
Полная версия:
Роза Чероки
Окно водителя опустилось.
– Дело сделано, молодец.
Улыбка Ферзена.
Глава 8
Мне исполнилось семнадцать, когда Ферзен впервые в открытую начал сближаться со мной в плане отношений. Но к этому моменту я всецело принадлежала ему даже по собственному желанию. Не потребовалось слов для того, чтобы в мой восемнадцатый день рождения он попросил моей руки. Двое людей, намертво испачкавшие свои руки кровью, рыдали в тот день от счастья. Всё вело к этому, но наша свадьба всё равно была неописуемо волшебной. Дон Себастьян покрыл все расходы и мы получили достойное торжество. Мы не позабыли о нашем деле. Напротив, будучи уже всецело любимыми друг для друга мы стали куда сильнее и опаснее чем прежде. Наша любовь и нежелание оставлять друг друга одних давало нам стимул каждый раз возвращаться после дела. К этому моменту я уж позабыла сколько миссий мы выполнили. Главное я заслужила то же отношение, что получил Ферзен ещё будучи подростком.
Дон Себастьян редко призывал своих подчинённых на личный раут. Было достаточно глав и ртов которые делали это за него. Но в тот день он сам меня позвал. Этот восторг, эта власть, эта значимость, когда человек к которому никто и близко подойти не способен, сам приглашает тебя на чай. Солнце стояло на зените. Летний день отдавал поистине могучим жаром. Сзади особняка- сад, где уже летели пары тепла. Я не могла понять как в такой день можно пить что-то горячее, и мне тут же принесли воду со льдом и кусочком лимона. Дон Себастьян спрашивал о наших отношениях с Ферзеном. Я не таила от него секретов. Да и не было между нами сверх секретов. Разве что утаила постельные сцены, которыми я была чрезмерно довольна.
– Долорес, девочка моя, я взрастил тебя. Дал тебе кров и пищу. Мне не надо от тебя ничего более верности. Я очень рад тому, что у вас с человеком, который мне как сын, всё хорошо. Но запомни, семья хоть и может казаться для тебя первостепенной значимостью, ты не должна забывать про меня. Я всё ещё остаюсь твоим хозяином. Я освободил твою жизнь от бедности и тюрьмы и дал тебе то, что у тебя есть сейчас. В любой момент я могу забрать это и оставить тебя ни с чем, запомни.
– Дон Себастьян, я по прежнему верна тебе и твоим приказам. Я тебя не подведу.
Дон тогда улыбнулся, так как я говорила искренне. Тогда я и не думала предавать его. Тогда была верна ему. Пока не родился мой сын. Невинные зелёные глаза. Он одарил меня теплом, вырвавший из меня адские муки. Его улыбка, его глаза. Он не может стать убийцей. Ни за что. Нет, я не дам своему сыну встать на тот же путь, что и я. Он заслуживает большего. Он достоин большего.
Со временем я стала меньше брать заказы на убийство, поменяв время на это на своего сына. Он рос и радовал каждым своим достижением. Первые шаги, первое слово, первый поход в школу. Я была так счастлива, что позабыла своё обещание Дону Себастьяну. Тот терпел. Пытался понять меня, так как сам был отцом. Но всему настаёт конец, а моё нежелание убивать, покуда мой сын может ощутить запах крови на моих руках, стало роковым решением. Хотя, это было лишь вопросом времени. С небес шёл кровавый град, окутавший мои мысли. Скоро настанет время вздохнуть полной грудью в последний раз, и я даже знаю, кто отнимет мою жизнь. Ферзен всячески показывал свою любовь ко мне, но как раз таки он и убьёт меня. Дон Себастьян сколько добр, столько и гневен. Листы этого дневника уже на протяжении нескольких часов мокнут под каплями моих слёз. Главное ты, Ретт, узнаешь от меня, кем я была. Каким человеком жила здесь и причину, по которой ты меня больше не увидишь. Я искренне надеюсь на то, что ты прочтёшь это будучи уже взрослым и смышлёным. Прошу тебя, не вини в моей смерти своего отца. Он до последнего любил меня, но я не настолько верна, как он.
С любовью твоя мама.
Конец дневника. Ретт отложил его в сторону и притих. Прочтя всё это залпом, он ощущал некое тошнотворное чувство. Его мама была убийцей. Ферзен действительно убил её. Дон Себастьян….. Он непременно убьёт его. Ради своей матери. Ради Бри…..
Время позднее, но сон никак не приходил. Он не чувствовал скорби, а лишь гнев. Мама прожила трудную жизнь. Ей приходилось убивать ради того, чтобы жить самой. Каждый убийца убивает, чтобы жить самому. Это стало для него словно законом жизни. Убивай, чтобы жить самому, убивай, чтобы жили другие. Сердце стучало в ушах, но выглядел он измученно уставшим. Надо уснуть сейчас и проснуться утром, чтобы утром не уснуть навсегда. Но мысли разрушали каждый нерв в голове, причиняя боль, словно осколки стекла. Остаётся тихо верить, просто верить, что всё получится.
Навязчивые мысли медленно впадали в туман, переходя в сон. Мама была рядом. Её улыбка и тепло. Её присутствие. Ретт был счастлив рядом с ней. Никаких кошмаров. Кошмары ждали его после пробуждения, а пока....что пока ? Пока он был счастлив. Небольшая отдушина, которую он заслужил. Он заслужил хоть миг побыть счастливым перед этим. Мама не сказала ничего, лишь обнимала тело Ретта.
Зимние солнечные лучи еле пробрались через окно лачуги, но этого было достаточно для того, чтобы Ретт в тот же миг открыл глаза. На столе стоял горячий кофе из которого клубами шёл пар. Небольшой завтрак. Ощущение, будто Бри была рядом и ни к чему идти на это дело. В какой-то миг у Ретта даже в серьёз появилась такая мысль, такая надежда, что не надо ничего делать, не надо никого убивать. Но её не было рядом. Ретт быстро умылся.
– Доброе утро.
– Ферзен.
– Ты прочёл ?
– Да.
– Ты осознал всё ?
– Да…. Отец.
Ферзен оскалил зубы.
– Чего ты желаешь больше всего ?
– Вернуть Бри и покончить с Доном Себастьяном.
Яичница с нарезанными сосисками, горячий кофе. Ретт ел не останавливаясь. Самые трудные моменты, но он продолжал есть. Дневник матери, Бри, отец– слишком много произошло за последнее время. Будет ли всё как прежде, когда это закончится? Закончится ли это вообще ?
Странное ощущение внутри. Еда не доставила ему удовольствие. Эта еда не от рук Бри.
Сигарета начала дымиться. Мягкий дым пробирался сквозь горло, лаская лёгкие, и силой вырывался на морозный воздух. Красная точка на кончике сигареты была куда ярче, чем солнечный свет за окном. Ретт не думал ни о чём. Он хотел ещё ненадолго удержать тот момент, когда из-за него умрут люди. Но пока те живы, может умереть она…..
– Сын, пора.
Глава 9
Руки Ретта сжимали кожаную обёртку руля. Машина стремилась обратно в город. Стало тихо. Мягкий горизонт, обвитый снегом в лучах холодного солнца. Ретт смотрел только вперёд. Голые деревья, фонарные столбы, безликое солнце не подступающее сквозь собирающиеся облака. Впереди город, впереди Парадайз. Дорога пустынная. Ни единой машины.
Трущобы, кварталы, жилые массивы. Одно за другим здание проносилось за окном. Ретт видел только то, что впереди него, а всё прошедшее расстворялось в голове. Утро, но запах пороха после ночи никуда не делся. Парадайз. Райское место, где каждую ночь души отправляются в ад. Место, к которому все стремятся, ибо несмотря на ужасы города, всё равно он остаётся райским островком над пепелищем страданий.
Кругом сплошная темнота. Тяжело дышать. Голова…. Голова болит, словно барабанщик использовал голову Бри как инструмент для экспрессивного рока. Девушка привстала. Комнату всё равно не разглядеть. Небольшой клочок света прорывался сквозь замочную щель предполагаемой двери. Подняться было адски мучительно и пришлось ей ползти на коленях к огрызку лучей света, словно мошка слетелась на небольшую лампу. Каждый шаг по холодному ламинатному полу обдавался стреляющей болью в коленях. Руки в любой момент могли перестать давать опору и скоситься, сбросив прямо на пол голову Бри. Темнота имела вес, темнота давила на неё. Она шла как по тёмному туннелю к свету в конце. Свет. Жадным глотком она забрала весь свет с комнаты прижавшись к прощелине. Глаза, как и предполагалось, ослепились на несколько секунд, но осознание не заставило себя ждать. Сквозь замочную скважину была видна комната. Дубовый стол и большое окно. В комнате не было никого. Бри прислушалась. Никаких звуков. Девушка потянулась к дверной ручке. Руки обдало жаром от затёкших мышц. Ручка медленно с глухим скрипом опустилась, щёлкнув в конце. Дверь приотворилась, впустив ещё больше холодного света внутрь. Оглянувшись назад, картина мелкой тёмной комнаты открылась во всей красе. На вид обычная подсобка с коробками. Ноги подкашивались с судорожной болью, но она нашла в себе силы встать. Шаг, второй и падение на колени. Она борется, она снова встаёт.
– Садись за стол.
Кресло под окном у изголовья стола было повёрнуто в сторону улицы. Словно в старомодных фильмах, там сидел глава, неожиданно повернувшись к комнате. Бри смотрела с презрением, но отказать не могла, ноги болели. Она села прямо напротив мужчины. Девушка сразу поняла, кто перед ней. Дон Себастьян. Тот, из-за которого их жизнь перекосилась. Тот кто лишил спокойствия со своим любимым.
– Что вам от меня надо ?
– Что же, девочка, я любил своего сына, пускай он и был редкостным говнюком, но я действительно его любил. Я так и не успел вырастить из него достойного человека и исполнить его мечты.
– Ваш сын ? Вы про того прохвоста, который хотел изнасиловать меня ? Что же, так будет лучше как для него, так и для всего человечества.
– Девочка, не сыпь соль на мои раны. У тебя нет своих детей и тебе не понять меня. Как отец я хочу, чтобы все его мечты осуществились.
– Ну и зачем тогда я вам ?
– Последнее его желание было ты. Ты должна возлечь с ним в гробу.
– Ч-что ? Вы свихнулись?
Стол завибрировал от сильного удара кулаком. Глаза Дона Себастьяна налились кровью от услышанного.
– Разве для тебя желание исполнить мечту чада отца это сумасшествие ? Что же, мир обойдётся и без тебя. Забрать её!
Двое мужчин ворвались в кабинет и в два шага скрутили руки Бри.
– Акститесь, я сама. У тебя не получится затащить меня в гроб. Ретт меня спасёт.
– Твой любимый. Ха, помню его маму, ты волевая как и она. Думаю, они уже встретились на том свете.
–Я так не думаю. Ретт способен на большее, чем можно ожидать.
– Похвально, раз ты так считаешь. Допустим, он жив, несмотря на то, что прошло немало времени, пока ты мирно спала, что он способен сделать против меня ? – грудь мужчины возвышалась с каждым словом, набирая больше воздуха не ради слов, а ради лицемерного величия, источащегося с каждым скрежетом его золотых зубов. – Девочка, он скорее умрёт дважды воскреснув, чем достанет меня.
– Пускай и так, но третье его воскрешенье пробьёт дыру в твоём убогом лбу
– Прочь! УВЕДИТЕ ЕЁ!
Резкий звон телефона. Верзилы схватили её за руки. Дон Себастьян нажатием кнопки ответил на звонок. Дыхание. Тяжёлое дыхание доносившийся с трубки и непонятные речи.
– Говори внятнее, – тревога окатила Дона, проявив себя солёными каплями, стекающими по спине,– Внятнее или ты больше не сможешь говорить,– Бри ещё не сдалась, выхватив свои руки из их рук. Она слышала в его голосе не угрозу, а отчаяние. Вот каков он, Дон Себастьян.
– Д-д-он Себ-б-б-астян. Всё горит! Центр горит! В-в-взрыв.
– СРОЧНО! ПОШЛИТЕ ВСЕХ! ВСЕХ!
Улыбка прошлась по губам Бри.
Комната, залитая зимним светом. Мягкая кровать. Дверь заперли снаружи.
– Ты жив, – мягкий и звонкий голос, слова тихим стоном вырвались из бледных губ.– Ты жив, любимый.
Машина подъехала к нужному месту. Ретт проехал через центр к другому концу города. Всё заново : Высокие здания, сулящие богатсво, тихие дома, обещающие уют, и трущобы, которые говорят за себя. Бетонное здание в два этажа. Люди со спокойной душой, стоящие с автоматами в руках, или точнее сказать стоявшие. Снайперская винтовка беззвучно избавила этот мир от нескольких людей, находясь в сотнях метров. Голый холод, ни ветра, ни осадков. Ретт пробрался внутрь. Автомат в руках и револьвер на бедре, пластиковая взрывчатка сзади. Настраивать бомбу не пришлось, всё уже готово. Несколько новых трупов, появившихся не в то время и не в том месте. Ретт запомнил лица каждого. Ему больно от этого, но больнее от воспоминаний о Бри, что находится в плену. Нужно спасти, обязательно нужно, необходимо. Бомбы по всем углам. Всё готово. Взрыв должен уничтожить большую часть здания, но оставив при этом в живых нескольких людей. Оставить, чтобы он узнал. Ретт прошёлся по коридору, где уже как саранча, люди собирались на звук выстрелов. Один миг и они все на полу. Пол мятного цвета, словно зелёная миля окарсилась в багровый цвет. Сердце бешено колотилось внутри, прибивая всё больше и больше крови в голову. Нужно добраться до машины. Выйдя из-за здания, под пятки Ретта начали сыпаться пули. Укрытие. Старая развалюха дала его за собой, спасая две жизни. Жизнь, которая борется сейчас, и жизнь которая на пороге смерти.
Машина поехала под чередующийся звук грохотов сзади. Теперь путь один – вилла Дона Себастьяна.
– Бри, я еду.
– Ретт, я жду тебя.
Глава 10
Ретт поехал по скрытой дороге, окружённой лесом, по велению отца. Подмога в десяток машин двигалась по главной дороге со стороны виллы, в то время как лесная дорога сулила тишиной. Шоколадные батончики заменили убийце обед, хоть он и не осознал то, что он что-то съел. Арсенал как и амуниции за Реттом хватило, чтобы перебить целый город, но в его мечтах он испускал лишь одну пулю – пуля, что оказывалась на лбу у Дона Себастьяна. Лишние смерти, лишняя боль, семьи, теряющие своих детей и отцов. Ретт до сих не мог поверить в то, что он теперь…. Убийца!
Машина уже подъезжала к беззвучной вилле. Никакой охраны снаружи, в окнах не видно никого.
– Бри, я здесь.
Дверь комнаты отворилась без стука. Девушка даже не колыхнулась от увиденного. Дон Себастьян, залитые кровью Дверь. Он вёл себя спокойно, хоть в его сердце и бушевал настоящий буран.
– Макото Бри, не хочешь выйти со мной в сад?
Вопрос, не требующий ответа. Мужчина, находившийся позади резко вошёл и потянул её к выходу. Дон Себастьян шёл позади. Коридор второго этажа. Интерьер, представляющий собой дорогие картины, ковры, обои, вазы просто кричали «Я БОГАТЫЙ, А ТЫ ПОШЁЛ К ЧЁРТУ!». Лестница целиком из лакированного дерева. Красный бархатный ковёр, идущий вниз по ступеням. Приглушённый звук шагов. Огромная дверь чуть ли не до потолка была распахнута настежь, провожая гулкий морозный ветер, появившийся словно из ниоткуда. Справа от выхода находился сад, где в своё время присягала верности Долорес. Тогда деревья были во всей красе, в пышном одеянии листвы, а сейчас…. Мертвецки голые стволы, ставшие приютом чёрных воронов. Гулкий «кар», беседка, не затронутая снегом. Чашка уже налитого чая при виде Дона испускала клубы пара. Обжигающее тепло как огонь сожгло нутро Дона, пройдя в виде горячего чая внутри.
– Видимо, ты была права, девочка.
– Он жив, – уверенная улыбка на её лице была красивее целого поля бледных роз.
– Это продлится не долго. Мои люди уже поехали, и, судя по тишине, его уже взяли. Осталось только откопать его никчёмный труп и кинуть под твои ноги его голову.
Дрожь прошла по юному телу, которое ещё помнит его тёплые поцелуи. Он не мёртв, она чувствовала это. Она чувствовала, что он рядом. Он уже близко.
– Чтобы ни было, он создал мне огромную проблему. ЭТОТ ПОДОНОК ВЗОРВАЛ МОЙ ПРИТОН!
Стук кулака об стол заставил отскочить даже верзил рядом. Несмотря на свои габариты, тот был не из смелых, либо стук был действительно устрашающим.
Воронов начинало становиться больше, и их взоры были устремлены на старика, воина и деву. Голод падальщиков и запах надвигающейся старухи с косой. Сегодня будет пир.
Хлопок издали. Верзила пал на землю, заставив глаза Дона Себастьяна почти выскочить из орбит. Стол под ним упал в попытке резко отскочить, и лишь Бри сидела неподвижно.
– Ой, забыла сказать. Он уже здесь.
Крепкое тело мужчины. Потрёпанные волосы спадающие в подбородок и зелёные глаза, которые уже раз десять убили взглядом Дона Себастьяна.
Дон Себастьян на полу под дулом ещё не остывшего пистолета.
– Охрана ?
– Все мертвы, – голос Ретта был суров, словно волчий рёв.
Дон впал в безудержный смех.
– У входа ведь было пять человек, стрелки от рождения.
– Все мертвы.
Взгляд Бри поник. Улыбка не могла исчезнуть, он ведь рядом, но мысли о трупах и терзания Ретта об этих жизнях, несмотря на то, что они пытались убить его, заставляло её переживать за своего любимого.
Дон Себастьян не переставал смеяться.
– Закончи это. Твоя мать гордилась бы тобой.
– Не смей упоминать её!
Выстрел.
Дон Себастьян мёртв.
Всё кончено.
Ретт обнял свою девушку, прижав к себе как сокровище, которое не желал больше терять.
– Бри, я здесь, я с тобой. Любимая, я не покину тебя больше.
– Любимый.
Глаза инстинктивно закрылись сами по себе, отдав место взора тактильным чувствам. Губы убийцы с пылким жаром обхватывали её в страстном поцелуе отпуская все мысли прочь. Этот момент принадлежит только им двоим и никому более. Руки на талии, скользяще гладили её тело. Любовники вновь вернули друг друга и ничто не могло им помешать. Ничто, кроме методичных хлопков рук.
Хлоп.
Хлоп.
Хлоп.
– Я и не сомневался, что ты справишься.
Чёрный плащ до колен, матовый шарф перекрывающее горло. Ферзен смотрел на своего сына с превеликой гордостью.
– Всё кончено, – Ретт говорил с облегчением, с отпущенным камнем в душе. Он был расслаблен, освобождён от страданий. Пока освобождён, ведь это история до тех событий, что случатся потом.
– Нет сын мой, это всего лишь начало.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Прекрасная Бри, слышать твой голос одно удовольствие.
– Я прикончил этого отморозка, что ещё ?
– Что ещё ? Ты! Ретт, продолжение это ты! Ты представляешь что ты обрёл ? Ты за день прикончил несколько десятков людей, и даже подставного босса целой мафии.
– Подставного ?
– Да, Ретт, подставного. Думаешь этот старый маразматик способен управлять целым синдикатом ? Нет! Он лишь прикрытие от таких убийц как ты.
Сердце Ретта вскипало. Убийца. Он действительно убийца.
– Кто же настоящий босс ?
Ферзен ухмыльнулся.
– Я.
Вороны стаей уже набросились на мёртвые тела. Плоть, кровь, жизнь во рту у тёмных, как ночь, существ. Никаких звуков. Лишь одно изумление на лицах.
– Зачем ? Зачем это всё было нужно? – Руки Ретта сжимали с болью рукоять пистолета.
– Ради тебя, сын мой.
– Я ТЕБЕ НЕ СЫН!
Капли слёз, стекающие редкими линиями на пол. Бри не могла их удержать, но её стойкость не позволяло ей опускать глаза. Две карие звезды на бледном лице отчётливо были нацелены на него. На человека, что причинил столько боли. Не ей, она об этом не могла даже думать, а ему, Ретту.
– Это не имеет значения.
– ЗАЧЕМ?!
Дуло теперь смотрело с ещё более устрашающим взглядом, чем крохотное чудо, держащее плечи убийцы. Ферзен, не меняя мины на своем лице, лишь отступил на несколько шагов, выйдя сам и заставив выйти его на заснеженную тропинку. Он улыбался, продолжал улыбаться.
– Ради тебя! Ты стал тем, кем должен был. Ты убийца, Ретт. Величайший из убийц, ибо это в твоей крови. Чего стоит только сегодняшний трах-бах-бах, который ты устроил.
– ЗАЧЕМ?
– Зачем я впутал твою девку? Она толчок, толчок, который и привёл тебя на этот путь, на эту тропу. Ощути холод под своими ногами, ощути то, с чем теперь будешь жить, познай то, кого теперь нет в живых благодаря тебе.
Кровавая тропа, горящие люди, безмолвные трупы погибших от его выстрелов. Он запомнил всех, лица всех. Все были здесь, смотрели на него. Он убил их, лишил их жизни ради обычной шутки ? Ради того, чтобы стать убийцей? Трупы смотрели на него, оскалив зубы. Каждый труп. Мужчины, женщины, все смеялись над ним, смотрели, они смотрели на него. Страшные взгляды, голова кругом, хочется, ему хочется упасть на колени и рыдать, закрыть руками лицо чтобы не видеть их, не видеть кровь. Кровь. Кровь у него на руках. Откуда ? Откуда кровь у него на руках ? Нет боли, он не чувствует физической боли, лишь нестерпимое терзание внутри. Руки в крови. Да, да, его руки в крови. Это. Это их кровь. Кровь тех, кого он убил. Ретт упал на колени. Глаза, как и руки, тряслись. Капли крови падали на землю. Белый снег, такой чистый. Чистый снег в крови. Лужа. Лужа крови на белом снегу становилась больше и больше. Они здесь, они все. Все трупы со страшным оскалом. Ретт не мог двигаться.
– Посмотри на меня.
Мягкий, убаюкивающий голос. Ретт поднял глаза, всё замерло. Ферзен стоял неподвижно. Бри. Бри замерла. Даже вороны, изголодавшие создания, не двигались дабы насытиться старым Доном.
– Посмотри на меня.
Голос шёл отовсюду и ниоткуда одновременно. Голос был спереди, сзади, слева, справа. Внутри.
– Ретт.
Мама. Перед ним стояла мама. Она. Она здесь.
– Ретт, остановись. Ты должен остановиться.
Всё вернулось. Птицы зашумели, трупы исчезли. Кровь. Крови не было. Рука чиста, как и снег под ним. Ретт встал. Гнев и ярость, обида и грусть.
– Прими того, кем ты стал.
– Нет!
Голос Бри. Ретт не мог что-либо сказать. Голос Бри. Сильный, твёрдый и настоящий.
– Он не убийца!
– Ох, деточка, рассказать тебе про все смерти от его рук ?
– Плевать, он не убийца. – её голос не дрожал. Странно, ей было страшно, но голос её не дрожал – Он мой Ретт! И ты его не отнимешь у меня.
– А я и не пытался. Я не буду ничего с ним делать, напротив – он встанет на главу моей триады. Он станет самым богатом, он станет самым сильным, он будет..
– Нет! Его душа, он не такой. И тебе, мелкий ты червь, не отнять его душу у меня.
– Бри, поехали домой.
Ферзен смотрел им в след под звуки поедания плоти. Он не протестовал тому, что они уходят. Они просто сели в машину и уехали.
– Я не хотел чтобы так было. Не хотел, но ты всё равно будешь моим. Ты убийца рождённый убийцей.
Ретт не говорил ничего. Он просто ехал. Бри молчала. Улицы пусты.
– Я рада, что ты его не убил.
Ретт не ответил.
– Ты не убийца, Ретт.
Ретт молчал. Его руки на руле. Она не видела, никто не видел, но его руки на руле в крови.
– Ретт, я тебя лю…
Глухой удар справа. Машину протаранили. Голова. Голова раскалывается.
– Бри!
– Я-я в порядке.
Люди окружили их. Люди. Живые.
Пару вывели наружу.
Ретту протянули телефон.
– Ты будешь моим!
Выстрел.
Маленькие хлопья кружили в небе. Заснеженный тротуар медленно окрашивался в красные крапинки. Девушка и мужские руки у неё на груди. Девушка невиданной красоты с очаровательной белизной щёк, полу-лёжа опиралась на его тело. Багровые струи сквозь пальцы руки, что обхватывали тело сзади и крепко сжимались на груди, просачиваясь падали вниз. Белоснежные щёки становились солёными из-за слёз, которые капали сверху из глаз мужчины.
– Не оставляй меня, Бри, НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНОГО!
Тихий стон прошёлся гулом сквозь едва открывшихся губ.
– Р…етт…
Шёпот, что остался как незаконченное предложение.
Тихий шёпот.
Скорая помощь забрала её в больницу. Ретт не сразу последовал за ней. Люди, люди которые пустили пулю ей. Он убьёт, убьёт всех. Обязательно убьёт.
Бри увезли. Скорым рейсом её отвезли заграницу. Она жива. Она дышит, но её нет рядом. Ретт позаботился, позаботился о том, чтобы всё было в тайне. Никто не знал, где она. Никто не знал и не узнает.
Стучится сердце в груди. Любимая в коме. Он отомстит. Он будет
Убивать.
Сад Дона Себастьяна пуст. Ферзен покинул это место, как и кто-либо другой. Ни ворон, ни других животных. Вся зелень вымерла, превратившись в мёртвые сгустки ничего. Лишь дорожка, та самая дорожка, где мертвецы впервые окружили убийцу. Место, где падала кровь из его рук. То самое место. Росла роза. Белая роза. Роза, что стала символом утраты и нескончаемый скорби.
Роза Чероки.
Летнее солнце над головой. Кошмары каждую ночь налетели, как вороны на мёртвое тело. Каждый убитый ради её жизни, и каждая капля крови из рук, которую никто не увидит.
Тело покрылось шарами. Скольких он уже убил ? Есть ли хоть кто-то, кто считал это ? Но он знает одно.
Он убийца.
Лето, но было холодно. Холодно, как в ту зиму. Он ощущал этот холод. Солнце за пеленой облаков. Словно прямо сейчас пойдут те же самые холопья снега. Для других небольшая прохлада, но для него….
Парк рядом с домом, рыжий кот. Ретт шёл обратно. Обратно домой. Обратно туда, где уже её нет.
– Неужели это тот самый первоклассный убийца, о котором ходят слухи по всему городу? – голос был равнодушным и не менее холодным, чем зимняя пора. Согревали лишь её блистательно желтые волосы.
Продолжение следует.