За Последней Чертой. Хроники Руны

Друзья обнажили оружие и, разделившись на четыре группы, принялись прочесывать пещеру, осматривая каждый валун, за которым мог прятаться паук. Грифон остался на месте, бешено вращаясь орлиной головой. На его спине примостился Пушистый. Кот, ощетинившись, сверху высматривал врага.

Очередная тварь появилась также внезапно – в то время, когда Дуболом и Расмус решали, кто и с какой стороны будет заходить за самый большой в пещере валун. Паук спрыгнул откуда-то сверху. Но едва его мохнатые лапы коснулись земли, как Дуболом припечатал своей грозной дубинкой членистоногое к полу.

– Мы открыли счет, – нервно хохотнул гном, но тут же заткнулся – в это время еще один паук напал на Пакостника и Смоки. Гринч собирался плюнуть из трубки дротиком в красный глаз монстра, но тот ударом лапы отправил противника на землю. Пакостник воспользовался замешательством паука и разрубил его пополам. Бешеный склонился над гринчем – тот не подавал признаков жизни.

Питер и Лис сражались сразу с двумя пауками. Молодой лорд и бешеный еле сдерживали натиск членистоногих. Лис извернулся и ударил мечом пауку в брюхо, но отсек всего лишь лапу. Конечность, дергаясь, угодила Бернсу прямо в пах. Пит согнулся пополам, изрыгая проклятия. Вторая тварь накинулась на Лиса, намереваясь проткнуть спину воина своей острой конечностью, но на помощь подоспели Весельчак и Драчун. Вудс метнул сюрикен в морду твари, чем спас Лиса от неминуемой смерти. Второго паука уложил Весельчак.

Грифон с Пушистым также отличились в бою. Трое мертвых обитателей пещеры лежали рядом с переломанными конечностями и разорванными брюхами.

Руби склонился над Смоки и защелкал клювом. Пушистый жалобно замяукал. Воины кинулись к гринчу, опасаясь самого худшего.

Смоки лежал на спине. Его глаза были закрыты, грудь не вздымалась.

– Нееееееееет, – закричал Питер и бросился к другу. Из его глаз полились слезы. Остальные мрачно стояли рядом, не в силах вымолвить ни слова.

Раздался стон, и лицо Смоки исказилось гримасой боли. Гринч нехотя открыл глаза.

– Живой! – радостно завопил гном.

– А мы уж думали, что ты окочурился, – выдохнул Весельчак.

– Не дождетесь, – гринч сел, схватившись за голову. На затылке выросла здоровенная шишка.

– Ты как? – Питер сгреб друга в объятия.

– Нормально, – поморщился Смоки. – Но будет еще лучше, если ты перестанешь меня трясти. Спасибо, так-то лучше. Правда голова жутко трещит. Вы-то как?

– Целы, – успокоил гринча Дуболом. – Идти сможешь?

– Думаю, да.

– Тогда подъем, – скомандовал Расмус. – Нам еще Батьку надо из беды вызволять.

Пройдя метров пятьдесят, друзья обнаружили валявшуюся на полу палицу десятника. Дойдя до конца пещеры, воины вошли в третий зал. Он оказался не совсем обычным. Пещера сверкала так, словно стены, пол и потолок были усыпаны мириадами бриллиантов. Исходящий от них свет играл красками: из ослепительно белого он трансформировался в цвет безоблачного полуденного неба, тут же превращаясь в фиолетовый.

Зрелище завораживало. Перемена цветов действовала усыпляюще. Из оцепенения отряд вывело знакомое шарканье. Впереди стояло порядка двадцати пауков, готовые в любую секунду наброситься на непрошеных гостей. Еще одно членистоногое застыло в отдалении от основной группы, у свисающих с потолка огромных коконов. Оно было в два раза больше своих сородичей. Питер понял, что это матка. Сама паучья королева решила покинуть свои «покои» и понаблюдать, как ее воины расправятся с потенциальной пищей.

– Все, нам крышка, – констатировал Дуболом.

– Стойте, и не делайте резких движений, – сказал Расмус. – И ни в коем случае не обнажайте оружие.

– Ты что задумал? – Однако вопрос застыл в воздухе – Пакостник шикнул на Дуболома, и бешеный заткнулся.

– Доверьтесь мне и, может быть, все будет хорошо.

Расмус полез в мешок и чем-то там зашуршал. Пауки, стоявшие до этого без движения, осторожно направились к своей добыче.

– Чего там возишься? – зло бросил Весельчак в адрес гнома.

– Сейчас, – также злобно прошипел Расмус.

Драчун в томительном ожидании удерживал за пазухой кота, которой так и норовил вырваться. Пушистому не терпелось обломать лапы парочке особо наглым членистоногим.

Грифон, на удивление Смоки, вел себя спокойно, и не выказывал признаков агрессии и раздражительности.

– Ложиииииись, – заорал гном.

В ту самую секунду, как только воины бросились на пол, громыхнуло так, что пещера содрогнулась. У Питера чуть не порвались барабанные перепонки. Понадобилось около минуты, чтобы через еще не осевшую пыль можно было разглядеть происходящее в подземном зале. Армии пауков больше не существовало. Их конечности разметало по всей пещере. Прилипшие на стенах брюшки отдавали смрадом. Вдали, словно в такт какой-то неведомой музыке раскачивались коконы. Матки нигде не было видно.

– Опять порох, да? – Дуболом придурковато улыбался и радостно хлопал гнома по спине.

– Потише, железная рука, – отстранился Расмус, – а то позвоночник сломаешь.

– Спасибо, борода, – поблагодарил гнома Весельчак. – Опять ты спас наши шкуры.

– Вся благодарность потом, – отрезал Расмус. Гном прямиком направился к коконам.

– Я думаю о том же, о чем и ты? – спросил Драчун, подходя к гному.

– Одолжи мне свой нож, – попросил Расмус, оставив вопрос без ответа.

Гном взял охотничий тесак из рук вудса и слегка надрезал первый попавшийся кокон. Разорвав его, на путников уставилось морщинистое мумифицированное лицо орка.

– Эй, парни, а ну за дело, – скомандовал Питер воинам.

– Не нужно, – остановил товарищей Драчун. – Пушистый уже нашел нашего пропащего.

Кот находился у последнего кокона висевшего у дальней стены, пытаясь когтями прорвать прочную оболочку. Изнутри раздался слабый стон. Лис ловко надрезал кокон саблей, а Дуболом и Смоки разодрали его в разные стороны. На пол вывалился Батька, бледный, как сама смерть, но, главное, живой.

– Я уж и не рассчитывал на помощь, – прохрипел десятник и потерял сознание.

– Давайте уложим Батьку на грифона, – предложил Весельчак и тут же осекся. Над его лицом что-то пронеслось. Бешеный даже не смог понять, кто пытался его атаковать. Сзади раздался сдавленный крик и мгновенно затих. Обернувшись, воины увидели, что Лис лежит на полу, связанный чем-то крепким и липким.

Драчун кинулся к бешеному с ножом в руке, чтобы освободить друга, но, не добежав, упал – ноги вудса оказались накрепко «связаны» той же субстанцией.

– Паучья королева, – заорал на всю пещеру Пакостник. – Она своими нитями… – Он недоговорил. Его рот залепил целый кусок липкой нити.

Матка стояла примерно в двадцати шагах от отряда. Глаза паучихи горели красным огнем, норовя испепелить вторгшихся в пещеру чужаков, которые в один миг уничтожили всех ее поданных.

Расмус вскинул арбалет, прицелился и послал болт, адресованный твари. Королева с быстротой молнии выбросила нить, которая опутала стрелу. Вязкая субстанция снизила скорость и изменила направление полета. Болт упал в метре от паучихи, превратившись в толстый кокон. Питер вытащил меч и, изловчившись, кинул его во врага. В свою очередь матка выбросила очередной моток нити, но тяжесть оружия не позволила ей успешно повторить этот прием. Клинок отсек лапу гигантского членистоногого под корень. Падая, меч зацепил вторую конечность.

Паучиху охватила паника. Она заметалась из стороны в сторону. Но затем страх сменился неудержимой яростью, и матка ринулась прямо на воинов. Гном выпустил очередной болт, который не нашел своей цели. Смоки также промазал, отправив в пустоту дротик. Весельчак встал в боевую стойку, обнажив меч. Дуболом, хищно скалясь, сжимал в руке дубинку. Питер, лишившись оружия, подобрал увесистый камень и ждал приближения королевы.

Но боя не произошло. Очухавшийся Батька вовремя оценил сложившуюся ситуацию и, когда паучиха практически приблизилась к отряду, припечатал ее шипастым шаром своей верной палицы.

– Ну вот, – ухмыльнулся десятник. – Стоило мне ненадолго впасть в небытие, как вы тут же нашли на свою задницу большие приключения.

Глава седьмая

– Ничего не понимаю, – почесал затылок Батька. – Это и есть его самая главная загадка?

Путники, выйдя из пещеры, оказались в чистом поле и уставились на Владыку-Камень, перед которым точно также стояли несколько дней назад, разгадывая загадки. Это казалось невероятным. Отряду столько пришлось преодолеть, чтобы хоть немного приблизиться к Краю Мира, а в итоге оказалось, что воины топчутся на одном и том же месте. Дуболом с досады запулил дубинку в сторону валуна. Оружие свободно улетело, не встретив абсолютно никакой преграды, хотя раньше в этом самом месте находилась невидимая стена. Бешеный хотел отправиться вслед за дубиной, но Драчун остановил его, схватив за плечо.

– Ты чего? – дернул плечом Дуболом.

– Я, конечно, понимаю, что ты привык к своему оружию, но думаю, тебе не следует за ним идти.

– Это еще почему?

– Ты можешь гарантировать, что, зайдя за валун, стена вновь не появится? Тогда ты будешь отрезан от отряда.

– Я согласен с Драчуном, – сказал Питер. – Тем более, мы как раз находимся по ту сторону от Владыки-Камня.

– Не может быть? – усомнился Смоки.

– Местность та же самая, но когда мы впервые подошли к этому валуну, я заприметил росший поблизости дуб. Так что мы действительно на противоположной стороне, а следовательно, на правильном пути, – указал на очевидный факт Пит.

– А как же моя дубинка?

– Как только мы найдем подходящий сук, я выстрогаю тебе из него первоклассную дубину, лучше прежней, – пообещал вудс Дуболому.

– После того как ты ее сделаешь, она должна хорошенько просохнуть, а затем ее нужно проморить маслом. Где ты возьмешь в этой захудалой местности масло?

– Для этой цели подойдет смола любого хвойного дерева, – ответил Драчун.

– Чем же я буду обороняться до этого момента, – Дуболом явно не собирался сдаваться.

– Хватит заговаривать нам зубы, – рявкнул десятник. – Я уже понял, что ты собираешься быстренько сгонять за профуканным тобою оружием. Возьми мой короткий меч. Он мне все равно без надобности.

Дуболом еще раз кинул безнадежный взгляд назад и взял у Батьки меч. Он скептически оглядел оружие, затем пристегнул пояс и сунул меч в ножны.

Отряд направился в сторону предполагаемого святилища Таинаки. Когда они проходили мимо дуба, что-то стукнуло Пакостника по затылку. Сзади шел Весельчак, как всегда напевая себе под нос незатейливый мотив.

– Еще раз так пошутишь, и я тебе глаз на пятку натяну, понял? – пригрозил Пакостник, потирая ушибленный затылок.

– Сбрендил? – Весельчак покрутил пальцем у виска.

– Что за ерунда, – Питер остановился, схватившись за голову. – В меня кто-то кинул желудем, да так сильно, что чуть искры из глаз не посыпались.

– Тогда уж не кидается, а из рогатки стреляет, милорд, – предположил Весельчак.

– Давайте-ка вычислим нашего шутника, – предложил Батька, задрав голову вверх.

Но на ветвях никто не сидел, да и в листве не пряталось никакое загадочное существо. Единственное, откуда неизвестный мог стрелять желудями, так это из большого дупла. Драчун что-то шепнул Пушистому, сидевшему на его плече. Кот тут же сиганул на ближайший сук, а оттуда в дупло. Раздался визг, а следом шипение Пушистого. Буквально через секунду из дупла выпрыгнул маленький человечек и, оглядев разношерстную компанию, бросился наутек. Пробегая мимо грифона, человечек ойкнул и растянулся на земле. Смоки соскочил с Руби, и взяв за шкирку паршивца, приподнял его над землей.

– Опустите меня на землю, – визжало существо. – Я ничего не сделал.

Десятник подал знак опустить стрелка. Гринч выполнил приказ, но крепко держал незнакомца за воротник одежды, похожей на камзол.

– Ты еще кто такой? – грозно спросил Питер, – и зачем в нас швырялся желудями?

– Что значит: «кто такой?», – насупился человечек. – Вам что, ни о чем не говорит моя одежда?

– Если бы он не был таким мелким и безбородым, я бы решил, что это гном, – усмехнулся Лис. – Расмус, он случайно не твой родич?

– Не смей этого, гм… называть моим родичем. Я понятия не имею, что за это за создание.

– Этого не может быть, – не поверил своим глазам Дуболом. – Только одни существа носят камзолы зеленого цвета и черные туфли с серебряными пряжками.

– Ты хочешь сказать, что перед нами леприкон? – удивился Питер. – Но это же сказки. Их не существует.

– Эй, может, хватит говорить обо мне в третьем лице? Это очень обидно, скажу я вам.

– Ладно, допустим, что ты и вправду существуешь, но…

– Допустим? – перебил леприкон молодого лорда.

– Хорошо, ты действительно существуешь, тогда перефразирую свой вопрос: какого Шахира тебе от нас надо?

– О, мне от вас решительно ничего не надо, – леприкон попытался улыбнуться, но, увидев недовольные лица воинов, тут же спрятал острые зубы. – Давайте все спишем на мою не в меру озорную натуру, и вы отпустите меня с миром. Да, предложение вижу, было не очень аргументировано, хотя это действительно так. Леприконы по своей натуре очень большие шутники. А живя в этой глуши, и подшутить не над кем. Великаны слишком толстокожие, чтобы почувствовать удар желудя или небольшого камешка выпущенного из рогатки. С карликами лучше не связываться. Они все сумасшедшие и совершенно не понимают шуток. Как-то раз я кинул в одного из них его же собственными экскрементами, так с меня чуть не содрали живьем шкуру. Вот и остается потешаться над редкими путниками или Кривым Сэмом. Хотя с последним иметь дело также малоприятно, как и с карликами.

– Ты знаешь Кривого Сэма? – спросил Питер.

– Лучше бы не знал, – скривился леприкон. – Примерзкий тип. Грязный колдун, каких поискать. Нет, я, конечно, тоже потихоньку колдую, ну, там всякие безобидные чары и все в том же роде, но никогда не опущусь до черной магии. Дружба с груунами его явно испортила.

– С кем? – переспросил вудс, переглянувшись с Питом.

– С груунами. Это такие здоровенные дылды, у которых ручищи свисают до самых колен, а пальцы длинные, словно дождевые черви. Такие же худые, как и ты. Только кожа у них землистого цвета, – леприкон показал пальцем на Драчуна. – Ну так что, я достаточно дал вам информации, чтобы заслужить свободу?

– Мы тебя отпустим, только сперва сделай нам небольшое одолжение, – глаза молодого лорда довольно сверкнули. – Отведешь нас к Кривому Сэму и можешь катиться на все четыре стороны.

* * *

Густав, так звали леприкона, явно страдал дефицитом общения, так как его рот не замолкал ни на минуту. За половину дня, пока отряд шел к болоту, где стояла хижина Кривого Сэма, зеленый человечек рассказал чуть ли не всю историю своей жизни.

Питер старался не слушать этого пустозвона. Он думал, как уговорить колдуна показать более короткий путь к Краю Мира. А то, что он есть, Бернс нисколько не сомневался, иначе каким образом осуществляется связь между Сэмом и груунами, которые натаскивают болотника своей чужеродной магией.

Чем ближе воины подходили к болоту, тем чаще стали попадаться на пути небольшие стоячие водоемы. Повсюду росли кусты клюквы. Густав то и дело наклонялся, чтобы сорвать красную ягоду. Он с таким наслаждением ее жевал, что Расмус не выдержал и тоже решил попробовать клюкву на вкус.

– Фу, кислятина, – скривился гном и выплюнул ягоду. Леприкон лишь усмехнулся и продолжил поедание клюквы. Батька оказался солидарен с гномом, выказав полное пренебрежение к этому, как он выразился, «подобию ягоды».

– Не согласен, – сказал Дуболом. – Конечно, вкус ягоды специфический, но из нее получается великолепная настойка. И никакой бренди, ром и другой благородный напиток с ней не сравнится.

– Поделись рецептом, – попросил леприкон.

– Охотно, – довольно ощерился бешеный. – Сперва клюкву необходимо хорошенько промыть и истолочь. Полученное ягодное пюре вылить в банку или любую другую посудину, главное, чтобы она была стеклянной. Потом залить сивкой и настаивать пару недель. По истечении этого срока настойку процедить и отжать клюкву. Добавить сахар и оставить еще на недельку. Напиток богов готов. Вкус просто бесподобный. Но самое интересное, что, сколько бы ты ни выпил клюквенной настойки, утром никакое похмелье тебе не грозит.

– А что такое сивка? – поинтересовался Густав.

– Обыкновенный деревенский самогон, – ответил за Дуболома Лис. – Редкостная дрянь. У меня всегда после сивки башка раскалывается. Поэтому мне с трудом верится в сказку про отсутствие похмелья.

– Много ты понимаешь, – обиженно произнес Дуболом. – Тут все дело в клюкве. Клюква впитывает всю ту гадость, что содержит самогон, и отдает сок, который насыщает сивку витаминами. Вот поэтому и голова не трещит поутру.

– Ладно, гурманы, – вмешался в разговор Питер. – Все свои беседы об алкогольных премудростях оставьте на потом. Мы, кажется, пришли в логово колдуна.

Логовом оказалось хижина в два этажа. Сооружение было построено из не струганных досок. Швы между ними были кое-как замазаны глиной, отчего создавалось впечатление, что кто-то кидался в хижину коровьим навозом. Конусообразная крыша покрыта камышом и большими листьями кувшинки. Сразу за домом начиналось болото.

Со стороны хижины, где стояли путники, находилась дверь, которая тут же распахнулась с противным громким скрипом. Из проема показался костлявый человек средних лет с хитрым лицом. Длинный нос с росшей на ней волосатой бородавкой придавал ему сходство с крысой.

– Кривой Сэм? – поинтересовался молодой лорд.

Хозяин дома неизящно поклонился. Впрочем, Питу было вовсе не обязательно интересоваться его именем. Глаза этого человека не просто говорили о его прозвище, они истошно кричали. Бернс сразу вспомнил старую рунийскую поговорку: «Не скажу, куда гляжу». Один глаз колдуна смотрел влево, другой косил в правую сторону. Сэм был не просто кривой, а жутко косоглазый. Питер никак не мог решить для себя, в какой именно глаз смотреть собеседнику. Он попытался сконцентрировать внимание на носу, но жирная бородавка вызывала чувство омерзения. В итоге он перевел взгляд на морщинистый лоб, где не наблюдалось каких-либо физических отклонений.

– Признаться, я удивлен появлению здесь жителей цивилизованной части Руны, – подал голос хозяин хижины. – Обычно люди предпочитают держаться подальше от этих мест. С чем пожаловали в мою скромную обитель?

– Может, для начала пригласишь войти? – сказал Батька. – Мы давно в дороге и нам вовсе не помешает отдых. А тогда милорд с удовольствием расскажет, зачем ему понадобились твои услуги.

– Я бы не стал к нему заходить, – поморщился леприкон. – У него очень тесно, да к тому же жутко воняет.

– А, это ты, Густав, маленький гаденыш, – хихикнул Сэм. – А я думаю, что это за недомерок трется возле таких славных парней. Впрочем, как бы я ни любил этого зловредного шутника, он все-таки прав. Не сочтите меня негостеприимным хозяином, но у меня действительно маленькая лачуга, и всем в ней просто не поместиться. Да и специфический запах от высушенных жаб, помета летучих мышей и химикатов, которые просто необходимы человеку, занимающемуся черной магией, у обычных людей может вызвать жуткую мигрень.

– Фу, и как ты сам это выносишь? – наморщил нос Лис.

– Приходится жертвовать своим обонянием. Иначе, я не смог бы добиться больших результатов в столь нелегком ремесле. Но ваш отдых – дело поправимое. Я сейчас сооружу костерок, и мы устроим пикник прямо на свежем воздухе.

– Только давай без всяких там летучих мышей и лягушачьих лапок, – скривился Расмус. – А то ты, поди, только этим и питаешься.

– Обижаете, мастер гном, – Кривой Сэм сделал вид смертельно оскорбленного человека. – У меня всегда есть свежее мясо. Как раз сегодня утром я отлично поохотился. Подстрелил несколько уток, пролетавших невысоко над моей хижиной.

– Чем же ты охотишься? – полюбопытствовал Драчун. – К тому же я не представляю, как с косыми глазами можно стрелять из лука. Да и нож вряд ли удастся метнуть точно в цель.

– У каждого свои секреты, – ухмыльнулся колдун. – Но позже, когда я угощу вас превосходным утиным супом, я покажу оружие, с которым успешно охочусь уже много лет.

Пушистый и Руби, решив, что есть плавающее в воде утиное мясо для таких великих охотников слишком унизительно, отправились разведать местность в поисках более существенной добычи. Хотя кого можно было завалить на болоте, вудс себе слабо представлял. Своими сомнениями он поделился с Пушистым, на что кот только многозначительно фыркнул. Он запрыгнул на спину грифона, и эта ставшая уже неразлучной парочка отправилась восвояси.

Вернулись они спустя час – сытые и довольные. К тому времени утиный суп был практически готов, и друзья, усевшись у костра, в предвкушении сытного ужина водили носами из стороны в сторону, втягивая ноздрями аромат мяса, овощей и специй.

На болото опустились сумерки. Свет от костра притягивал насекомых, которые так и норовили упасть в котелок.

После трапезы Питер решил получить важные для отряда сведения.

– Что же вы хотите узнать от меня, милорд? – спросил Сэм.

– Мне стало известно, что ты водишь дружбу с груунами. Поэтому нужна кое-какая информация, которой ты можешь располагать.

– Но…

– Не советую что-либо скрывать, – тяжелая рука Батьки слегка сдавила плечо колдуна. Болотник поморщился от боли.

– Вы меня не так поняли, – простонал Кривой Сэм. – Я хотел сказать, что вряд ли расширю ваши познания о груунах. Не думаю, что мне известно об этом племени больше вашего.

– Нам не нужны легенды об их сошествии со звезд и россказни про темное чародейство, – Питер пристально посмотрел на Сэма. – Эти истории известны абсолютно всем жителям Руны. Нас интересует другая информация. Ты общаешься с груунами, которые обучают тебя черной магии. А, следовательно, можешь знать более короткий путь к святилищу Таинаки.

– Не хочу вас огорчать, милорд, но я ни разу не был за Краем Мира, – покачал головой колдун. – Поверьте, это сущая правда. Грууны не терпят в своих владениях чужаков.

– Что верно, то верно, – согласился Драчун, почесывая Пушистому шею.

– Тогда получается, что они наведывались к тебе, – предположил Расмус.

Сэм отрицательно покачал головой.

– Мне кажется, этот парень дурит нас, – в голосе Дуболома слышалась явная угроза, которая не предвещала Сэму ничего хорошего.

– Я слышал, что у колдунов черная кровь, – сидевший рядом с болотником Лис достал из-за пояса кинжал. – Всегда хотел это проверить.

Кривой Сэм задрожал как осиновый лист на ветру.

– Не надо, – взмолился он. – Не убивайте меня, я все вам расскажу.

Глава восьмая

Кривой Сэм поселился на болоте лет двадцать тому назад. До этого он жил в Пограничном Королевстве и слыл в народе ведуном. Нет, он не владел черной магией, не был знаком с белым волшебством великих Орденов и шаманством малого народца Руны. В цивилизованных государствах его бы прозвали не иначе как шарлатаном, что тоже было бы не совсем верно. Сэм знал некоторые заклинания, которым его научила родная бабка. Но все, что он мог, так это сделать кратковременный любовный заговор или сглазить недоброжелателя, наградив того поносом с икотой. На этом колдовские способности ведуна заканчивались.

В один прекрасный день Сэм понял, что на одних любовных зельях и проклятиях денег особенно не заработаешь, и решил разбогатеть хитростью. Он варил разные отвары из трав и корешков, выдавая их за разнообразные зелья и снадобья. Так, корень солодки и алтея, почки сосны, листья шалфея и плоды аниса он продавал женщинам, которые давно не могли зачать ребенка. Отвар из фиалкового корня, цветков коровяка и листьев мать-и-мачехи Сэм рекомендовал пить натощак тем, кого покинула удача. Для притягивания денег он предлагал настой из корня девясила, мальвы и листьев подорожника.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.