал несколько шагов назад, мгновенно развернулся и врезал ему со всей силы. Удар пришелся по горлу. Кранд беззвучно открыл рот и схватился за горло. Лицо у него сначала покраснело, потом стало приобретать синюшный оттенок.

Я толкнул его назад и стукнул головой об стену. Что-то хрустнуло, и он соскользнул на пол.

Проклятые трущобники. Будут знать, как обращаться со мной словно с грязью. Я надел его сандалии. Да, далеко не мои ботинки, но за неимением лучших сойдут.

Ну вот, теперь вперед на поиски Халбера.

33. Пуук

Нет моей вины, если сабы решили пришить Фити. В туннеле, когда верхний кинулся бежать со всех ног, я прям-таки застыл на месте, пока крики погони не смолкли вдали. На месте не осталось никого, кроме меня, Сви да саба Раули.

– Давай, Пуук, пошли. Халбер, небось, ждет тебя. – Раули повел меня по длинному туннелю.

В другое время я б разозлился, но мы шли в темноте по территории сабов, да и вообще сегодня все дерганые. Даже когда мы шли к лестнице, миды и броды не спрашивали мзды, будто им на это наплевать. Будто к чему прислушивались. Мне от этого сделалось не по себе.

Потому я шел тихо, даже не сказал, когда Сви придвинулся ко мне поближе. Потом разберемся, а в темноте двум мидам лучше держаться вместе.

Пуук, куда это нас?

Во дубина!

– К Халберу, тупица, – говорю.

А может, в укромный уголок, горло перерезать. Я старался про такое не думать.

Саб привел нас на открытую станцию. Большое место, много света. Я тут же приободрился.

Мы долго ждали. Наверху, должно, наступила ночь, но кто знает, под землей.

После разговоров Чанга я не больно удивился, когда из туннеля донесся такой грохот, точно стены падают. Я решил: должно, это андекары, про которых они все шепчутся. Вагоны, что ли…

У Сви был такой вид – вот-вот сбежит. Ну а я, понятно, наоборот, приосанился и стоял с таким видом, будто глядел, как по колее подъезжает андекар – самое обычное дело.

Вагон, дрогнув, остановился. Из него сыплются сабы. Халбер углядел меня:

– А я гадал, придешь или нет.

Я покраснел.

– Задержка вышла. Теперь все в порядке. Я оглядываюсь:

– А где верхний – Джаред?

– Отвез его в восточную сторону. За ним пара ребятишек присматривает.

Я киваю. Толкуем про дела, как два взрослых мида.

– Стукнул его маленько, пока не согласился помогать.

Я возмутился: Джаред мой, значит, и бить его – мое дело. А еще после того, как помог ему заснуть в лифте, я не хотел его бить так же сильно, как прежде. Но я ничем не выдал свои мысли.

Сви слушать наш разговор с круглыми глазами. Пора ему сообразить, с Пууком шутки плохи. Хотя теперь это ему не поможет, разве сменю гнев на милость.

– Ну?

Я припомнил, что сказал Халбер. Вроде как Джареда надобно уговаривать, чтоб помогал, и приглядывать за ним.

– У Пуука с Джаредом-верхним проблем нет, – говорю я.

Халбер скорчил рожу, точно Чанг, когда хлебнет слишком горячего чая.

– Парнишка говорит, ему нужна сеть. Повторял даже после того, как я ему врезал.

Халбер настороженно глянул на меня:

– Ты говорил, он все может делать с компами.

– Навроде, – подтвердил я, стараясь сам в это поверить.

– Только не говорил про эти сети. Чё такое?

– Специальные компы, – предположил я. – Не заводись, Халбер, ерунда это. Как он сидел у меня в лифте, вечно ныл. Когда хочешь, чтоб начинал?

– Завтра, может послезавтра. Сперва с парками разберемся.

– Дай мне поговорить с ним сегодня, – как бы между прочим говорю я.

– Ладно. Но пока я занят андекарами.

Халбер показал на Сви:

– Кого это ты притаранил?

Хотел было сказать, никого, можешь пришить его, но сообразил: меня посчитают идиотом, если скажу, мол, привел с собой мальчишку-мида, хоть его даже не знаю, и неохотно ответил:

– Друга. Помогал мне с Джаредом-верхним.

На благодарный взгляд Сви я не обратил внимания.

– Раули отведет вас, где ждать. Не встревайте, пока потасовка не кончится.

Он сказал парню, куда нас отвести, и ушел.

Мы долго идти по темному туннелю, только свет фонарика на перме Вальдеса. Через время меня аж затошнило от темноты. Наконец приходим на другую станцию Саб велеть сидеть на скамье, пока андекар не освободится, чтоб отвезти нас И лучше заткнуться, потому как вокруг спят сабы.

Сви принялся озираться:

– Куда это нас привели?

Я пожал плечами:

– Не знаю. В безопасное место.

– А почему, Пуук? Разве под землей не везде безопасно? Кто заберется сюда, чтоб устроить потасовку с сабами?

Я сердито гляжу на него:

– Тебя просили тащиться следом? Думаешь, не помню, кто треснул меня доской по голове?

Он краснеет.

– Не было выбора. Фити заставил.

– Здорово, мальчишка-верхний до того тебя напугал, чтоб лупить друга. Думаешь, я такой тупой… – Замолкаю. Вспомнил, как Фити вчера избил меня на крыше, да и сегодня снова перед лифтом. Не знаю, как это случилось. Только когда глаза у него делаются бешеными, я готов пообещать все на свете, лишь бы остановить.

– Незачем было везти его в укрытие, – говорю обвиняюще на Сви.

– Не было выбора, – повторяет Сви. Честно сказать, я ему верю, но продолжаю держать сердитый вид.

Скоро со скрежетом подкатил андекар. Я почувствовал облегчение, когда Халбера там не оказалось. Не хотел никаких вопросов про Джареда, пока не выбью из того упрямство. Верхний должен понять: с Халбером шутки плохи, может и пришить.

Признаться, Пуук и сам немного беспокоится. Может, торопился я, когда говорил насчет Джареда и компов. Не знаю, что там верхний болтает про сети. Когда-то Карло раскидывал сеть на крыше, чтоб поймать птиц для варева, но как с ними делать Джареду на компе?

– Эй, мид, идешь или нет? – крикнул водитель. Больше в вагоне никого не было.

Я запрыгнул внутрь с таким видом, будто сто раз катался на этой штуковине под землей.

– Давай, Сви, – презрительно говорю я. – Ничё с тобой не сделается.

Пару минут спустя колеса заскрежетали и остановились. На этой станци наверху горела лампочка.

– Вылазьте, – велел саб.

– А Джаред где? – спрашиваю я.

– Сидит с Элли и Крандом.

– Они тоже едут с нами?

– Не. Вы ждете с ними, пока Халбер не скажет.

Я пообвыкся под землей, но ездить вот так с одной станции на другую мне не понравилось, потому как теперь Пуук не представляет, как выбраться отсюда наверх, если захочется.

Я вышел, Сви, как всегда, не отставал. Я едва удерживался от смеха: то он боится, как бы я его не пришил, то боится отойти от меня.

Андекар со скрежетом укатил в темень. Я огляделся. Элли не видать.

– Эй! Джаред! – Голос мой прозвучал здесь громче, чем я ожидал. Сви вздрогнул.

Молчание. Потом из-за угла осторожно выглянула чья-то голова и тут же скрылась. Что ж, можно и пошутить.

Я ждал секунду и заору:

– Ааааааааа!

Элли пронзительно визжит.

Я иду за угол, улыбаясь.

Но девчонка не смеется, а дико смотрит на меня.

– Халбер с тобой?

– Не.

– Обожебожебоже! – Элли скручивала и теребила свой спортивный костюм.

Напомнила мне нытье Джареда в лифте.

– Чё ты, привиденье увидела?

Она кривит губы, будто вот-вот заплачет, но потом вцепилась в меня и здорово поцарапала мне физиономию, прежде чем я схватил ее руку:

– Не смейся надо мной, мид-задница! Халбер меня пришьет, когда увидит!

Я чуть зубы ей не выбил за такие штучки, но девчонка была до того перепугана, что я сжалился.

– Почему?

– Джаред сбежал!

Я похолодел и даже дышать не могу.

– Господи, как это?

– Глянь! – Она тащит меня за угол. – Он прикончил Кранда!

Парнишка-саб лежит на полу с разбитой головой.

– Господи! Он точь-в-точь как Фити! – кричит Сви и тянет меня за рукав. – Видишь, Пуук? Вот почему мне пришлось сказать ему.

Тут я не выдержал и принятая колотить Сви, пока он не свалится с плачем.

– Заткнись и молчи, пока тя не спрашиваю!

Элли трогает до моей руки:

– Пуук, что делать? Халбер пришьет меня, когда узнает.

– Тебя пришью, сучка! – рявкнул я на нее, потому как внезапно сообразил: я не только не получу мену от Халбера, но и легко отделаюсь, если главарь сабов меня самого не пришьет. – Кончай вопить! Куда он отправился?

– Кранд повел его помочиться.

– Джаред убежал вверх по лестнице наружу?

– Не, я была между ним и лестницей.

– Точно?

– Говорю же, я сидела на дороге! – злится Элли. – Он, должно, сбежал в туннель. Забрал обувку Кранда.

Я глажу царапины на лице и лихорадочно соображаю.

– В какую сторону?

– Откуда мне знать? Я ж его не видала.

– Похоже, хочет ноги сделать. Который путь ближайший?

Пока я ее расспрашивал, Элли потихоньку успокаивалась. Здорово чувствовать себя главным. Сви притих и держится уважительно. Элли глядит на Пуука с таким видом, будто я взрослый.

Теперь нам надо только найти Джареда.

– Следующая станция на восемь кварталов севернее. Там есть лестница наверх, но…

– Тогда пошли!

– Пуук, не думаю, что он хочет сбежать!

Я тут же повернулся к ней.

– Он хотел, чтоб я позвала Халбера, будто Халбер тут же примчится по зову мальчишки.

– Зачем?

– Сказал, сможет сделать компом то, что хотел Халбер. Хотел говорить прямо немедленно. Пришлось сказать, что Халб далеко.

Чушь какая-то.

– И потому он пришил Кранда? Он соображает, что Халбер сделает, когда узнает?

– Пуук, он, должно, рехнулся.

Вздыхаю.

– Ладно. Все одно – нужно его сыскать. В какую сторону он отправился к Халберу?

– На андекаре его привезли с юга. Думай, Пуук, не то всадят в тебя нож.

– Значит, на юг. Идем.

– В темноте никогда его не поймаем, – говорит Элли. – Опусти фонарь с потолка и возьми с собой. Халбер все равно взбесится, когда узнает.

Втроем бежим по туннелю. Фонарь раскачивается и отбрасывает тени во все стороны.

– У Джареда есть свет?

– Не.

Это хорошо. Значит, он идет медленней.

Мы продвигаемся не больно скоро, потому как заглядываем во все ниши и углубления: вдруг Джаред там засел. Все мы понимали, до чего важно поймать его, и растянулись во всю ширину коридора.

– А если поедет андекар? – спросить я Элли. – Сомнут нас в лепешку?

Она насмешливо хмыкает:

– Да мы издалека увидим свет и услышим. Сойдем с колеи, и все.

Я почувствовал себя идиотом и краснею. В темноте она не увидит, а все-таки не мешало б врезать девчонке, чтоб уважала.

Но я уже представлял, как исколошмачу верхнего. Старина Джаред получит такие фонари, и в темноте светло покажется. Парочку зубов вышибу обязательно. Да, Пуук, он еще повоет. Я свое слово держу. Как сказал, так и сделаю.

А если не найду его, направлюсь к лестнице и убегу в северную часть. Лучше попытать счастья у харлов, чем встретиться с Халбером без Джареда.

Впереди туннель начал расширяться.

– Станца, – пыхтит Элли.

– Лестница наверх есть?

– Есть, но сабы ее хорошо стерегут из-за потасовки с парками.

– Что они подумают, когда увидят, как мы бежим?

– Какая разница? – пожала плечами Элли. – Без Джареда меня прикончат. И добавила:

– Выключи фонарь.

Мы пробежали через станцу по колее, низко пригибаясь.

Сабов тут, к счастью, не оказалось.

Я радовался, когда снова смог включить свет. Может, никакая зараза на Пуука в темноте и не облизывается, а может, и наоборот.

Сви так стискивает мою руку, что я вскрикнул:

– Пусти!

– Гляди, движется. – Он показал вперед. Я сглотнул. Не так уж мне и хочется знать.

– Что там?

– Какой-то человек.

Может, Джаред. Я почувствовал облегчение.

– За ним!

34. Роберт

Подземная пещера провоняла дымом, человеческим потом и еще бог знает чем. Старый трущобник Чанг невозмутимо сидел на каком-то хилом стуле, который ему принесли. Позади него стоял капитан, прислонившись к грязной стене и скрестив руки. Адам и Арлина держались вместе, словно защищали друг друга. Время от времени я посматривал на Арлину. Ее губы были сжаты в тонкую линию.

Халбер, предводитель племени, пока не появился. Видимо, помещение, где мы находились, представляло собой место для сборищ, но сейчас здесь никого не было, за исключением нервничающего трущобника, который последовал сюда за Чангом и остался с нами наполовину как провожатый, наполовину как охранник. Я ждал с растущим нетерпением. На розыски Филипа до того, как ооновцы начнут чистку улиц, у нас оставалось очень мало времени.

А знает ли об этом капитан? На мгновение я позабыл, что нужно дышать, при мысли об этом.

Когда он спустился за нами на вертолете, Арлина отвела его в сторону и о чем-то говорила. Но разве стал бы он так терпеливо ждать, если бы знал, что вот-вот начнется война?

Кто-то должен сказать ему, если Арлина не сказала. Я поразмыслил, но отбросил эту мысль. Час назад капитан буквально взорвался, когда узнал, что я не воспрепятствовал Арлине выйти на улицу. Он отчитал меня, словно мальчишку-кадета. У меня не было желания испытать это во второй раз. Я с беспокойством раздумывал, возьмет ли Арлина на себя ответственность за звонок в ООН или расскажет о моем содействии, В конце концов, именно я имел необходимые связи в политическом мире, чтобы выйти на генсека.

Нет, лучше ничего не говорить. Внутренний голос упрекнул меня в трусости. Я вздохнул. Слишком давно я стал политиком и расстался с идеалами Военно-Космического Флота, столь любимого Сифортом. Я был вне своей стихии.

Даже если забыть об ооновцах, бессмысленно ждать в этой вонючей пещере дикаря, чтобы начать с ним переговоры, – если он вообще появится. На улицах Филипа нигде не видели. Если же он отважился забраться под землю, то давно уже вышел отсюда, или мертв.

– Арлина? – произнес я с вопросительной интонацией.

– Знаю.

Она повернулась к мужу:

– Ник, чего мы ждем?

Совершенно неожиданно отозвался Чанг.

– Без их помощи вы не отыщете ребят.

– Мы можем сами…

– Вы ничего не найдете, если они вам не позволят, – мягко проговорил Чанг. – Это их территория. Примените силу, и вам придется убивать их дюжинами. Вы этого хотите?

– Я хочу вернуть моего сына.

– Нашего сына, – поправил капитан и прочистил горло. – Дорогая, мистер Чанг прав.

Несмотря на принятое решение, я сказал:

– Может быть, лучше вернуться в отель и прийти позднее. – И бросил взгляд на часы. – Уже темно.

– Уже не один день прошел с тех пор, как ушел Джаред, – заговорил Адам, – и сейчас мы как никогда близко подобрались к мальчикам.

– Хорошо. – Я едва не добавил «сэр».

После того как бесконечно медленно прошло еще пятнадцать минут, я уже с большим трудом скрывал свое нетерпение. Что, если наш вертолет поврежден? Что, если ооновцы не распознают в нас цивилизованных людей? Если…

В дальнем конце пещеры возникло какое-то оживление. В туннель хлынул поток сабов. Они тащили на себе покалеченных.

– Касс, опускай осторожней!

– Да какая разница, через минуту все одно помрет.

– Тащи других. Гляди, чё проклятые парки сделали с…

– ГОСПОДИТЫ БОЖЕМОЙ! ВЕРХНИЕ!

В то же мгновение все глаза устремились на нас.

– Остыньте, парни, – осторожным тоном заговорил наш провожатый, – Их привел Чанг. Хотят свидеться с Халбером.

– Под землей? Роли, ты пустил верхних к нам под землю?