скачать книгу бесплатно
Сверхъестественное. И прошёл год
Ребекка Дессертайн
Сверхъестественное
Двадцать два года назад Сэм и Дин Винчестеры потеряли мать, которую погубила таинственная злая сила. Когда они выросли, отец рассказал им о демонах, которые таятся во тьме и бродят по проселочным дорогам Америки. А еще он рассказал им о том, как с ними бороться.
Дин считает, что Сэм пропал в аду, и пытается сдержать обещание, которое дал брату – завести нормальную семью. Но однажды он находит заклинание, которое может освободить Сэма, если тот, конечно, жив. И отправляется в Салем…
История о том, что случилось в тот год, который прошел между 5-м и 6-м сезонами сериала.
Ребекка Дессертайн
Сверхъестественное. И прошёл год
Rebecca Dessertine
David Reed
Supernatural. One Year Gone
Copyright © 2019 Warner Bros. Entertainment Inc.
SUPERNATURAL and all related characters and elements © & TM Warner Bros. Entertainment. WB SHIELD: TM & © WBEI.
© Е. Цирюльникова, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Предисловие
Короче, дело такое. Книга, которую вы сейчас держите в своих маленьких горячих ручонках (или читаете с дисплея маленького горячего гаджета) была написана членом команды «Сверхъестественного», который лучше всех знает, что творится в моей буйной головушке. Ну, уж точно лучше, чем Сера Гэмбл[1 - Сера Гэмбл – американская телевизионная сценаристка и продюсер, наиболее известна работой в сериалах «Сверхъестественное» телеканала The CW и «Волшебники» телеканала SyFy. («Википедия»).] или Боб Сингер[2 - Роберт Сингер – сценарист, режиссер и продюсер сериала «Сверхъестественное». («Википедия»).]. Видите ли, Ребекке выпала незавидная участь быть моим ассистентом. Терпеть мои оглушительные вопли и выплескивание горячего кофе в лицо. Ладно, это шутка… На самом деле я не такой… скорее, обсессивно-компульсивный неврастеник. Если хотите, эдакий Альберт Брукс[3 - Альберт Брукс – американский киноактер, комик, сценарист и кинорежиссер. Здесь и далее прим. переводчика.], только менее фотогеничный.
Но я отвлекся. На самом деле я общаюсь с Ребеккой больше, чем с кем-либо другим из нашей команды: все мои записи и наброски попадают ей на стол, она ведет серьезные исследования, предлагает великолепные идеи, и главное, ей очень удобно наблюдать, как снимается наш занюханный сериальчик. А самое-самое главное, она – ловкачка. Чертовски сметлива. И чертовски хороший писатель. И все это вылилось в книжку (или голограмму), которая и попала в ваши загребущие лапки. Думаю, вам понравится уголок, который она застолбила в нашей маленькой чокнутой вселенной. Потому что она живет в этой вселенной столько же, сколько мы все. А может, даже и больше. В любом случае, получайте удовольствие. И возносите безмолвные молитвы за здоровье Ребекки: они ей пригодятся, ведь ей приходится иметь дело со мной.
Эрик Крипке, создатель и исполнительный продюсер сериала «Сверхъестественное»
Пролог
Зима 1692 года
Бледный ломтик месяца в небе, одинокая дорожка следов тянется через заснеженное поле. Из-за темных длинных и тонких ветвей кустарника появляется девочка, ступает по замерзшей земле. Ее пышные черные юбки оставляют причудливый след на рыхлом снегу. Девочка останавливается, внимательно смотрит на землю и в конце концов находит холмик, заросший мхом. Когда мох сорван руками в рукавичках, под ним обнаруживается могила. Не обращая внимания на холод, девочка опускается перед ней на колени. Из-под полы пальто она достает свернутый треугольником отрез пурпурной ткани, расправляет его и торжественно расстилает на промерзшей земле, раскладывает поверх мелкие предметы, которые достает из карманов. Лунный блик сверкает на серебряной пентаграмме, протянувшей лучи к углам ткани. Девочка достает несколько черных свечей и, сражаясь с ветром, зажигает их. Бросает в маленькую медную чашу кусочки перьев, камушки, кристаллы, травы. Прижав лезвие небольшого кинжала к ладони, слегка поморщившись, рассекает мягкую кожу от указательного пальца к запястью. Кровь капает в чашу, окропляя ее содержимое. Затем из кармана появляется пухлая затертая книжка. Девочка, волнуясь, кладет ее на колено, листает страницы. Голос ее подрагивает, когда она начинает читать – негромко, водя пальцем по строчкам.
Ветер усиливается, крепчает, воет, дует порывами. Девочка заслоняет глаза от снега и продолжает читать, перекрикивая бурю. Снежинки перед ней собираются вместе, будто невидимая сила притягивает их друг к другу. Вихрь медленно обретает форму.
С каждым новым порывом ветра снежная фигура становится все плотнее, и наконец перед девочкой возникает высокая женщина. Девочка поднимает глаза, и слабый вздох срывается с ее посиневших губ. Она смотрит на гниющие останки, кланяется:
– Мадам, я так скучала. Я служу лишь вам.
Выражение мертвых остекленевших глаз призрака не меняется при звуках ее молящего голоса.
– Я все сделала точно, как было велено. Я очень старалась. – Девочка вытирает нос. – Дайте мне совет. Я не знаю, как достать для него больше пищи.
Улыбка призрака превращается в оскал. Женщина поднимает руку и делает быстрое движение кистью. У девочки сбивается дыхание, будто ее толкнули сзади. Ее пальцы поднимаются к горлу, на тоненькой шейке сжимается невидимая хватка. Уголки глаз наливаются кровью, она не может сделать вдох. Женщина наклоняется и ловит ее взгляд:
– Что ж, если ты не можешь, я попрошу кого-нибудь другого.
Женщина медленно поворачивает кисть руки, глаза у девочки расширены, позвонки хрустят, словно цыплячьи косточки. И тут из-за деревьев выступает темная фигура. Она молча приближается, достает нож и, схватив девочку за шею, рассекает лезвием горло. Маленькое тело падает в снег, безжизненные темные глаза смотрят на раскинувшееся белое безмолвие. Страницы старой книги трепещут, как крылья умирающей птицы. Убийца опускает нож, и кровь с лезвия капает на белый снег, на пурпурную ткань. Женщина подбирает книгу и продолжает читать:
– Породившая тьму, imus adque deportamus…[4 - Принимаю и заточаю (лат.).]
Женщина читает, и призрак темнеет, обретает плоть. С каждым словом он становится все более материальным: конечности обретают форму, истлевшая кожа становится упругой и гладкой, рваная одежда – целой. Женщина замолкает и смотрит на существо перед собой:
– Милая матушка, я так скучала.
Старуха кивает, и они вместе уходят. А снег заметает мертвое тело, постепенно заносит его полностью, и в белом поле больше ничего не видно.
2010 год
Дин и Сэм мчатся по темной проселочной дороге. Дин настраивает радио, Сэм улыбается и откидывается на пассажирском сиденье. Жизнь прекрасна.
– Долго еще? – спрашивает он.
Дин бросает на него косой взгляд:
– Чувак, это же ты мой личный GPS-навигатор, вот и скажи.
Дин тоже улыбается: ему нравится напоминать Сэму, что тот – младший. Но Сэм молчит.
– Ты мой второй пилот, только без формы.
Нет ответа.
– Сэм? Ты еще с нами? Когда мы приедем? – слегка встревожившись, спрашивает Дин.
И Сэм поворачивается к нему:
– Мы никогда не приедем, Дин. Это конец. Все кончено. Меня нет.
* * *
Подскочив на постели, Дин задел рукой стакан виски, стоявший на столике у кровати. На светлой циновке расплылось пятно.
– Вот дерьмо!
Дин хотел спрыгнуть с кровати, схватить полотенце, висевшее на спинке стула, но запутался ногами в простынях. Словно стреноженный, он повалился на пол.
– Отлично. Еще один из множества прекрасных способов начать день, – пробормотал он.
Дверь спальни открылась, и перед глазами Дина появились ступни, пальцы с аккуратно накрашенными ногтями. Он поднял взгляд: Лиза Брейден смотрела на него сверху вниз, сочувственно улыбаясь. Дин уже почти привык, что у Лизы всегда такое лицо, когда она смотрит на него. Именно с таким выражением она встретила его, когда шесть недель назад он появился у нее на пороге после бог знает скольких лет разлуки. У них никогда не было серьезных отношений – пара встреч много лет назад, но Дин и Сэм спасли ее от потусторонних похитителей детей.
– Приятно видеть, что ты сегодня забрался так далеко от кровати. Дальше, чем за всю неделю.
Дин осоловело кивнул. Такая вот у него теперь жизнь.
Глава 1
– Я сделаю тебе омлет. – Лиза подобрала с пола джинсы. – Мы собираемся на озеро Морс. Хочешь с нами?
Дин снова упал на кровать:
– Нет, спасибо. Я лучше здесь побуду.
Лиза скользнула взглядом по его небритому лицу:
– Но почему? Будет весело. Помнишь, как это – «весело»?
Дин попытался улыбнуться, но его почти тошнило от этого разговора.
– И с Беном ты уже неделю не разговариваешь. – Лиза присела на кровать и взяла Дина за руку. – Я не против того, чтобы ты все время сидел у себя в комнате, но ведь это все равно что с привидением жить. Я говорила, что не собираюсь заставлять тебя…
– Да-да, ты права, – резко перебил Дин и тут же пожалел, что заговорил таким тоном. – Прости. Я пытаюсь.
– Я знаю. Я тоже. Поэтому и спрашиваю, не хочешь ли ты в парк.
Она провела ладонью по тыльной стороне руки Дина, и у него засосало под ложечкой. Он выдернул руку из ее пальцев.
– Дай мне пару минут.
Лиза собиралась сказать что-то еще, но просто поцеловала Дина в щеку и встала. У двери она оглянулась и указала на его джинсы:
– Если все-таки решишь ехать с нами – эти я брошу в стирку.
Дин кивнул.
Лиза медленно закрыла за собой дверь и постояла, раздумывая, не совершила ли ошибку, когда, увидев на своем крыльце Дина, впустила его в их жизнь – свою и сына. Бену было двенадцать лет, он был впечатлительным мальчиком. Лиза понимала, что Дин в душе добрый и благородный, но еще она знала, что годы охоты лишили его способности проявлять эмоции. Она думала, что сможет пробить все барьеры, но теперь, спустя почти два месяца, уже сомневалась, что поступила правильно. В эмоциональном плане Дин походил на вагончик аттракциона «Русские горки» с неисправными тормозами. Он обязательно сойдет с рельсов, а как скоро – всего лишь вопрос времени.
Дин посидел на краю кровати, потом опять лег, закрыл глаза и снова вернулся в мыслях к тому моменту, когда Сэм прыгнул в огненный провал, разверзшийся посреди кладбища. Он был с братом, но не мог ничего сделать, чтобы помешать ему. Разговоры не помогали: Сэму пришлось прыгнуть, и едкое сожаление скручивало Дину живот. Надо было остановить его, но другого выхода не было. Сердце колотилось и подскакивало к горлу. Реальность всегда оставалась с Дином, мозг не мог опровергнуть ее: Сэм ушел навсегда. Немного помогало лишь горькое виски, которое он пил жадными глотками. Но поздним утром, когда Бен уходил в школу, а Лиза отправлялась в Кармель вести занятия по йоге, в голове прояснялось настолько, что Дин снова, секунда за секундой, вспоминал, как Сэм прыгнул в яму. Другого способа спасти мир не было. Сэм сказал «да», и Люцифер захватил его тело. Весь их план был построен на сомнительной идее, что Сэму удастся сохранить достаточно сознания, чтобы вместе с запертым в нем Люцифером шагнуть в яму. Братья собрали кольца всех четырех всадников – Смерть сам отдал Дину свое, – и эти кольца открыли вход в ад. Но все оказалось не так просто: им не удалось заманить Люцифера в портал и Михаил с Люцифером, как и было предсказано, встретились на поле битвы, чтобы раз и навсегда завершить свой вечный спор. Жертвы их противостояния исчислялись бы сотнями миллионов. Но Сэму все же удалось вернуть контроль над телом и исчезнуть в клетке, в которой он теперь останется навсегда. А в душе Дина разверзлась пропасть, которую ничто не могло заполнить. Виски лишь притупляло боль на несколько часов, а потом снова накатывали мысли. Ужасное чувство вины возвращалось на свое законное место, и Дин мчался по лестнице вниз, на кухню, чтобы выпить хоть что-нибудь и снова перестать чувствовать. Однажды Лиза обнаружила его, лежащего в одних трусах на кухонном полу, рядом с растекшейся по линолеуму микстурой от кашля. Осколки флакона валялись тут же, некоторые впились в его ступни. Лиза терпеливо помогла ему подняться на второй этаж, сунула в душ и ждала, когда он протрезвеет настолько, что сумеет добраться до кровати.
Когда на следующее утро Дин проснулся, Лиза сидела на постели и смотрела на него.
– Не очень хорошо вчера получилось.
– Да, извини. Наверное, заявиться сюда было не лучшей идеей.
– Возможно. Но я хочу, чтобы тебе стало лучше.
Дин сжал переносицу пальцами:
– Не думаю, что после такого вообще может стать лучше. Мне, наверное, лучше уйти. – Он попытался слезть с кровати.
– Не надо уходить. Оставайся столько, сколько нужно. Но если хочешь жить дальше, нужно что-то для себя решить.
– После такого нельзя просто жить дальше, Лиз. Я позволил ему сделать это.
– Другого выхода не было – ты сам говорил, помнишь? Я не могу тебя простить, Дин. Ты должен сам себя простить. – Лиза поднялась и повернулась к двери. – Ты не мог ничего сделать.
Дин покачал головой:
– Не уверен.
– Никто не мог. – Лиза взялась за дверную ручку. – Я принесу тебе кофе. – И она ушла, оставив Дина с колотящимся сердцем.
Постепенно Дин начал вписываться в новую жизнь: вставал чуть раньше полудня, по вечерам смотрел с Лизой и Беном телевизор, все еще держал под рукой бутылку, но пил все меньше и меньше.
Отношения с Лизой пробивали стену его добровольного заключения.
– Я умею стирать. – Дин сидел, прислонившись к стиральной машине, а Лиза разбирала вещи на белые и цветные.
– Нет, не умеешь. У тебя все серо-зеленого цвета, потому что ты стираешь вместе белую и цветную одежду.
Дин посмотрел на свою серо-зеленую футболку: и правда.
– Мне нравится этот цвет, – возразил он. – Он мне идет.
– Это цвет военной формы. Давай купим тебе что-нибудь синее или красное.
– Я не ношу красное! Это же почти как розовое.
– Вовсе нет. – Лиза нагнулась за порошком, и ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Дина.
Дин заглянул ей в глаза и схватил за руку. Он хотел большего, хотел удержать ее. Но не мог.
– Я не хочу портить вам жизнь.
– Ты ее не портишь. Я не дам тебе это сделать. А теперь отпусти, мне надо бросить шарик-кондиционер в машину.
– Это еще что за штуковина?
Лиза взяла синий шарик и, распечатав, высыпала его содержимое в ячейку.
– И зачем это? – с искренним недоумением спросил Дин.
– Чтобы одежда стала мягче, – усмехнулась Лиза.
– Не думал, что это вообще нужно. В смысле, делать одежду мягче.
– О, юный джедай, многому научить тебя предстоит. – Лиза захлопнула дверцу стиральной машины, настроила программу и поцеловала Дина в щеку.
