Ведовской дар. 1. Ведьма правды

Вскоре клинки девушек были вычищены и заново наточены, и Сафи устремила на Изольду один из своих самых мрачных взглядов.

– Давай уже, – велела Изольда.

– Наверное, нам придется бежать из города. Покинуть империю Дальмотти.

Изольда сжала просоленные губы и постаралась не хмуриться. Не чувствовать.

Одна мысль о том, чтобы покинуть Веньясу… Нет, Изольда бы не смогла. Столица империи Дальмотти была ее домом.

Жители Северной пристани уже перестали замечать ее бледную кожу и чуть узкие глаза – прямое свидетельство того, что она была номатси.

И ей потребовалось шесть с половиной лет, чтобы стать там своей.

– Пока, – тихо произнесла Изольда, – давай подумаем о том, чтобы незаметно попасть в город. И помолимся, чтобы этот колдун не учуял твою кровь.

Или ведовской дар.

Сафи устало вздохнула и устроилась под лучами солнечного света. От них кожа засияла, а волосы заблестели.

– Кому следует помолиться?

Изольда почесала нос, благодарная хотя бы за то, что тема разговора сменилась.

– Нас чуть не убил монах ордена Кар-Авена, так почему бы не Колодцам Истока?

Сафи слегка вздрогнула:

– Не хочу молиться тому же, чему молится этот колдун. Как насчет того нубревнийского бога? Как там его зовут?

– Ноден.

– А, точно. – Сафи прижала руки к груди и уставилась в потолок. – Ноден, бог нубревнийских волн…

– Сафи, я не думаю, что он – бог только волн. Всего остального тоже.

Сафи закатила глаза:

– Бог нубревнийских волн и всего остального тоже, не мог бы ты сделать так, чтобы нас никто не выследил? Особенно… этот… Просто держи его подальше. И если ты сможешь уберечь нас от стражи города Веньясы, тоже было бы здорово.

– Это самая ужасная молитва, что я слышала, – заявила Изольда.

– Чтоб на тебя ласки помочились, Из. Я еще не закончила. – Сафи сердито засопела и продолжила: – Пожалуйста, верни все наши деньги до того, как Мэтью или Габим вернутся из поездки. И… это все. Большое тебе спасибо, о всеблагой Ноден. – Затем она поспешно добавила: – А еще, пожалуйста, сделай так, чтобы Хитрый Хлыщ получил по заслугам.

Изольда чуть не фыркнула, услышав последнюю просьбу, но внезапно о маяк громко разбилась волна, рассыпавшись брызгами при ударе о камень. Соленые капли покрыли лицо Изольды. Она нервно смахнула их. Вместо прохлады – тепло.

– Пожалуйста, Ноден, – прошептала она, стирая морскую воду со лба, – пожалуйста, сделай так, чтобы мы хотя бы остались живы.

Глава 3

Дойти до кофейни Мэтью, где жила Изольда, оказалось сложнее, чем предполагала Сафи. Обе подруги были измотаны, и Сафи хотелось стонать при каждом шаге. А еще ей хотелось сесть. И принять горячую ванну. И съесть пару булочек.

Ни ванны, ни булочек в ближайшее время не предвиделось. В городе Веньяса повсюду кишмя кишела стража, и к тому времени, как девушки добрались до Северной пристани, уже почти рассвело.

Они потратили половину ночи на то, чтобы добраться от маяка до столицы, а потом еще половину ночи крались по переулкам и перелезали через заборы, окружавшие огороды на задних дворах.

Любой взмах чего-то белого – будь то белье на веревке, кусок парусины или занавеска в окне – заставлял желудок Сафи подниматься к самому горлу. Но, слава богам, каждый раз это оказывался не плащ колдуна крови. В час, когда ночь начала переходить в рассвет, вдалеке показалась вывеска кофейни Мэтью. Заведение располагалось в переулке, отходившем от большого проспекта, что вел прямо к пристани.

Настоящий кофе из Марстока

Лучший в Веньясе

Вообще-то это не был настоящий марстокийский кофе, а Мэтью даже не был родом из империи Марсток. Напиток был фильтрованным и безвкусным, рассчитанным, как говорил Габим, на «тупых парней с запада». И лучшим в городе он не был. Даже Мэтью признавал, что в любой забегаловке на Южной пристани кофе был куда лучше. Но сюда, на северные окраины столицы, люди приходили не ради кофе. Они приходили ради сделок.

Именно в этом – в торговле слухами и тайнами, в планировании ограблений и афер – колдуны слова, к которым относился Мэтью, особенно преуспели. Парень держал кофейни повсюду в Ведовских Землях, так что любые новости он узнавал первым.

И именно ведовской дар слова сделал Мэтью идеальным наставником для Сафи, ведь он с легкостью говорил на любом языке.

Но что еще важнее, повязанный брат Мэтью, Габим, всю жизнь работал на дядю Сафи: сначала как охранник, а потом – как вечно недовольный учитель девочки. Поэтому, когда Сафи отослали в южные земли, Мэтью принял на себя обязанности Габима.

Не то чтобы Габим совсем забросил обучение Сафи. Он частенько наведывался к своему повязанному брату в городе Веньяса, после чего жизнь девушки превращалась в сплошное мучение: много дополнительных часов тренировок на скорость или овладение древними боевыми стратегиями.

Сафи добралась до кофейни первой и, перепрыгнув через лужу нечистот пугающе оранжевого цвета, принялась выстукивать заклинание блокировки на входной двери. Его поставили недавно, после инцидента с украденным столовым серебром. Габим мог сколько угодно жаловаться Мэтью на дороговизну заклятия, но, насколько Сафи могла судить, оно стоило своих денег. В Веньясе уровень преступности оставался традиционно высоким – во-первых, потому, что город служил портом, а во-вторых, потому, что богатые гильдмейстеры так и манили всякое отребье, жаждущее присвоить их пиестры.

Разумеется, те же самые гильдмейстеры оплачивали и разнообразные, неподдающиеся исчислению отряды городских стражников, один из которых как раз остановился в начале переулка. Мужчины уставились в другую сторону, осматривая корабли, пришвартованные к Северной пристани.

– Быстрее, – прошептала Изольда и толкнула Сафи в спину. – Стражник вот-вот… вот-вот…

Дверь распахнулась, Изольда навалилась на Сафи, и девушки влетели в темноту кофейни.

– Ты чего творишь? – зашипела Сафи. – Нас здесь все стражники знают!

– Именно, – ответила Изольда, закрывая дверь и задвигая засовы. – А издалека мы выглядим как две крестьянки, которые вломились в запертую кофейню.

Сафи неохотно согласилась:

– Верная мысль.

Изольда сделала шаг вперед и скомандовала:

– Гори!

В то же мгновение двадцать шесть заговоренных фитилей вспыхнули, высветив на стенах, потолке и полу яркие марстокийские узоры. Вокруг было слишком много всего, особенно ковров с аляпистым витым орнаментом, который резал глаза Сафи. Но, как и в случае с кофе, обитатели западных земель имели собственное мнение насчет того, как должна выглядеть марстокийская кофейня.

Вздохнув, Изольда направилась к винтовой лестнице в дальнем углу. Сафи последовала за ней. Они поднялись сначала на второй этаж, где жили Мэтью и Габим, а потом – на чердак со скошенным потолком, который Изольда называла своим домом. Здесь с трудом помещались две узкие койки и шкаф для одежды.

Вот уже шесть с половиной лет Изольда жила, училась и работала здесь. После того как она покинула мидензи, свое родное племя, Мэтью оказался единственным работодателем, готовым нанять и поселить у себя девушку народа номатси.

С тех пор Изольда никуда не переезжала, и причиной было вовсе не отсутствие желания.

Иметь собственный дом.

Сафи, должно быть, тысячу раз слышала об этой мечте своей повязанной сестры. Сто тысяч раз. И, возможно, если бы Сафи сама росла в крохотной хижине, годами делила одну на двоих кровать с матерью, она бы тоже мечтала обзавестись более просторным и уединенным убежищем.

И вот чем это закончилось… Сафи разрушила мечты подруги. Все скопленные пиестры исчезли, а стражники города Веньяса охотились на Сафи и Изольду. Это был буквально худший из возможных сценариев, и никакой аварийный мешок или прятки на маяке не помогли им выпутаться из этой передряги.

Сдерживая тошноту, Сафи, пошатываясь, подошла к окну и распахнула его настежь. В узкую комнатушку ворвался горячий воздух, наполненный запахом рыбы, таким знакомым и успокаивающим. Солнце только-только взошло на востоке, и черепичные крыши Веньясы горели как оранжевые языки пламени.

Вид из окна был прекрасен, безмятежен, и, боги свидетели, как же Сафи любила его! Она выросла в полуразрушенном доме в глубине Орхинских гор. Ее запирали в восточном крыле, когда дядя Эрон бывал не в духе, и в большинстве случаев жизнь Сафи в замке Гасстрель проходила за разбитыми окнами, в которые летел снег. Ледяной, пронизывающий ветер и мерзкая, склизкая плесень. Куда ни глянешь, взгляд натыкался на резьбу, картины или гобелены с изображением мифической горной летучей мыши. Гротескное, похожее на дракона существо, сжимавшее в когтях ленту с девизом «Любовь и ужас».

А мосты и каналы Веньясы были нагреты солнцем и замечательно пахли тухлой рыбой. В кофейне Мэтью всегда было светло и многолюдно. Над пристанями постоянно раздавалась восхитительная ругань грузчиков и матросов.

Здесь Сафи чувствовала себя согретой. Здесь ей были рады, а иногда она даже была желанной.

Сафи кашлянула. Ее рука соскользнула с оконной ручки, девушка повернулась и увидела, что Изольда натягивает на себя оливково-зеленое платье.

Подруга заглянула в шкаф.

– Можешь надеть мое запасное.

– Все будет видно.

Сафи закатала просоленные рукава рубахи, показывая синяки и царапины на руках – согласно последней моде, все платья шились с очень короткими рукавами.

– Значит, тебе повезло, ведь у меня еще есть… – Изольда достала из шкафа две коротких куртки, – вот это!

Сафи скривилась. Куртки носили ученики гильдий, а эти две были трофеями, доставшимися девушкам после последнего грабежа.

– А я по-прежнему считаю, – заявила Сафи, – что следовало взять не только куртки, когда мы бросили их связанными в кладовой.

– Хорошо, в следующий раз, когда кто-нибудь испортит партию шелка и обвинит тебя, Саф, я обещаю: возьмем не только куртки.

Изольда метнула в подругу ком черной шерстяной ткани, и та подхватила его в воздухе.

Пока Сафи спешно переодевалась, Изольда присела на край койки и чуть скривила губы.

– Я тут подумала… – подчеркнуто спокойно начала она. – Если колдун крови действительно охотится за нами, то, возможно, глава Шелковой гильдии сможет защитить тебя. В конце концов, технически он – твой опекун, и ты живешь в его гостевой комнате.

– Не думаю, что он станет укрывать беглецов. – Лицо Сафи напряглось, и она вздрогнула. – В любом случае было бы неправильно втягивать в это гильдмейстера Аликса. Он всегда был так добр ко мне, и не хотелось бы отплатить ему за это неприятностями.

– Хорошо, – сказала Изольда, не меняя выражения лица. – Другой план: Адские Алебарды. Их бригада сейчас в Веньясе на переговорах о Перемирии, верно? Охраняют делегацию Карторранской империи? Может, обратишься к ним за помощью, ведь твой дядя когда-то был одним из них… И я уверена, что даже дальмоттийские стражники не будут настолько глупы, чтобы спорить с Адскими Алебардами.

От этой идеи Сафи скривилась еще больше.

–Дядю Эрона с позором выгнали из Адских Алебард. Теперь его ненавидит вся бригада, а император Генрик – больше всех прочих. – Она презрительно фыркнула, звук отразился от стен и эхом отозвался у нее в животе. – Императору нужен только повод, чтобы передать мой титул одному из своих подлых подхалимов. Уверена, что нападение на гильдмейстера – достаточная причина для этого.

Большую часть детства Сафи дядя обучал ее как солдата и обращался с ней тоже как с солдатом – по крайней мере, когда был достаточно трезв, чтобы уделять ей внимание. Но когда Сафи исполнилось двенадцать, император Генрик решил, что ей пора отправиться в столицу Карторры для получения образования. «Она знает, как управлять фермерами или следить за сбором урожая? – спрашивал Генрик, нависая над дядей Эроном, а Сафи, маленькая и молчаливая, стояла позади него. – Какой у Сафи опыт ведения хозяйства или уплаты десятины?»

Последний пункт, уплата непомерных карторранских налогов, больше всего беспокоил императора Генрика. Он сумел прибрать к своим унизанным перстнями рукам всю местную аристократию и хотел быть уверен, что будущая донья Сафия тоже попадет в ловушку.

Но попытка Генрика заполучить еще одного верного вассала провалилась, поскольку дядя Эрон не отправил Сафи учиться в Прагу вместе с другими молодыми дворянами. Вместо этого она была сослана на Юг, к гильдмейстерам и наставникам Веньясы.

Это был первый и последний раз, когда Сафи испытала что-то похожее на благодарность к своему дяде.

– В таком случае, – сказала Изольда, подытоживая, и ее плечи бессильно опустились, – думаю, нам придется покинуть город. Мы можем укрыться… где-нибудь, пока все это не уляжется.

Сафи прикусила губу. Как будто это так просто, «укрыться где-нибудь»… Внешность Изольды, выдававшая номатсийское происхождение, превращала девушку в мишень, куда бы она ни отправилась.

В тот единственный раз, когда девушки попытались покинуть Веньясу, чтобы навестить общую подругу, им едва удалось вернуться домой.

Конечно, те трое в таверне, что решили напасть на Изольду, вообще домой не вернулись. По крайней мере на своих ногах.

Сафи подошла к шкафу и распахнула его, представив, что ручка – это нос Хитрого Хлыща. Если – когда – она встретит этого ублюдка, переломает ему все кости.

– Лучше всего, – продолжала Изольда, – начать с Южной пристани. Там швартуются торговые корабли Дальмотти, и мы сможем наняться на один из них, чтобы оплатить проезд. Тебе что-нибудь нужно забрать у гильдмейстера Аликса? – Сафи покачала головой, и Изольда продолжила: – Хорошо. Тогда мы оставим записки для Габима и Мэтью, в которых все объясним. А потом… Думаю, мы… просто уйдем.

Сафи молча вытянула из шкафа золотистое платье. У нее перехватило горло, а желудок скрутило так, что она не смогла произнести ни слова.

Она застегнула тысячу – или две – пуговиц, Изольда накинула на волосы бледно-серый платок, и тут в двери кофейни постучали.

– Городская стража Веньясы! – раздался приглушенный голос. – Открывайте! Мы видели, как вы сюда вломились!

Изольда вздохнула с выражением долгого, привычного страдания.

– Знаю, знаю, – прошипела Сафи, расправляясь с последней пуговицей, – ты мне говорила.

– Ну раз ты сама вспомнила…

– А то ты мне дашь забыть!

Губы Изольды растянулись в подобие улыбки, но попытка оказалась неудачной. Чтобы понять это, Сафи не нужен был ее ведовской дар.

Пока девушки натягивали на себя засаленные ученические куртки, охранник продолжал кричать:

– Открывайте! Из этой кофейни есть только один выход!

– А вот это неправда, – заметила Сафи.

– Мы применим силу! Без колебаний!

– Мы тоже.

По сигналу своей повязанной сестры Сафи схватила кровать Изольды, и они вдвоем подтащили ее к двери. Заскрипели деревянные ножки, и уже через минуту девушки перевернули койку набок, чтобы соорудить что-то вроде баррикады в дверном проеме. Это всегда срабатывало, когда им надо было сбежать и при этом не дать кому-то проникнуть в комнату.

Хотя обычно на них из-за дверей орали Мэтью и Габим, а не вооруженные стражники.

Мгновение спустя Сафи и Изольда стояли у окна, они тяжело дышали, прислушиваясь к тому, как внизу выбивают входную дверь. Стены кофейни задрожали, и стекла разлетелись вдребезги.

Задыхаясь, Сафи вскарабкалась на крышу. Сначала она потеряла все свои деньги, а теперь разрушила кофейню Мэтью. Может быть… может быть, хорошо, что ее наставники уехали из города по делам. По крайней мере ей не придется в ближайшее время разбираться с Мэтью или Габимом.

Изольда выбралась вслед за Сафи, на спине у нее висел аварийный мешок. Клинки Изольды были надежно спрятаны в ножнах под юбкой, а Сафи засунула свой длинный нож за голенище сапога. Ее меч – ее прекрасный стальной меч – свисал сзади.

– Куда? – спросила Сафи, понимая по блеску глаз Изольды, что ведьма нитей уже прокладывает маршрут.

– Сначала вглубь, в сторону дома гильдмейстера Аликса, а потом повернем на юг.

– По крышам?

– Пока можем. Ты ведешь.

Сафи коротко кивнула и перешла на бег. Она повернулась в сторону, ведущую в центр города, добралась до края крыши кофейни и перепрыгнула на соседний скат.

С грохотом приземлилась на черепицу. Голуби, хлопая крыльями, взвились в воздух, освобождая путь. Рядом приземлилась Изольда.

Но Сафи уже летела к следующей крыше. Потом еще и еще, так что Изольда осталась далеко позади.

Изольда шла по мощеной улице, Сафи опережала ее на два шага. Девушки свернули вглубь города, подальше от кофейни, пересекая каналы и петляя по мостам, чтобы избежать городской стражи. К счастью, уже началось утреннее столпотворение, улицы заполнили тележки, груженные фруктами, ослы, козы, люди всех рас и национальностей. Нити самых разных цветов, таких же многочисленных, как и оттенки кожи их владельцев, лениво раскачивались в горячем воздухе.

Сафи проскочила перед повозкой со свиньями, оставив Изольду позади. Потом девушки обогнули нищего, прошли мимо группы пуристов, вопивших о греховности любой магии, пробрались сквозь стадо несчастных овец и уперлись в затор. Впереди сплетались чьи-то нити, краснея от досады на задержку.

Изольда попыталась представить собственную нить, такую же красную. Девушки были уже так близко к Южной пристани, Изольда даже могла разглядеть сотни кораблей под белыми парусами, что стояли на якоре неподалеку.

Она сдержала раздражение. Еще несколько эмоций – тех, что ей не хотелось бы называть, тех, которые не позволила бы себе обнажить ни одна порядочная ведьма нитей, – тяжело зашевелились в груди. «Покой, – повторяла она себе, совсем как ее мать много лет подряд. – Покой повсюду, от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног».

Вскоре нити, сплетавшиеся над затором, замерцали голубым светом. Он распространялся от одной нити к другой, словно змея скользила по глади пруда. Люди в толпе узнавали друг от друга о причине задержки и успокаивались.

Голубая волна дошла до них, и какая-то старуха рядом с девушками недовольно проворчала:

– Говорят, впереди всех досматривает патруль. Так я не успею купить свежих крабов!

Изольда похолодела, а нити Сафи стали серыми от страха.

– Адские врата, Из, – прошипела она. – И что теперь делать?

– Больше нахальства. – Хмыкнув, Изольда достала из мешка потрепанную книгу. – С этим мы будем выглядеть как две усердных ученицы. Можешь взять «Краткую историю империи Дальмотти».

– Короткая, как моя жизнь, – буркнула Сафи, но все же взяла увесистый том.

Изольда порылась еще и достала синий фолиант под названием «Иллюстрированный путеводитель по монастырю Кар-Авена».

– Ясненько, зачем ты их взяла. – Сафи выразительно подняла бровь и уставилась на подругу. – Точно не ради маскировки. Просто не хотела расставаться с любимым чтивом.

– Ну и что? – презрительно фыркнула Изольда. – Может, не хочешь брать?

– Нет уж, возьму. – Сафи задрала подбородок. – Только пообещай, что, когда мы доберемся до стражи, ты не будешь вмешиваться.

– Действуй, Саф.

Усмехнувшись про себя, Изольда низко надвинула платок. Он промок насквозь от пота, но хотя бы скрывал лицо. Точнее, цвет кожи. Девушка поправила перчатки, натянула повыше, чтобы ни один дюйм запястья не оказался на виду. Оставалось надеяться, что все внимание, как обычно, будет приковано к Сафи.

Как всегда говорил Мэтью: «Правой рукой дай ближнему то, чего он жаждет, а левой срежь кошелек». Сафи всегда выполняла роль правой руки, отвлекающей внимание, и у нее это отлично получалось. Изольда же скрывалась в тени, готовая срезать любой кошелек, что подвернется под руку.

Остановившись вместе с толпой, Изольда принялась рассматривать книгу в толстом переплете. Она была совсем еще девочкой, когда одна монахиня из ордена Кар-Авена помогла ей, и с тех пор Изольда была несколько… одержима, как это называла Сафи. Но девушкой двигало не только чувство благодарности. Ее очаровывали белые одеяния и опаловые серьги монахов, а еще их смертоносные умения и священные обеты.

Жизнь в монастыре Кар-Авена казалась такой простой. Такой ясной. Любой человек, неважно кто он был по происхождению, мог вступить в орден и тут же получить признание. Уважение.

Изольда даже представить себе не могла, каково это, когда тебя уважают, но ее сердце бешено билось при одной мысли о такой возможности.

Книга с шелестом распахнулась на тридцать седьмой странице, где лежала бронзовая пиестра. Изольда сама положила монету вместо закладки, и теперь ей казалось, что крылатый лев смеется над ней.

«Первая пиестра на пути к новой жизни», – подумала Изольда. Ее взгляд остановился на витиеватых буквах дальмоттийского письма. В главе описывались ранги кар-авенских монахов, а первая картинка изображала монаха-наемника – с ножами на поясе, мечом и каменным выражением лица.

Он был очень похож на колдуна крови.

Колдун. Крови. Колдун. Крови.

Изольда вспомнила красные зрачки, оскаленные зубы, и кровь в ее жилах застыла, как лед. Она чувствовала что-то еще… Что-то крайне неприятное.

Разочарование – вот что, поняла она наконец. Было что-то неправильное в том, что такое чудовище оказалось в рядах монахов.

Изольда вчиталась в подпись под картинкой, словно надеялась увидеть ответ. Но там лишь значилось: «Обучен сражаться за пределами монастыря во славу Кар-Авена».

У Изольды перехватило дыхание, в груди все сжалось. В детстве она часами лазала по деревьям, представляя, что и сама стала частью Кар-Авена, одной из пары, чей дар зародился в Колодцах Истока. Их воды могут смыть даже самое черное зло.

Но поскольку Истоки, питающие Колодцы, были мертвы много столетий, минуло уже пятьсот лет с момента появления последнего Кар-Авена. А мечтания Изольды обычно оказывались прерваны появлением детей из соседней деревни. Они толпой окружали деревья, куда она забиралась, и начинали выкрикивать проклятия, которые слышали от родителей: «Ведьме нитей здесь не место!»

Так что Изольде оставалось только крепче вцепиться в ветку и молиться о том, чтобы мама побыстрее ее нашла. В такие моменты она понимала, что Кар-Авен всего лишь красивая сказка, не более.

Сглотнув, Изольда отогнала воспоминания. День и так складывался плохо, не стоило воскрешать старые обиды. К тому же они с Сафи почти дошли до стражников, и в голове у девушки всплыл давний урок Габима: «Оцени противника. Изучи местность. Выбирай поле боя сама, если можешь».

– Все в очередь! – кричали стражники. – Оружие должно оставаться на виду!

Изольда шумно захлопнула книгу, вдохнув напоследок затхлый запах страниц. Она насчитала десяток солдат. Они стояли за телегами, выстроенными поперек дороги, чтобы отсечь людской поток. Арбалеты. Если досмотр пройдет неудачно, им с Сафи ни за что не пробиться.

– Ладно, – прошептала Сафи. – Наша очередь. Не высовывайся.

Изольда выполнила приказ и заняла место позади Сафи, которая, приняв надменный вид, подошла к стражнику с кислым лицом.

– И что это значит? – Слова Сафи прозвучали отчетливо и ясно, несмотря на шум толпы. – Мы опаздываем на встречу с главой Пшеничной гильдии. Вы представляете, какой это занятой человек?

На лице стражника застыла скучающая гримаса, но его нити засветились, выдавая живой интерес.

– Имена.

– Сафия. А это моя фрейлина, Изольда.

Хотя выражение лица стражника оставалось безучастным, интерес в его нитях засиял ярче. Он отступил в сторону, давая знак второму охраннику приблизиться, и Изольде пришлось прикусить язык, чтобы не сказать об этом Сафи.

– Я требую объяснить причину задержки, – заявила Сафи второму стражнику, огромному мужчине.

– Мы ищем двух девушек, – прорычал он. – Их разыскивают за грабеж на северной дороге. Полагаю, у вас нет при себе оружия?

– Разве я похожа на девушку, у которой есть оружие?

– Тогда вы не будете возражать, если мы вас обыщем.

К чести Сафи, на ее лице не отразился страх, который был отчетливо виден в нитях, она лишь выше задрала подбородок.

– Я, конечно, против, и, если вы хоть пальцем ко мне прикоснетесь, я немедленно прикажу вас уволить. Всех вас! – Она выставила вперед книгу, и первый охранник вздрогнул. – Завтра в это же время вы окажетесь на улице и будете жалеть, что связались с ученицей гильдмейстера…

Сафи не успела закончить угрозу, потому что в этот момент над головой закричала чайка… и на плечо упали брызги белой жижи.

Ее нити вспыхнули бирюзовым от удивления.

– Нет, – вздохнула она, расширив глаза. – Нет!

Стражники тоже выпучили глаза, а их нити переливались розовым.

Они разразились хохотом. Потом стали тыкать пальцами, и даже Изольде пришлось зажать рот рукой в перчатке. Нельзя смеяться, нельзя…